Конышев В.Н. Американский неореализм о природе войны: эволюция политической теории

Подождите немного. Документ загружается.

221

зато характерна нетрадиционная тактика. Вооруженные силы США в

случае вмешательства часто имеют дело не столько с профессиональ-

ной армией, сколько с проблемами голода и защиты гражданского на-

селения противника. В таких условиях трудно сформулировать ясные

цели, задачи и средства для военной операции

480

. И министерство обо-

роны, и конгресс, и американское общество в целом не склонны под-

держивать военное вмешательство во внутренние конфликты из–за ма-

ло предсказуемых последствий

481

. Ярким примером служит провал ин-

тервенции США в Сомали в 1992 г.

С точки зрения американской стратегии, войны с «периферией» ме-

няют свой характер. Провозглашен лозунг: «от тотальной войны к вой-

не без риска и далее к войне без потерь»

482

. Войны становятся бескон-

тактными, и вероятность их распространения на территорию США или

стран Западной Европы считается незначительной (при этом не прини-

маются во внимание асимметричные атаки по типу террористических).

Американские эксперты делают акцент на достижение победы пу-

тем разрушения вооруженных сил, военно–промышленных объектов и

систем управления противника с минимальными жертвами среди граж-

данского населения и хозяйственных объектов. Захват территории в ря-

де случаев теряет прежнюю важность, как, например, в борьбе с терро-

ризмом. Главной военной задачей становится заставить противника ут-

ратить стратегический контроль с последующей капитуляцией или до-

биться победы малой кровью. Но победа все более измеряется успехом

не собственно военной кампании, а достижением конечных политичес-

ких целей

483

Заметно меняется значимость и взаимодействие отдельных видов и

родов войск. Оно осуществляется в виде совместных (joint) операций,

которые подразумевают координированное участие авиации, флота и

480

David S. The primacy of internal war// Neuman S. (ed.) International relations theory

and the Third World. New York: St.Martin’s Press, 1998. P.78–79; Snow D. Uncivil was:

international security and the new internal conflicts. Boulder: Lynne Rienner Publishers,

1996. P.1–3, 75–78, 102, 144–146.

481

Brown M. (ed.) The international dimensions of internal conflict. Cambridge: The MIT

Press, 1996. P.463–464.

482

Hassner P. The United States: the empire of force or force of empire? // Caillot Paper

54. Paris: EU Institute for Security Studies, 2002. September.

483

Pape R. Bombing to win: air power and coercion in war. Ithaca, London: Cornell Uni-

versity Press, 1996. P.10, 15; Levite A., Sherwood–Randall E. The case for discriminate force//

Survival. 2002/2003. Vol.44. №4. P.91.

222

сухопутных сил в планировании и ведении боевых действий на страте-

гическом и тактическом уровне. Такая увязка позволяет получить наи-

больший эффект по принципу синергизма.

Военная авиация решает самый широкий спектр задач — от такти-

ческих до стратегических. Это самый мобильный и наименее рискован-

ный с точки зрения потерь вид войск. В последние двадцать лет авиация

совершенствовалась самыми быстрыми темпами

484

и вносила наиболь-

ший вклад в совместных операциях

485

. Высказывается мнение, что стра-

тегические бомбардировки будут одним из весьма действенных инст-

рументов, но не панацеей. Бомбардировки привлекательны для полити-

ков и военных тем, что они представляют собой автономные операции,

которые проще планировать и согласовывать. Они значительно дешевле

длительных наземных и морских кампаний, а также вызывают меньше

протестов в общественном мнении США.

Считается, что решающее значение в будущих войнах все же оста-

нется не за стратегической, а фронтовой авиацией во взаимодействии с

другими видами и родами войск. В недалеком будущем военная авиа-

ция образует гибрид в виде воздушно–космических сил. Стоимость во-

енных и разведывательных спутников США, находящихся сегодня в

космосе, оценивается в 100 млрд. долл., а их количество приближается

к двумстам. Спутниковые системы уже становятся интегральной частью

военных операций, от стратегического до всех видов тактического

уровня

486

. Несмотря на эту тенденцию развития, авиация сохранит и

самостоятельное значение для решения всего спектра боевых задач

487

Важное значение сухопутных войск сохраняется, так как они несут

основную нагрузку по обороне собственной территории, зарубежных

484

В войне против Ирака весной 2003 г. американская авиация использовала около

68% боеприпасов, относимых к классу высокоточного оружия, по сравнению с 6,5% в

1991 г. См.: Иванов В., Мухин В. Такие разные войны с терроризмом// Независимое во-

енное обозрение. 2003. №45. С.2.

485

Lambeth B. The transformation of American airpower. Ithaca: Cornell University

Press, 2000. P.6; McInnes C. Op. cit. P.80–81.

486

Lambeth B. Op. cit. P.243; Strategic assessment 1999: priorities for a turbulent world.

Washington: National Defense University, 1999. P.303; Шутенко М. Эпоха боевой элек-

троники уже наступила// Независимое военное обозрение. 2004. №11. С.4.

487

К примеру, по проекту «Фалькон» предполагается создать самолет, способный с

территории США выходить в космос и наносить удары по любой точке планеты. В слу-

чае успеха проекта американцы гораздо меньше будут нуждаться в военных базах за

рубежом и поддержке союзников, как стратегических, так и региональных.

223

объектов, а также необходимы для установления контроля над террито-

рией противника. От успеха общевойсковой фазы военной операции

зависит успешность последующих этапов борьбы, в том числе с парти-

занскими и другими военными формированиями.

В то же время в современных вооруженных конфликтах локального

характера США все чаще используют силы специального назначения,

которые существуют в сухопутных войсках, авиации и на флоте и под-

чиняются единому командованию. В морской пехоте аналогом спецназу

считаются экспедиционные подразделения (marine expeditionary units).

По своему статусу командующий силами специального назначения на-

ходится на равных с региональными командующими. Эти войска при-

способлены для решения задач, выполняемых в условиях войны и в

мирное время. Причем спецназ призван выполнять их так, чтобы сни-

зить вероятность эскалации военного конфликта и одновременно полу-

чить максимальный результат. От обычных военных подразделений

спецназ отличает дополнительная подготовка для борьбы с террориста-

ми и ведения так называемых «нетрадиционных войн» (unconventional

warfare), которые могут носить открытый или тайный характер.

В понятие нетрадиционной войны включают оказание помощи пов-

станцам, сепаратистам и движениям сопротивления, которые действуют

в других странах. Спецназ обучает и снаряжает боевиков и тайных

агентов; организует саботаж и диверсии; помогает повстанцам в нала-

живании сетей по снабжению и переброске людей внутрь и за пределы

государства. Законченной доктрины нетрадиционной войны нет, но

американские военные ожидают, что «в ближайшее десятилетие подоб-

ные миссии приобретут первостепенное значение». По их данным, в

среднем около 2500 военнослужащих спецназа США постоянно выпол-

няют свою миссию в 40–50 странах мира

488

С учетом намерения побеждать в обычной войне, нанося удары пре-

имущественно по военным объектам, военно–морские силы имеют се-

годня наименьшее значение среди других родов войск. Они рассматри-

ваются преимущественно как обеспечивающие действия авиации и экс-

педиционных сил. Флот эффективен в первую очередь как средство за-

488

Collins J. Special operation forces: an assessment. Washington: National Defense Uni-

versity Press, 1996. P.3–7, 68, 132, 175–176.

224

щиты собственных коммуникаций и блокады стран, которые слишком

зависимы от морской торговли

489

Еще одна особенность современной войны выражается в том, что в

нее стали включать информационную борьбу. Этот термин имеет не-

сколько значений. В широком смысле информационная борьба приме-

нялась человечеством с самых давних времен. В подобных случаях про-

тивоборство направлено на достижение политических целей в мирное и

военное время, независимо от состояния отношений между государст-

вами. Ее более узкое понимание сводится к специфике информацион-

ной борьбы в условиях непосредственной подготовки и ведения совре-

менных боевых действий

490

. Она охватывает самый широкий спектр

операций, от тактических до стратегических.

Информационные технологии внедряются в управление боем вплоть

до низового командного звена и даже отдельного солдата. Содержа-

тельно информационная борьба включает в себя физическое разруше-

ние гражданских и военных систем управления, связи и средств радио-

электронной борьбы противника, а также проведение «интеллектуаль-

ных» (психологических) операций по дезинформации и манипулирова-

нию поведением армии противника, населения и военно–политического

руководства.

Как обрабатывается население государства–противника, показывает

пример конфликта на Балканах в 1990-е гг.

491

. Манипулирование

политическим руководством противника является наиболее сложным.

Оно может носить долговременный характер и быть направленным на

489

Pape R. Bombing to win. P.3, 39–40, 316–318, 326–327; McInnes C. Op. cit. P. 86–

87.

490

Thomas T. Russian views on information–based warfare. Fort Leavenworth: Foreign

Military Studies Office, 1996; Комов С.А. О способах и формах ведения информационной

борьбы// Военная мысль. 1997. №4. С.18; Пирумов В.С., Родионов М.А. Некоторые ас-

пекты информационной борьбы в военных конфликтах// Военная мысль. 1997. №5.

С.45–49.

491

В Боснии–Герцоговине американским военным было запрещено использовать

дезинформацию и прямую ложь. Акцент делался на тщательный отбор фактов и замал-

чивание неугодных, потому что населению были доступны альтернативные источники

информации. См.: Siegel P. Target Bosnia: integrating information activities in peace opera-

tions. Washington: Institute for National Strategic Studies, 1998. P.67, 75–76. Приняв это во

внимание, а также то, что жители Боснии предпочитали натовской печатной продукции

телевидение, в бомбардировках весной 1999 г. США стремились уничтожить средства

вещания Белграда, чтобы население имело информацию только из стран НАТО и тем

самым расширялись возможности для психологической обработки.

225

саморазрушение государства. В основе так называемого «организаци-

онного оружия» лежат «рефлексивные технологии управления»: мето-

ды управления и принятия решений, подбора кадров, планирования,

отчетности; социально–политические и экономические концепции раз-

вития. Среди них есть полезные, для себя, и разрушительные, которые

предлагаются элите противника под видом «новых» и порождают не-

разрешимые конфликты, способствуя внутриполитическому хаосу. Сю-

да можно отнести создание условий для управляемых извне экологиче-

ских катастроф; инспирирование межнациональных распрей и эконо-

мических кризисов; поставка устаревших и вредных технологий; вне-

дрение стереотипов поведения, которые противоречат национальным

традициям и разрушают историческую память народа. «Оргоружие»

может оказаться очень эффективным, когда оно воздействует достаточ-

но продолжительно

492

. Весьма актуальным становится установление

прямого или косвенного контроля над средствами массовой информа-

ции противника и оформлением информационных потоков, идущих из-

вне. Конечно, манипулирование может быть направлено не только на

непосредственного противника

493

Еще одно направление информационного противоборства в буду-

щих войнах связано с компьютерными вирусами. Стратегическое зна-

чение вирусов видится многим экспертам в том, что они выступают как

безликие инструменты, несвязанные непосредственно с тем, кто их ис-

пользует. Вирусы могут быть замаскированы под компьютерное хули-

ганство или, наоборот, под средство зашиты программного обеспечения

какой–либо фирмы. Скрытые нападения такого рода не имеют четкой

границы с преступными действиями и оказываются очень эффективны-

ми с военной точки зрения, так как могут начинаться в мирное время.

492

Примерами такого манипулирования со стороны США можно назвать попытку

втянуть СССР в гонку по программе «звездных войн» при Р. Рейгане. См. об этом так-

же: Ловцов Д.А., Сергеев Н.А. О проблеме «организационного оружия»// Военная мысль.

М. 1999. №1. C.34–40.

493

Во время войны против Югославии в 1999 г. в заявлении Российского Совета по

внешней и оборонной политике говорилось, что НАТО стремится через различные ка-

налы создать впечатление, будто российская дипломатия все более сближает позиции с

американской по вопросу об остановке бомбардировок НАТО. Искусственно преувели-

чивались различия между «жесткими» заявлениями МИДа и «более мягкими» — спец-

представителя президента В.Черномырдина. См.: О контурах прекращения агрессии

против Югославии. Заявление Совета по внешней и оборонной политике// Независимое

военное обозрение. 1999. №20. С.1.

226

Вирусы способны внести свой вклад в фактор внезапности военных

действий. Они могут создать хаос в военных и гражданских информа-

ционных системах противника.

Внедрение информационных технологий в военное дело обеспечи-

вает принципиально новый способ эффективной организации, управле-

ния и планирования усложнившимся военным механизмом. Системы

командования, связи, разведки и наблюдения связываются в единую

сеть, которая позволяет управлять боем в режиме реального времени.

Принятие решений в меньшей степени нуждается в прохождении через

всю иерархию командного звена и обратно. Оно в значительной мере

перемещается в горизонтальную плоскость — между командирами од-

ного уровня. Быстротечность современной войны требует отказа от

предварительного создания массированных сил на театре боевых дейст-

вий. Планирование и управление боевыми действиями будут развора-

чиваться все более не последовательно, а параллельно. Отдельные эпи-

зоды боя, связанные единым информационным полем, позволят в цен-

тре и на местах принимать решения быстро и с учетом полной картины

событий. Оперативное мышление должно перейти от линейного, осно-

ванного на предварительной, тщательной проработке деталей и пора-

жении огневой мощью, к «нелинейному, которое опирается на маневр и

быстрое рассечение сил противника»

494

Фронтовая разведка ориентируется не просто на сбор и анализ ин-

формации, а на прогноз ближайших действий противника. Военные

подразделения, рассредоточенные в пространстве, в то же время интег-

рированы с точки зрения управления боем. Они малоуязвимы для про-

тивника, маневренны и обладают высокой поражающей способностью.

Небольшие подвижные группы войск, называемые разведывательно–

ударными комплексами, способны использовать мощные арсеналы

оружия, которые находятся вне зоны боевых действий. Вместо концен-

трации огневой мощи на главном направлении достигается ее сосредо-

точение с разных направлений в нужную точку. При этом точность по-

ражения мало зависит от дальности

495

. Таким образом, современный

494

Binnendijk H. (ed.) Transforming America’s military. Washington: National Defense

University Press, 2002. P.xix; Strategic assessment 1999. P.269.

495

Gompert D. Right makes might: freedom and power in the information age. McNair

Paper 59. May 1998. Washington: National Defense University, 1998. P.41–48. См. также:

Molander R. Strategic information warfare: a new face of war. Santa Monica: RAND, 1996;

Siegel P. Target Bosnia: integrating information activities in peace operations. Washington:

227

бой можно вести без непосредственного соприкосновения основных сил

с противником и значительно снизить собственные потери.

Предполагается, что информатизация обеспечит преимущества в

борьбе с противником, обладающим ядерным или другим оружием мас-

сового поражения, а также в конфликтах малой интенсивности и специ-

альных операциях

496

. Наиболее оптимистичные оценки американских

экспертов выразились в появлении концепции стратегического инфор-

мационного противоборства (strategic information warfare). Она состоит

в достижении стратегических целей не путем масштабного применения

традиционных вооруженных сил, а через использование в комплексе с

небольшими мобильными ударными силами всей доступной информа-

ции самого различного характера: о противнике, о своих силах, об ок-

ружающем пространстве. Согласно этой доктрине, наибольшее значе-

ние имеет не столько прямое огневое поражение, сколько достижение

такого психологического эффекта, который вынудит противника при-

нимать навязанные ему решения

497

Радикальные сторонники «кибер»–методов в военном деле говорят

об изменении характера современной войны. Среди ее новых признаков

они называют переход от противоборства на поле боя к борьбе инфор-

мационных технологий. Средства информационного противоборства

становятся самой важной составляющей в структуре вооруженных сил.

Информационное превосходство над противником превращаются не

только в инструмент, но и в цель войны

498

. Думается, что полная под-

мена реального поля боя виртуальными аналогами сама по себе некор-

Institute for National Strategic Studies, 1998; Greenberg L., Goodman S., Soo–Hoo K. Infor-

mation warfare and international law. Washington: Institute for National Strategic Studies,

1998; Thomas T. Dialectical versus empirical thinking: the key elements of the Russian under-

standing of information operations. Leavenworth: Foreign Military Studies Office, 1998;

Khalizad Z., White J. (eds.) The changing role of information in warfare. Santa Monica:

RAND, 1999; Kugler R., Binnendijk H. Choosing a strategy// Binnendijk H. (ed.) Transform-

ing America’s military. P.72–73.

496

Cooper J. Applying information technologies to low–intensity conflicts: «a real–time

information shield» concept. Arlington: SRS Technologies, 1992; MacGregor D. Command

and control for joint strategic action// Bateman R. (ed.) Digital war: a view from the front

lines. Novato: Presidio Press, 1999. P.171–196.

497

Гриняев С. Эффект бабочки: философия войн XXI в. по–американски// Незави-

симое военное обозрение. 2003. №40. С.4.

498

McInnes C. Op. cit. P.123.

228

ректна, поэтому «кибер»–войны служат, скорее, веберовским идеаль-

ным типом, чем претендуют на буквальное значение.

Конечно, перспективы развития вооруженных сил США основаны

не только на использовании информатики, а на целом комплексе науч-

но–технических достижений и включают в себя:

• внедрение электронно–вычислительной техники, робототехни-

ки, информационных сетей в системы вооружений и управление

боем;

• совершенствование систем обнаружения (sensors) для достиже-

ния «прозрачности» поля боя;

• наращивание неуязвимости, быстроты, поражающей способно-

сти систем оружия и боевых частей;

• развертывание и внедрение новых типов оружия, таких как кос-

мическое, направленное пучковое оружие, оружие с использо-

ванием биологических факторов и носителей (advanced biologi-

cal agents)

499

Эти шаги должны привести к качественному скачку в военном деле,

который обозначают термином «революция в военном деле» (revolution

in military affairs)

500

. По своей значимости эта революция сравнима с

моторизацией вооруженных сил в 1930-е гг. и появлением ядерного

оружия. Модернизация вооруженных сил США идет быстрыми темпа-

ми. Но даже в этих условиях многие американские военные специали-

сты убеждены, что правительству необходимо в ближайшем будущем

всеми силами способствовать революционному скачку. По их мнению,

США пребывают в состоянии «стратегического благодушия». Возник-

шая после окончания холодной войны пауза, когда у США нет сравни-

мого соперника, должна быть использована для модернизации воору-

женных сил, чтобы не утратить превосходства.

Впрочем, ожидаемые преимущества от «революции» некоторые

американские эксперты считают едва ли достижимыми в ближайшие

годы. По крайней мере, саму революцию они склонны рассматривать не

499

Российские эксперты обращают внимание на опасность новых видов биологиче-

ского оружия, в частности, так называемого генетического оружия, над созданием кото-

рого активно работают в США. См.: Бобылов Ю. Нетрадиционные войны будущего//

Независимое военное обозрение. 2004. №8 С.2.

500

Подробнее см.: Cohen W. Report of the Quadrennial defense review. Washington:

Department of Defense, 1997.

229

как скачкообразное изменение качества, а как эволюционный процесс,

начало которого приходится еще на 1970-е гг. Согласно более осторож-

ной точке зрения, поле боя никогда не станет достаточно прозрачным

для командиров, несмотря на все достижения науки. Об этом говорит

опыт применения бомб с лазерным наведением в Косово, когда неслож-

ная маскировка позволила сербам сохранить тяжелую технику и избе-

жать потерь. Другое ограничение связано с тем, что новые военные

технологии не заменят собой и не компенсируют ошибочное политиче-

ское решение. Роль информации не стоит преувеличивать и в том смыс-

ле, что исход войны все равно решается не в кибернетическом про-

странстве, а в реальном противоборстве вооруженных сил

501

. Наконец,

достаточно трудно предвидеть последствия военных действий, опи-

рающихся на «кибер»–средства в том случае, если противник, не обла-

дающий сравнимыми технологиями ведения боя, выберет стратегию

асимметричного ответа. Введение революционных технологий в воен-

ное дело требует длительных экспериментов и реорганизации воору-

женных сил.

Помимо известного консерватизма Пентагона в отношении ради-

кальных перемен, перед ним стоят более традиционные, но неотложные

задачи военного строительства, которые тоже требуют времени на реа-

лизацию, значительных вложений сил и средств. Одним из слабых мест

вооруженных сил США считаются недостаточные темпы развертыва-

ния на театре военных действий. По оценкам военных, для подготовки

наземной операции против всего 40 тыс. сербов в Косово Пентагону

было необходимо три месяца, несмотря на все достигнутые преимуще-

ства. Сегодня развертывание полнокровного корпуса из пяти дивизий в

регионе Северо–Восточной или Юго–Западной Азии требуется более

трех месяцев. Из важнейших технических проектов не закончены рабо-

ты по созданию легкого танка и средств для обнаружения и защиты от

мин для сухопутных сил и морской пехоты

502

Особая роль в современной войне отводится ядерному оружию,

которым сегодня обладает все большее количество стран, причем уже

не обязательно из числа наиболее развитых и стабильных. К оружию

массового поражения сложилось неоднозначное отношение еще в годы

501

O’Hanlon M. Technological change and the future of warfare. Washington: Brookings

Institution Press, 2000. P.2–4, 31; McInnes C. Op. cit. P.124–125.

502

O’Hanlon M. Technological change and the future of warfare. P.177–179.

230

холодной войны. Все осуждали абсурдность огромных ядерных запа-

сов, но при этом одни неореалисты указывали на его определенную

сдерживающую роль в отношениях между великими державами после

Второй мировой войны

503

, другие на неопределенность последствий,

которая порождается надеждой на безответный превентивный удар

504

причем первая точка зрения до сих пор преобладает. Ядерное оружие

считается сдерживающим фактором на случай угрозы применения про-

тивником других видов массового поражения.

В настоящее время около двадцати пяти стран способны создать

собственное ядерное оружие, но многие из них воздерживаются от это-

го, а ЮАР даже отказалась от своих программ в этой области. По неко-

торым прогнозам, не более одной–двух стран присоединятся к ядерно-

му клубу в ближайшие десятилетия, и вряд ли их арсеналы будут вели-

ки. Кеннет Уолтс считает, что ядерные силы по–прежнему выполняют

сдерживающие функции. Это снижает вероятность обычной войны не

только между великими державами, но и, например, между Пакистаном

и Индией. По его мнению, лидеры государств–изгоев тоже не применят

этого оружия в наступательных целях, так как ответный удар даже в

случае их личного физического выживания будет означать политиче-

скую смерть из–за огромных потерь своего населения. Как утверждает

Уолтс, лидеры, относимые к воплощению иррациональности и зла, как

раз поступают сообразно логике сдерживания. Именно поэтому Саддам

Хусейн в ходе войны с США в 1991 г. наносил удары по Израилю раке-

тами СКАД, не оснащенными боеголовками, способными нанести зна-

чительный ущерб

505

. Да и вторжение Ирака в Кувейт произошло только

503

Waltz K. Toward nuclear peace// Art R., Waltz K. (eds.) The use of force: military

power and international politics. Second edition. New York, London: Rowman and Littlefield

Publishers, 1981. P.575–578; Waltz K. Nuclear myth and political realities// American politi-

cal science review. 1990. Vol.84. №3. P.731–745; Jervis R. The utility of nuclear deterrence//

Art R., Waltz K. (eds.) The use of force: military power and international politics. 5th edition.

New York, London: Rowman and Littlefield Publishers, 1999. P.87–94.

504

Van Evera S. Causes of war: power and roots of conflict. Ithaca: Cornell University

Press, 1999. P.253–254.

505

Interview with Kenneth Waltz by Jeremy Goldberg and Parag Khama// Georgetown

journal of international affairs. 2000. Vol.1. №1.