Кузовков Ю.В. Мировая история коррупции
Подождите немного. Документ загружается.
471
правящей верхушке захотелось еще большей власти над миром и еще большего богатства,
чем она имела в начале XIX в. после поражения наполеоновской Франции и завоевания
Индии. Она развязала в середине XIX в. «крестовый поход» за свободную торговлю, с тем
чтобы превратить в «ценные колонии» все страны, еще не включенные в Британскую
империю. Это привело к превращению Великобритании в «мастерскую мира» и ее
процветанию в 1843-1875 гг. Но оказалось, что свободная торговля – это обоюдоострое
оружие, и его рукояткой можно так же легко пораниться, как и лезвием. Приверженность
Великобритании принципам свободной торговли привела к тому, что в конце столетия ее
экономика пришла в сильный упадок, она потеряла статус ведущей экономической, а
следовательно, и военной, державы, и откатилась в разряд государств второго уровня
1
.
Если бы этот процесс происходил постепенно, в течение, скажем, целого столетия,
то он, возможно, и не вызвал бы резких коллизий. Великобритания в этом случае
постепенно смирилась бы со своей новой ролью, ее прежняя роль постепенно перешла бы
к более сильным державам, а значительная часть ее колониальной империи просто
рассыпалась ввиду того, что она была бы не в силах ее удержать под своим контролем. Но
как было показано выше, эти изменения в экономическом статусе Великобритании
произошли очень резко, в течение жизни одного поколения, которое еще продолжало
жить прежними иллюзиями о невероятном могуществе Британии и об ее исключительной
роли в мировой политике. А тем временем другие государства, прежде всего Германия и
США, уже имели более мощную и современную экономику, а еще ряд стран: Франция,
Италия, Япония, - вплотную приблизились к ней по уровню экономического развития.
Поэтому совсем не удивительно, что мировое устройство многими из этих государств
стало восприниматься как несправедливое, а некоторые из них, прежде всего Германия,
открыто начали заявлять о необходимости передела мира. Однако такие заявления не
встречали никакого понимания со стороны британской правящей верхушки, а вызывали
лишь усиление ее недоверия по отношению к Германии.
Британская империя в начале XX в. Источник: [17]
Несмотря на то, что Германия к началу XX века выдвинулась на второе место по
уровню экономического развития, она уже опоздала к разделу мира, что вызывало
1
Самое интересное, что британское правительство при этом упорно отказывалось верить в то, что причиной
отставания страны является как раз свободная торговля (от которой отказались другие ведущие державы), и
не хотела вводить у себя протекционизм. Это известный парадокс, когда агитатор поддается своей
собственной агитации в намного большей степени, чем те, кого он агитирует.
472
неудовольствие части ее правящих кругов. Ей удалось захватить лишь две колонии в
Африке, да и то не самые ценные; самые ценные были давно поделены между другими
государствами. А ее попытки поучаствовать в разделе того немногого, что еще
оставалось, вызывали трения со старыми колониальными державами: Англией и
Францией. Так, незадолго до Первой мировой войны Германия пыталась помешать
включению Марокко во французскую колониальную империю и заявить свои притязания
на эту африканскую страну. Она даже пыталась использовать в этих целях свой военный
флот, который был дважды (в 1905 и 1911 гг.) послан к марокканскому побережью. Эта
попытка не удалась: Франция все равно установила свой протекторат над Марокко, - что
лишь усилило раздражение германских правящих кругов и ухудшило отношения между
Германией и Францией.
В этот период особенную популярность в Германии приобрела концепция немцев
как «народа без жизненного пространства», из которой неизбежно вытекала
необходимость передела мира. Немецкая экономика действительно проигрывала в
сравнении с британской, французской и американской ввиду того, что у нее не было
многих собственных видов сырья, которое эти страны получали задешево с
контролируемых ими территорий, а Германии приходилось приобретать по высоким
ценам на мировом рынке. Поэтому сторонники указанной концепции имели для ее
обоснования, помимо эмоций, еще и веские экономические аргументы.
Французская колониальная империя в момент своего наибольшего расширения
(http://dic.academic.ru
)
Но для того, чтобы начинать войну за передел, к примеру, французской
колониальной империи в свою пользу, требовался очень сильный военно-морской флот,
которого у Германии еще не было, и для его создания требовались долгие годы. К тому же
у немцев не было опыта ведения военных операций на море и колониальных военных
экспедиций. Зато был успешный опыт сухопутной франко-германской войны 1870-1871
гг., и отсюда большая уверенность в успехе будущей сухопутной войны в Европе.
Поэтому Германия в начале XX в. взяла курс одновременно и на укрепление своей
сухопутной армии, с прицелом на передел европейской территории, и на строительство
мощного военно-морского флота, с прицелом на колониальный передел. Так, в 1898 г.
немецкий рейхстаг утвердил программу строительства 19 линкоров, 8 броненосцев, 12
тяжелых и 30 легких крейсеров. А уже в 1900 г. была принята новая программа,
увеличившая этот план вдвое ([76] с.42). В результате Германия должна была стать
крупнейшей в мире военно-морской державой. Совершенно очевидно, что такой сильный
473
военно-морской флот не был нужен для ведения войн в самой Европе, но он был
совершенно необходим для колониального передела мира.
Это объясняет ту панику, которая началась в Великобритании и во Франции в
начале XX в., когда стало известно об этих планах Германии. Как указывает Д.Григг, в
этот период в Англии вышло много книг, прогнозировавших или описывавших в ярких
красках нападение Германии на Великобританию, и эти книги пользовались широкой
популярностью ([208] pp.16-17). Лондонское правительство приняло решение иметь такое
количество сверхмощных военных кораблей, чтобы их было всегда на 60% больше, чем у
Германии ([76] с.43). Все это напоминало панику богача, обнаружившего рядом с собой
бедного, но очень сильного и нахального соседа, который в любой момент мог отобрать
накопленные им богатства. Не случайно поэтому Великобритания и Франция в 1904 г.
заключили военный союз (Антанту), к которому позднее присоединилась и Россия – с
самого начала он был задуман как оборонительный союз против Германии.
Те же самые причины привели в конечном счете к Первой мировой войне (1914-
1918 гг.), которая, согласно общепризнанному мнению, стала схваткой между ведущими
мировыми державами за передел мира. Основным конфликтом, вызвавшим войну, стали
противоречия между старыми колониальными державами: Великобританией и Францией,
с одной стороны, и Германией, с другой. Молодой германский хищник рассчитывал силой
отвоевать у двух старых хищников часть необходимого ему «жизненного пространства», и
в этих целях развязал войну. Об этом можно судить по тому, как она была начата, что
показывает цели и намерения сторон. Поводом к войне послужило убийство 28 июня 1914
г. австрийского наследника сербским националистом в Сараево и объявление 28 августа
Австро-Венгрией войны Сербии, на что Россия (поддерживавшая Сербию) 30 августа
начала всеобщую мобилизацию. Германия, будучи союзником Австро-Венгрии,
выставила России ультиматум с требованием прекратить военные приготовления.
Получив отказ, Германия 1 сентября объявила России войну. Но самое удивительное, что
спустя два дня (3 сентября) она объявила войну также и Франции, которая ни
мобилизации, ни каких-либо иных действий не предпринимала, и даже, наоборот, отвела
войска от границы с Германией ([76] с.55). Другими словами, если Германия была
вынуждена объявлять войну России, чтобы сохранить свой союз с Австро-Венгрией, то
она вовсе не была вынуждена объявлять войну Франции и даже не имела для этого
никакого формального повода. Более того, Германия не стала начинать никаких активных
военных действий в сентябре 1914 г. против России, но зато сразу же вторглась во
Францию, а заодно и в нейтральные Бельгию и Люксембург и повела быстрое
наступление на Париж в расчете на блицкриг.
Итак, основная цель Германии в Первой мировой войне состояла в том, чтобы
добиться в первую очередь капитуляции Франции и заполучить ее колонии, к которым
Германия уже давно присматривалась, а также, возможно, отрезать от нее какие-то куски
европейской территории, в дополнение к Эльзасу и Лотарингии, которые она у нее
отрезала еще в 1871 г. Все это объясняет и ту непримиримую позицию, которую заняла
Франция в конце войны, когда стало очевидным поражение в ней Германии. Французский
премьер-министр Ж.Клемансо пообещал своему народу, что «боши заплатят все до
последнего гроша», и навязал Германии в 1919 г. такие кабальные условия Версальского
мирного договора, что даже британский министр Уинстон Черчилль был вынужден
заметить: «экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что
становились явно бессмысленными» ([76] с.91).
Все вышесказанное свидетельствует о том, что в начале XX в. мировая олигархия
раскололась на два враждебных лагеря. Вновь народившаяся германская олигархия не
была согласна с той второстепенной ролью в господстве над миром, которая ей
отводилась, и претендовала на ведущую роль, с чем не была согласна британо-
французская правящая верхушка, выполнявшая до того роль мировой олигархии и не
собиравшаяся делиться своей властью и могуществом. Результатом стал крупнейший
474
военный конфликт, во время которого только на фронте погибло и пропало без вести
более 20 миллионов человек, не считая потерь среди мирного населения, а также не
считая миллионов раненых и покалеченных.
В свою очередь, Первая мировая война резко обострила кризис коррупции,
который в большинстве европейских государств начался еще до нее
1
. Результатом войны
стало еще большее обнищание населения и еще большее обогащение олигархии, которое
стало возможным благодаря порожденному войной хаосу и разрушению нормальных
экономических связей. В воюющих странах магнаты и правительственные чиновники
присваивали себе часть денег от военных подрядов, спекулировали продовольствием и
прочими товарами, получали государственные кредиты, которые в период галопирующей
военной инфляции были не чем иным, как воровством казенных денег, поскольку взятые
кредиты возвращали сильно обесцененными деньгами. А население тем временем нищало
и пухло от голода, поскольку ему доставалась все меньшая часть произведенного
национального дохода, и все бóльшая его часть уходила на военные нужды или
присваивалась олигархией.
Поэтому совершенно неудивительно, что Первая мировая война имела следствием
и целую серию революций и гражданских войн в России, Германии, Австро-Венгрии и
других странах Европы. Результатом этих социальных взрывов был окончательный развал
двух империй: Австрийской и Османской, - а также частичный развал Российской
империи, от которой отпали Польша, Финляндия, Прибалтика и Западная Украина, а на
оставшейся территории образовался СССР. Кроме того, приход к власти фашистов в
Италии, Испании, Германии и установление полуфашистских режимов в ряде других
стран в течение 1920-1930-х годов – также свидетельство чрезвычайного неблагополучия
в социальной жизни Европы. Тем более, что установление всех этих режимов
сопровождалось либо гражданской войной, либо острым конфликтом между нацистами и
коммунистами. Поэтому можно говорить о том, что период острой социальной
нестабильности, начавшийся в 1917 году, продолжался в Европе вплоть до Второй
мировой войны.
Между тем, историки говорят довольно невнятно о причинах данного феномена,
либо вообще ничего не говорят. Их обычное объяснение – революции и волна социальных
потрясений в Европе, начавшаяся в 1917 году, были порождены послевоенной разрухой.
Но вряд ли это объяснение что-либо объясняет. Ведь после Второй мировой войны 1939-
1945 гг. или после Тридцатилетней войны 1618-1648 гг. в Европе была еще бóльшая
разруха, однако ни в том, ни в другом случае не наступал такой период революций и
социальной нестабильности, какой мы видим после Первой мировой войны 1914-1918 гг.
Причина вытекает из разного содержания этих войн. Первая мировая война не
была войной народов против олигархии, рвущейся к мировой гегемонии, какой были
Тридцатилетняя война и Вторая мировая война. В указанных двух войнах олигархия
потерпела поражение, а победили европейские народы, что и обусловило их процветание
в дальнейшем, включая в иных случаях и процветание народов побежденных стран, какое
произошло в Германии после Второй мировой войны (а в Австрии – после
Тридцатилетней войны). Поэтому после этих войн не было революций и гражданских
войн: ведь все революции и гражданские войны в истории представляли собой не что
иное, как протест народа против господства олигархии.
Причины и содержание Первой мировой войны были совсем иными – в ней
столкнулись две олигархические группировки. И поражение одной из них вовсе не
означало победу какого-либо народа. Все народы от этой войны только проиграли,
поскольку олигархия везде ее использовала для того, чтобы еще больше их ограбить. Да и
в самой побежденной Германии победители (Великобритания, Франция и США) вовсе не
собирались уничтожать местную олигархию, а собирались выжать еще больше соков из
1
О кризисе коррупции накануне и во время Первой мировой войны в Германии – см. следующую главу, в
России – [60] главы XVII-XIX.
475
немецкого народа по Версальскому мирному договору. Поэтому эта война не только не
привела к социальному умиротворению и процветанию наций и народов, какие
произошли после указанных выше войн, а лишь усилила повсюду кризис коррупции и
основной классовый конфликт и сделала неизбежными в Европе революции 1917-1920 гг.,
развал империй, резкий рост популярности коммунистов, Великую депрессию 1930-х
годов (см. следующую главу), установление фашистских режимов и, в конечном счете,
Вторую мировую войну 1939-1945 гг.
В том, что это было именно так, что Первая мировая война способствовала лишь
еще большему обострению социальных конфликтов в последующие два десятилетия, нас
убеждают другие исторические примеры. Единственный глобальный военный конфликт в
Европе за последние пять столетий, который, вне всякого сомнения, имел ту же природу,
что и Первая мировая война – это война между двумя империями: испано-австрийской
империей Габсбургов и французской империей Валуа в 1494-1557 гг. Речь идет о такой же
империалистической войне, какой была Первая мировая. Было подсчитано, что за эти 60 с
лишним лет две империи (Габсбургов и Валуа) не находились в состоянии войны лишь
около 3 лет, все остальное время они воевали, стремясь захватить для себя новые
территории в Европе ([259] p.346). Причем основным театром военных действий была
Италия, которую захватывала то одна, то другая сторона, преодолевая при этом не только
сопротивление противника, но и сопротивление самих итальянцев. Результатом этой
затяжной и упорной войны было полное истощение воюющих сторон, подобно тому что
мы видим после Первой мировой войны. И другие результаты также очень схожи.
Империя Габсбургов после нее развалилась на две части. Франция тоже начала
разваливаться: сразу после окончания войны (в 1559-1560 гг.) там началась гугенотская
революция, что привело к образованию самостоятельной гугенотской республики на юге
страны, просуществовавшей вплоть до 1629 г. Такой же революционный взрыв произошел
и в империи Габсбургов. В конце войны произошла серия восстаний в разных частях
Италии и Нидерландов, а после окончания войны произошла Нидерландская революция, в
результате которой образовалась Голландия. Да и Реформация, сопровождавшаяся
национализацией имущества католической церкви и земельных магнатов, тоже была не
чем иным как социальной революцией, и она охватила в середине XVI в. значительную
часть империи Габсбургов (включая даже и саму Австрию).
Как видим, империалистические войны, войны двух или нескольких
олигархических группировок за власть над миром отнюдь не способствуют наступлению
социального мира, наоборот, они приводят к еще бóльшим социальным взрывам,
представляющим собой протест против власти олигархии. Конечно, пока длятся
империалистические войны, правящей верхушке обычно удается сдерживать социальные
протесты путем насаждения псевдо-патриотизма и джингоизма и путем введения
чрезвычайного военного положения. Но это приводит лишь к тому, что после окончания
войны (или в ее конце) начинаются еще бóльшие социальные взрывы, чем те, которые
происходили до войны.
15.5. Программа мировой олигархии
Мы видели выше, что олигархия во все времена и исторические эпохи развивалась
по примерно одной и той же программе. Ее «обязательными» элементами всегда были:
(1) концентрация собственности и экономических рычагов влияния в каждой
стране в руках небольшого круга лиц;
(2) свободная торговля (глобализация), дающая возможность беспрепятственно
грабить другие страны и создавать армию безработных в своей собственной стране, а
также обогащаться за счет товарных и финансовых спекуляций;
476
(3) уничтожение наций, чаще всего путем имперского строительства,
позволяющего смешать в кучу разные народы и языки, устроив «вавилонское
столпотворение»;
(4) уничтожение государства и насаждение хаоса с сохранением видимости
существования государства, при этом обычно сохраняется фасад прежнего
государственного устройства («монархия», «республика», «демократия» и т.д.), но
возвеличиваются правители, которые, служа олигархии, разваливают государство;
(5) насаждение ложных учений и мифов и одурманивание населения религией и
ложными идеологиями (подробнее см. главу XVIII);
(6) разделение населения на сословные группы, искусственно созданные «нации»,
«классы» и насаждение вражды и недоверия между ними;
(7) выращивание «малого народа» внутри нации, служащего помощником
олигархии и занимающего более высокое положение, чем остальное население - для чего
используются либо национальные меньшинства, либо «сословие избранных», либо
«изгои» общества (освобожденные рабы, евнухи, гомосексуалисты и т.д.)
Все эти элементы уже были описаны выше на многочисленных примерах, и они
повторяются почти без изменений во все исторические эпохи. Программа олигархии в
конечном счете всегда преследовала одну цель – достичь как можно больше славы и
богатства для избранного круга лиц и поработить как можно большее число людей, став
над ними господами. Причем, это порабощение достигалось в основном не путем
формального рабства, которое даже в так называемых «рабовладельческих обществах»
античности, выдуманных Марксом и Энгельсом, охватывало лишь незначительную часть
населения. В подавляющем большинстве случаев оно достигалось путем экономического
(или сословно-экономического) рабства, путем лишения массы людей возможности
нормально работать или просто нормально существовать: отняв у них землю и
сконцентрировав ее в руках земельных магнатов; перекрыв им доступ к рынкам сбыта;
лишив их возможности получать сырье, учредив повсюду монополии; создав
искусственные дефициты жизненно важных товаров; организовав спекуляции, скачки цен
и «денежные пузыри» и используя другие олигархические методы обогащения и
установления власти олигархии над обществом. Население в таких условиях в
подавляющем большинстве разорялось, и часть его превращалась в слуг и рабов
олигархии, а другая часть была вынуждена прозябать в праздности и нищете, поскольку
ему просто нечем было заняться и не было возможности заработать себе на жизнь.
Примеры этого вынужденного безделья огромных масс населения выше приводились
применительно ко всем историческим эпохам – начиная от минойского Крита, где мы
видим на сохранившихся фресках целые толпы праздных «дворцовых девушек» (гетер), и
от античности, где мы видим еще бóльшие толпы нищих пролетариев, которые постоянно
требуют «хлеба и зрелищ», и кончая современным миром, где мы видим десятки
миллионов безработных, беженцев и нелегальных иммигрантов, тоже прозябающих в
нищете и вынужденном безделье (и умирающих от голода, пьянства и наркомании).
Следовательно, в качестве восьмого элемента «обязательной» программы олигархии мы
можем записать:
(8) порабощение массы населения посредством лишения его средств
существования и возможности нормально работать на благо самих себя и общества
В отдельные эпохи олигархия была вынуждена свернуть некоторые
«обязательные» элементы своей программы, для того чтобы удержать контроль над
обществом. Наиболее характерным примером могут служить режимы восточной
деспотии, существовавшие в ряде стран Востока и во Франции при «старом режиме», в
которых были ограничены товарно-денежные отношения, а внешняя торговля либо
477
запрещалась, либо ей чинились всяческие препятствия. Разумеется, ни о какой свободной
торговле (пункт 2 программы) в этих условиях не могло быть и речи, что уменьшало
прибыли олигархии, но препятствовало быстрому обнищанию населения, а,
следовательно, и развитию социальных конфликтов, обеспечивая режимам восточной
деспотии относительную устойчивость.
Во многие исторические эпохи, наоборот, мы видим, что программа олигархии
расширилась за счет включения еще одного, девятого, пункта: насаждения антикультуры.
В древних цивилизациях, существовавших в 6-1 тысячелетиях до н.э., это проявлялось
чаще всего в распространении противоестественных культов – культов богатства, власти и
похоти. К таковым можно отнести, в первую очередь, культы бога-быка (дьявола), бога-
змея (второй ипостаси дьявола) и бога Сета (Сатаны), которые насаждались повсеместно,
от Греции и Крита до Китая и Центральной Америки, причем насаждались правителями-
олигархами (см. Раздел 2). После возникновения христианства и ислама в I тысячелетии
н.э. эти боги были преданы анафеме и превращены в демонов, врагов Бога и человечества;
а до того этим богам в течение нескольких тысячелетий поклонялись, они повсеместно
насаждались в качестве официальных богов.
Другим примером насаждения противоестественных культов является широкое
распространение в 4-1 тысячелетиях до н.э. в Месопотамии и восточном
Средиземноморье, а в античности – и в западном Средиземноморье, храмовой
проституции. На всех этих территориях в ту эпоху мы видим храмы «богинь любви» -
Астарты, Инанны, Афродиты и Венеры – которые одновременно являются борделями, а
жрицы этих храмов одновременно являются проститутками. Таким образом, мы видим
пример культового поклонения половому акту, причем совершаемому за деньги.
В течение эпохи средневековья, как это ни покажется странным, в Европе и
Средиземноморье мы более не видим явных примеров насаждения антикультуры. Но
странного здесь ничего нет – олигархия в тот период исчезла, ее почти повсеместно
сменила феодальная аристократия, которой такая практика была совершенно не
свойственна. Однако, по крайней мере, начиная с XVI века н.э. этот феномен опять
появился. Так, с XVI в. и вплоть до XVIII в. мы видим широкое распространение в
католических странах Западной Европы практики «наказания плоти» или «изгнания
дьявола» - бичевания и самобичевания, причем нередко совершаемого публично и даже
превращенного в некоторых странах в регулярное массовое «шоу». Подобные массовые
бичевания имели мало общего с христианским вероучением, но очень напоминали некий
садомазохистский культ, отпочковавшийся от христианства. К тому же было доказано, что
в иных случаях священники-иезуиты, «изгонявшие дьявола» из своих прихожанок
вышеуказанным образом, в то же самое время занимались с ними сексом. Так что налицо
– явный пример насаждения противоестественного культа, причем, насаждение вполне
открытое, с благословления католических епископов и при активном участии Общества
Иисуса, учрежденного римским папой. Другим примером насаждения антикультуры
может служить «моральный кодекс» иезуитов, который ими пропагандировался во время
проповедей в католических церквях и распространялся в виде печатных «нравоучений». В
нем проповедовались «моральные нормы», несовместимые с нормальными человеческими
и христианскими нормами морали (см. п. 11.2).
В последующие столетия мы видим аналогичные примеры. Тайное общество
«Череп и кости» было основано в США в начале XIX в. и существует до настоящего
времени. Его членами являются многие представители американской правящей верхушки,
и, по имеющимся сведениям, на его собраниях практикуются сатанинские ритуалы и
сексуальные действия (см. п. 20.4). И это не единственное подобное тайное общество. В
XVIII-XIX вв. сначала в Западной Европе, а затем и в других странах мы видим появление
сотен разнообразных тайных, в том числе масонских, обществ. Многие из них были
вполне безобидными организациями, но в ряде других совершались сатанинские ритуалы
и обряды. Гюисманс в своей книге «Бездна» описывал «черные мессы», совершавшиеся в
478
Париже в XIX вв., свидетелем которых он являлся. Имеется свидетельство одного
русского эмигранта – масона, который писал, что в масонской ложе по адресу Рю Пюто, 8
(Ru Puteau, 8) в Париже в 1924 году совершались обряды поклонения дьяволу ([122]
с.708). Поэтому речь идет не о единичном случае, а о широко распространенном явлении.
Итак, девятый пункт «обязательной» программы олигархии можно сформулировать
следующим образом:
(9) насаждение антикультуры: культуры, противоречащей основным принципам
существования человеческого общества, - в виде противоестественных культов, ритуалов,
привычек и норм поведения
Все девять «обязательных» элементов олигархической программы были описаны
выше в различных комбинациях применительно к конкретным странам и историческим
эпохам, а применительно к XX-XXI вв. будут описаны в следующих главах. Поэтому их
суть и смысл вполне очевидны. Но, как было показано выше, несколько раз в истории
возникало необычное явление: мировая олигархия, - олигархия, которая была близка к
достижению господства над всем миром. Поэтому особый интерес представляет вопрос: а
была ли у этой мировой олигархии какая-то особенная программа, в дополнение к тем
девяти пунктам, которые выше были перечислены. Вопрос этот далеко не праздный,
поскольку и в последнее время, в конце XX – начале XXI веков, мы наблюдаем процесс
формирования и усиления мировой олигархии.
Наверное, самое простое для меня было бы заявить, что, например, так называемые
Протоколы сионских мудрецов, опубликованные впервые в 1905 году, и есть программа
мировой олигархии той эпохи - эпохи конца XIX - начала XX вв. Тем более что по своему
содержанию некоторые положения Протоколов сионских мудрецов: установление «власти
немногих» над обществом, использование для этого международной торговли и
спекуляции, опутывание всего населения сетями «экономического рабства», повсеместное
насаждение ложных учений и теорий и т.д. ([80] с.149-199), - совпадают со многими из тех
девяти пунктов, которые были изложены выше.
Однако по своему содержанию и стилю Протоколы сионских мудрецов являются
своего рода программой мирового заговора, написанной какой-то не вполне понятной
группой «заговорщиков». Этим Протоколам и придают особенное значение именно те
авторы, которые верят в теорию мирового заговора, в частности, мирового еврейского
заговора. Вместе с тем, все то, что написано в настоящей книге, не имеет никакого
отношения к теориям мирового заговора. Как указывает, например, Х.Кастильон в своей
книге «История заговоров», слово «заговор» предполагает скрытность, а «сильные мира
сего» действуют вполне открыто; для того чтобы очень богатые и могущественные люди
становились еще богаче и могущественней, им вовсе не нужен заговор ([49] с.277, 290). И
он совершенно прав: если какая-то группа людей уже имеет власть над обществом и всего
лишь собирается эту власть увеличить, то это можно назвать как угодно – расширением
власти и присвоением новых властных полномочий, но только не заговором. Тем более
что олигархия в большинстве случаев и не скрывает своих целей и своей программы, как
это обычно делают заговорщики, наоборот, она ее пропагандирует и внедряет в массовое
сознание.
Примерами может служить то, что практически все современные западные
экономисты являются либеральными экономистами, сторонниками свободной торговли, и
признают необходимость и даже полезность безработицы для экономического развития; а
большинство современных западных историков прославляют империи и имперское
строительство – см. соответственно пункты (2), (8) и (3) вышеизложенной программы.
Таким образом, эти пункты программы, служащие захвату олигархией власти над миром,
уже прочно обосновались в мировом общественном сознании в виде общепринятых
«научно обоснованных» теорий и представлений. Разумеется, для того чтобы этого
479
достичь, олигархия использует изощренные фальсификации и ложные учения (пункт 5
программы), но это называется не заговором, а манипулированием мировым
общественным мнением и сознанием людей. Да и что это за заговор, который реализуется
постоянно, на протяжении нескольких тысячелетий, то есть все время пока существуют
человеческие цивилизации? Таким образом, слово «заговор» к установлению над
обществом власти олигархии совершенно не подходит.
Впрочем, если Вы верите в существование Бога и дьявола, то никто Вам не мешает
считать, что вышеизложенная программа есть не что иное, как заговор дьявола против
Бога и человечества. Но это понимание выходит за рамки материалистического
восприятия мира, а, следовательно, и за рамки настоящей книги.
Во-вторых, что касается Протоколов сионских мудрецов, то никто до сих пор
точно не знает, кто подготовил этот документ и в каких целях. Вполне возможно, что это
была сознательная провокация или просто чья-то неудачная и недостаточно продуманная
идея. Поэтому использовать этот документ как основу для каких-то серьезных выводов
недопустимо. Впрочем, если Вы заметили, в этой книге я нигде не придаю слишком
серьезного значения не только неизвестно кем написанным программным документам, но
даже и тем, которые имеют вполне определенных авторов (включая и программы
революционного переустройства) - поскольку полагаю, что исторические факты являются
намного более важным и неопровержимым свидетельством, чем любой программный
документ. Любая кем-то составленная программа может нести в себе сознательные или
несознательные искажения действительных целей и намерений; лишь анализ
действительных поступков и предпринимаемых мер безошибочно выявляет истинные
намерения тех или иных социальных групп и классов. В частности, та программа
олигархии из девяти пунктов, которая была изложена выше, никогда и никем в таком виде
не была написана. Тем не менее, как было показано, она во все исторические эпохи
неукоснительно реализовывалась одним и тем классом, который мы видим во все эти
эпохи.
Итак, какие еще элементы, дополнительно к указанным девяти пунктам, входят в
программу мировой олигархии?
(10) насаждение во всем мире одной доминирующей культуры и насильственное
уничтожение чужой культуры, если она пытается сохранить свою самобытность и
сопротивляется проникновению единой культуры.
Это наиболее очевидный элемент программы, который можно подтвердить
многими историческими фактами. В Римской империи насаждалась латинская культура и
проводилась насильственная романизация – да так, что уже спустя одно или два столетия
все жители забывали свой родной язык и переставали себя считать тем народом, которым
являлись ранее. Так, в Галлии ко II в.н.э. исчез письменный галльский язык и практически
исчез также и устный, а все местные жители перестали себя считать галлами (или
кельтами) и стали считать римлянами и говорить между собой на латинском языке
1
. Дакия
была завоевана Римом в начале II века и просуществовала в составе Римской империи
всего лишь полтора столетия, после чего римляне оттуда ушли. Но романизация за это
время была внедрена настолько сильно, уничтожив местную культуру (которая
предположительно была славянской), что этого не смогли изменить даже последующие
интенсивные переселения славян на эту территорию: спустя два тысячелетия Румыния,
бывшая Дакия, говорит на романском языке, произошедшем от латинского языка.
Такой же результат мы видим и в Британской империи, где насаждалась
британская культура и английский язык. В итоге – половина Африки, Индия, Северная
1
Не последнюю роль в этом сыграло целенаправленное истребление римлянами друидов – галльских
духовных и религиозных вождей, игравших ключевую роль в поддержании галльской культуры и традиций,
хранивших легенды, исторические сведения и народные мудрости.
480
Америка, Австралия и большое число островов по всему миру считают сегодня своим
родным (или государственным) языком английский. В XVI – первой половине XVII вв.
происходили такие же процессы – насаждалась единая католическая культура. Хотя в
Европе это не вело к уничтожению местных языков
1
, но приводило к установлению
единообразных правил и норм общественной жизни и поведения людей, соответствующих
догматам и предписаниям католической церкви, то есть насаждалось культурное
единообразие. Соответственно, в сегодняшнем мире мы видим насаждение единообразной
американской или западной культуры, или как принято сегодня говорить, «культурную
глобализацию». Причем, современная пропаганда, как и в прошлом, пытается убедить все
народы в том, что принятие единой культуры принесет им только благо.
Однако принятие единой культуры вовсе не является делом добровольным.
Важным элементом этой программы является насильственное уничтожение тех культур,
которые не хотят самоуничтожаться, а если для этого требуется уничтожить население, то
уничтожается и оно. Рим в эпоху господства олигархии уничтожал все государства и
нации, проявлявшие самобытность и сопротивлявшиеся проникновению римской
культуры (или греческой, считавшейся родственной римской). Так был, например, во II
веке частично уничтожен, частично изгнан с родной земли народ Иудеи, который
сопротивлялся проникновению чужой культуры. В XVI в. «католическая коалиция» огнем
и мечом принуждала протестантов Европы принять католицизм, тысячами уничтожая
мирных жителей. В итоге это ей частично удалось: протестантство было искоренено в
Австрии, Венгрии, Фландрии, Франции, Польше и на юге Германии. Но его пытались
огнем и мечом искоренить и в других европейских странах – в Нидерландах (герцог
Альба), в Англии (Великая армада), в северной Германии и Скандинавии (Тридцатилетняя
война).
Британская олигархия в XIX в. тоже насаждала английскую культуру силой по
всему миру – от Ирландии до южной Африки. И это не было «спонтанным» явлением.
Например, «колониальный монарх» Сесил Родес мечтал распространить британскую
культуру не только на Африку, но и на весь мир, и с этой целью учредил специальный
фонд (Rodes Scolarship), которому передал значительную часть своего огромного
состояния ([170] p.213). Соответственно, наибольшее неприятие у британской олигархии
вызывали самостоятельные государства со своей самобытной культурой, которая могла
сопротивляться распространению британской культуры. Так, в течение всего периода с
1815 г. по начало XX века правящая верхушка Великобритании насаждала и поощряла
русофобию, антироссийскую и антирусскую пропаганду, что является хорошо известным
фактом (см.: [60] глава XV).
Другим примером может служить постоянная и труднообъяснимая неприязнь или
даже ненависть британской правящей верхушки к православным христианам,
оказавшимся под турецким игом. Как говорилось в предыдущей главе, Британия
противодействовала всем международным решениям, даже вполне безобидным, которые
были направлены на улучшение их положения. Английская либеральная пресса
изображала сербов и болгар варварами, которые не хотят читать книги, напечатанные
«цивилизованным» латинским шрифтом (привезенные с Запада), а упорно продолжают
читать книги на «варварской» кириллице (привезенные из России) - (см.: [60] глава XV).
Крымская война 1854-1856 гг. с Россией началась из-за того, что Турция и
поддерживавшие ее Британия и Франция не соглашались с предоставлением религиозной
самостоятельности (!) православным народам Османской империи, что требовала Россия.
То есть вопрос шел в тот момент даже не о политической автономии, а о сохранении
православной культуры на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке, которую уничтожали
турки, проводившие насильственную исламизацию православных христиан и вырезавших
целыми селами тех, кто отказывался принимать ислам. Царь Николай I выступил в защиту
1
Зато вело к этому в других частях света, например, в Латинской Америке, которая почти вся заговорила
по-испански.