Кузьмин Л.С. Скрытый Тибет. История независимости и оккупации

Подождите немного. Документ загружается.

261Глава 8. От Народного восстания до Культурной революции

привел дополнительные факты.

Чему-то он был свидетелем сам, что-то

узнал от других.

Факты о положении в У-Цанге, Каме и Амдо перемежались красной

риторикой — она занимает почти половину послания. Но в нее вкраплены

очень разумные предложения о том, как изменить ситуацию к лучшему.

Наверное, такой стиль единственно возможен в КНР. Без него послание

было обречено на неудачу. Предложения включали прекращение беззако-

ний, массовых репрессий, отказ от кооперирования, прекращение гонений

на религию, восстановление контактов с уцелевшими представителями

феодалов и духовенства и т.п.

В обоих посланиях Панчен-ламы встает масштабная картина строи-

тельства социализма в Тибете. Прежде всего, это массовое уничтожение

и отправка в концлагеря и тюрьмы коренного населения. «Некоторые ка-

дры и отдельные военные офицеры, которые неверно понимают полити-

ку Партии», приписывали серьезные преступления всему тибетскому на-

роду, говоря вещи типа: «тибетцы — упрямый народ, который отравлен

религиозной верой и самоуважением», проводили в отношении них дис-

криминацию и нарушали их национальные правила.

К этому можно до-

бавить, что национальная дискриминация проявлялась также в тюрьмах и

концлагерях.

Китайцам давали более легкую работу, чем тибетцам, мень-

ше «критиковали», китайские охранники и заключенные подчеркивали

«отсталость» тибетцев.

По воспоминаниям Панчен-ламы, власти на местах часто не делали

различий по тяжести вины тибетцев. Невинным людям приклеивали яр-

лык «мятежников». Этот ярлык распространили на население областей, где

было восстание, и просто на тех, кто оказался там в то время. Затем появи-

лись обвинения в «пособничестве мятежникам». В этом обвиняли тех, кто

имел какие-либо контакты с «мятежниками» еще до восстания — в 1957 и

1958 гг.

Людей сажали, имущество конфисковывалось.

Например, монах Палден Гьяцо, проведший в тюрьмах и лагерях 33

года, вспоминал, что его духовного наставника китайцы арестовали, найдя

у него фотографию группы тибетцев, стоящих рядом с лидерами движе-

ния за независимость Индии.

Фотография была сделана в 1946 г., когда

тибетцы официально ездили в Индию по случаю торжеств в честь побе-

ды союзников во второй мировой войне. Теперь от монаха стали требовать

«признания», что наставник — индийский шпион. Клевета на духовного

наставника, согласно буддизму, — один из самых греховных поступков. За

отказ монаха несколько дней избивали и подвешивали на дыбе. Позже до-

His Holiness the Panchen Lama...

Panchen Lama, 1997, p.64.

Tenpa Soepa, 2008, p.90–92; Khetsun, 2008.

Panchen Lama, 1997, p.13.

Palden Gyatso, 1997, p.66–71.

262 С.Л. Кузьмин. Скрытый Тибет

бавили вопросы о его участии в восстании в Лхасе. Особо интересовались,

кто организовал восстание. По-видимому, руководству требовались «под-

тверждения» выдумок об организации восстания тибетским правитель-

ством.

Заключенных по всему Тибету стало так много, как не было за всю

историю. Возникли трудности в их содержании. Тюрем в Тибете не хвата-

ло, содержать так много заключенных на родине было опасно. Поэтому их

массами вывозили в тюрьмы и лагеря Китая. Через несколько лет часть из

них китайцы перевезли в тибетские тюрьмы, число которых быстро росло.

Надзирателями там были не только китайцы, но и тибетцы. Из тех, кого

арестовали в области Чамдо, 5 тыс. чел. заключили в Маркхам Гарток, 3

тыс. — в бывший монастырь Чамдо и 8 тыс. — в Ца Помда. Впоследствии

большинство из них умерло от голода и лишений. Тибетцев Кама к востоку

от Янцзы отправили в свинцовые рудники восточнее Дарцедо и в концла-

геря Миньяк западнее Дарцедо. Всего там содержались несколько десят-

ков тысяч тибетцев и китайцев, большинство которых умерло. Тибетцев

из Амдо отправляли в тюрьмы Синина, Ланьчжоу, в концлагеря Синьцзя-

на и Цинхая. Концлагеря были важным источником бесплатной рабочей

силы. Некоторые крупные стройки в Тибете были бы невозможны без тру-

да заключенных.

Бывшие политзаключенные говорили мне, что большинство в тюрь-

мах и лагерях составляли простые тибетцы. Например, в тюрьме Драпчи

было шесть блоков, число людей в них было примерно равным. Аристокра-

ты содержались лишь в одном — пятом блоке. Заключенных из бедняков

инструктировали, чтобы они помогали социалистической революции, ука-

зывая на классовых врагов.

Панчен-лама писал:

«За исключением высших слоев, которые содер-

жались в тюрьмах в Тибетском военном округе, и небольшого числа лиц

административного персонала, содержавшихся в обычных тюрьмах в со-

ответствии с законом Партии и Государства, в большинстве других тюрем

ответственный персонал не заботился о жизни и здоровье заключенных.

Кроме того, охранники и кадры оскорбляли заключенных свирепыми,

жестокими и злыми словами, яростно и без разбору избивали их. Кроме

того, заключенных все время перевозили с места на место, из высокогорий

в низменности, с мороза в жару, с севера на юг, с плато на равнины, вверх и

вниз, так что они не успевали акклиматизироваться в новых условиях.

Одежда и одеяла не могли их согреть, матрацы не успевали просохнуть

от сырости, палатки и здания не могли предохранить от ветра и дождя,

пищи не хватало. Их жизнь была горькой и полной лишений, они должны

были рано вставать на работу и поздно возвращаться с нее. Их заставляли

делать самую тяжелую и трудную работу, что неизбежно вело к упадку сил

Shakya, 1999.

Panchen Lama, 1997, p.37.

263Глава 8. От Народного восстания до Культурной революции

день ото дня. Они много болели. Кроме того, они недостаточно отдыхали.

Медицинское обслуживание было плохое, из-за чего множество заключен-

ных умерло от неестественных причин. Заключенных старше 50–60 лет,

которые были физически слабыми и уже близкими к смерти, тоже застав-

ляли выполнять тяжелую физическую работу».

Бывший заключенный Дава Цэринг вспоминал, что особенно тяже-

лыми условия стали после того, как в начале 1960-х гг. разразился голод.

Дважды в день каждому выдавали чашку баланды из ячменной или куку-

рузной муки, иногда еще кусочек репы. Люди слабели, появлялось жела-

ние только лежать. Чтобы насытиться, по кусочку срезали кожу со своих

ботинок, и весь день жевали. Когда голод усилился, охранники разрешили

заключенным колонной выходить из лагеря и собирать насекомых, червей

и ягоды. Многие не вернулись. Впоследствии бродяги говорили, что нашли

человеческие скелеты, которые лежали, сидели, прислонившись к камням,

и т.д. Проводя переклички в тюрьме Драпчи в 1962 г., китайские охран-

ники обнаруживали убыль заключенных. Отвечать: «Умер от голода» было

нельзя — при социализме не может быть голода.

К арестованным применяли пытки. Их разнообразие и масштаб на-

много превзошли все, о чем пишут обличители феодализма. Сам Мао Цзэ-

дун еще в 1943 г. говорил о пытках: «Их не следовало прекращать слишком

рано или слишком поздно, ущерб, [нанесенный жертвам], будет слишком

велик... Итак, главное правило — тщательно наблюдать и все делать в свое

время».

Теперь арестованных тибетцев китайцы подвергали пыткам мно-

гих видов. Человека заставляли сидеть голым под сильным снегопадом или

на жаре в меховой шапке; не давали спать много дней; ставили на колени

на битые кости; подвешивали за связанные руки и ноги с последующими

издевательствами; пропускали сквозь строй под ударами; просовывали

пальцы в ноздри по возможности до скул, чтобы таким способом бросить

заключенного на землю; заставляли скакать на диком осле в голом виде

в мороз.

По тем же данным, применяли избиение; подвешивание узника

вверх ногами со связанными за спиной руками; закапывание по пояс в зем-

лю и закрывание сверху свежей шкурой, прижатой к земле камнями так,

чтобы не проходил воздух; завязывание глаз и обжигание огнем; удушение

путем сдавливания дыхания; заливание в рот чая с лишением возможно-

сти мочеиспускания (часто ведет к смерти от отказа почек); привязывание

к дикому яку или лошади, которых потом пускают вскачь; прокалывание

иглами; поливание горячей водой.

Палден Гьяцо вспоминал, что заключенных, уже отбывавших наказа-

ние по приговору, однажды зимой впрягли в плуг, на который сзади встал

Френч, 2004.

Palden Gyatso, 1997, p.84.

Цит. по: Юн Чжан, Холлидей, 2007, с. 255.

Детали см.: Samsara, a Tibetan human rights archive...

264 С.Л. Кузьмин. Скрытый Тибет

китайский солдат, и заставили распахивать поле.

Этот «освобожденный от

крепостников» труд требовался для превращения пастбища в пашню. Ши-

роко использовались тяжелые и тесные металлические кандалы; одному

заключенному предписали ножные кандалы на четыре года. Кандалы мог-

ли не снимать даже во время работы, в мороз и жару.

Вот рассказ бывшего политзаключенного Т. Чойдрака о том, что было

с ним после ареста в 1959 г.

В тюрьме надели ножные кандалы. Стали под-

вергать «борьбе». Для этого особым образом опутывают веревкой, связы-

вают за спиной руки и подвешивают за них выше локтей. Суставы вывер-

тываются. Бьют по лицу и голове, дергают за волосы и уши, плюют в лицо.

Цель — добиться отречения от Далай-ламы. Потеря сознания возникает не

только от ударов, но и от боли в вывернутых руках. Когда вернется созна-

ние, все повторяют. И так несколько «сессий» по четыре часа, с интервала-

ми примерно по месяцу. Повреждение глаз и потеря зубов не препятствуют

продолжению. В промежутках держат в холодной одиночке размером при-

мерно 1 × 2 м. «Сеансы» кончились тогда, когда тюремный врач снял с себя

ответственность за выживание жертвы.

В октябре 1959 г. Чойдрака и еще 79 заключенных повезли из Тибета в

Китай — по 38 чел. на грузовик. В течение 10-дневного переезда они долж-

ны были стоять в кузове. Их привезли в район Кукунора, оттуда поездом —

в тюрьму на границе Гоби. Там они жили в тесноте, работали на полях. По

возвращении начинались сессии «перевоспитания» до 22 час. В мае 1960 г.

рацион снизился от 16,5 до 8,5 фунтов зерна в месяц. Зерно стали смеши-

вать с корой и несъедобными кореньями. К июлю уже все были похожи

на скелеты. После работы люди падали и не могли подняться. Некоторые

умирали от голода. Остальные стали резать на еду кожаную обувь, ловить

лягушек, червей и насекомых. По краям дорог собирали объедки, выбро-

шенные охранниками. К октябрю 1962 г. из 79 тибетцев выжил 21. Их от-

правили на родину, там поместили в тюрьму Драпчи. Все свободное время

было отведено на «перевоспитание», «признание ошибок» и доносы на со-

седей. Приговор вынесли через 13 лет после ареста: 17 лет заключения. По-

сле этого условия улучшились: перевели в тюрьму Сангьип, поставили на

работу в карьере — выбивание зубилом глыб камня. Через некоторое вре-

мя, по настоянию врача, перевели на работу в тюремную больницу. Осво-

бодили в 1980 г. после визита делегации Далай-ламы.

По свидетельству Тенпы Сопы, проведшего 20 лет в концлагерях, за-

ключенных тибетцев заставляли работать на полях от рассвета до появления

звезд на небе.

Рабский труд назывался «исправление через работу». Боль-

ных не всегда брали в больницу, некоторые умирали за работой. Тех, кто не

выполнял норму, били охранники, а по вечерам «критиковали» свои — то

Palden Gyatso, 1997, p.79.

Victim of Chinese torture...

Tenpa Soepa, 2008, p.68–80.

265Глава 8. От Народного восстания до Культурной революции

есть опять избивали. По возвращении с работы — также сессии «перевос-

питания». Заключенных строили рядами друг против друга. Каждый до по-

луночи обвинял своего визави в его «ошибках». Сессия обычно кончалась

«борьбой» c избиением 2–3 чел. Тем, кто не «исправлялся», продлевали

сроки заключения или добавляли часы работы. Отдых полагался лишь день

в месяц. Но и в эти дни приходилось работать, как того требовала пропа-

ганда. В итоге выходными были только три дня в году: Праздник весны,

1 Мая и День республики.

В местечке Джанг Цалакха в районе пустынных северных равнин в

пяти концлагерях содержали более 10 тыс. чел., которых заставляли добы-

вать и транспортировать буру.

Как рассказывают бывшие заключенные,

каждый день от голода, побоев и переутомления там умирали 10–30 чел.,

за год погибло более 8 тыс. На строительстве Нгаченской ГЭС около Лхасы

(которую якобы построила НОАК) каждый день сжигали или сбрасывали

в реку по 3–4 трупа.

По свидетельству бывшей узницы, в районе Дарцедо в 1959 г. трижды

в день давали чашку баланды, много воды и больше ничего.

В 1960 г. ее

перевели на свинцовые рудники Голток. Работа была тяжелой, а кормить

стали хуже — был голод. Мужчины стали добавлять в баланду насекомых,

женщины боялись это делать. По словам начальника лагеря, с 1960 по

1963 г. там умерли 12019 заключенных. Из 76 тибетцев в тюрьме Чю-чон в

Ганьсу с 1959 по 1962 г. 53 умерли — одни от голода и непосильной работы,

других казнили.

Остальных перевели в тюрьму Драпчи в Лхасе. К 1979 г.,

когда был выпущен на свободу последний из них, лишь семь из тех 76 чел.

оставались в живых. В Конгпо умерли 2/3 заключенных.

В некоторых ме-

стах заключения трупы зимой складывали на морозе. Заключенные иногда

ели их, чтобы не умереть самим.

По свидетельству Панчен-ламы Х, в тюрьмы и концлагеря заключили

почти половину взрослых мужчин Тибета, а там почти все они погибли от

голода и лишений. В 1962 г. он говорил, что в тюрьмы попали примерно 5%

населения Тибета. Но в 1987 г., отсидев 18 лет, Панчен-лама сказал:

«По

моей информации в то время, это были 10–15%. Но, если бы я осмелился

озвучить столь большие цифры, я бы умер от тамцинга».

«Тамцинг» по-тибетски означает «сессия борьбы», или «критики»

(от кит. доу чжэн хуэй — митинг борьбы). Выбранную жертву силой или

угрозами заставляли «раскаяться в ошибках». Обязательный компонент —

унижение, обвинения в реакционности, контрреволюционности и т.п.

Обычно «борьба» включала избиения, проводилась «народными масса-

Тибет: правда, 1993.

Behind bars...

Tenpa Soepa, 2008, p.93–96.

Khetsun, 2008.

His Holiness the Panchen Lama...

266 С.Л. Кузьмин. Скрытый Тибет

ми» на специальных сессиях и повторялась многократно. При этом сами

китайские чиновники обычно держались в стороне: требовалось показать

«гнев масс». Очевидец из Кама рассказывал мне, что вначале китайцы учи-

ли людей, как проводить тамцинг, как избивать, чтобы не убить. Жертва

должна все безропотно принимать и каяться. Надо было стоять, склонив

голову или согнувшись в поясе. Нередко жертва умирала, а иногда тамцинг

кончался казнью.

«Митинг борьбы» — уникальный метод КПК периода Мао Цзэдуна.

Это совмещение бессудной расправы (не надо доказывать обвинения), из-

девательств, пыток, иногда убийства с идеологическим митингом, устра-

шением и оболваниванием масс. Никакой другой режим не додумался со-

вместить все это. Люди боялись таких митингов. Те немногие, кто имел

смелость отказаться от участия в них, объявлялись врагами, после чего

сами становились объектами «борьбы».

Вначале такому человеку могли

указать, что у него «нет радостного лица».

Это значило, что на следующем

митинге он должен кого-нибудь драть за волосы, оскорблять и т.п. — то

есть «бороться». За отказ мог быть арест.

Еще в 1927 г., отвечая на «упреки и нападки на революционную

борьбу крестьянства», Мао превозносил следующие методы обращения с

«врагами», с религией и традициями:

«В каждой деревне необходим крат-

ковременный период террора... Крестьяне группами вваливаются в их [по-

мещиков. — Авт.] дома и учиняют допросы в не слишком строгой форме.

В результате большинство таких лиц пишет «повинную». <...> Вождение в

высоких колпаках. Эта мера применяется повсюду очень часто. На тухао

или лешэнь надевают высокий бумажный колпак с надписью: тухао такой-

то или лешэнь такой-то и водят его на веревке в сопровождении большой

толпы народа. <...> Нужно в каждом уезде расстрелять хотя бы несколь-

ких тухао и лешэнь из числа наиболее жестоких и преступных. Только

это является действенным средством подавления реакции. <...> Повсюду

местные крестьянские союзы настаивают на изъятии имущества храмов.

<...> В уезде Лилин довольно широко распространилось движение за за-

прещение суеверных обрядов и уничтожение изображений божеств. <...>

В храме Дунфусы учащиеся вместе с крестьянами сожгли больше тридцати

деревянных статуй. <...> Надо, чтобы крестьяне сами выбросили фигуры

божеств и разрушили храмы верных вдов, последовавших в могилу за му-

жем, и арки, воздвигнутые в честь целомудренных и почтительных жен», и

т.д. В 1927 г. в Китае в сельской местности проживали 336 млн. чел., из них

45% владели землей, а из них 32% были кулаками и помещиками.

Значит,

террор предназначался для 48,4 млн.

Shakya, 2002.

Palden Gyatso, 1997, p.96.

3 Мао, 1952, с.44–59, 70, 72.

Идейно-политическая сущность маоизма, 1977.

267Глава 8. От Народного восстания до Культурной революции

Во второй половине 1959 г. преступление человека определялось по

его классовому происхождению.

Например, отец Панчен-ламы Х ничего

плохого не делал, но был выходцем из класса «крепостников». Он «признал

свои ошибки и раскаялся перед массами» в Шигацзе. Однако члены мест-

ной рабочей бригады начали против него «борьбу». В результате он был

выставлен перед толпой и зверски избит активистами. Другой аристократ

подвергся тамцингу за то, что дал сигарету осужденному: его обвинили в

попытке купить благосклонность рабочего класса.

Другой тип митинга — дукчу («слезы скорби»).

Чтобы найти причи-

ну невзгод «крепостничества», требовали открыто «показать свои старые

раны» — то есть рыдать и жаловаться, описывать все случаи «подавления

при злой системе крепостничества».

Особенно важно это было при посещениях зарубежных корреспон-

дентов — например, из газет «Правда», «Юманите», «Дейли Уоркер» и т.п.

Власти заранее планировали такие визиты, тщательно готовили политиче-

ские спектакли, иностранцев сопровождали китайские кадры, под их при-

смотром тибетцы давали нужные интервью. Разумеется, в этих случаях на

тамцингах никого не пытали и не убивали. Результаты были предсказуе-

мые. К сожалению, по этим «свидетельствам» до сих пор судят о Тибете.

Хороший пример такой мистификации — поездка в 1959 г. группы

иностранных журналистов в Тибет. Бывшие заключенные вспоминали,

как однажды им сообщили о грядущем визите в Лхасу иностранцев.

Ки-

тайцы в монастыре поставили назад религиозные предметы, зажгли мас-

ляные лампы. Заключенным дали хорошую пищу, иностранцы фотогра-

фировались с ними. Другой очевидец сообщал, как во время посещения

монастырей чешскими, советскими и британскими визитерами монахам

разрешили проводить религиозные собрания. Обычно же их вместо этого

заставляли собирать навоз, носить землю и кирпичи, сажать деревья, рабо-

тать на полях.

Был там и советский корреспондент. Он взял много интервью у тибет-

цев. Все горячо одобряли политику КПК. В Джокханге показали выставку

«кошмаров феодализма». Разумеется, там были орудия пыток и изделия из

человеческих костей. Например, черепа с серебряными носами и искус-

ственными глазами.

Сегодняшние пропагандисты о них помалкивают.

Еще бы: такие штуки делают как сувениры. Их можно свободно купить как

в Тибете, так и в других странах. Никому в голову не приходит обвинять

кого-то в убийствах. Нет сейчас и других рассказов: будто бы раньше судьи

определяли виновного бросанием игральных костей.

Panchen Lama, 1997.

Palden Gyatso, 1997, p.121.

Norbu, 1999, p. 186–187.

Напр., Parenti M. Friendly feudalism...

Tibet Under Chinese..., 1976, p.56, 88.

Домогацких, 1962, с. 41–43.

268 С.Л. Кузьмин. Скрытый Тибет

Описал наш корреспондент и тамцинг с тремя главными ламами

Дрепунга.

Вначале младшие монахи сыграли пьеску про своего «жестоко-

го правителя». Затем его самого с двумя другими вывели во двор и заста-

вили стоять, согнувшись в поясе. Одного из них обзывали «цампой перед

статуей Будды». Иностранцам пояснили, что по праздникам перед стату-

ей выставляли шар из цампы, которая сверху была покрашена, а внутри

гнилая. Значит, делали гнилое подношение. Затем за стол уселись обли-

чители из монахов и стали говорить, что мятежники, мучители подданных

в монастыре и за его пределами, приказывали в здешней тюрьме убивать

крепостных, чтобы получать черепа для религии, жирели, когда остальные

голодали, занимались торговлей и обманом, грешили... Наконец, тамцинг

окончен: приезжим пора обедать. Конвой уводит лам в автобус. А у нашего

корреспондента, бредущего «по тесным, как склепы, улицам... перед гла-

зами все еще стоят картины сегодняшнего дня: штабеля золотых слитков,

смрад и копоть в молельных залах, маленькие ламы, поющие песню китай-

ских пионеров».

Для иностранцев организовали тамцинг и над бывшим губернатором

Цевангом Дордже Лхалу в его поместье. Наш корреспондент описал и это.

Во дворе сидят сотни людей и все время кричат, потрясая кулаками. Ря-

дом — стол, покрытый пластиковой скатертью. За столом сидит комитет

«саньфань» — проводит «три анти». Лхалу стоит, согнувшись в поясе. При-

знает, что был одним из руководителей восстания 1959 г. Встает парень, об-

виняет его в отравлении своего дяди — Геда-ламы в Чамдо. В деталях опи-

сывает, как Лхалу травил Геда-ламу. Неужто сам видел? Встает крепостной,

показывает на тюрьму в поместье. Оказывается, он там сидел за неуплату

штрафа. Зрителей ведут в нее. Они видят стену с костылями. Оказывается,

к ним привязывали жертвы и пытали насмерть. Рядом коробка — для скор-

пионов. Подвал — для голодных крыс, через сутки от человека оставался

один скелет. Кости жертв налицо — разбросаны тут же по полу. Зрители

выходят. Спектакль продолжается. Вскакивает парень, подходит старуш-

ка. Они рыдают: крепостник разлучал семьи, пытал людей. Зрителей ве-

дут в особняк. Там выставлено имущество: вина, мебель, посуда, золото,

жемчуг, кораллы, сахар, рис, мука, масло и — о, ужас! — пистолет из ФРГ.

«Оказывается, не только немецкое пиво, но и немецкое оружие приходи-

ло сюда из вотчины канцлера Аденауэра». Зрителей ведут обратно во двор.

Выносят сундук и зачитывают долговые расписки под аккомпанемент при-

читаний. Расписки торжественно сжигают. «Гул ликования вырывается из

сотен грудей: долой проклятое рабство и крепостничество!» Земля отдана

бригадам взаимопомощи.

Добавлю в виде эпилога: Лхалу посадили в тюрьму Драпчи. В 1965 г.

освободили, он стал крестьянином. В 1983 г. реабилитировали, сделали

Домогацких, 1962, с. 50–53.

Домогацких, 1962, с. 55–64.

269Глава 8. От Народного восстания до Культурной революции

зампредседателя Тибетского комитета НПКСК. Реабилитация ответила на

вопросы об отравлении, костылях в стене, скорпионах, крысах и костях.

Свои впечатления описали и другие журналисты, например амери-

канка А.-Л. Стронг. Впоследствии ее книги издавались в КНР, саму ее при-

няли в хунвэйбины. Она тоже была в восторге от демократической рефор-

мы, взяла многочисленные интервью, видела тамцинги, выставки и т.д.

Интересно сопоставить описания одного и того же у нее и Домогацких.

Они воспевают политику КПК по-разному — для разных аудиторий. На-

пример, Стронг отмечала бездоказательность обвинений лам в убийствах,

избиениях, сексуальных домогательствах и т.п.

В 1963 г. был поставлен эпический китайский фильм «Крепостной» с

множеством фактических ошибок. Его долго крутили в Лхасе. Фильм дол-

Strong, 1959.

«Митинг борьбы» с бывшим губернатором Лхалу. Сзади слева виден ино-

странный корреспондент (Домогацких, 1962)

270 С.Л. Кузьмин. Скрытый Тибет

жен был вызвать ненависть народа к «эксплуататорам». Во время просмотра

полагалось плакать во избежание обвинений в симпатии к феодалам. Что-

бы появились слезы, некоторые мазали кожу у глаз тигровым бальзамом.

Панчен-лама Х писал: «В мае 1959 г. наш Великий Вождь, Председа-

тель Мао и Вы, Премьер, указали... чтобы в аспекте религии ЦК Партии не

только продолжал давать массам, и монашеским и мирским, свободу рели-

гиозной веры, но также защищал законопослушные монастыри и верую-

щих и что мы можем вести религиозную деятельность, включая “учение,

дискутирование и писание”, как раньше».

А на деле получилось вот что.

До реформы в Большом Тибете духовенство составляло, по-видимому,

не менее 10% населения. По словам Нгапо, к 1959 г. в Тибете было 2467

монастырей и более 110 тыс. монахов и монахинь.

По китайским данным,

число действующих монастырей в Тибете снизилось с 2711 в 1958 г. до 370

в 1960 г.

Здесь имеется в виду будущий ТАР: в Большом Тибете было 6259

монастырей и других религиозных центров.

По китайским источникам,

до 1958 г. в Цинхае было 722 тибетских монастыря с 57647 монахами, 2500

монахинями и 1240 тулку.

После демократической реформы там остались

нетронутыми лишь 11 монастырей. По тем же данным, в 1958 г. в Ганьсу

было 369 монастырей. Незакрытыми остались лишь восемь, из 16900 мона-

хов осталось 571. В Сычуани было 922 монастыря, в Юньнани — 24. Если

сложить цифры по всем тибетским регионам, получится 4748. Возможно,

разница в цифрах связана с тем, как считать небольшие храмы — отдельно

или вместе с монастырями.

По словам А.-Л. Стронг, 2136 монастырей У-Цанга (то есть почти

все) поддержали восстание.

Потому на духовенство и обрушились глав-

ные репрессии. В результате в У-Цанге его численность снизилась с 114100

чел. в 1958 г. до 18104 чел. в 1960 г. Число монахов резко сократили даже в

главных монастырях. Например, в Дрепунге из 8–10 тыс. монахов осталось

700, в Кумбуме из 1200 — 400. В Ташилунпо число монахов уменьшилось

вдвое — до 1980 чел., хотя Панчен-лама поддерживал китайские власти.

Некоторые монастыри превратили в тюрьмы, казармы, склады, хлева и

т.д.

Панчен-лама писал китайским руководителям:

«До демократической

Shakya Ts. Tibet and China...

Panchen Lama, 1997, p.40.

Ling, 1964.

Неопубликованные данные Цзин Цзюн — цит. по: Smith, 1996, p.474.

Напр., Brieﬁ ng paper...

Harris, цит. по: Kolas, Thowsen, 2005, p.46.

Strong, 1959.

В 2001 г. там было всего 800 монахов (Кычанов, Мельниченко, 2005).

Palden Gyatso, 1997, p.72–75; Puntshok, 1998, p.24.

Panchen Lama, 1997, p.52.