Проблемы российской истории. Вып. 10

Подождите немного. Документ загружается.

261

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Цит. по: Вардин Ил. Российский пролетариат и мировая война. М., 1924. С. 57.

Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата... С. 245.

Мы подвергли контент-анализу и многомерному статистическому исследованию 330 писем

рабочих, крестьян и солдат, извлеченных из дел ГАРФ: Ф. 1235. Оп. 53. Д. 3, 4, 9, 10, 64, 65, 66, 67, 68

и Ф. 6978. Оп. 1. Д. 521.

Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой вой-

ны. М., 2004. С. 217-219.

Солдатские письма 1917 года. С. 48-49.

ГАРФ. Оп. 53. Д. 9. ЛЛ. 20-21.

Там же. Л. 43.

Солдатские письма 1917 года. С. 63.

ГАРФ. Оп. 53. Д. 9. Л. 44.

Там же. Л. 69.

Там же. Л. 73.

Там же. Л. 49.

Там же. Л. 65.

Там же. Л. 111.

Там же. Л. 79а.

Колоницкий Б.И. Указ. соч. С. 280.

Там же.

Вестник Европы. 1917. № 4-6. С. 709.

Колоницкий Б.И. Указ. соч. С. 282.

Вестник Европы. 1917. № 7-8. С. 400-401.

Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата... С. 274.

Вестник Европы. 1917. № 7-8. С. 404-406.

Там же. С. 402-404.

Вперед. 1917. 22 августа.

Колоницкий Б.И. Указ. соч. С. 283-284.

Сенявская Е.С. От временных союзов к военно-политическому противостоянию... С. 327-330.

Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 3 сентября.

ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 66. Л. 128-129.

Земля и воля. 1917. 28 октября.

ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 66. Л. 128-129.

Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л., 1973. С. 412.

Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата... С. 276.

Вестник Европы. 1917. № 9-12. С. 392.

Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата... С. 278.

Ллойд Дж. Д. Военные мемуары... Т. V. С. 87.

День. 1917. 25 октября.

Бьюкенен Дж. Указ. соч. С. 274.

Там же. С. 299-300.

Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского об-

щества первой половины XX века. М., 1998. С. 277.

Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 12-16.

Ллойд Дж. Д. Военные мемуары. Т. V. С. 101.

Ллойд Дж. Д. Военные мемуары. М., 1937. Т. VI. С. 82.

262

O.S. Porshneva (Yekaterinburg)

THE IMAGE OF THE Entente ALLIES IN RUSSIAN public conscience:

FROM FEBRUARY TO OCTOBER 1917

At the turn of the XIX century traditional ethnic stereotypes were increasingly ousted by

foreign-policy stereotypes which were based on the notions about other states as exponents of the

interests of particular nations, their role on the international scene, foreign policy they adhered to.

The way the Russians perceived their allies during World War I should be viewed first of all in the

context of foreign-policy, military-and-political conjuncture. At the same time social and ideologi-

cal factors, which vigorously manifested themselves during Russian Revolution (1917), gave new

class basis and “dimension” to ethnic and foreign-policy stereotypes which were current in Rus-

sian public conscience.

Е.В. Волков

Челябинск

«ПРАВИТЕЛЬ ОМСКИЙ»: ОБРАЗ АДМИРАЛА А.В. КОЛЧАКА

В СОВЕТСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ

Трансляция образов коллективной памяти в обществе происходит посредством раз-

личных каналов, в том числе и тех, которые в своей совокупности составляют художест-

венную культуру. Образы прошлого, созданные творцами в области искусства и литерату-

ры, оказывают наибольшее влияние на представления людей об истории, нежели многочис-

ленные тома научных трудов исследователей. Данное явление связанно, во-первых, с тем,

что такие образы являются более понятными, яркими и доступными для восприятия, они

лучше запоминаются. Во-вторых, они имеют значительный ореол распространения в обще-

стве (посредством книжного рынка, выставок, кинопроката и т.д.), в отличие от научной

литературы.

Память о гражданской войне и связанные с ней образы героев и антигероев до сих

пор остается актуальной для современного российского социума. Премьерный показ на эк-

ранах страны в октябре 2008 г. художественного фильма «Адмирал» (режиссер А. Кравчук,

сценаристы В. Валуцкий и З. Кудри; киностудия «Первый канал»), а затем, через год, одно-

именного телесериала, ставшего более развернутой версией того, что ранее было продемон-

стрировано на большом экране, есть факт, свидетельствующий о новом обращении к неор-

динарной личности А.В. Колчака, ученого, военного и политика. Кино является не только

искусством, в котором используются новейшие технические достижения в области визу-

альной репрезентации, но и большим бизнесом. Поэтому многие фильмы, в том числе по

исторической тематике, ориентированы на широкую аудиторию и выполняют в значитель-

ной степени социальный заказ. Появление на экране картины, в которой центральным геро-

ем выступает один из вождей Белого движения, несомненно, говорит о попытке предста-

вить российским зрителям новую трактовку событий гражданской войны.

Однако стоит отметить, что фильм о Колчаке, судя по отзывам киноведов и журнали-

стов, получился явно неудачным. Его создатели оказались под сильным обстрелом критики

и за излишнюю мелодраматичность, и за имперскую идеологию, и за искажение историче-

ской действительности

. Видимо образ Колчака, каким его хотели увидеть миллионы зри-

телей, представлялась им совсем другим.

263

В данной статье рассматривается образ А.В. Колчака преимущественно в художест-

венной литературе, изобразительном искусстве и игровом кинематографе советского пе-

риода. Данная проблема ранее практически не изучалась историками. Можно назвать лишь

одно исследование С. Шешуновой, в котором проанализированы разные вариации образа

Колчака в ряде произведений советских, эмигрантских и современных авторов

Мы рассматриваем эту проблему с одной стороны значительно шире, обращаясь не

только к художественной литературе, но с другой стороны ограничиваем диапазон исследо-

вания рамками советского общества. Главный наш тезис заключается в том, что образ Кол-

чака для граждан сегодняшней России является отнюдь не новым. Еще ранее советские дея-

тели литературы и искусства, обращаясь в своих произведениях к истории гражданской

войны, нередко пытались запечатлеть его как одного из главных врагов Советской респуб-

лики. Причем на разных этапах советской истории образ адмирала оказывался разноликим в

зависимости, с одной стороны от политической конъюнктуры, а с другой – от менявшихся

представлений общества о прошлом.

Уже во время гражданской войны и в последующие 1920-е гг. были заложены основы

для конструирования образа Колчака. Так, он нередко упоминался в фольклоре. Его фигуру

безымянные создатели устного народного творчества иногда связывали с образом волка.

Например, народная песня о Чапаеве, записанная через несколько лет после гражданской

войны в Куйбышевской области, начиналась следующими словами:

Не серая волчица

Выводит в степь волчат, –

Степями волочится

Разгромленный Колчак

Иногда образы вождей Белого движения, в том числе и Колчака, ассоциировались в

устном народном творчестве с тяжелыми для России историческими временами, связанны-

ми с нашествиями иноземных завоевателей. Так, один из неизвестных фронтовых поэтов

сравнивал адмирала то с Чингисханом, то с Батыем. Колчак обещал своим сторонникам

вернуть им власть и напоить «кровушкой рабочей»

. В другом стихотворении безымянного

автора-фронтовика он назван «царем сибирским», а деятельность Колчака именуется «иу-

довым делом»

Большую роль с точки зрения политической пропаганды играло изобразительное ис-

кусство, творцы которого в яркой и доступной форме изображали лики врага. Среди них,

естественно, встречался и Колчак. Как правило, изображая лидеров Белого движения, ху-

дожники подчеркивали их монархические и буржуазные политические взгляды. Например,

плакат А.В. «Колчаковская постройка» (Казань, 1919 г.) с призывом «Товарищ! Бей по фун-

даменту!» изображал Верховного правителя ростом с карлика, сидящего в мантии и с коро-

ной, на плечах у тощего священника, которого в свою очередь держит жирный бородач-

кулак

Почти таким же образом представлен Колчак и на плакате В.Н. Дени «Богатей с попом

брюхатым и с помещиком богатым…» (1919 г.). Адмирал изображен в виде злобного карлика

с красным носом, в надвинутой на глаза короне и в горностаевой мантии на плечах. Он воссе-

дает на помпезной повозке, в которую впряглись буржуй, поп и кулак. Над повозкой – лозунг

«Земли и фабрики – помещикам и капиталистам». Там же маячит виселица с табличкой «Ра-

бочим и крестьянам – веревка». Карикатуру сопровождали следующие строки:

Богатей с попом брюхатым

И с помещиком богатым.

Из-за гор издалека

Тащут дружно Колчака.

264

Радость сытым, радость пьяным,

Кнут рабочим и крестьянам.

Пыль вздымая сгоряча,

Тащит тройка палача

На карикатуре Д.С. Моора «Колчак – кадетам» (1920 г.) тощий адмирал, с кривыми

ногами, лысой головой и длинным носом, сидя на холме, на фоне Уральских гор, строчит

донесение П.Н. Милюкову, С.Г. Лианозову и другим антисоветским либеральным деятелям.

Вероятно, он пишет о своих военных успехах

. Карикатура не показывала Колчака как мо-

нархиста и, видимо поэтому, не была востребована, так и оставшись в архиве художника.

Иногда лики «белогвардейщины» рисовались в виде не человеческих, а иных – насе-

комых, птичьих, собачьих и волчьих образов. Например, на плакате В.Н. Дени «Антанта»

(1919 г.) генералы Деникин, Колчак и Юденич изображены в виде оскалившихся псов на

привязи у американского, французского и английского буржуа

. Рисунок демонстрирует

иностранных капиталистов, натравливающих псов-генералов на Советскую Россию.

Появился образ адмирала и в агитационных пьесах 1920-х гг., как правило, представ-

лявших собой театрализованные судебные процессы по делам о преступлениях вождей

контрреволюции. Конечно, среди них фигурировал и Колчак. В таких постановках отсутст-

вовали противоречивые типажи, их создатели все представляли стереотипно, с помощью

двух цветов – белого или черного. Личностные черты и действия отдельных героев заменя-

лись здесь движением масс. Для них была характерна символико-аллегорическая трактовка

действительности

Театральные драматические постановки, где среди персонажей был Колчак, во мно-

гом и по цензурным, и по художественным соображениям, так и не дошли до широкой ау-

дитории. Например, в 1926 г. писатель П.А. Арский (1886–1967) представил на суд Главре-

перткома свою пьесу «Адмирал Колчак (Колчаковщина)», созданную на основе опублико-

ванных показаний бывшего Верховного правителя во время его допроса. Многие персонажи

драмы имели реальных прототипов и фигурировали под их настоящими именами. Действие

разворачивалось в 1917 . в Севастополе и в Петрограде, а затем переносилось в 1918–

1920 гг. в Сибирь. Заканчивалась драма гибелью Колчака, выступавшего в качестве главно-

го героя произведения. Драматург допустил большое количество неточностей и искажений,

рассказывая о жизни адмирала и гражданской войне в Сибири. Согласно пьесе именно суп-

руга Колчака Софья Федоровна, сопровождая адмирала повсюду, настойчиво убеждала его

стать «новым Наполеоном» для России, установить диктатуру и навести порядок. Генерал

В.Г. Болдырев представлен как безоговорочный сторонник адмирала, по личной инициати-

ве организовавшего заговор в Омске с целью стать диктатором с неограниченными полно-

мочиями. Словами Колчака утверждалось, что Белая армия, получая «всемирную союзни-

ческую поддержку», во много раз превышает по своей численности и обеспеченности

РККА

Конечно, такая трактовка значительно искажала биографию и реальные политиче-

ские действия Колчака. Супруга адмирала мало интересовалась политикой и не находилась

рядом с Верховным правителем в тот период. Болдырев, наоборот, не смирился с приходом

к власти Колчака и вынужден был уехать на некоторое время за границу. Сам Колчак, как

установили позднее историки, не являлся организатором смены власти в Омске. Белые на

всех своих фронтах против Советской республики имели в несколько раз меньше воору-

женных формирований, чем красные. Пьеса содержала и ряд других фактических ошибок с

точки зрения достоверности, но не это главное. От художественного текста нельзя требо-

вать стопроцентной достоверности, однако он интересен как исторический источник с точ-

ки зрения представлений его автора и социально-политического заказа времени, в котором

создавалось произведение.

265

Пьеса вполне реалистично показывала натянутые отношения между Колчаком и

японским военным командованием в лице генерала Накашимы, который больше помогал

забайкальскому атаману Г.М. Семенову, нежели «законной» власти в Омске. Совершенно

справедливо звучат из уст генерала Болдырева слова о «болезни» Белой армии, когда мно-

гие офицеры и солдаты любыми способами старались избежать отправки на фронт и отси-

деться в тылу. О том, что пропаганда белых выглядит жалкой в сравнении с большевист-

ской

В заключительном акте драмы председатель следственной комиссии чекист

К.А. Попов, говоря о деятельности Колчака, отметил: «Никогда иностранное нашествие,

даже нашествие Батыя и Мамая, не несло с собой таких чудовищных разрушений». Бывший

Верховный правитель обвинялся также в передаче значительной части золотого запаса за

рубеж, «в предательском призыве вооруженных иностранных сил против страны», в терро-

ре и грабежах

Однако пьесу к постановке не допустили. В отзыве указывались следующие причи-

ны. Автора уличили в том, Колчак изображен как «индивидуальный герой с громадной во-

лей, необычайной честностью, и, в конце концов непонятно, почему он, как личность, несет

ответственность». Смерть адмирала под канонаду, свидетельствующую о приближении бе-

лых, представлялась «каким-то актом мести большевиков». Арский показал, что единствен-

ным мотивом выступления Колчака против большевиков стали честолюбивые замыслы его

жены, а причиной гибели – интриги чехословацкого командования

. Такая трактовка, ис-

ключавшая социально-политические мотивы контрреволюции не устраивала цензоров.

Другую пьесу о Колчаке, написанную Б. Липатовым в 1929 г., под названием «Адми-

ральский час» также запретили к постановке. Основные претензии политического редактора

сводились к следующему. Главные герои драмы – белогвардейцы. «Нет организации клас-

совой борьбы, не дана классовая ненависть, не дан пролетариат». Показана храбрость бело-

го офицера – корнета Белосельского. Колчак представлен неверно «как в историческом, так

и в политическом разрезах». Его образ «упрощен до безобразия»

Адмирал Колчак в пьесе показан ставленником англичан, которые и сделали его

Верховным правителем. Рядом с ним часто появляется реальный исторический персонаж

полковник Дж. Уорд, мемуары которого, несомненно, использовались автором во время

создания пьесы

. Имя белого адмирала Липатов пытался отождествить и с монгольским

нашествием, подчеркивая тем самым разрушительный и антигуманный характер борьбы

белых. Один из вражеских персонажей капитан Анатолий Оршин кричит: «По России с на-

гайками пройдемся, чище станет, – в Европу вломимся… У нас вождем должен быть татар-

ский хан Колчак

, а не адмирал Колчак! Копытами месить, а не шпорами щелкать!».

В финале драмы усталый и морально разбитый Колчак осознает, что его «адмираль-

ский час» окончен, он – «бывший», он – карикатура на Верховного правителя. Бесполезно

бороться против советской власти

Многие советские писатели 1920-х гг. в качестве основы для своих литературных

произведений брали события революции и гражданской войны. И в них также можно было

встретить образ Колчака. Поэт Д. Бедный о вождях Белого движения П.Н. Врангеле,

А.И. Деникине, А.В. Колчаке и других руководителях говорил как о людях, мечтавших о

царской власти. Он отмечал их презрение к простому народу, писал об их пороках, об их

кровавом следе палачей рабочих и крестьян. Поэт неоднократно подчеркивал, что им по-

кровительствовали политики Германии и стран Антанты

Одним из первых исторических романов о гражданской войне вышел из под пера За-

зубрина. Автор его назвал «Два мира» (1921 г.). В нем в качестве одного из персонажей фи-

гурирует адмирал Колчак. Он показан совсем не карикатурно, без всяких преувеличений и

гротеска. «Сутуловатый бритый человек в английском костюме, с русским Георгием на

266

груди и адмиральскими погонами. У него было морщинистое лицо с горбатым носом и уг-

ловатым выдающимся подбородком». Адмирал представлен как убежденный противник

красных, готовый пойти на любые меры, чтобы большевизм «выжечь каленым железом».

При его власти омская контрразведка буквально «купалась в крови запоротых и расстре-

лянных» людей. Последние страницы произведения Зазубрина посвящены сценам ареста и

расстрела Колчака. Лишившись власти, накануне своей кончины, адмирал сожалеет о том,

что в его окружении не оказалось настоящих политиков и военачальников

Поэма Н.Н. Асеева о рабочем Семене Проскакове, ставшим красноармейцем, созда-

валось в 1927–1928 годы. В ней поэт обращается и к образу адмирала А.В. Колчака, против

которого сражается главный герой поэмы. Причем о Колчаке говорится не только как о

«злодее», но и как о трагической фигуре. Адмирал, будучи ученым и участником полярных

экспедиций, стал жертвой англичан и французов, которые вовлекли его в гражданскую вой-

ну и заставили проливать кровь соотечественников:

Но –

не иная земля

у плеча,

и не акулье скольженье

у шлюзов, –

путь мой

искривлен

рукой англичан,

бег мой

направлен

рукою французов

Примечательно, что сын адмирала Р.А. Колчак, живший во Франции, позднее ото-

звался о поэме как о «любопытной». «В стихах Асеева, – заметил он, – своеобразно отра-

зился образ Белого Адмирала – мечтателя, полярного исследователя. Что-то верное поэтом

всё же угадано»

Сибирский поэт Л.Н. Мартынов (1905–1980) в произведении «Адмиральский час»

(1924) также обратился к теме «колчаковщины». Верховный правитель предстает в поэме

как смелый и волевой человек, не боящийся смерти. Вот описание его известного поступка

на Черноморском флоте в 1917 г., когда он отказался сдать матросам свое золотое оружие и

выбросил его за борт:

«Жить, умереть, не все ль равно?

Лети, оружье золотое,

Лети, блестящее, на дно!»

Поэт написал и о культе Колчака среди участников Белого движения:

Самарцы в каждом кабаке

Свой «шарабан» горланят хором.

И о «великом» Колчаке

Бормочет пьяный под забором

Впоследствии поэт за свой интерес к колчаковской теме сильно пострадал. В 1932 г.

ОГПУ инициировало дело так называемой «Сибирской бригады», по которому, кроме

Л. Мартынова, проходили писатели-сибиряки Е. Забелин, С. Марков, Н. Анов, П. Васильев

и Л. Черноморцев. Литераторов объявили «нелегальной контрреволюционной организаци-

ей» за то, что они в своих произведениях «воспевали Колчака». В результате Л. Мартынов,

С. Марков, Н. Анов и Е. Забелин получили по три года ссылки в Архангельск и Вологду, а

П. Васильева и Л. Черноморцева осудили

267

Другой поэт В.А. Луговской (1901–1957) в стихотворении «Песня о ветре» (1926 г.)

показал разгром белых в Сибири, утверждая, что голодным волкам будет, чем поживиться:

Собирайте, волки,

Молодых волчат.

На снежные иголки

Мертвые полки положит Колчак.

Далее поэт сравнивал адмирала со зверем, который разбит и зализывает свои раны.

Но затем Луговской восклицает:

Эх, эх, Ангара,

Колчакова дочка

Современный исследователь С. Шешунова, в связи с этими строчками, отмечала:

«Само по себе обращение к Ангаре мотивировано сюжетом, поскольку адмирала расстре-

ливают на берегу этой реки. Но ее именование «Колчаковой дочкой», во-первых, возносит

Колчака на совершенно несовместимую с советской идеологией высоту (кто отец реке, тот

уж, наверное, отец и народу), а во-вторых, изнутри разрушает атмосферу торжества побе-

дителей: вечная стихия воды оказывается в прямом родстве не с ними, а с побежден-

ным...»

В стихотворении «Екатеринбург – Свердловск» (1928 г.), известный поэт В.В. Мая-

ковский (1893–1930), говоря об Урале 1920-х гг., напоминает, что в этих местах «орлом

клевался верховный Колчак». «Сравнение с орлом, даже сопровождаемое снижающим гла-

голом «клевался», – как справедливо отметила С. Шешунова, – независимо от намерений

поэта несет в себе положительные коннотации, поскольку издавна служило в русском языке

и фольклоре для обозначения силы, прозорливости и благородства человека»

Один из самых именитых советских писателей А.Н. Толстой, вернувшись из эмигра-

ции, продолжил создание своей трилогии «Хождение по мукам». Образ Колчака представ-

лен у писателя во второй книге под названием «Восемнадцатый год». Он показан как ум-

ный и образованный флотоводец, патриот своей родины, но совершенно не разбиравшийся

в политике человек. После падения монархии он, не колеблясь, присягнул Временному пра-

вительству, являясь убежденным сторонником продолжения войны с Германией. В отдель-

ных случаях он ведет себя как позер. Не отдав свое личное золотое оружие, саблю, матро-

сам, выбросил ее в море

Примечательно, что редактор «Нового мира» В.П. Полонский, предложивший

А.Н. Толстому печатать на страницах журнала отдельными главами «Восемнадцатый год»,

в мае 1927 г. в одном из писем с опасением заметил писателю, что вожди Белого движения

названы в его произведении «спасителями России». Отвечая редактору, Толстой, настаивая

на своем, утверждал, что «едва только читатель почувствует, что автор чего-то не договари-

вает, чего-то опасается, изображает красных сплошь чудо-богатырями, а белых – сплошь в

ресторане с певичками, – со скукой бросит книжку». И далее он отвечал Полонскому: «Я

знаю, что Вас страшит ответственность. Но пусть роман предварительно пройдет через По-

литбюро. Пусть лучше запретят его печатание, но я во время писания не хочу и не могу

ощущать опаски, оглядки»

Кинематограф 1920-х гг. также не обошел своим вниманием фигуру Колчака. Однако

пока что он мелькал лишь в эпизодах. В 1924 г. в фильме режиссера В.К. Висковского

(1881–1933) «Красные партизаны» артист Ибрагимов впервые сыграл роль адмирала Кол-

чака. Через три года в одном из эпизодов знаменитого фильма С.М. Эйзенштейна «Ок-

тябрь» (1927 г.), созданного к десятой годовщине Октябрьской революции, вновь появился

Колчак. В сцене, демонстрирующей А.Ф. Керенского в лучах славы, зрители увидели адми-

рала и генерала, отдающих честь председателю Временного правительства. Генерал был

явно похож на одного из основателей Добровольческой армии М.В. Алексеева, а адмирал –

268

на будущего Верховного правителя А.В. Колчака. Как известно, и Алексеев, и Колчак после

прихода к власти большевиков встали во главе Белого движения. Таким образом, их появ-

ление рядом с Керенским имело целью подчеркнуть тезис о сплоченном единстве врагов

большевизма. Они сначала служат Временному правительству, а затем Белой идее. Тем са-

мым фильм демонстрировал мысль, что контрреволюция едина и не имеет принципиальных

оттенков.

Период с начала 1930-х до первой половины 1950-х гг., названный многими историка-

ми временем сталинского тоталитарного режима, оказался очень беден на разные вариации

образа Колчака. При господстве сталинского взгляда на гражданскую войну как «трех похо-

дов Антанты», Белое движение рассматривалось как несамостоятельное военно-политическое

течение, полностью зависимое от действий руководителей иностранных держав. Лидеры Бе-

лого движения, в том числе и Колчак, представлялись как марионетки внешних врагов Рос-

сии. Видимо поэтому в первых учебниках по отечественной истории нередко приводилась

частушка о Верховном правителе Колчаке «времен гражданской войны»:

Мундир английский,

Погон российский

Табак японский,

Правитель Омский

Можно предположить, что такая «фольклорная» характеристика адмирала могла

появиться только в 1930-е гг., когда господствующим стал совершенно иной взгляд на Бе-

лое движение и его вождей.

В стихотворных произведениях того периода также чувствовался дух сталинского

времени. Д. Бедный создал в 1935 г. цикл стихотворений-портретов лидеров контрреволю-

ции под общим названием «Кого мы били». Поэт, как и прежде, не поскупился на ругатель-

ные эпитеты в адрес белых генералов. Колчака он назвал «лихим гадом», с радостью взи-

равшего на трупы сибирских крестьян

Для цикла этих стихов Кукрыниксы создали ряд карикатур. Они изобразили Верхов-

ного правителя следующим образом. Он предстает с красным большим носом и злобными

глазами, в адмиральском мундире. Адмирал стоит на трупах зарубленных им людей, обти-

рая от крови саблю. Вдалеке, как символ смерти, летает воронье

. Лицо Колчака выдает в

нем человека-волка, т.е. оборотня.

Почему именно волка порой связывали с «образом врага»? Во-первых, волк – одно из

самых мифологизированных животных. В древности он являлся символом воинской добле-

сти. Волчьи шкуры становились одеждой для воинов. Римские скульптуры изображали вол-

ков, везущих колесницы Марса и Аполлона. Однако по мере вытеснения воинской доблести

рыцарской преданностью и христианской добродетельностью трактовка образа волка стала

меняться. Так со времен Средневековья в Западной Европе волк служил олицетворением

злобы, хитрости, жадности и ереси

Определяющим в символике волка становится признак «чужой». Волк противостоит

человеку и как «нечистая сила»: его отгоняют крестом, он боится колокольного звона, ему

нельзя давать ничего освященного. Он мог отождествляться и с агрессивным инородцем,

например, стаю волков нередко называли «ордой»

Волк в славянской мифологии связан с волкодлаком, т. е. с человеком-оборотнем,

колдуном, способным превращаться в волка и обращать людей в волков. Легенды о волке-

оборотне были распространены у многих славянских народов. В представлениях о волкод-

лаке соединялись черты фольклорного образа и заимствования из представлений о христи-

анской демонологии. Причем в языческой славянской мифологии этот легендарный образ

не имел таких негативных коннотаций, как в христианстве, которое стало олицетворять его

с чудовищем и врагом добрых людей

269

Во-вторых, волк – это самый распространенный хищник не только на среднерусской

равнине, но и на значительной территории почти всего бывшего СССР: Урал, Сибирь, Ка-

захстан вплоть до Тихого океана, в том числе и на ряде арктических островов и побережье

Северного Ледовитого океана

. А хищник – это олицетворение врага не только для других

животных, но порой и для человека. Образ волчьей стаи должен был подчеркивать много-

численность, сплоченность и опасность этого «лютого» врага.

В период «оттепели» советские деятели искусства и литературы вновь обратили свой

интерес к истории гражданской войны и, в частности, к Колчаку как одному из главных

противников большевиков. Сибирский писатель Ю.Н. Бессонов (1900–1958), участник гра-

жданской и Великой Отечественной войн, в историческом романе «Восстание» (1955), по-

вествующем о деятельности большевистских подпольщиков и партизан в Сибири, создал

разные образы врагов. Много страниц в романе уделено адмиралу А.В. Колчаку, последним

годам его жизни. Фактически его образ является одним из центральных в произведении.

Колчак не показан ни наркоманом, ни параноиком. В чертах его характера видны и досто-

инства, и недостатки. По своим политическим взглядам в 1917 г. он, согласно страницам

романа, был далек от идеи самодержавия. Офицеры говорили, что адмирал «в душе край-

ний монархист, но … после революции он ничем этого не проявил и слыл во флоте офице-

ром либеральным и даже настроенным демократически». Когда произошло отречение Ни-

колая II, Колчак пришел к выводу, что восстановить монархию в России уже невозможно,

хотя и симпатизировал монархической форме правления. Вскоре адмирал стал сторонником

идеи военной диктатуры, но первоначально не предполагал становиться политиком.

Путь к посту Верховного правителя адмиралу расчистили эсеры и меньшевики. Но

власть, которую получил Колчак в ноябре 1918 г., принесла ему много невзгод и проблем.

На огромных просторах Урала и Сибири он не мог установить прочный порядок. Вдалеке

от железных дорог его указы не выполнялись, повсюду происходили волнения и восстания.

Бессонов, подчеркивая хрупкость правления Колчака, показал боязнь адмирала открыто

ходить по улицам Омска. Одно из его частых занятий состоит в том, чтобы смотреть из-за

оконных штор своего особняка на берегу Иртыша на улицу, чтобы узнать, что там происхо-

дит. Несколько раз автор рисует такие сцены в своем романе. О непрочности власти Вер-

ховного правителя свидетельствуют и следующие строки: «Сейчас, оставшись один в своем

кабинете, наедине с самим собой, Колчак дал волю своей ненависти и строил планы мще-

ния всем своим врагам. А врагов было много: весь непокорный народ и большевики, под-

нявшие народ на борьбу, – партизаны в деревне, рабочие в городах. И с каждым днем этих

врагов становилось все больше и больше. Он их боялся. И чем сильнее боялся, тем сильней

ненавидел. Он не отличал своих политических противников от личных врагов – все в его

сознании были его личными врагами, и всех он ненавидел с одинаковой силой и со страст-

ным желанием отмщения. Он хотел их гибели, сколько бы их ни было, и не только гибели,

нет… В оскорбленном тщеславии он хотел их мучений».

С одной стороны Колчак представлен как «агент Антанты». Особенно он заискивал

перед американскими дипломатами, не замечая их устремлений захватить в свои руки всю

Сибирь. Но с другой стороны адмирал конфликтует с французским генералом М. Жаненом

по вопросу о том, кому будет принадлежать верховное командование всеми антисоветскими

силами на востоке России. Перед оставлением белыми Омска Колчак заявил иностранным

дипломатам, предлагавшим взять под свою охрану золотой запас и вывезти его во Владиво-

сток, что он не верит им и скорее оставит золото большевикам, чем отдаст в их руки

В романе С.П. Залыгина (1913–2000) «Соленая Падь» (1967 г.), повествующем о

борьбе сибирских партизан против колчаковского режима, о Верховном правителе говорит-

ся как о кровавом диктаторе, установившем в Сибири настоящее иго. Он – зверь, постав-

ленный у власти капиталистами. Но при этом отмечается, что в своих воззваниях адмирал

270

обещал не восстановление монархии, а созыв Учредительного собрания. Поэтому среди

монархистов, служивших в формированиях атамана Б.В. Анненкова, Колчак даже прослыл

«левым» адмиралом

Эпизодическая фигура Колчака появилась и в кинематографе. Сюжет фильма «Золотой

эшелон» (режиссер И.Я. Гурин (1922 г.р.); сценаристы «братья» Л.Д. и П.Л. Тур; киностудия

им. М. Горького), вышедшего на экраны в ноябре 1959 г., построен на легенде об операции по

захвату российского золотого запаса, находившегося у Верховного правителя. Советские ки-

нозрители увидели на экране совершенно невероятную историю о том, как сибирские под-

польщики и партизаны сумели захватить эшелон с золотом. Они, пытаясь вывести золото на

запад, откуда наступала Красная армия, приняли неравный бой. Судьба распорядилась таким

образом, что ящики с драгоценностями закопали в заброшенном карьере.

В фильме есть сцена, когда еще до вышеизложенных событий Колчак (актер

А. Шатов) с самодовольной усмешкой на устах шествует во главе генералов, дипломатов и

членов иностранных военных миссий по подвалу банка, показывая российский золотой за-

пас, демонстрируя таким образом платежеспособность своего правительства. В отзыве о

фильме дирекции киностудии им. М. Горького говорилось, что «черный адмирал» Колчак

предстает в картине не как зашифрованный знак белогвардейского правителя, а возникает

как образ, созданный многими точными красками»

Другая кинокартина «Гроза над Белой» (режиссеры Е.К. Немченко и С.В. Чаплин,

сценаристы Л. Дэль (Любашевский) и Л. Жежеленко; киностудия «Ленфильм», 1968 г.),

демонстрировавшая борьбу частей Красной армии с войсками адмирала А.В. Колчака за

Уфу, представила Колчака в несколько ином ключе. Образ Верховного правителя (актер Б.

Фрейндлих) получился неярким. Создатели фильма представили его как марионетку в ру-

ках иностранных генералов А. Нокса и М. Жанена. Здесь, видимо, сказался отказ от некото-

рой свободы в трактовке прошлого периода «оттепели» и новое обращение к сталинским

догматам.

Хотя еще в 1964 г. при обсуждении сценария фильма (тогда он имел рабочее назва-

ние «Командарм 4») звучал совет о том, что показать Колчака «традиционно и штампован-

но как выдвинутого в пене революции авантюриста было бы неправильно, несерьезно».

«Это был человек образованный и военачальник, и именно поэтому его выдвигали как пра-

вителя России, и именно поэтому он сумел собрать сильный кулак и одержать большие ус-

пехи»

Сценарист Л. Дэль на данный совет отвечал следующее: «Я согласен, когда вы гово-

рите о необходимости укрепления фигуры Колчака, отсюда возникает задача как-то его

приподнять. Сам Колчак значительно менее интересная фигура, чем то, что решил фронт

Колчака. Он адмирал, ничего не понимающий в сухопутной стратегии, чем приводит в от-

чаяние всех своих сотрудников»

Период так называемого «застоя» с его идеологией «неосталинизма», начавшийся в

конце 1960-х гг., отличался тем, что литература о гражданской войне становится более

сдержанной в показе некоторых положительных сторон врагов-белогвардейцев, но в тоже

время и более информативной, изобилуя новыми фактами по истории Белого движения.

Примером подобных произведений может служить повесть Ю.М. Кларова (1929 г.р.)

«Допрос в Иркутске» (1972 г.), построенная на основе привлечение широкого круга доку-

ментальных источников, в том числе и на материалах следственного дела адмирала Колча-

ка. Верховный правитель представлен писателем как человек раздражительный и вспыль-

чивый, с огромным честолюбием. Он стал палачом, «залившим всю Сибирь кровью». В его

шикарно обставленном штабном вагоне всегда стояла видавшая виды старая койка. Тем

самым Колчак стремился подчеркнуть свой аскетизм, свою близость к простым солдатам.

Адмирал был фаталистом и верил в счастливую звезду. Кларов даже решил показать Кол-