Кузовков Ю.В. Мировая история коррупции

Подождите немного. Документ загружается.

521

Наконец, немало этому способствовали и помещики. Как указывает Д.Абрахэм, все

они голосовали за нацистскую партию ([126] p.111). А президент Гинденбург и его сын

Оскар, которые сами были помещиками, сыграли в восхождении фюрера решающую роль.

Ночью 22 января 1933 г. на даче Риббентропа состоялась встреча Гитлера с Оскаром, во

время которого он (предположительно) шантажировал того разоблачениями участия в

коррупционных сделках и одновременно обещал отблагодарить семью президента, если

станет главой правительства. Судя по всему, эта встреча стала решающей - спустя

несколько дней президент Гинденбург назначил Гитлера канцлером ([76] с.148-150). Так в

полном соответствии с немецким законодательством фашистский фюрер получил власть.

Среди тех, кто способствовал выдвижению Гитлера, следует выделить также

Ф.Папена и его «кабинет баронов», которые, как уже говорилось, еще до прихода Гитлера

готовили введение тоталитарного режима. Но они же способствовали установлению

власти фашистов. Так, в марте 1932 г. полиция обнаружила документы,

свидетельствовавшие о том, что нацисты готовят государственный переворот. После этого

канцлер Брюнинг выпустил декрет о роспуске нацистских штурмовых отрядов. Но как

только в июне 1932 г. канцлером стал Папен, он тут же отменил этот декрет, после чего

штурмовики почувствовали себя хозяевами страны и начали устанавливать свой порядок

на улицах ([76] с.141-143). Кроме того, в июле 1932 г. Папен под надуманным предлогом

сместил правительство Пруссии, крупнейшей германской земли, и объявил себя прусским

рейхскомиссаром, что было антиконституционным шагом

. А в дальнейшем он

уговаривал Гинденбурга назначить канцлером Гитлера. Таким образом, Папен и его

правительство не только легализовали деятельность нацистских штурмовых отрядов и

агитировали за приход Гитлера к власти, но и начали проводить антиконституционные

меры, направленные на введение тоталитарного режима и разгон местных органов власти

– меры, которые в дальнейшем продолжил Гитлер.

Судя по всему, немаловажную роль сыграли указанные выше персоналии и в том,

что НСДРП совершила окончательный поворот вправо и освободилась от своего левого

крыла, слишком рьяно выступавшего против крупного бизнеса. В частности, Шахт и

Зильверберг утверждали, что нацистскую партию можно «приручить», заставить ее

изменить свою программу. Шахт прямо заявлял, что стремится сформировать у

нацистской партии «правильную» экономическую платформу ([126] p.320), которая,

разумеется, должна была включать отказ от всякой враждебной риторики и действий в

отношении крупного бизнеса. Зильверберг утверждал, что нацистскую партию можно

привести к платформе Немецкой национальной партии (ННП) – партии крупного бизнеса,

и что нацисты, придя к власти, смогут осуществить в стране «непопулярные, но

необходимые меры» (в том числе снижение зарплаты рабочим), чего не могут нынешние

правительства ([225] pp.185, 167). А после «ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г., когда

были перебиты руководители штурмовых отрядов Рема и другие лидеры и активисты

НСДРП, придерживавшиеся левых взглядов, президент Гинденбург выразил

благодарность Гитлеру как «спасителю немецкой нации» и заметил, что давно надо было

кончать с этой «бандой гомосексуалистов» ([76] с.197).

Итак, мы видим, что в выдвижении Гитлера и даже в формировании его

праворадикальной политики активную роль сыграли промышленные магнаты (Крупп,

Зильверберг, Ройш, Фёглер, Шпрингерум, Тиссен, Борзиг), крупный финансист и

государственный чиновник Шахт, два финансовых магната (руководители берлинских

банков), медиамагнат Гугенберг, представитель помещиков и генералитета Гинденбург, а

также представитель обедневшей дворянской семьи Папен и его «кабинет баронов».

Можно ли сказать, что все они представляли «крупных промышленников», как об этом

пишут некоторые историки (а потом другие их в этом опровергают)? Очевидно, что нет.

Х.Джеймс даже называет эту акцию «путчем Папена» в Пруссии ([225] p.84).

522

Но почему вообще речь идет только о «промышленниках»? Было бы смешно

полагать, что в таком сложном социально-политическом явлении, как приход к власти

фашистов, люди разобьются по какому-то отраслевому или иному надуманному признаку:

промышленность – за, все остальные отрасли – против

. Выше уже было показано, что

олигархия – более сложное явление, чем «крупные промышленники» или даже чем

«большой бизнес». Она включает всех тех промышленников, финансистов, земельных

собственников, чиновников, политиков, криминальных авторитетов и прочих лиц,

которые не ставят ни во что интересы окружающего их населения, а выше всего ставят

свои собственные интересы, причем добиваются собственной выгоды как раз за счет

ущемления интересов окружающего населения. Конечно, в условиях кризиса коррупции

интересы общества страдают более всего от концентрации производственных активов,

порождающей экономический кризис, это и является основной причиной кризисов

коррупции. Но это не значит, что любой представитель крупного бизнеса или любой

крупный собственник является частью олигархии. Кроме того, олигархия также

неоднородна, что также было выше показано (Фуггеры - Валленштейн, Ротшильды –

Родес и т.д.). Есть более оголтелая и отвязанная ее часть, готовая пускаться во все тяжкие,

а есть более умеренная часть. По-видимому, в восхождении Гитлера решающую роль

сыграли именно первые, да и сам нацистский фюрер и его соратники были частью этой

наиболее оголтелой и отвязанной части олигархии, ее передовой отряд. Но

преемственность этого передового отряда во всех его теориях и начинаниях по

отношению ко всему, что было в течение многих десятилетий наработано германской

правящей верхушкой, выше была показана

16.8. Что за строй утвердился в Германии при Гитлере?

Про Гитлера и Третий рейх написаны горы книг. Но они не дают ответа на один

важный вопрос – а что, собственно говоря, за социально-экономическая система

утвердилась в Третьем рейхе? Большинство авторов, не особенно задумываясь над этим

вопросом, по привычке считают ее капитализмом, таким же, какой был в Веймарской

республике. Но некоторые отмечают очень сильное сходство этого «капитализма» со

сталинской моделью социализма – такая же плановая экономика, с такими же

пятилетками и с таким же массовым трудом заключенных в лагерях. Ничего подобного

никогда не было в других странах Запада. А иные авторы и вовсе убеждены, что Гитлер в

Германии построил то же самое, что Сталин построил в СССР.

На самом деле это были совершенно разные социально-экономические системы. В

СССР не было частной собственности на средства производства, соответственно, там не

было ни промышленных магнатов, ни помещиков. Поэтому даже принудительный труд

осуществлялся на благо всего государства и общества, в то время как в Германии

заключенные концлагерей работали на частных заводах, а интернированные «рабы» - на

частных землях, следовательно, и те, и другие работали не столько на благо Германии,

сколько на благо владельцев этих земель и заводов. Да и социальная система Третьего

рейха, как будет показано ниже, очень сильно отличалась от той, что была в

социалистических странах. Не говоря уже о том, какая ненависть и настоящий антагонизм

были у Гитлера и его соратников по отношению к СССР и ко всем «коммунистическим

режимам». Таким образом, совершенно очевидно, что в Третьем рейхе сложилась какая-то

особая социально-экономическая система, какой-то особый строй, отличный и от

социализма, и от капитализма.

С тем же успехом, к примеру, можно было бы предположить, что все люди высокого роста должны были

поддерживать Гитлера, а все малорослые - выступать против него.

Как будет показано далее, немалую роль в «воспитании» Гитлера сыграла и англо-американская

олигархия.

523

Итак, давайте рассмотрим, каковы были основные черты экономического

устройства Третьего рейха, а затем перейдем к его социальному устройству. Первое,

что бросается в глаза – его экономика была нерыночной (то есть некапиталистической).

Вообще есть ряд признаков, по которым можно отличить нерыночную экономику от

рыночной. Одним из таких признаков являются фиксированные или контролируемые

государством цены и зарплата. Типичным примером в этом отношении являются СССР и

другие социалистические страны XX века. В Германии при Гитлере мы видим похожую

ситуацию – государство жестко фиксирует и заработную плату, и цены ([225] pp.415, 417;

[76] с.201). Другим признаком может служить существование в Германии системы

множественных валютных курсов – как указывает А.Патрушев, там существовало более

200 различных курсов марки ([76] с.200). Нечто похожее было и в СССР, когда для

экспортеров и импортеров разных товаров существовали разные курсы и коэффициенты

пересчета валюты в рубли, не говоря уже о том, что был официальный курс рубля и курс

черного рынка, которые сильно друг от друга отличались. В рыночной экономике мы не

видим ничего подобного, поскольку это противоречит ее базовым принципам и законам ее

функционирования, здесь мы всегда видим единый валютный курс. Существовали в

Германии при Гитлере и четырехлетние хозяйственные планы, подобно тем пятилетним

планам, что были в СССР - тоже атрибут нерыночной экономики.

Наконец, мы видим еще один важный признак, отличающий нерыночную

экономику от рыночной. Как пишет Х.Джеймс, в Германии в эпоху Третьего рейха

происходило «непрерывное ухудшение качества потребительских товаров, очевидное для

общества. Если представить, какой была бы Германия, если бы не было войны, то в

условиях политики, проводимой нацистами, это была бы страна с низкой заработной

платой и высоким уровнем инвестиций, которая производила бы все более дешевые и все

более дрянные товары» ([225] p.417). То же самое, как мы знаем, происходило и в СССР в

последние десятилетия его существования. Как видим, отличительной чертой Третьего

рейха было не только постоянное ухудшение качества товаров, но и неэффективное

использование ресурсов. Раз уровень инвестиций высокий, а качество товаров при этом

все время падает, это означает, что значительная часть инвестиций и ресурсов просто

«зарывается в землю», как это было и в Советском Союзе в 1970-1980-е годы. Отсюда

вытекает еще один вывод, который делает Х.Джеймс: данные о высоких темпах роста

национального дохода Германии, который по официальной статистике с 1933 г. по 1937 г.

удвоился, на самом деле сильно завышены ([225] p.419). Это происходило потому, что

значительная часть товаров в нерыночной германской экономике производилась без учета

реального потребительского спроса и не была никем востребована. Так же как в СССР,

такие товары шли на склад, потом годами там лежали и, в конце концов, приходили в

негодность. Но их производство отражалось в национальной статистике и показывалось

как прирост национального дохода, в то время как в действительности могло иметь место

даже его падение, поскольку ресурсы и труд, потраченные на производство ненужных

товаров, должны были быть вычтены из национального дохода.

Итак, мы видим в Третьем рейхе нерыночную экономику. Но, вместе с тем,

нацисты не проводили никакой массовой национализации предприятий и земель, как это

было в социалистических государствах, и те, и другие по-прежнему оставались в частной

собственности. Более того, концентрация промышленной и земельной собственности в

Третьем рейхе была очень высокой, возможно, даже более высокой, чем в 1920-е годы.

Кроме того, многие крупные промышленники стали министрами. А это означает, что в

Германии по-прежнему существовала сильная олигархия, и что она по-прежнему

контролировала экономическую политику государства.

524

Схема IV. Типы социально-экономических систем в развитых цивилизациях*

*то есть в цивилизациях, прошедших фазу освоения территории и достигших высокой плотности населения

Социализм

государственная и коллективная

собственность на производственные

активы, вместо свободного рынка –

плановая или регулируемая

экономика

Режим восточной деспотии

производственные активы – в руках

олигархии, вместо свободного рынка –

плановая или регулируемая экономика

Глобальный олигархический

капитализм

производственные активы – в руках

монополий, страны/регионы тесно связаны

между собой экономически посредством

глобализации

Национальная демократия

производственные активы – в руках

среднего и малого бизнеса, страны/регионы

экономически обособлены друг от друга

при помощи протекционизма

Нерыночная экономика Рыночная экономика

Власть народа

Власть олигархии

Высокая коррупция Низкая коррупция

Как можно назвать такую социально-экономическую систему, которая основана на

нерыночной экономике и, в то же время, на преобладании крупной промышленной и

земельной собственности, сконцентрированной в руках небольшой группы магнатов и

помещиков? Как уже было сказано, человечество за тысячи лет своего существования

изобрело не так много экономических систем. Если мы исключим феодализм, который

является совершенно особой системой, возникающей в условиях редкого населения, то

таких принципиально отличных друг от друга систем в истории цивилизаций было всего

четыре, все они представлены на Схеме IV. Они отличаются друг от друга лишь по двум

основным признакам: рыночные – нерыночные и олигархические – неолигархические

системы. Но именно эти два признака являются ключевыми

, поэтому смешать и спутать

эти четыре системы практически невозможно, что выше уже было показано на ряде

конкретных примеров (см., например, главу XIII). Точно так же невозможно придумать и

какую-то пятую систему

. Впрочем, если Вам интересно, то можете попробовать –

поискать такую в истории цивилизаций. Но, скорее всего, такая «пятая» система окажется

просто одной из этих четырех, либо это будет общество, находящееся в процессе

трансформации от одной из этих четырех систем к другой.

Как видно на Схеме IV, нерыночная олигархическая экономика Третьего рейха

относится к уже встречавшейся нам экономической системе, которую экономисты

называли экономикой восточного типа или «восточным способом производства. Но

Первый признак использовался для классификации экономических систем, например, Организацией

Объединенных Наций, которая в официальных публикациях в XX веке делила все развитые страны на две

группы: страны с рыночной и с нерыночной («централизованно планируемой») экономикой. Что касается

второго признака (олигархические – неолигархические системы), то исключительная роль олигархии и

крупной частной собственности в истории человечества была выше продемонстрирована. Поэтому именно

эти два признака следует считать ключевыми при классификации социально-экономических систем.

Исключая системы, существующие на редконаселенных территориях: чаще всего это феодализм, но может

существовать и общинный социализм, примеры которого тоже встречаются в истории.

525

поскольку любая экономическая система неразрывно связана с определенной социально-

политической системой, то в целом речь идет о той же самой социально-экономической

системе, которая существовала во Франции при «старом режиме» и в ряде восточных

государств: в Египте и Персии в античности, в Китае и Индии во II тысячелетии н.э. (см.

п. 13.3), - и которая была названа выше режимом восточной деспотии. Нас не должна

смущать внешняя несхожесть этих цивилизаций. Лидеры немецких нацистов со свастикой

на рукавах внешне совсем не похожи на французских аристократов XVII-XVIII веков и

еще менее похожи на китайских мандаринов. Но дело не во внешней схожести, а в

одинаковом типе социально-экономического устройства общества, которое

предопределяет и одинаковые законы его развития (или его упадка).

Мы рассмотрели выше основные черты экономического устройства Третьего

рейха. Давайте теперь рассмотрим его социальное устройство, чтобы понять,

действительно ли оно походило на то социальное устройство, какое существовало в

указанных государствах. Первая отличительная черта всех указанных режимов – там везде

была сильная олигархия. Это проявлялось не только в концентрации крупной

собственности в руках небольшой группы людей, но и в том, что эта группа активно

участвовала в управлении страной. Например, во Франции крупная аристократия не

только имела самую крупную собственность, но и занимала самые крупные

государственные должности, такая же картина существовала и в других режимах

восточной деспотии. В Германии эпохи Третьего рейха мы видим немало подобных

примеров. Так, министром экономики стал директор крупнейшей в Германии страховой

компании К.Шмидт. А один из директоров концерна ИГ Фарбен стал генеральным

комиссаром в химической промышленности страны. Происходил и обратный переток –

лидеры нацистской партии сами становились крупными промышленными магнатами и

помещиками. Так, Герман Геринг был, как пишет А.Патрушев, фактическим

руководителем немецкой экономики; и одновременно он стал хозяином акционерного

общества «Рейхсверке Герман Геринг» («Заводы Германа Геринга»), нового концерна,

созданного в железорудной промышленности ([76] с.201-203). В конечном счете, все это

вело к одному результату – исчезали всякие различия между крупными чиновниками и

магнатами, это были, как правило, уже одни и те же персоналии.

С этим связана вторая отличительная черта режимов восточной деспотии:

коррупция. Вообще сращивание крупных собственников и крупных чиновников в одном

лице должно было привести к немыслимой коррупции, примеры которой применительно к

этим режимам приводились в главе XIII. И если эта коррупция не приводила к

немедленному развалу и краху указанных государств, то лишь благодаря нерыночному

характеру их экономики. Те же причины сдерживали коррупцию в Третьем рейхе.

Несмотря на то, что коррупция и взяточничество, по утверждению А.Патрушева, там

достигли «неимоверного размаха» ([76] с.198), но экономика страны от этого не

разваливалась, а продолжала функционировать. И причина состояла в ее нерыночном

характере. К примеру, мы видели выше, что одним из любимых источников крупных

прибылей олигархии в разные эпохи были товарные спекуляции. Но в Третьем рейхе цены

были жестко фиксированы, что сильно уменьшало для спекулянтов эту возможность

быстрого обогащения. Непросто было и крупным взяточникам. Во все эпохи они обычно

прятали ворованные деньги за границей, где их легко было спрятать от «ока государева».

А в Третьем рейхе это было сделать практически невозможно, поскольку покупка

иностранной валюты и переводы денег за границу жестко ограничивались.

Третьей характерной особенностью указанных режимов являлось наличие

сословий. Хотя в Третьем рейхе их официально как бы не существовало, но фактически

шло их быстрое формирование. Наиболее явным примером такого формирующегося

сословия являлась сама нацистская партия. Как пишет А,Патрушев, «члены партии не

подчинялись законам государства, в частности, они не могли привлекаться к обычной

уголовной или гражданской ответственности. Совершивший преступление член НСДАП

526

вначале исключался партийным судом из ее рядов, а лишь затем как рядовой гражданин

Германии предавался обычному уголовному суду. Но большей частью партийные суды

находили, что партийцем-преступником “двигали истинно национал-социалистические

побуждения, а не какие-либо низкие намерения”» ([76] с.190).

Если мы посмотрим, было ли когда-либо в истории подобное выведение большой

группы людей за рамки обычного суда и вообще за рамки ответственности по

совершаемым ими проступкам, то единственным бросающимся в глаза примером является

дворянство во Франции, Польше, России и в большинстве других стран Европы в

феодальную эпоху. Можно предположить, что, если бы Третий рейх просуществовал в

течение хотя бы одного или двух поколений, то членство в НСДРП окончательно

трансформировалось бы в аналог дворянского сословия. С другой стороны, все те, кто

были по тем или иным признакам в Третьем рейхе причислены к лицам «неарийского»

происхождения (евреи, славяне, дети смешанных браков и т.д.), по существу представляли

собой сословие изгоев, что-то типа касты неприкасаемых в Индии. Им запрещалось

вступать в брак, а также во внебрачные отношения с «арийцами», для них исключалась

возможность любой государственной службы, были введены ограничения на работу по

ряду престижных профессий и т.д., вплоть до конфискации имущества и физического

уничтожения этих людей ([76] с.279-282). Кстати говоря, похожее «сословие изгоев»

существовало и во Франции при «старом режиме»: гугеноты, которым запрещалось

вступать в брак с католиками, их преследовали, изгоняли из страны, убивали и т.д.

Можно привести и такую отличительную черту режимов восточной деспотии, как

жесткая регламентация поведения для каждого сословия и каждой социальной группы. В

Третьем рейхе мы тоже видим соответствующие примеры. Так, для всех незамужних

женщин моложе 25 лет была введена обязательная трудовая повинность, а замужним

женщинам, наоборот, работать не рекомендовали, более того, их повсеместно в Германии

увольняли с работы. Получалось, что незамужних, не желавших работать, заставляли это

делать насильно, а замужних, желавших работать, так же насильно увольняли. Всем

членам НСДРП, как дворянам во Франции, предписывалось ходить повсюду в

определенной единообразной одежде, чтобы отличать их от остального населения. Всех

юношей «арийского происхождения» с 14 до 18 лет в обязательном порядке забирали из

семей и направляли в гитлерюгенд, где они пребывали в военизированных лагерях, а всех

девушек с 14 до 18 лет точно так же направляли в Союз немецких девушек

, при этом у

всех этих юношей и девушек была единая униформа ([76] с.207-209). Во Франции при

«старом режиме» у каждого сословия (крестьяне, ремесленники, буржуазия, дворянство)

были свои правила поведения и свой стиль одежды, по которому можно было

безошибочно мгновенно определить, к какому сословию относится тот или иной человек.

Наконец, еще одна отличительная черта режимов восточной деспотии – все они

были абсолютными монархиями. В Германии мы видим аналогичную ситуацию. Здесь

уже в 1934 г. (после смерти Гинденбурга) была отменена должность президента и введен

новый институт – «фюрера» (вождя)

, который имел много общего с институтом

абсолютной монархии. Так, солдаты и офицеры Третьего рейха приносили присягу на

верность не конституции и государству, а лично Гитлеру (!), как это всегда бывало в

монархических государствах ([76] с.197). Фюрер считался полубогом, подобно другим

абсолютным монархам. Его упоминание должно было вызывать у немцев благоговейный

трепет и выражение знаков почтения, подобно тому как, к примеру, это происходило в

России до Революции при упоминании царя. Но немцы должны были при этом еще

вскакивать и вытягивать руку вперед. Причем, этот культ фюрера насаждался

целенаправленно. Вот что пишет А.Патрушев: «Важнейшей функцией официального

Параллель с комсомолом в СССР здесь плохо прослеживается, поскольку комсомол был делом

добровольным, и было немало юношей и девушек, кто не вступал в его ряды. Кроме того, у комсомольцев

не было ни униформы, ни военизированных лагерей.

При этом Гитлер являлся одновременно и фюрером, и рейхсканцлером, и главой НСДРП.

527

искусства была пропаганда культа фюрера, которому приписывались все добродетели,

какие только можно вообразить. Особенно велика была в этом роль прессы,

кинематографа и поэзии. В необозримом море стихотворных восхвалений А.Гитлер

одновременно и велик, ибо “указывает путь к звездам”, и скромен, “как ты и я”. Искусство

убеждало, что образ фюрера навечно запечатлен в сердцах народа, который он ведет “к

свободе и хлебу”… Культ вождя выработал и особый ритуал. Во всех учреждениях и

учебных заведениях обязательно должен был висеть портрет Гитлера, перед которым

всегда стояли свежие цветы как символ неугасающей народной любви. Ритуалу был

вынужден подчиняться и сам Гитлер» ([76] с.216). Последнее особенно примечательно – в

СССР в период сталинского культа личности не было ничего похожего на такие

официально установленные обязательные ритуалы: с портретом фюрера, цветами,

обязательным приветствием «Хайль Гитлер», вскидыванием рук и т.д., - ритуалов,

которым должен был подчиняться и сам диктатор.

Слева: Да! Фюрер, мы идем за тобой! (плакат Третьего рейха)

Справа: картина «Настоящий человек» (http://nazi-aesthetics.narod.ru

)

Все вышесказанное показывает, что в отличие от культа Сталина, который возник

стихийно на волне послевоенного народного энтузиазма (см. [60] п. 23.3), культ фюрера

создавался вполне сознательно и складывался в устойчивый социальный феномен -

феномен абсолютной монархии. Для Сталина не было введено никаких принципиально

новых должностей, он в течение жизни занимал должности генсека партии, председателя

правительства и главнокомандующего Вооруженных сил, существовавшие и ранее. В

Германии же «фюрер» был не просто новой «должностью», он был новым политическим

институтом, насаждаемым всей властной машиной и имевшим с самого начала многие

характерные черты института абсолютной монархии. И если бы Третьему рейху удалось

просуществовать более одного поколения, то скорее всего, сегодня историки бы писали о

том, что в Германии после 1933 года был восстановлен монархический режим,

существовавший в стране до 1919 года

В целом мы опять видим любопытный исторический феномен, который мы уже

наблюдали при рассмотрении «старого режима» во Франции. Общества, совершенно

разные по своей культуре, но имеющие одинаковую социально-экономическую систему,

действительно имеют между собой много общих черт (в этом можно также убедиться,

В сущности, для того чтобы окончательно превратиться в монархию, институту фюрера не хватало лишь

узаконенной процедуры передачи власти фюрера его наследнику или преемнику.

528

сравнивая между собой, например социалистические страны XX века – СССР, КНР, Кубу

и т.д.). Но самой важной чертой, общей для всех режимов восточной деспотии, было то,

что они не были способны к устойчивому саморазвитию и обрекали свои общества на

отставание по отношению к своим соседям. Все они рано или поздно это понимали и

пытались решить эти проблемы за счет масштабных внешних завоеваний (подобно

Людовику XIV и персидским царям в эпоху античности). Конечно, Третий рейх в этом

ряду занимает особое место, ведь планы по завоеванию «жизненного пространства»

германская правящая верхушка вынашивала еще с конца XIX в., Гитлер был на это

нацелен с самого начала. Но, судя по всему, он осознавал, что Германия проигрывает в

экономическом соревновании с Западом (с США, Францией и Великобританией), а

возможно, и с Востоком (СССР), и раз так – то рано или поздно его собственной власти в

Германии мог прийти конец

. Поэтому его ставка на глобальную войну в Европе была не

только чудовищной авантюрой, но и, судя по всему, обдуманным решением, попыткой

решить посредством войны то, что не удавалось решить при помощи мирного

строительства.

Да здравствует Германия! Плакат Третьего рейха (http://nazi-aesthetics.narod.ru)

16.9. О причинах победы фашизма в Германии и Италии

Выше уже было сказано о том, что тоталитарные и полицейские режимы в период

между двумя мировыми войнами установились в большинстве суверенных стран мира,

сказано было и о причине этого феномена (глобальный кризис коррупции). Давайте в

заключение попытаемся понять, почему же именно в Германии (а также в Италии)

утвердился самый оголтелый вариант таких режимов – фашистский режим.

Конечно, можно принять упомянутое выше мнение о том, что сыграла свою роль

обида немцев за поражение в Первой мировой войне и за несправедливый и обидный для

национального самосознания Версальский мирный договор. Но Версальский договор был

навязан Германии Западом - прежде всего, Францией, а также Великобританией и США.

Гитлер же и его партия вовсе не собирались мстить за это Западу. Во Франции они

Как указывает Х.Джеймс, в Германии перед Второй мировой войной были очень сильны ощущения того,

что экономический рост и высокая занятость держатся лишь за счет военных заказов, и как только

закончится перевооружение армии и военные заказы пойдут на убыль, сразу начнется экономический

кризис и предприятия остановятся ([225] p.385).

529

оккупировали лишь 2/3 территории страны. А могли бы оккупировать Францию

полностью, ничего им не мешало, как они это сделали со всеми другими странами. Кроме

того, в отношении французов никакого геноцида немцы не устраивали, в отличие от

евреев и славян. Да и вообще Гитлер с самого начала заявлял, что главные враги немецкой

нации – евреи и коммунисты, ну и заодно все славяне, как «неполноценная раса». В

частности, в соответствии с планом «Ост» (колонизации Восточной Европы), 85%

населения Польши, 75% - Белоруссии и 64% - Западной Украины (всего – 30 миллионов

человек) предполагалось уничтожить или переселить в Западную Сибирь, а оставшиеся

должны были стать фактическими рабами немецких колонистов, переселяемых на эти

территории ([76] с.268; [201]). Соответственно, всех евреев нацисты хотели побудить к

эмиграции в Палестину, а оставшихся – уничтожить. Но ни евреи, ни славяне, ни

коммунисты не имели никакого отношения к Версальскому мирному договору. В отличие

от французов, которых даже в плену немцы содержали во вполне приличных условиях, и

из 1,5 млн. французских солдат и офицеров, взятых гитлеровцами в плен, почти все в 1945

году вернулись домой (а советские военнопленные намеренно уничтожались, и почти

никто домой не вернулся). Получается, что Франции, стране, виновной больше всех в

«Версальском позоре», были сделаны особые привилегии. Как-то плохо это вяжется с

«комплексом унижения» германской нации и «жаждой мести» за «Версальский позор»

Похоже, этот «комплекс унижения» сильно преувеличен или просто выдуман историками,

и действительные причины прихода фашистов к власти и их агрессии против своих

соседей – совсем иные.

Кроме того, Германия была не единственной страной, где к власти пришли

фашисты, подобный же режим установился в Италии. Приход к власти фашистов в этой

стране невозможно объяснить итогами Первой мировой войны. Италия, в отличие от

Германии, не проигрывала Первую мировую войну, она, наоборот, оказалась среди

победителей и получила в результате войны территориальные и финансовые

приобретения. В частности, она получила в результате войны Трентино, Триест, южный

Тироль и Истрию. Кроме того, США списали 80% долга, предоставленного Италии за

время войны и отсрочили выплаты по оставшейся части; ни одна другая страна не

получила от США такого щедрого подарка ([41] с.373). Как писал В.Войтинский, который

много раз в те годы бывал в Италии и хорошо знал ситуацию в этой стране, «в сравнении

с ее вкладом в общую победу, она [Италия] получила, возможно, больше, чем любой

другой член Антанты. Тем не менее, люди полагали, что кто-то их обманул…» ([318]

p.436). Главной проблемой для Италии в 1920-х годах, указывал Войтинский, была

растущая анархия – безработица, непрерывные забастовки, дезорганизация транспорта и

всех видов связи, а также отсутствие внятного правительства, способного взяться за

решение этих проблем. В итоге население в массе одобряло действия фашистов, которые

силовыми методами подавляли забастовки, наводили порядок на транспорте и т.д. ([318]

p.437-439) Как видим, все очень похоже на Германию конца 1920-х – начала 1930-х годов.

На этом фоне и выросло влияние Муссолини. Причем, сам он сначала был социал-

демократом и придерживался левых взглядов, что не помешало ему в дальнейшем резко

поправеть и стать ярым защитником крупного капитала. В последующем, указывает

Войтинский, хотя он продолжал использовать левые революционные лозунги, но

фактически от них отказался. Так, во время всеобщей забастовки итальянских

металлургов рабочие захватили всю металлургическую промышленность в свои руки; а

Муссолини со своими боевиками взялся «наводить порядок» и вернул заводы их прежним

владельцам ([318] p.439). Как видим, метаморфоза, которую проделал Муссолини, очень

напоминает то, что произошло с нацистской партией Гитлера в Германии: от левых

социалистических лозунгов и программ к сотрудничеству с крупным капиталом.

Если бы они действительно имели место, Гитлер, хорошо чувствовавший настроения масс, постарался бы

им угодить и «наказать» французов, подобно тому как президент Франции Клемансо во время Первой

мировой войны поклялся, что он отомстит немцам и что «боши заплатят все до последнего гроша».

530

Следовательно, мы имеем дело с одним и тем же явлением. Да и сама идеология

итальянского фашизма и его методы не слишком сильно отличались от тех, что были у

германских фашистов. Таким образом, и в Германии, и в Италии между двумя мировыми

войнами мы видим один и тот же феномен – власть захватила наиболее реакционная и

оголтелая часть верхушки страны, состоящая из лидеров нацистских партий и

поддерживавших их магнатов, землевладельцев и прочих представителей олигархии.

Почему это произошло именно в указанных странах? Почему из всех европейских

стран фашизм победил именно в Германии и Италии? Как мы видели, главный враг

олигархии – это национальное самосознание. Только сильная нация способна

противостоять олигархии, способна выдвигать общенациональных лидеров и

формировать национальную элиту, болеющую за интересы всей нации, а не какого-то

клана или узкой группы. Ни у Италии, ни у Германии в начале XX века еще не было такой

сильной единой нации. Обе эти страны образовались из множества разрозненных

государств лишь во второй половине XIX века, и их население еще не успело ощутить

себя единой нацией. Даже сегодня процесс формирования этих наций еще не закончился:

немцы и итальянцы продолжают делить себя на южных и северных, западных и

восточных, что же говорить о том, что было в начале XX века. Вот этой раздробленностью

нации и воспользовалась олигархия, а еще большему расколу общества помог марксизм,

воздвигший дополнительные барьеры между «пролетариатом» и средними классами.

16.10. Гитлер и Вторая мировая война – «творение» мировой олигархии Запада

Все, что говорилось ранее в настоящей главе, касалось внутренних причин и сил,

способствовавших приходу в Германии к власти фашистов и развязыванию Второй

мировой войны. Но немаловажную роль сыграли в этом и внешние силы: правящая

верхушка ведущих стран Запада – Великобритании, США и Франции.

К сегодняшнему дню историки собрали огромное количество фактов,

свидетельствующих о том, что Гитлера в течение многих лет готовили в качестве лидера

нацистской партии, финансировали его штурмовые отряды, вкладывали в его голову

«правильные» идеи и установки, устраивавшие его спонсоров. И ведущую роль в этой

подготовке с самого начала играла британская и американская разведка и британская

правящая верхушка. Плотные контакты Гитлера с американской разведкой начались уже в

1922 г. 20 ноября 1922 г. военный атташе США капитан Трумэн-Смит встретился с

никому тогда еще не известным Адольфом Гитлером, и тот его столь сильно

заинтересовал, что к нему с того же дня приставили другого американского разведчика –

Эрнста Ганфштенгля, который теперь будет неотлучно находиться в «свите» будущего

фюрера вплоть до 1937 года ([102] с.77).

Эрнст Ганфштенгль – американский разведчик, взявший Гитлера под свою опеку

Уже начиная с 1923 г. Ганфштенгль организовал финансирование Гитлера, чего он

и сам фактически не скрывал позднее в своих мемуарах. Так, в марте 1923 г. он лично ему