507ПЕТРОВ ДЕНЬ
По народному сказанию, в конце красной весны
и начале лета — в грозовую пору — идет на небесах по"
стройка «чертога новорайскаго». Топоры (молнии) сами,
без плотников, рубят стены здания нерукотворного, уда"
ряя по тучам, громоздящимся каменными горами толку"
чими, расступается под огненными топорами «обла"
чен-горюч камень», отверзаются окна двери рубленые.
«З-за той ми горы, з-за высокой, слышны ми тонойкий
голос, тонойкий голос, топоры дзвенят, топоры дзвенят,
каменья тешут, каменья тешут, церковь муруют, церковь
муруют, во трои двери, во трои двери — во три облаки», —
поется в старинной червонорусской песне:
У иединых дверех иде Сам Господь,
У других дверех Матенка Божя,
У третих дверех святый Петро.
Перед милым Богом органы грают,
Перед святым Петром свечи гореют,
Перед Матенков Божов ружа проквитат,
А з етой ружи (розы) пташок выникат:
Не ие то пташок, Сам милый Господь…
«Милый Господь» олицетворял в этой песне прикар"
патских русин солнце. Пречистая Дева заступает здесь
место древнеязыческой Лады, Петр-апостол поставлен
взамен громовника-Перуна. Горящие свечи — молнии,
гудящие органы — громовые раскаты, расцветающая ро"
за — утренняя зорька ясная, из златоогненного цвета ко"
торой и вылетает на беспредельный небесный простор
жар-птица — солнце.
В др. песенном сказании св. Петр является спутни"
ком Господа, шествующим за золотым плугом «в поле,
поле, в чистейком поле». Ходит за Богом пахарей клю"
чарь-апостол, походя, коня погоняет. А «Матенка Бо"
жия» обок с ним поспешает, семена носит, семена носит,
сына Своего просит:
Зароди, Божейку, яру пшеничейку,
Яру пшеничейку и ярейке житце!
Буде там стебевце саме тростове,
Будут колосойки — як былинойки,
Будут копойки — як звездойки,
Будут стогойки — як горойки,
Зберутся возойки — як чорны хмаройки!
В Сербии и в н. ХХ в. в деревенской глуши представ"
ляли ап. Петра разъезжающим на златорогом олене
по небесному полю над колосящимися земными нивами.
С этим поверьем находилось в непосредственной родст"
венной связи занесенное в снегиревскую летопись рус"
ских простонародных праздников древнее предание, гла"
сящее о том, что на «мирской» Петров праздник-пир,
устраивавшийся деревенским людом за Тотьмой,
на р. Ваге, выбегал из лесной дремучей пущи олень, по"
сылавшийся «праздновавшим Петру» мирянам в дар
от «апостола-праздника». Оленя, останавливавшегося
перед заранее приготовленными для варки котлами, уби"
вали-свежевали, на части разнимали, варили в котлах
на угощенье. Но это, по словам предания, продолжалось
только до той поры, покуда жил народ праведно-честно,
по завету отцов, дедов и прадедов. А потом пошел по лю"
дям разврат, грех, ложь опутала мир-народ сетями-тене"
тами, и перестал ап. Петр высылать свое праздничное
угощение даже и чествовавшим его святой день людям…
Пришлось им понапрасну ждать-поджидать и если ко"
лоть быка, так из своего стада. А потом перестала дерев"
ня «справлять Петровщину» всем миром, каждый начал
у себя во дворе ее праздновать.
Солнце светило, по народному преданию, на Петров
день, как на Пасху. Во многих местах существовал обы"
чай — деревенская молодежь поутру «караулила солнце».
Радовались собравшиеся караульщики, а затем с песнями
по дворам-домам расходились. Ладу вспоминали, Петров
день величали. Этими песнями починались «гулянки-Пет"
ровки», петровские хороводы, вплоть до первого Спаса.
На Петров день устраивали «обетныя угощенья», дела"
ли подарки петровские зятьям тещи, на угощение напра"
шивались, кумовья крестников проведывали, ходили
с пшеничными пирогами, сватья друг друга угощали, «от"
водные столы» правили. Девушки с парнями на качелях ка"
чались на Петра-Павла после обедни и до глубокой ночи.
Так и говорили в народе: «Как ни сторонись, девка,
а на петровских качелях с пареньком покачаешься!», «Пет"
ровы качели — девичье веселье!», «На Петров день кача"
лись, к Покрову свадьбу-радость справили!» и т. д. Этот
обычай осудили составители «Стоглава», отметив, что:
«о празднице св. верховных апостолов Петра и Павла свое
сетию диавол запинает чрез колыски и качели; на них же
бо колыщушеся, приключается внезапу упустити на зем"
лю, убавитися и зле, без покаяния, душу свою испущати»…
В некоторых местах на Петров день умывались «пет"
ровой водицею» из источников. Это умывание сопро"
вождалось песнями, плясками и всякими играми. В Ка"
шине и некоторых др. городах, долго сохранявших ста"
ринные обычаи, заведено было устраивать некоторое по"
добие святочного ряжения. Игрище собиралось на бере"
гу ручья, где в древние времена стоял идол какого-то
(вернее всего, Ярилы) языческого бога. Собравшиеся
парни гуляли посреди девушек, закрыв себе лица платка"
ми. Девушки должны были угадывать парней; угадавшей
предсказывалось в скором времени сыграть свою свадьбу.
О Петровом дне существовало много примет. «С Пет"
рова дня — красное лето, зеленый покос!» — гласит опыт
русака-северянина. «Женское лето — до Петра, с Петро"
ва дни — страдная пора!», «Далеко кулику до Петрова
дня!», «Худое порося и в Петровки зябнет; дворянская
кровь и в Петров день мерзнет!», «В Петров день бараш"
ка в лоб (можно разговеться)!», «С Петрова дня зарница
хлеб зарит!», «Петро-Павел жару прибавил!», «Утешили
бабу петровские жары голодухой!», «Петровка — голо"
довка, Спасовка — лакомка!» и т. д.
По примете следовало к Петрову дню наладить косы
и серпы: с Петрова дня — пожня, покос. «Коли дождь
на Петра — сенокос мокрый!», «На Петров день дождь — се"
но как хвощ (жесткое, на корм не очень спорое), зато уро"
жай не худой; два дождя — хороший, три дождя — богатый!»,
«Если просо на Петров день в ложку — будет и на ложку!»
Все рыболовы считали ап. Петра за своего покровите"
ля, особенно чтили его память. К Петрову дню приурочи"
валась бSольшая часть сделок, заключаемых между ловцами
и рыбопромышленниками, раздающими ловцам свои во"
ды мелкими участками — отдельно на каждую рыболовную
пору, с обязательством ставить рыбу на исады, или на вата"
ги, по известным ценам. Петровым днем заканчивается ве"
сенняя, начинается летняя пора рыболовная. В этот день
завершались расчеты по весеннему лову и заключались но"