327
OАА 20
А О ОУ
326
;АЬ 5
1993.
ОAОО О
правда, а где кривда. а, мы помним: в нашей истории были Oжед-
митрий и . талин, да, мы знаем опова, ейниса, умянцева
и других, да, мы знаем многих из вас, которые при живом рези-
денте уже думают, как занять его место»
8
.
о всех этих выпадах не было, конечно, ничего неожиданно-
го. о с 1992 г. все более критическое отношение к проекту
стали высказывать демократы. ритика велась, естественно,
с прямо противоположных позиций. оммунисты усматривали
в проекте посягательство на общественную собственность. емо-
краты утверждали, что частная собственность предстает незащи-
щенной, поскольку допускается отчуждение ее объектов по мо-
тивам общественной необходимости. Одним виделся призрак
тоталитаризма, за которым просматривалась фигура президента,
другие страшились парламентского контроля за деятельностью
исполнительной власти. «Eольшевики зря боялись “оветов без
коммунистов”, — говорил один из активистов «емократической
оссии» ладимир Eоксер. — амое страшное — это оветы.
;лены онституционной комиссии чрезмерно приспосабливают-
ся к запросам ъезда». «Автономы» полагали, что в онституции
ущемлены их права. «емороссы» обвиняли авторов проекта
в излишней благосклонности к местным владыкам, в том, что раз-
работчики онституции чуть ли не вступили в сговор с автоно-
миями и косвенно признали за ними более высокий статус. он-
ституция антисоциальна, — утверждал лободкин. онституция,
декларируя право на труд, на жилье и т. д., несет на себе явный
отпечаток популизма, — возражали «отвязанные» либералы. Об-
щая тональность обсуждения на заседании оординационного со-
вета «емократической оссии» в марте 1992 г. была такова:
лучшим был проект осени 1990 г.; каждый последующий проект
онституции хуже предыдущего; нынешний вариант — странное
сочетание всех возможных подходов, его нельзя принимать даже
за основу. з всего этого следовал вывод: чем дольше проект на-
ходится в лоне данного ъезда, тем более отрывается он от запро-
сов общества. «ужен другой проект. Oучше всего, если рядом
прямыми искажениями обсуждавшегося текста (делать это бы-
ло тем легче, что большинство его коллег были знакомы с про-
ектом главным образом в интерпретациях коммунистической
печати). Утверждалось, будто проект выхолащивает социаль-
ные права — предмет гордости советских конституций, введе-
нием поста президента устанавливает тоталитарный режим.
Особое возмущение вызывал запрет разжигания классовой роз-
ни. Общий приговор был категоричен: «...проект стирает исто-
рическую память народа. оздается впечатление, что его авто-
ры умянцев, олков, ейнис — инопланетяне, которые
случайно залетели на нашу землю»
5
.
коммунистической критикой переплетались выступления
представителей российских автономий. Острота их восприятия
была в известной мере притуплена заключением едеративного
договора и решением VI , что содержание договора надлежит
включить в онституцию как ее составную часть
6
. Однако дого-
вор «автономы» рассматривали как первый отвоеванный плацдарм
и стремились развить успех. едерацию они видели как договор-
ное государственное образование, права ее ентра — как делеги-
рованные субъектами, в первую очередь республиками. усский
народ, говорили они, уже самоопределился, пришла очередь ма-
лых народов. астойчиво звучали требования пересмотреть со-
став . ало того, что она была сформирована преимуществен-
но на основе регионального представительства, — требовали,
чтобы «определенное число представителей имела каждая нацио-
нальность»
7
, чтобы от работы над онституцией были отстранены
основные ее разработчики. Особенно изобретателен был прези-
дент Якутии (аха) ихаил иколаев, утверждавший, будто
«права человека — это атлантическая концепция развития циви-
лизации», что «в проекте права человека явно противопоставлены
правам народов», и многократно повторявший одни и те же персо-
нальные выпады, долженствовавшие, видимо, восполнить ску-
дость аргументации по существу: «е подумайте, что народы рес-
публик не научились за свою вековую историю различать, где