Севостьянов Г.Н. История США Том 3

Подождите немного. Документ загружается.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

и устойчивое возрастание за относительно короткий срок и есть одно из

доказательств перерастания американского монополистического капита-

лизма в государственно-монополистический.

Тот же самый объективный результат долгосрочного действия дали и.

социальные мероприятия ньюдилеров. Наряду с функцией экономического

регулирования сформировалась обособившаяся функция социальной дея-

тельности государства. Заметно видоизменились в годы «нового курса»

идейно-политические устои двухпартийной системы. Демократнческая.

партия стала прибежищем неолиберализма. Первые шаги наметились в

переориентации республиканцев в неоконсервативном направлении.

Кризис 1929—1933 гг. и «новый курс» стали тем временем, когда

были сделаны шаги в дальнейшем развитии государственно-монополи-

стического капитализма. Если «новый курс» рассматривать как единство

двух линий: с одной стороны, развитие государственно-монополистиче-

ского регулирования и, с другой — проведение социальных реформ

с учетом требований масс, то можно считать, что в 1939 г. эта страница

закрывается. В социальном реформаторстве «новый курс» после победы

ньюдилеров на выборах 1936 г. продвинулся сравнительно незначитель-

но. В их актив можно записать лишь принятие закона о регулировании

условий труда в 1938 г. и расширение ассигнований на помощь безра-

ботным.

Позиции ньюдилеров были основательно подорваны кризисом 1937—

1938 гг. Если демократы называли крах 1929—1933 гг. «гуверовской деп-

рессией», то республиканцы, следуя сложившимся принципам политикан-

ства, окрестили очередной кризис «рузвельтовской рецессией». Новый

кризис подорвал веру в эффективность реформ. Ньюдилеры все более

теряли инициативу.

После выборов 1938 г. рузвельтовское окружение оказалось в «заме-

шательстве относительно следующей фазы нового курса». Президент был

«склонен двигаться с осторожностью» в своих взаимоотношениях с конг-

рессом и демонстрировал «умеренность». Спикер палаты представителей

алабамский демократ У. Бэнкхэд заявил, что главные цели «нового кур-

са» «практически достигнуты» и необходимость в дальнейших реформах

отпала

. В ежегодном послании о положении страны, с которым

Ф. Рузвельт выступил в январе 1939 г., не выдвигалось никаких реформ.

Президент официально провозгласил окончание «периода внутренних

конфликтов, связанных с программой реформ»

. Пригласив 6 марта

1939 г. в Белый дом вице-президента Д. Гарнера, лидера демократов в

сенате О. Баркли, спикера У. Бэнкхэда и лидера демократического

большинства в палате представителей С. Рэйбэрна, Ф. Рузвельт заверил

капитолийскую верхушку, что никаких планов дальнейших реформ у

него нет

Итак, закончилась полоса социальных реформ, но государственное ре-

гулирование экономики продолжалось и после 1938 г. Государственно-мо-

нополистическая сущность «нового курса» оказалась явлением необрати-

мым. Важнейшим итогом «нового курса» было также и то, что он ознаме-

новал серьезный сдвиг в социальном развитии страны.

91New York Herald Tribune, 1939, Jan. 8.

92The State of the Union Messages of the-Presidents, 1790—1966: Vol. 1—3/Ed. by

F. Israel. N. Y, 1966—1967, vol. 3, p. 2846.

93 New York Times, 1939, Mar. 7.

Глава десятая

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

1. ПОЛОЖЕНИЕ ТРУДЯЩИХСЯ

В ГОДЫ «НОВОГО КУРСА»

Если в области социального законодательства и условий труда рефор-

мы «нового курса» привели к определенным положительным изменениям,

то в плане решения острейшей проблемы кризисного десятилетия — проб-

лемы занятости — достижения администрации были весьма скромными.

Многие исследователи говорят даже о провале программы борьбы с без-

работицей, осуществляемой под эгидой различных правительственных

ведомств начиная с 1933 г.

И в самом деле, главная цель всей социальной стратегии администра-

ции демократов — обеспечение полной занятости или хотя бы приведение

безработицы к докризисному уровню — оказалась недостижимой.

В 1939 г. уровень безработицы составил 17,2%, т. е. примерно в 6 раз

превышал 1929 г.

Иными словами, в 1939 г. в стране безработных было

больше, чем в 1931 г., т. е. в период мирового экономического кризиса,

в момент чрезвычайно низкой деловой активности и массовых увольне-

ний. Фактически только война спасла капиталистическую экономику

США от очередного, может быть еще более глубокого, кризиса и нового

увеличения массовой безработицы. С. Ленc писал: «Когда Рузвельт

начинал свою одиссею, британский экономист Джон Мейнард Кейнс

сказал ему, что он имеет редкую возможность применить ,,в интересах

мира и процветания" тот „метод (расходование больших государственных

средств.—Авт.), который до сих пор использовался лишь в целях войны

и разрушения". И тем не менее именно ,,война и разрушения" в конечном

итоге помогли рассасыванию безработицы и вывели нацию на тридцати-

летнюю спираль процветания, благодаря чему ,,новый курс" все еще рет-

роспективно купается в блеске своей славы»

Непосредственные результаты политики Рузвельта в деле оказания

помощи безработным и решения проблемы занятости свидетельствовали

о том, что процесс обнищания и пауперизации больших масс населения

так и не удалось приостановить. Зимой 1934 г. число тех, кто получал

прямую материальную помощь по безработице, составляло свыше 20 млн.

Но ее размеры не превышали 16 долл. в месяц на семью из четырех

человек. К 1937 г. это пособие в связи с ростом стоимости жизни было

несколько повышено (до 20 долл.), но и эта сумма не покрывала даже

cамые минимальные расходы на питание, не говоря о прочих статьях

семейного бюджета

Надежды части ньюдилеров на то, что система общественных работ

со временем станет универсальным средством решения проблемы заня-

тости, также не оправдались. Уступив реакции, правительство свернулс

1 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., 1975, p. 135

2 Лене С. Бедность: неискоренимый парадокс Америки. М., 1976, с. 339.

3 Piven F. F., Cloward R. A. Poor People's Movement. N. Y., 1977, p. 67, 68.

240

248

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

249

в 1934 г. программу СВА

. Создание ВПА во главе с Г. Гопкинсом но-

сило на себе уже печать компромисса, достигнутого в политическом торгe

между либералами и консерваторами в правящих кругах США: принци-

пы ее функционирования с самого начала мешали ей стать достаточно-

эффективным инструментом воздействия на ситуацию в области занято-

сти. В лучшие времена на объектах ВПА было занято не более 3,3 млн.

безработных, что составляло примерно четвертую часть их общего числа.

Заработки были мизерными, не более 50 долл. в месяц

, а содержание

и условия труда — изнуряюще бессмысленными и тяжелыми.

Отмечая в целом положительное значение создания системы федераль-

ных общественных работ, коммунисты и другие прогрессивные деятели

критиковали администрацию Рузвельта прежде всего за непоследователь-

ность, уступчивость реакции, склонность к полумерам, подчеркивали

временный характер всей деятельности по оказанию помощи безработным.

Журнал «Ныо рипаблик» писал: «Левые выражают недовольство,

и с нашей точки зрения законное, тем, что многие безработные живут

впроголодь, тем, что многочисленные объекты в рамках общественных

работ функционируют плохо из-за непродуманной организации, а обще-

ственное значение других ничтожно мало, и что некоторые виды деятель-

ности, особенно важные — такие, как жилищное строительство,—

игнорируются из-за преувеличенных страхов составить конкуренцию част-

ному бизнесу... Со всех сторон поступают зловещие сведения о фавори-

тизме, использовании общественных работ в узкопартийных интересах,

о взяточничестве в административных органах управления ВПА...»

Признаки нарастания кризиса в системе организации помощи безра-

ботным, созданной администрацией «нового курса» и продублированной

на местах, значительнее всего проявились с середины 1937 г. Ухудшение

положения с наибольшей силой ощущалось в крупнейших промышленных

штатах — Огайо, Пенсильвании, Иллинойсе и др. В Нью-Джерси власти:

отказали всем нуждающимся в помощи, предоставив взамен лицензии

на право сбора подаяния. Губернатор Огайо вынужден был отдать рас-

поряжение организовать одноразовое питание тысяч и тысяч голодающих

с помощью походных кухонь частей национальной гвардии. В Джорджии

и ряде других штатов размеры пособия безработным были снижены до

чисто символической суммы — о долл. в месяц, что едва хватало семье

один раз пообедать.

Проведенные обследования подтвердили, что позорное явление кол-

лективного нищенства и существования за счет городских свалок, с ко-

торым демократы торжественно обещали покончить еще в 1932 г., про-

должало оставаться печальной реальностью. Миллионы американцев

и общество в целом продолжали уплачивать тяжкую дань массовой без-

работице ослаблением семейных уз, искалеченными судьбами молодежи,,

упадком морали, ростом преступности, недугами, голодом и нищенским

существованием. Ограниченные пределы буржуазного реформизма проя-

вили себя в этих фактах столь отчетливо, что даже среди многих его

политических сторонников воцарились пессимизм и убеждение в тщетно-

сти попыток изменить положение к лучшему.

4 Подробнее см.: Мальков В. Л. Гарри Гопкинс: страницы политической биогра-

фии.— Новая и новейшая история, 1979, №- 2.

4 Peoples Press, 1937, Apr. 24.

5 New Republic, 1936, Apr. 29, p. 330.

После поражения на частичных выборах в конгресс в 1938 г. Рузвельт

ради воссоздания прочного проправительственного блока пошел навстре-

чу реакции и согласился с требованиями о свертывании общественных

работ

. Уступчивость президента привела к тому, что летом 1939 г.

конгресс сильно урезал ассигнования на ВПА, в результате чего число

рабочих мест на строительных объектах резко упало. К концу 1939 г.

правительство обеспечивало работой уже не более 2 млн. человек, к тому

же зачисление было обставлено различного рода условиями и унизитель-

ными проверками. По новым правилам, например, установленным конг-

рессом, лица, проработавшие на общественных работах свыше 18 меся-

цев, изгонялись как «злоупотребившие системой помощи», многие прог-

раммы прекращали свое существование, а сама возможность получения

работы распространялась только па граждан — уроженцев США, прошед-

ших проверку на политическую благонадежность

Оживление экономики, трудовое законодательство «нового курса» в

сочетании с главным фактором — решительной борьбой рабочего клас-

са — вызвали более заметные перемены к лучшему в положении занятой

части трудящегося населения. Была сокращена (и в ряде случаев суще-

ственно) продолжительность рабочей недели, повышены минимальные

ставки заработной платы низкооплачиваемых категорий работников, за-

прещен детский труд, улучшены условия труда рабочих. Однако если иметь

в виду заработки рабочих, то их увеличение было незначительным (ска-

зывалось сохранение огромной безработицы); вследствие же начавшегося

во второй половине 30-х годов роста стоимости жизни оно во многих

случаях низводилось на нет.

Известный американский историк Р. Поленберг писал: «В 1939 г., не

принимая во внимание 2,5 млн. людей, занятых на общественных рабо-

тах, 58,5% работающих мужчин и 78,3% работающих женщин получали

заработную плату ниже 1000 долл. в год. Для того чтобы понять, что

кроется за статистическими данными, достаточно взглянуть на положение

семьи издольщика в штате Миссисипи, чей среднегодовой доход не пре-

вышал 26 долл. В трехкомнатной жалкой лачуге обитали 16 человек,

укрываясь ночью сшитыми из мешковины одеялами и приготовляя пищу

на плите, которая годна была только на металлолом. Детишек в таких

семьях матери долго не отнимали от груди, потому что это был самый

лучший способ накормить их»

. Если учесть, что прожиточный мини-

мум семьи из четырех человек в США к концу 30-х годов составлял,

согласно официальным данным, примерно 2500 долл., то становится ясно,

что реальные доходы большинства трудящихся оставались на крайне

низком уровне, с трудом позволяя им сводить концы с концами. Процесс

абсолютного обнищания и пауперизации значительной массы населения

продолжался, контраст между бедностью и богатством стал еще заметнее.

Аграрное законодательство «нового курса» оказало противоречивое

влияние на положение сельскохозяйственного населения США. В то

время как крупные и некоторая часть средних фермеров, получившие

правительственные премии за изъятие доли земель из производства и

обратившие эти средства на интенсификацию хозяйства, смогли извлечь

7 Ibid., 1939, Apr. 26, p. 334.

8 Ibid., June 28, p. 199, 200.

5 Polenberg R. One Nation Divisible. Class, Race, and Ethnicity in the United States

Since 1938. N. Y., 1980, p. 18, 19.

250

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

251

из них немалые выгоды, положение мелких фермеров, особенно арендато-

ров, кропперов-издольщиков и сельскохозяйственных рабочих, по-прежне-

му оставалось тяжелым, а во многих случаях даже ухудшилось в связи

с тем, что программа сокращения производства означала для них либо

разорение и принудительный сгон с земли, либо безработицу.

Обострение классовой борьбы в «хлопковом поясе» заставило прави-

тельство заняться проблемой «забытых фермеров». В апреле 1935 г.

президент США объявил о создании Администрации по переселению, на

смену которой в 1937 г. пришла Администрация по охране фермерских

хозяйств. Одновременно было принято законодательство об ассигновании

80 млн. долл. для предоставления фермерам-арендаторам займов для

покупки собственных ферм.

В теории эта программа должна была содействовать улучшению ма-

териального положения низкодоходных групп сельского населения, на

практике же из-за произвола местных властей, подчинявшихся крупным

лендлордам, предоставленными льготами могло воспользоваться незначи-

тельное меньшинство арендаторов. Согласно данным Бюро цензов,

в 1935 г. в США насчитывалось почти 3 млн. арендаторов, что составило

42,1% общего числа фермеров. К концу 1941 г. Администрация по охра-

не фермерских хозяйств выдала займы только 20 748 арендаторам для

покупки ферм. В Арканзасе, где в 1935 г. насчитывалось почти 152 тыс.

арендаторов, за тот же период займы были выданы лишь 1400 счастлив-

цам.

Таким образом, правительственная программа помощи практически не

вышла за рамки «эксперимента»

. Лишь война и сдвиги в экономиче-

ском развитии Юга в связи с военно-промышленной конъюнктурой на

некоторое время приостановили дальнейший упадок хозяйств мелкотовар-

ных фермеров-арендаторов на Юге и их собратьев в других районах

страны.

Видный американский исследователь Р. Киркендолл писал: «Нищета

фермеров в конце 30-х годов оставалась такой же доминирующей проб-

лемой американской жизни, как это было в самом начале десятилетия.

Если новому курсу и удалось спасти от банкротства фермеров, разорен-

ных кризисом, то он не смог существенно улучшить положение тех сель-

ских жителей, чей жизненный уровень был нищенским, и до того, как

разразился кризис»

. Сохранение подобной ситуации во многом объяс-

няется тем, что накануне второй мировой войны аграрный кризис не

только не был преодолен, но и вновь обострился. Переходящие запасы

сельскохозяйственной продукции утроились, и как следствие этого вновь

упали цены на сельскохозяйственные товары, а затем и покупательная

способность фермеров. Разорение фермерства продолжалось ускоренными

темпами. С 1935 по 1940 г. в США исчезло 716 тыс. ферм (10,5% об-

щего числа). Задолженность фермерства в 1940 г. достигла огромной

цифры — 10 млрд. долл.

Плачевный итог непрерывных семилетних

усилий в попытке излечить сельское хозяйство страны от одолевавших

его недугов!

10Колодий А. Ф. «Новый курс» и мелкие фермеры.— В кн.: Американский ежегод-

ник, 1971. М., 1971, с. 255.

11Kirkendall R. S. The New Deal and Agriculture.—In: The New Deal. The National

Level / Ed. by J. Braeman, R. H. Bremner, D. Brody. Columbus, 1975, p. 105.

12Золотухин В. П. Фермеры и Вашингтон. М., 1968, с. 145, 147.

В экономическом отношении не было другого такого слоя трудящего-

ся населения США, на положении которого результаты «нового курса»

сказались бы столь ничтожным образом, как это случилось с 12 млн.

афро-американцев. Во время избирательной кампании 1932 г. Рузвельт

обещал отнестись с полным пониманием и беспристрастием к вопросу о

включении американцев с черной кожей в сферу воздействия чрезвычай-

ных мер помощи «забытому человеку»

. И в самом деле администрации

«нового курса», казалось, предоставлялся великолепный случай проде-

монстрировать свои бескорыстие, гуманизм и верность слову. Однако на

практике все выглядело иначе. Реальные сдвиги в положении черного

населения Америки были мизерными. Никак в сущности не улучшилось

положение черных рабочих на Юге, где они составляли большинство в

промышленном секторе. Двойное рабство южных рабочих сохранялось с

благословения правительства, поскольку оно само санкционировало сох-

ранение различий в оплате труда на Юге и на Севере. «„Новый курс"

Рузвельта,— говорится в книге по истории Компартии США, изданной

ее руководством,— был не столь уж нов. Он сохранил старый Юг с его

расовой дискриминацией и практиковавшейся там разницей в заработной

плате и условиях труда, которая затрагивала всех рабочих»

Более половины негритянского населения США в 30-е годы жили в

сельской местности, главным образом в хлопкосеющих штатах Юга, но

только 20% черных фермеров были собственниками земли, которую они

обрабатывали. Остальные трудились у крупных землевладельцев в каче-

стве арендаторов и батраков. Система кропперства и издольной аренды,

невзгоды аграрного кризиса 20-х годов плюс экономическая катастрофа

1929—1933 гг. сделали положение этой беднейшей части сельскохозяйст-

венного населения США просто безысходным. Однако первые же итоги

претворения в жизнь закона о восстановлении сельского хозяйства пока-

зали, что мероприятия по сокращению сельскохозяйственного производ-

ства и изъятию из обработки части пахотной земли делали страдающей

•стороной прежде всего именно этот самый нуждающийся слой сельскохо-

зяйственного населения страны. Это и неудивительно, ибо они не могли

принести никаких выгод тем, кто и без того владел ничтожной площадью

земли или же не владел вообще ничем, всецело завися от алчной прихоти

крупных землевладельцев, как правило, преисполненных ненависти к

черным и желанием не допустить улучшения их материального статуса.

Для черных фермеров, издольщиков и батраков, не было фактически

никаких возможностей добиться исправления положения, используя ме-

ханизм арбитражных комиссий. Осуществлявшие все контрольные и рас-

порядительные функции на местах представители крупных белых земле-

владельцев игнорировали жалобы черных арендаторов и кропперов. Об

их решимость не допустить ослабления зависимости арендаторов от

хозяев плантаций разбивались любые попытки толкования аграрного

законодательства «нового курса» на беспристрастной основе. В свою

очередь, федеральные чиновники стремились держаться «нейтрально»

ради обеспечения сотрудничества лендлордов в реализации общей прог-

раммы. Воспользовавшись этим, плантаторы не допускали к процедуре

13Wolters R. The New Deal and the Negro.— In: The New Deal. The National Level,

p. 170.

14Вехи боевой истории: 60 лет Коммунистической партии США. М., 1983, с. 85.

252

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

253

выработки рекомендаций и наблюдению за распределением правительст-

венной помощи представителей черных арендаторов, обеспечив за собой

все преимущества и льготы, вытекающие из ААА. Результаты не замед-

лили сказаться. Данные ценза показали, что в 1940 г. в США насчиты-

валось почти на 200 тыс. меньше черных арендаторов, чем в 1930 г.

Бросая землю, черные американцы целыми общинами переселялись с

Юга на Север, в промышленные центры, оседая в трущобах гетто и по-

полняя армию безработных.

Реформы «нового курса», начиная с НИРА, внесли известные переме-

ны к лучшему в положение городского черного населения. К 1935 г.

3,5 млн. черных числились в списках получавших материальную помощь,

200 тыс. были заняты на объектах ВПА. Однако пособия во многих ме-

стах (особенно на Юге) не покрывали и сотой доли расходов негритян-

ской семьи на питание, другие предметы первой необходимости и кров,

а на общественных работах черные сплошь и рядом подвергались уни-

зительному обращению, дискриминации и разного рода ущемлениям.

Шагом вперед был также формальный отказ Национальной админист-

рации восстановления (НРА) включать в «кодексы честной конкуренции»

положения, не признающие равенства прав белых и черных рабочих в

вопросах заработной платы. Правительственная регламентация условий

найма налагала известные моральные ограничители на дискриминацион-

ную практику предпринимателей на крупных промышленных предприя-

тиях, на транспорте и в горнодобывающих отраслях. Тем не менее пред-

приниматели нашли тысячи лазеек, чтобы уклониться от распространения

пункта о минимуме заработной платы на черных. Кроме того, большое

число черных рабочих было занято на мелких предприятиях с устарев-

шим оборудованием, конкурентоспособность которых всецело зависела от

затрат на переменный капитал. Удорожание рабочей силы в связи с

введением новых правил нормирования и оплаты труда заставляло пред-

принимателей либо модернизировать свои предприятия, либо свертывать

производство. В обоих случаях первой жертвой хозяйского произвола

становились черные рабочие, пополнявшие ряды безработных. Таким

образом, последствия правительственного регулирования трудовых отно-

шений для многих категорий рабочих, как белых, так и черных, оказа-

лись очень тяжелыми.

Положительные изменения в связи с принятием законодательства

«нового курса» не коснулись большинства черных тружеников еще и по-

тому, что в своем большинстве они были заняты в сельском хозяйстве,

в сфере обслуживания и в некоторых других отраслях экономики, на ко-

торые не распространилось его действие. Закон о социальном страховании,,

предусматривавший создание системы пенсионного обеспечения по ста-

рости и страхование по безработице, мог быть применен только к 10%

общего числа черных в составе рабочей силы. Сельскохозяйственные ра-

бочие, прислуга, рабочие сезонных профессий и т. п. вообще не были

приняты в расчет при определении тех категорий трудящихся, которые-

могли претендовать на пособия и пенсии в случаях, специально огово-

ренных законом. Сохранить лояльность демократов-южан и не дать ра-

систам повода для резких нападок на «новый курс» представлялись

15 Woilers R. Op. cit, p. 174; Conrad D. F. The Forgotten Farmers: The Story of Sha-

recroppers in the New Deal. Urbana, 1965.

Рузвельту более важными, чем твердость в принципиальных вопросах

социальной политики.

Конечно, на фоне трагического положения американцев с черной ко-

жей в период правления республиканской администрации Гувера самые

незначительные уступки, добытые в годы «нового курса», могли рассмат-

риваться черными как слабый луч надежды в конце длинного темного

туннеля. Этим, в частности, объясняется и сдвиг негритянского населе-

ния США в сторону поддержки демократов, партии, которая долгое вре-

мя была оплотом расизма.

На положении городских средних слоев реформы «нового курса» ска-

зались куда более конструктивным образом, вызвав, однако, двоякое от-

ношение. С одной стороны, различные слои интеллигенции, учащаяся мо-

лодежь, служащие, лица свободных профессий и т. д. после нескольких

лет пребывания на краю пропасти смогли себя почувствовать наконец

в относительно большей безопасности благодаря реализации специальных

правительственных программ помощи. С другой — часть средних слоев,,

связанная с мелким бизнесом, поначалу поверившая обещанию Вашингто-

на восстановить права «независимого предпринимательства» и «честную

конкуренцию» путем ограничения произвола крупного капитала, вскоре

убедилась, что правительство не только бессильно приостановить процесс

концентрации экономической мощи, но и вообще не склонно это делать.

Недовольство и метания этой части городских средних слоев, экономиче-

ски и идеологически связанных с мелким бизнесом, свидетельствовали,

что процесс ухудшения их экономического статуса продолжается, а сфе-

ра социальных конфликтов в стране имеет тенденцию к расширению.

Это, в свою очередь, предполагало новую перегруппировку политических

сил, появление новых глубоких трещин во взаимоотношениях низов и

верхов, образованию которых и был призван помешать «новый курс».

Признание давящей тяжести нерешенных проблем и несоразмерности

принятых мер с масштабами бедствия сквозило в каждой фразе знаме-

нитой речи Рузвельта, произнесенной 20 января 1937 г. в связи со вто-

ричным вступлением на пост президента. Он говорил: «Я вижу в этой

стране десятки миллионов ее граждан — значительную часть ее населе-

ния, которые в этот самый момент лишены большей части того, что, даже

исходя из самого низкого на сегодняшний день уровня жизни, считается

совершенно необходимым. Я вижу миллионы семей, пытающихся про-

жить на столь скудные доходы, что ежедневно им грозит семейное бед-

ствие. Я вижу миллионы людей, чья будничная жизнь в городах и на

фермах протекает в условиях, признанных недостойными цивилизован-

ным обществом полстолетия назад. Я вижу миллионы людей, лишенных

образования, отдыха и возможности изменить к лучшему свою участь и

участь своих детей. Я вижу миллионы людей, лишенных средств, чтобы

покупать продукцию ферм и заводов, и своей нищетой лишающих мно-

гие миллионы других людей возможности производительно трудиться.

Я вижу, что треть нации живет в плохих домах, плохо одета и плоха

питается»

Статистика и специальные исследования показывали, что дело обстоя-

ло хуже, чем представлял себе это президент. Экономический кризис

16 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt: 1933 vol.—1945 vol/Ed.

by S. I. Rosenman. N. Y., 1938—1950, 1937 vol., p. 4—5.

254

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

1937—1938 гг. вновь продемонстрировал, сколь скромными были практи-

ческие достижения «нового курса», сколь велик был разрыв между неоли-

беральной утопией и истинным положением вещей, прежде всего в сфере

материального положения трудящихся масс. В конце кризисного десяти-

летия сами ныодилеры не скрывали своего пессимизма в отношении воз-

можности предотвратить новое наступление нищеты на жизненный уро-

вень простых американцев и тем самым положить конец губительным

последствиям неусмиренной анархии капиталистического производства.

2. РАБОЧИЙ КЛАСС ЗА УГЛУБЛЕНИЕ

СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

Важнейшим фактором, вынудившим рузвельтовскую администрацию

с первых же месяцев пребывания у власти прибегать к социальному ма-

неврированию, был подъем массовой борьбы трудящихся, по своему раз-

маху и значению выдающийся в истории классовой борьбы в США. Все

планы правительства были нацелены на то, чтобы избежать стихийного

взрыва всеобщего возмущения, которое могло принять форму револю-

ционного действия против самих устоев существующего строя. Правящий

класс — американская буржуазия — санкционировал курс на реформы.

Программа «нового курса», первоначально расплывчатая и умеренная,

так же как и либеральная риторика ньюдилеров, являлась отражением

набиравшего силу и мощь широкого народного движения за социальное

обновление, в центре которого находился рабочий класс Америки.

Правительство Рузвельта рассчитывало, что законодательство «первых

ста дней» в сочетании с обещаниями продолжить эксперимент в буду-

щем приведет к притуплению классовых антагонизмов, снизит накал

борьбы между трудом и капиталом, верхами и низами, открыв перспек-

тиву гармоничных отношений между ними. И хотя Рузвельту не удалось

полностью достичь поставленной цели, увеличение расходов на помощь

безработным, создание системы общественных работ, меры помощи фер-

мерам привели к некоторому спаду массового движения безработных во

многих промышленных центрах, приостановке фермерских выступлений

общенационального характера и стихийных бунтов молодежи.

Однако желанной общей «передышки» не получилось. Напротив, ра-

бочее движение в целом продолжало развиваться по восходящей линии,

причем центр активности сместился на территории действующих пред-

приятий, в ведущие отрасли американской промышленности. Стачки, вы-

ступления рабочих в защиту права на организацию профсоюзов станови-

лись главной формой движения. Эта не прекращающаяся все десятилетие

30-х годов бескомпромиссная борьба, отмеченная драматизмом, мужест-

венной решимостью и высоким идейным накалом, стала важнейшим фак-

тором социальных перемен.

Свыше миллиона американских рабочих бастовали уже в 1933 г., от-

стаивая сносные условия существования и право организации в профсою-

зы. Но это было только начало. Кривая стачечного движения неуклонно

и круто шла вверх. В 1934 г. число участников забастовочного движения

перевалило за 1,5 млн. В борьбу включились десятки тысяч рабочих ав-

томобильной промышленности, текстильщики, шахтеры, портовики За-

падного побережья, строители, рабочие алюминиевых предприятий,

водители такси Филадельфии, швейники Нью-Йорка, Чикаго, Бостона,.

Сент-Луиса, Кливленда, шахтеры, обувщики Линна (штат Массачусетс)

и т. Д. Летом 1934 г. страна оказалась охваченной серией следовавших

одна за другой всеобщих стачек — в Толидо, Миннеаполисе, Сан-Фран-

циско, рабочих текстильной промышленности. На фоне всеобщего броже-

ния в рабочих низах, кризиса доверия к политике «классового мира»,

проводимой лидерами АФТ, усиления влияния левых сил эти выступле-

ния трудовой Америки выглядели внушительно и грозно как предзнаме-

нование важных перемен в соотношении классовых сил в стране.

Самой примечательной особенностью этого подъема было то, что рабо-

чие не ограничивались чисто экономическими требованиями, а повсемест-

но добивались осуществления и законодательного закрепления тех основ-

ных прав на коллективную защиту от крайностей капиталистической экс-

плуатации, которые формально были гарантированы НИРА. Используя

недомолвки и разного рода туманности в рабочих статьях НИРА, а так-

же увертки правительства, предприниматели стремились увековечить си-

стему «открытого цеха», воспрепятствовать созданию массовых профсою-

зов в старых и новых отраслях. Целый арсенал средств, включая

широкое применение специальных частных полувоенизированных форми-

рований, был пущен в ход для террористического подавления рабочей

инициативы, запугивания и физической ликвидации активистов. Но уро-

ки, которые рабочие США вынесли из опыта борьбы в годы кризиса,

не прошли даром. И главный из них состоял в осознании великой жиз-

ненной силы рабочей солидарности, необходимости действовать сообща,,

организованно.

Движение безработных закрепило этот урок. Там, где существовали

организации безработных, удавалось кое-что сделать для нуждающихся

семей, а это «кое-что» в условиях кризиса часто являлось последним и

единственным шансом не умереть с голоду, не оказаться под открытым

небом без крова, в положении бездомных скитальцев. Тяготы, которые

пришлось вынести рабочим в их борьбе со своекорыстной буржуазией,,

заинтересованной лишь в собственном благополучии, и с выполняющим

ее волю правительством, могли быть значительно меньшими, если бы

не разобщенность и дезорганизация в их рядах. Три тяжелых года сде-

лали этот вывод самоочевидным и оказали большое воздействие на умо-

настроения рабочего класса. Именно этот новый настрой пролетариата и

послужил мощным ускорителем того подъема движения за организацию

рабочих в профсоюзы, который начался с 1933 г.

За короткий промежуток времени был остановлен процесс сокраще-

ния численности тред-юнионов, неуклонно развивавшийся с начала

20-х годов, причем численность некоторых профсоюзов выросла в десят-

ки и даже сотни раз. Если в 1933 г., согласно данным рабочей статисти-

ки, общее число членов тред-юнионов составляло менее 3 млн., то в

1940 г.— уже свыше 7 млн. По существу, впервые были пробиты глубо-

кие бреши в антипрофсоюзных заграждениях, которыми крупная бур-

жуазия окружила многие ведущие отрасли промышленности с сотнями

тысяч занятых в них трудящихся,— электротехническую, металлургию,,

автомобилестроение, химическую, автомобильный транспорт, нефтяную

авиационную, станкостроительную, горнодобывающую и т. д.

Этот стремительный процесс высвобождения скрытой энергии рабоче-

го движения имел своим источником рабочие низы и носил спонтанный,

:25б

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

257