20 глава
движение, начатое внелегалами‑теневиками, и кровопролитное
движение малых групп, начатое, в частности, коммунистиче
‑
ской партией Перу и названное «сияющий путь».
Самые бедные и недовольные люди не могут принять обще
‑
ство, в котором возможности, собственность и власть распре
‑
делены произвольно. Люди понимают, что правовые институ‑
ты страны не позволяют им реализовать разумные ожидания
и не дают минимума законных возможностей и защиты. Кру
‑
шение надежд может привести к насилию: либо к активному
участию в нем, либо к безразличному принятию его. В кон
‑
це концов, если правовые институты существуют, чтобы за‑
щищать индивидуальные права и собственность от третьих
сторон, упорядочивать доступ к производительной деятель
‑
ности и облегчать гармонизацию взаимодействия с другими
людьми, то понятно, что люди, лишенные всего этого, могут
взбунтоваться.
Даже наиболее законопослушным и мирным гражданам
ясно, что существующая правовая система — бюрократическая
волокита, получение благ вне очереди, взятки и грубость — есть
кафкианская ловушка, препятствующая эффективному исполь‑
зованию ресурсов страны и труда ее граждан. Это неприемлемо
для беднейших, поскольку большинство дискриминационных
законов и институтов как раз охватывают управление эконо‑
микой, т.е. главный канал вертикальной мобильности. Круше‑
ние надежд в лучшем случае вытесняет людей в черный рынок,
в худшем — толкает к преступности и подрывной деятельно
‑
сти. Агрессивность — это реакция на крушение надежд, то есть
на пропасть между тем, что у людей есть, и тем, на что, по их
мнению, они имеют право.
Нечто подобное происходило и в период угасания меркан
‑
тилистских режимов в Европе: предоставление возможностей
лишь тем, кто имел необходимые политические контакты, по‑
родило чувства фатализма и безнадежности. Кто не смирился
с поражением, кто обладал энергией и верой в себя, выбирали
эмиграцию или революцию. Массовая эмиграция, как в юж
‑
ной Италии, увлекла за собой людей, способных стать ката‑
лизатором перемен. Там же, где эмиграция была запрещена,
государство и полиция вели длительную борьбу против воин‑
ствующей риторики и терроризма — борьбу, которая сделала