Кузовков Ю.В. Мировая история коррупции
Подождите немного. Документ загружается.
491
государств. Разумеется, в условиях, когда каждое из этих мелких государств отгородилось
от всего мира системой таможенных пошлин, ни о каком едином региональном рынке,
какой возник в Великобритании, не могло быть и речи. Протекционизм мелких
германских государств тормозил развитие мануфактур и машинного производства, для
чего требовался достаточно емкий рынок. Но он позволил Германии решить ряд других
важных задач, благодаря чему и стало возможным «германское экономическое чудо»
конца XIX - начала XX вв.
Одной из таких важных задач, стоявших перед Германией, был рост населения.
Немецкие меркантилисты, как и их единомышленники в Англии и других странах, писали
о том, что протекционизм способствует ускоренному росту населения. В то время это
было аксиомой, которую признавала почти вся Европа
1
. И это было одной из главных
целей проводимой протекционистской политики ([217] S.15), которая для Германии,
потерявшей почти половину населения за время Тридцатилетней войны, была
чрезвычайно важной. Результаты себя полностью оправдали – за два-три столетия
Германия превратилась в одну из самых густонаселенных стран Европы. Сегодня по
плотности населения (230 чел/кв. км) среди крупных европейских стран Германия
уступает лишь Великобритании (240 чел/кв. км) и намного превосходит Францию (110
чел/кв. км). Ситуация была совсем иная 300-400 лет назад. По данным П.Шоню,
изучавшего исторические плотности населения в Европе, в то время по этому показателю
лидировали Нидерланды, Италия и Франция. Германия была менее густо населена, чем
Франция, лишь на прирейнских землях на западе страны была примерно такая же
плотность населения, как во Франции (30-35 чел/кв. км) ([160] pp.255, 261). А на востоке
Германии, где в то время даже существовало крепостное право, плотность населения была
значительно ниже и приближалась к польской, которая составляла порядка 10-15 чел/кв.
км. К XX веку ситуация кардинально изменилась: Франция перестала входить в число
самых густонаселенных стран Европы, очень сильно отстав от лидеров, зато в число таких
стран уверенно вошли Англия и Германия, обогнав по плотности населения не только
Францию, но и Италию. Таким образом, население и плотность населения в Германии за
300-400 лет выросли примерно в 10-15 раз, а, для сравнения, во Франции – всего лишь в 3
раза.
Почему рост населения является важным для развития страны? Мы уже видели
выше, что без достаточно высокой плотности населения невозможен высокий уровень ни
культуры, ни экономики, ни цивилизации в целом. Феодализм и крепостное право потому
и были всегда связаны с упадком культуры и цивилизации, что они возникали в условиях
редкого населения. Соответственно, рост плотности населения – это не просто некий
количественный демографический показатель, его можно считать в определенной степени
качественным показателем развития общества. В частности, по мнению ведущих
экономистов, рыночная экономика может нормально функционировать лишь при
достаточно высокой плотности населения ([165] р.274) - и это подтверждается огромной
массой исторического материала, который приводился в предыдущей книге трилогии (см.
также п. 10.1). В то же время, именно рыночная экономика обеспечила и современным
странам Запада, и другим государствам, существовавшим ранее, самый высокий уровень
развития цивилизации по сравнению с остальным миром
Почему рост плотности населения способствует развитию цивилизации, понять
совсем не сложно. Во-первых, увеличение плотности автоматически, без особых усилий,
приводит к росту благосостояния общества. Это происходит потому, что уменьшаются
транспортные издержки и непроизводительные затраты времени: если жители живут
скученно, то им не нужно преодолевать большие расстояния, для того чтобы что-то
купить или продать, а также для того чтобы получить или оказать необходимую услугу.
Именно поэтому все развитые цивилизации в истории возникали в условиях высокой
1
Спрашивается, что надо было сделать для того, чтобы эта важная аксиома была напрочь забыта, и сколько
для этого нужно было предпринять целенаправленных усилий (см. главу XVIII).
492
плотности населения
1
: у населения оставалось больше свободного времени, чтобы
заниматься самообразованием, развитием культуры, науки, новыми технологиями,
появлялись новые профессии, связанные с интеллектуальной деятельностью и т.д.
2
Во-вторых, высокая плотность вынуждает население вырабатывать эффективные
способы сосуществования. Это в малонаселенной местности человек может жить на своем
хуторе и практически не общаться с внешним миром, ведя полудикое существование. В
условиях густого населения такой человек просто не выживет, если он не изменит своего
поведения и своих привычек. Поэтому рост плотности населения не только облегчает
разделение труда и повышает благосостояние общества, он еще и вынуждает население
вступать в постоянные контакты и кооперацию друг с другом, в ходе чего поведение и
манеры людей отшлифовываются, и они учатся тому, чтобы сотрудничать друг с другом и
извлекать из этого сотрудничества прибыль, а не тащить все что ни попадя на свой хутор,
чтобы зарыть там навсегда в своем погребе. К тому же в ходе такого сотрудничества
вырабатываются правила поведения и законы, регулирующие разные стороны
человеческих взаимоотношений, которым все люди в своих ежедневных контактах
неизбежно начинают следовать – то есть создается правовое государство. Таким образом,
рост плотности населения является важным фактором не только экономического роста, но
и в целом развития культуры и цивилизации.
Но значение эпохи меркантилизма XVII-XVIII вв.для Германии не ограничивается
только этим. Она заложила общие принципы государственного управления экономики и
промышленной политики, которыми Германия во многом руководствуется и сегодня.
Давайте рассмотрим кратко, в чем они заключались. Так, для более эффективного
проведения протекционистской политики практически во всех германских государствах в
XVII-XVIII вв. были созданы специальные государственные органы – советы по торговле,
в функции которых входило не только установление таможенных пошлин, но и развитие
предпринимательской деятельности. В частности, в их функции входила борьба с
различными видами монополий и монополизма, борьба как с привилегиями в
предпринимательской деятельности, так и с запретами и ограничениями, надзор за
правильностью ведения торговли, решение торговых споров, стимулирование
предпринимательства, финансовая поддержка предприятий и т.д. ([217] S.54, 236-288, 407)
То есть, по существу, в их функции входила борьба с коррупцией и монополизмом в
хозяйственной жизни, а также регулирование и всемерное стимулирование
предпринимательства. Я не собираюсь оценивать, насколько эффективной была эта
деятельность. Судя по оценке немецкого экономического историка Т.Холуба, в каких-то
германских государствах эта деятельность советов по торговле была более, а в каких-то –
менее эффективной ([217] S.22-30). Но факт остается фактом - немцев в течение полутора
столетий, до роспуска этих советов в начале XIX в. при Наполеоне, приучали к тому,
чтобы вести свое дело, подчиняться установленным и единым для всех правилам и
законам ведения бизнеса, приучали верить, что государство заинтересовано в развитии
честного предпринимательства и готово вести борьбу с коррупцией и монополизмом.
Кроме того, поскольку почти во всех германских государствах были введены
запретительные пошлины на импорт готовых изделий и на экспорт сырья, то население
приучали еще и к тому, чтобы все изделия производить самим, а не ввозить из-за границы,
а для этого осваивать все существующие профессии и развивать самостоятельно все виды
производств и ремесел. Кроме того, тем самым предпринимателей отучали спекулировать
сырьем и продавать это народное достояние за границу, а приучали пускать его в
глубокую переработку и производить из него ценные готовые изделия.
1
В V в. до н.э. плотность населения в Римском государстве (согласно римскому цензу) составляла 120
чел/кв. км, а в наиболее развитых государствах Древней Греции (по оценкам историков) – порядка 80 чел/кв.
км.
2
В Древнем Риме было почти 300 различных профессий ([304] p.xvi), в то время как в феодальной Европе
(V-XII вв.) их было от силы несколько десятков.
493
Все это изменило характер нации. Сегодня можно часто слышать утверждение о
том, что у немцев в крови – способность к добротному и эффективному производству чего
бы то ни было, начиная от обуви и кончая автомобилями и технологическим
оборудованием, в чем они сегодня превосходят, наверное, любую другую европейскую
нацию. Но это - сегодняшнее мнение о немцах, которое существует в последние 100 лет.
Если мы взглянем на то, что из себя представляла немецкая нация несколько столетий
назад, то увидим совсем иную картину. Вот что писал немецкий историк К.Пфафф в 1850
г. о состоянии Германии после Тридцатилетней войны (в середине XVII века): «Ремесла
после такой длительной войны пришли в упадок и с ними исчезли доверие и честность в
торговле; поскольку заработать на чем-либо было очень трудно, широко распространился
обман, товары продавали по завышенным ценам, использовали фальшивые меры для их
взвешивания и измерения». Приводя эти слова в своей книге, современный немецкий
историк Т.Холуб добавляет, что «ремесел в стране почти не осталось, тяга к роскоши и
лень распространились в самых низких формах» ([217] S.31-32). А вот как описывал ту
эпоху в жизни Германии английский историк Маколей: «Ничего нельзя было купить без
того, чтобы не происходило недоразумения (то есть обмана – Ю.К.). У каждого прилавка
ссорились с утра до вечера. Между рабочими и работодателем регулярно каждую субботу
(день выдачи зарплаты – Ю.К.) происходили столкновения. На ярмарке и на рынке
непрерывно шумели, кричали, ругались, проклинали друг друга, и было счастьем, если
дело кончалось без сломанных ларей и без убийства» ([118] с.102).
Итак, картина, нарисованная историками о Германии середины XVII века, совсем
не похожа на то представление о Германии, какое у нас имеется сегодня, а похожа скорее
на наше сегодняшнее представление о некоторых наиболее отсталых государствах
Африки и Центральной Америки, пораженных депрессией, ленью, коррупцией и
преступностью. И немцы XVII века, промышлявшие в основном мошенничеством и
обманом, а в остальное время бездельничавшие, совсем не похожи на привычных нам
сегодня немцев.
Но это не должно нас удивлять. Выше уже говорилось о том, что англичане в XVI
веке считались очень ленивой нацией, и это было общее существовавшее о них тогда
мнение. А к XIX веку они превратились в самую предприимчивую нацию, и очевидно, в
самую трудолюбивую, раз им удалось сделать свою страну мастерской мира. И так же
немцы из нации мошенников и лентяев, какой они были в XVII веке, к XX веку
превратились в самую добросовестную и работящую нацию Европы. И чуда здесь нет
никакого. Просто их в течение двух столетий, как и англичан, приучали к тому, чтобы
честно и добросовестно работать – и за это получать честное вознаграждение. А также
приучали к тому, чтобы развивать собственное производство, а не жить перепродажей
сырьевых ресурсов или тех изделий, что уже кем-то были произведены.
Но эпоха меркантилизма была для немцев лишь долгой и упорной «тренировкой»
перед большой игрой. Новые возможности для них открылись с образованием
Таможенного союза, объединившего в 1834 г. почти все германские государства в единую
таможенную зону и создавшего единый германский рынок, а начиная с 1870 года – с
образованием единой Германии. Преодолев государственную и экономическую
раздробленность, немцы получили сразу огромные конкурентные преимущества перед
своими соседями. Это была страна с очень высокой плотностью населения, одной из
самых высоких в Европе, в которой население двести лет приучали к разнообразным
ремеслам, профессиям, добросовестному труду, и это был самый большой
потребительский рынок Европы с населением 40 миллионов человек. Поэтому вовсе не
случайным было то, что экономическое чудо в конце XIX – начале XX вв. произошло
именно в Германии, а, к примеру, не в Италии или России, хотя и протекционизм и
индустриализация были и там тоже. Но там не было двух столетий подготовительной
работы, сделавшей из Германии то, чем она стала – промышленным и технологическим
мотором Европы, чем она остается до настоящего времени.
494
16.2. Кризис коррупции в Германии накануне и во время Первой мировой войны
Быстрая индустриализация Германии и экономический рост в конце XIX – начале
XX в. сопровождались резкой концентрацией капитала, что, как мы видели, во все
исторические эпохи являлось одним из основных признаков кризиса коррупции. В
частности, число картелей и иных монополистических объединений в германской
промышленности выросло с 210 в 1890 г. до 600 в 1911 г., а некоторые из них
превратились в крупные монополии. Например, Рейнско-Вестфальский каменноугольный
синдикат контролировал около 98% добычи угля в этом районе и 50% в остальной
Германии. Все сталелитейные заводы страны объединились в гигантский Стальной трест,
в электротехнической отрасли господствовали две крупные монополии (Siemens и AEG), в
химической – три концерна (Bayer, Agfa, BASF), на долю которых приходилось две трети
мирового производства анилиновых красителей. В 1909 г. девять берлинских банков
контролировали 83% всего банковского капитала Германии ([76] с.29). Одновременно с
этим усилилось переплетение крупного промышленного и финансового капитала, что
отмечал в своих работах еще Ленин, называя этот процесс «образованием финансовой
олигархии». Так, в 1910 г. директора шести ведущих берлинских банков являлись
одновременно членами руководства около 800 промышленных компаний, а в
наблюдательные советы этих банков входило более 50 крупных предпринимателей ([76]
с.29).
Возникает вопрос – почему индустриализация Германии привела к такой быстрой
монополизации немецкой промышленности и образованию мощной промышленно-
финансовой олигархии? Мы видели, что почти всегда в истории основным фактором,
ускорявшим концентрацию капиталов и усиление олигархии, являлась глобализация,
интенсивная внешняя торговля. Не являлся исключением и данный период, более того, он
был уникальным в плане масштабов роста внешней торговли. Так, с 1815 г. по 1914 г.
объем совокупного экспорта стран Европы вырос почти в 40 раз ([153] p.1). Этому
способствовал целый ряд причин, среди которых важную роль сыграло резкое
удешевление морских и наземных перевозок (ввиду появления крупнотоннажных морских
судов, строительства железных дорог и т.д.). Даже введение протекционистских мер в
ряде европейских государств в конце XIX века не смогло затормозить эту тенденцию к
росту внешней торговли. Как отмечает историк П.Байрох, европейские страны (включая
Германию), введшие в конце XIX в. жесткие протекционистские меры, тем не менее,
продолжали быстро увеличивать свой внешнеторговый оборот ([153] pp.88-89).
Почему глобализация обычно способствует концентрации капиталов и
монополизации, выше уже было выяснено. Глобализация всегда порождала невиданные
товарные спекуляции, примеров которых было выше приведено достаточно, а также
возросшую нестабильность цен и спроса практически на все товары. Поэтому чем крупнее
была компания и чем быстрее она объединялась в картель, синдикат или иную
монополистическую группу, тем больше у нее было шансов в условиях такой
нестабильности выжить и разорить мелких и менее расторопных конкурентов.
Судя по всему, помимо глобализации, столь быстрая концентрация и
монополизация в германской промышленности объяснялась еще одним фактором,
характерным уже для современной эпохи – фактором научно-технического прогресса. В
последние полтора столетия этот фактор приобрел особенную роль, что связано с
усложнением промышленного производства: обладание патентом на новое прорывное
изобретение в современном мире позволяет отдельной компании или группе компаний
выдавить с рынка и полностью разорить конкурентов и занять монопольное положение в
отрасли. Примером может служить компания Майкрософт, ставшая в конце XX в.
благодаря одному или нескольким уникальным программным продуктам монополистом в
компьютерной индустрии. Судя по имеющейся информации, немецкие химические и
495
другие промышленные гиганты уже в начале XX в. активно прибегали к таким же
принципам ведения бизнеса
1
. Очевидно, это и позволило, в частности, трем ведущим
немецким химическим концернам в начале XIX в. контролировать 2/3 мирового
производства анилиновых красителей.
Высокая концентрация собственности и производства в Германии в данный период
была характерна не только для промышленности, но и для сельского хозяйства. Крупным
помещикам-латифундистам принадлежало 22% всей обрабатываемой земли в целом по
стране, но особенно много – в Пруссии (45%) и Мекленбурге (55%). А 4 млн. немецких
крестьян принадлежало всего лишь 15% обрабатываемых земель Германии ([76] с.30).
Высокая концентрация собственности и монополизация рынков всегда являлась
важнейшим признаком кризиса коррупции, суть которого состоит в захвате олигархией
экономической и политической власти над обществом. Не удивительно поэтому, что мы
видим в начале XX века и другие признаки кризиса коррупции. Большую силу в Германии
в этот период начали приобретать различные протестные движения, партии,
придерживавшиеся крайних левых и националистических взглядов. Так, за Социал-
демократическую партию Германии (аналог российской партии большевиков) на выборах
в 1912 г. проголосовало 4,25 млн. человек, или около 35% всех избирателей страны, а
число членов партии составляло в это время более 1 миллиона человек. Одновременно
уже начиная с 1870-х годов в Германии расцвел антисемитизм и национализм и начали
образовываться националистические партии и организации, приобретшие невиданную
популярность. Например, одна из таких националистических организаций –
Кифхойзербунд – включала 2,8 млн. членов, другая – Немецкий флотский союз – 1,1 млн.
членов ([76] с.35-36).
Следует отметить, что всплеск антисемитизма и преследований евреев в Европе
всегда в истории совпадал с очередным кризисом коррупции. Так, евреи были полностью
изгнаны из Англии в 1290 г., а их имущество при этом конфисковано ([309] p.149), как раз
после начала первого кризиса коррупции в Западной Европе. Помимо Англии они
подверглись гонениям в то время и в ряде других западноевропейских стран. Например, в
1382 г. произошли массовые погромы, ограбления и убийства евреев в Париже, а в 1391 г.
такие же погромы и убийства евреев произошли в Испании ([38] с.260-262; [80] с.80).
Когда с началом бурного развития балтийской торговли в конце XV в. кризис коррупции
докатился до Речи Посполитой, король Польши и Литвы Александр в 1495 г. изгнал всех
евреев из Литвы ([15] с.228). Но больше всего гонениям евреи подвергались в Испании,
где они составляли значительную часть населения (по оценкам, их было там 850 тыс.
человек в начале XIV в.: [80] с.79), и где кризис коррупции приобрел особенно
длительный и глубокий характер. В 1492 г., евреи, исповедующие иудаизм, были изгнаны
из Испании, а четыре года спустя – из Португалии. Но все же значительная часть
испанских евреев приняла католическую веру и осталась. Поэтому в дальнейшем, по мере
углубления социально-экономического кризиса в стране в XVI-XVII вв., преследования
евреев продолжились, для чего испанские власти использовали инквизицию. Формально
она была учреждена (в 1478 г.) для того, чтобы выяснять, насколько искренне испанские
евреи приняли христианство, но фактически – для расправы над ними. Тысячи евреев
были замучены или сожжены испанской инквизицией, еще большее число было
вынуждено спасаться бегством ([80] p.81; [298]). По данным Еврейской энциклопедии,
только в XVI веке в Западной Европе было убито порядка 40% (!) всех живших в то время
в мире евреев - 380 тысяч человек из примерно 1 миллиона ([54] с.231).
1
Это подтверждается тем, что в конце Первой мировой войны США и Великобритания конфисковали у
Германии много патентов, особенно в химической промышленности, включая анилиновую, и затем
наладили у себя собственные производства по этим патентам ([225] р.116). Из этого можно заключить, что у
английских и американских компаний до войны не было доступа к наиболее передовым немецким
технологиям, которые немецкие концерны берегли от своих конкурентов как зеницу ока.
496
Все эти события происходили на фоне кризисов коррупции, поразивших Европу в
период с конца XIII в. по XVII в. (см. главу X). Соответственно, новый общеевропейский
кризис коррупции, охвативший Европу с конца XIX века, вызвал и новый всплеск
антисемитизма в Германии и ряде других стран Европы.
Причины этого вытекают из вышеизложенного. Олигархия всегда любила
использовать малые народы в своих интересах, особенно те малые народы, которые жили
вперемешку с большими народами и потому были наиболее уязвимы. Если у
представителей большой нации всегда есть выбор – сотрудничать с олигархией или нет,
то у представителей малого народа, живущих посреди большой нации, такого выбора
практически нет. Отказ от сотрудничества с сильными мира сего для них равносилен
превращению в изгоев. Выше это было показано на примере польских евреев,
находившихся в полной зависимости от местных магнатов и вынужденных с ними
сотрудничать в эксплуатации местного населения Польши (см. главу VIII).
Соответственно, вся вина за бедствия местного населения также возлагалась на евреев, а
польские магнаты были как бы ни при чем
1
.
Но похожие проблемы возникали не только у евреев, но и у других малых народов,
живущих посреди больших наций. Так, во многих странах Европы подвергались гонениям
цыгане. Из Испании одновременно с гонениями на евреев в XVI-XVII веках были изгнаны
мавры, а затем вообще все бывшие мусульмане, принявшие христианство (так
называемые мориски). Итальянские торговцы были изгнаны в XII веке из Византии, а в
XV веке – из Англии. В Турции жестоким гонениям, особенно в конце XIX – начале XX
вв., подвергались армяне. В различных областях России в конце XX – начале XXI вв.
стали возникать конфликты между местным русским населением и приехавшими туда
кавказцами. И в это же время конфликты между большими нациями и малыми народами
обострились повсеместно в Европе – от Югославии, Испании и Грузии до Франции и
Нидерландов.
Обострение национальных конфликтов всегда в истории происходило на фоне
очередного кризиса коррупции, чему можно привести множество примеров
2
. Поэтому
невозможно объяснить данный феномен чьим-то злым умыслом или совпадением.
Причина возникновения таких конфликтов всегда состояла в том, что малые народы
расплачивались за действия олигархии – поскольку они либо были вынуждены с ней
сотрудничать, либо население, не понимая сути происходящего, обвиняло их в том, что на
самом деле было результатом действий олигархии.
Поэтому вовсе не удивительно, что в Германии с началом нового кризиса
коррупции начался рост антисемитизма, и даже то, что это началось именно в 1870-е
годы, когда там образовалась антисемитская Христианско-социальная партия ([76] с.36).
Как выше указывалось, с 1862 г. по 1878 г. Германия в своей экономической политике
следовала принципам свободной торговли, а экспорт и импорт зерна были полностью
освобождены от пошлин. Во все времена и эпохи свободная торговля зерном вела к
разгулу спекуляции, что было выше показано на многочисленных примерах. По-
видимому, не стала исключением и Германия в этот период. Но дело было еще в том, что,
как указывает английский историк Х.Джеймс, почти все сельские купцы и торговцы на
значительной части территории Германии (особенно во Франконии и в Тюрингии) в то
время были евреями ([225] p.252)
3
. Соответственно, разгул спекуляции продовольствием
вызывал массовые протесты местного населения. И если какая-то его часть правильно
1
Как мы видели, сами же эти магнаты и разжигали антисемитские настроения среди польской шляхты –
чтобы при необходимости всю вину свалить на евреев, и чтобы у последних не было сомнения в том, что с
ними будет, если они лишатся покровительства магнатов.
2
В предыдущих главах многие из них приводились: к указанным выше можно, например, добавить острые
конфликты между римлянами и варварами в начале V века в Римской империи, между византийцами и
варварами в Византии в конце VI века и затем там же после начала нового кризиса коррупции в XI-XII вв.
3
Подобный феномен имел место и в дореволюционной России
497
понимала происходящее и требовала ввести высокие импортные пошлины на
продовольствие, то другая часть обвиняла еврейских торговцев. В частности, крестьяне
жаловались на то, что стали жертвами их козней ([225] p.252).
Подобная ситуация была не только в 1862-1878 гг., но и в начале 1890-х годов,
когда Германия снова ввела низкий тариф на импорт зерна. Однако после массовых
крестьянских волнений и требований его повысить правительство пошло навстречу
крестьянам и с 1902 г. опять ввело высокий тариф. В действительности, как отмечает
Х.Джеймс, высокие импортные тарифы защищали в первую очередь мелких
производителей – крестьян ([225] p.248). Соответственно, либерализация внешней
торговли продовольствием была более всего выгодна крупным латифундистам и крупным
оптовым торговцам продовольствием, то есть сельскохозяйственной олигархии, которая
могла благодаря ей наживаться на спекуляциях продовольственными товарами. Но многие
крестьяне всю вину за происходящее сваливали на мелких еврейских торговцев, с
которыми часто сталкивались в своей деятельности. Таким образом, неоднократные
попытки германского правительства проводить либеральную политику в области
сельского хозяйства и торговли продовольствием способствовали не только росту
спекуляции и разорению крестьян, но и разжиганию антисемитизма. В целом нет никакого
сомнения, что рост различных видов социальных протестов и экстремизма, как левого, так
и правого, а также национализма, в Германии накануне Первой мировой войны был связан
с начавшимся кризисом коррупции, с учетом того что кризисы коррупции всегда в
истории вызывали подобные явления.
Карта передела Европы согласно планам Пангерманского союза. Источник: [76] с.37
Правящая верхушка Германии умело использовала эти настроения для пропаганды
реваншистских идей, которые насаждались сверху. Например, как указывает российский
историк А.Патрушев, созданный в 1891 г. Пангерманский союз не был массовой
организацией (насчитывал всего 30-40 тыс. членов), но в него входило множество
чиновников, журналистов, учителей, профессоров и влиятельных лиц ([76] с.37).
Благодаря этому идея передела мира и создания германской колониальной империи,
пропагандировавшаяся Пангерманским союзом (которая должна была охватить
территории от Москвы до французского побережья Ламанша), доносилась до массы
населения через средства массовой информации, школы, университеты и различные
498
государственные учреждения. Впоследствии Гитлер заявит, что считает своим учителем
руководителя Пангерманского союза Г.Класа, а его книгу «Если бы я был кайзером»
положит в основу своей книги «Майн кампф» (Моя борьба).
В этой связи поражает уже тогда очевидная полнейшая безответственность
правящей верхушки Германии – черта, очень характерная для олигархии. В стране
насаждались реваншистские идеи, строилась мощная армия и военно-морской флот,
организовывались военно-морские провокации против Франции – в частности, первый (в
1905 г.) и второй (в 1911 г.) марокканские кризисы, которые чуть было не привели к
войне
1
. И это несмотря на то, что задолго до Первой мировой войны (уже с 1904 г.) стало
ясно, что в возможном будущем военном конфликте Германии будет противостоять не
одна Франция, а вся Антанта (Франция, Великобритания и Россия), которая в несколько
раз превосходила Германию, даже в союзе с Австро-Венгрией, по людским и
материальным ресурсам. У Германии было 10 лет, после образования Антанты, на то,
чтобы одуматься и изменить свою внешнюю политику и внутреннюю реваншистскую
пропаганду, с учетом изменившихся внешнеполитических реалий, но этого сделано не
было. И за этим последовало объявление в 1914 г. войны одновременно России и Франции
и нападение на Францию. При этом весь расчет делался на быструю победу в войне
(блицкриг), так как германское командование прекрасно понимало, что длительную войну
Германии не выиграть.
Мы научим вас бегать! Немецкая открытка времен Первой мировой войны
(http://russianmilitaria.ru
)
И такая же безответственная авантюристическая политика продолжалась в течение
всей войны. Вот что пишут английские историки К.Баркин и Д.Шихан о военной
политике генералов Людендорфа и Гинденбурга, которые во время Первой мировой
войны были, по их словам, «фактическими правителями» Германии: «Людендорф и
Гинденбург стали проводить политику все или ничего – относительно победы в войне.
Они создали в 1916 г. независимое государство Польша, что препятствовало серьезным
переговорам с Россией о заключении сепаратного мира
2
. Они начали подводную войну в
1
Оба раза Германия пыталась воспрепятствовать установлению французского протектората над Марокко,
для чего посылала к берегам Марокко свои военные корабли. Чтобы избежать войны с Германией из-за
Марокко, Франция была вынуждена в 1911 г. уступить ей часть французского Конго.
2
Как указывает А.Патрушев, именно одностороннее создание польского государства Германией сорвало
переговоры о мире с Россией, которые велись с лета по ноябрь 1916 г. ([76] с.66)
499
1917 г., несмотря на понимание того, что это приведет к участию США в войне…
Людендорф начал крупное наступление в апреле 1918 г., игнорируя предложение
[президента США] Вудро Вильсона из 14 пунктов о заключении мира и не сделав
никакого встречного мирного предложения. Когда его спросили, что будет, если
наступление провалится, он ответил: “Тогда Германия будет уничтожена”» [201].
Поражает и то, что практически все представители германской правящей верхушки
проявили в этой безответственности и авантюризме удивительное единство. Как пишет
А.Патрушев о событиях последних недель накануне Первой мировой войны, «решение
вопроса, быть или не быть войне, зависело от позиции Берлина… Документы
свидетельствуют, что в те решающие недели лета 1914 г. умами кайзера, генералитета,
правительства и дипломатов владела одна мысль: наступил уникальный момент для
начала войны, пока Германия еще имеет военное преимущество» ([76] с.53).
Впрочем, в таком единодушии нет ничего необычного, если учесть, что речь идет
об олигархии. Как мы видели выше, во все эпохи олигархия стремилась к военным
захватам и грабежам и проявляла в этом отношении страшную безответственность и
авантюризм. И дело не только в ее природной склонности к этому, а еще и в том, что сама
она от войн практически никогда не страдала. Наоборот, она всегда только выигрывала –
если не от военных грабежей и захватов, то от участия в военных поставках и в
спекуляциях различными товарами, за счет ограбления населения собственной страны. Не
стала исключением и Первая мировая война для германской олигархии. Как пишет
А.Патрушев, «если в 1915 г. военное производство составляло 38% всей промышленной
продукции, то в 1917 г. – уже 75%. Резко возросли прибыли крупных предприятий,
занятых выполнением крупных оборонных заказов. Специальное управление военно-
стратегического сырья получило право изымать сырье у мелких и средних
предпринимателей и передавать его в отрасли военной промышленности» ([76] с.61).
Таким образом, германский малый и средний бизнес, который еще смог сохраниться в
условиях кризиса коррупции до войны, в ее ходе быстро уничтожался, а крупный бизнес
процветал на военных заказах. Судя по всему, не бедствовали и немецкие помещики,
которые в условиях продовольственных карточек и черного рынка получили хорошие
возможности для спекуляции продовольствием, произведенным трудом безземельных
крестьян на помещичьих латифундиях. Таким образом, даже несмотря на поражение
Германии в Первой мировой войне, немецкая олигархия в целом не пострадала, а
возможно, даже и выиграла. Серьезно пострадало лишь население страны.
16.3. Образование Веймарской республики
О бедствиях немецкого населения в конце Первой мировой войны и после ее
окончания написано множество книг - исторических и художественных. Например,
открыв книгу известного немецкого писателя Э.Ремарка «Три товарища», мы
погружаемся в странный и жуткий мир послевоенной Германии, в котором цены на
товары и услуги меняются несколько раз в день, и устанавливаются не в единицах, а в
миллиардах и даже триллионах немецких марок
1
. Получив деньги, каждый старается их
тут же потратить, прежде чем опять вырастут цены. Некоторые топят бумажными
деньгами печи и камины, поскольку это дешевле, чем топить углем или дровами. А масса
народа нищенствует и бродяжничает, перебиваясь с хлеба на воду. Очень часто не хватает
и хлеба, не говоря уже о теплом жилье. В результате холода и голода в стране
свирепствует эпидемия пневмонии – так, за один день 18 октября 1918 г. в Берлине от
пневмонии скончалось 1700 человек [201]. И речь не идет о какой-нибудь отсталой
африканской стране, речь идет о стране, считавшейся до войны самой развитой и
процветающей в Европе.
1
В момент наибольшего обесценения марки в ноябре 1923 г. ее курс составлял 4,2 триллиона марок за
доллар.
500
Карта восстаний в Германии в 1918-1923 гг. и городов, где в 1919 г. власть перешла к
рабоче-солдатским советам (http://news.flexcom.ru
)
Хорошо известно и о серии социальных взрывов, потрясших Германию в этот
период. В ноябре 1918 г. произошло восстание моряков в Киле, и вслед за этим ряд
городов Германии на побережье Северного и Балтийского морей перешли в руки
созданных там по примеру России советов рабочих, солдат и матросов. А в апреле 1919 г.
в Мюнхене была провозглашена Баварская советская республика. Как указывает историк
К.Шлейнес, не только левая группировка СДПГ, возглавляемая Карлом Либкнехтом и
Розой Люксембург (в дальнейшем превратившаяся в Коммунистическую партию
Германии), но и «центральная» группировка СДПГ (так называемые независимые социал-
демократы) собирались строить в Германии социализм по примеру России на базе советов
рабочих и солдат [201]. Кульминацией этих событий стали вооруженные бои в Берлине в
январе 1919 г. между сторонниками этих левых идей и правительственными войсками, так
называемое спартаковское восстание, целью которого было свержение существующей
власти и установление власти советов, при подавлении которого лидеры восставших
Либкнехт и Люксембург были убиты.
Баррикады в Берлине во время восстания в январе 1919 г. (http://hedir.openu.ac.il)