Тотьев К.Ю. Конкурентное право (правовое регулирование конкуренции)

Подождите немного. Документ загружается.

нятия с включением в него как законов, так и подзакон-

ных актов (по аналогии с составом антимонопольного за-

конодательства, определенным в ст. 1-1 Закона о конку-

ренции на товарных рынках). Однако следует иметь в ви-

ду, что требования, касающиеся недобросовестной конку-

ренции и содержащиеся в подзаконных актах, не должны

противоречить общему законодательному определению по-

нятия «недобросовестная конкуренция» (ст. 4, 10 Закона о

конкуренции на товарных рынках).

Для установления факта противоправности недобросо-

вестной конкуренции необходимо выявить те требования,

с которыми могли бы входить в противоречие действия

конкурирующих предпринимателей. К ним относятся мно-

гие предписания законодательства, касающиеся предпри-

нимательской деятельности, поскольку конкуренция неот-

делима от предпринимательства. Большинство этих требо-

ваний образуют правовые основы единого рынка и носят

общеправовой характер (например, налоговые, таможен-

ные, инвестиционные правила).

В некоторых из требований (их немого) прямо упомина-

ется конкуренция. Так, п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускает ис-

пользования гражданских прав в целях ограничения кон-

куренции. Легальное определение понятия «ограничение

конкуренции» в российском законодательстве отсутствует.

При этом одним из видов ограничения конкуренции следу-

ет считать недобросовестную конкуренцию. Такие нечест-

ные методы конкурентной борьбы могут существенно по-

дорвать позиции хозяйствующего субъекта на товарном

рынке и снизить конкурентоспособность его продукции, а

следовательно, ограничить конкуренцию. Данный вывод

подтверждается грамматическим и логическим толковани-

ем п. 1 ст. 2 и частей 6—7 ст. 4 Закона о конкуренции на

товарных рынках. Таким образом, п. 1 ст. 10 запрещает

использовать гражданские права для осуществления недо-

бросовестной конкуренции. Если предприниматель нару-

шит это требование, арбитражный суд может отказать ему

в защите права (п. 2 ст. 10 ГК РФ).

В ст. 10 ГК РФ законодатель рассматривает недобросо-

вестную конкуренцию как форму злоупотребления правом

на предпринимательскую деятельность, устанавливая пре-

делы осуществления данного права. Они закреплены не

только в ГК РФ, но и в текущем законодательстве (напри-

мер, в Законе о конкуренции на товарных рынках, кото-

211

рый рассматривает недобросовестную конкуренцию как

правонарушение).

Однако применительно к защите добросовестной конку-

ренции ст. 10 ГК РФ имеет ряд особенностей. Во-первых, в

принципе допустимо применять её к отношениям, регули-

руемым Законом о конкуренции на товарных рынках, что

подтверждается судебно-арбитражной практикой. Но при

этом она не может применяться к отношениям между пред-

принимателями и государством по следующим основаниям:

1) органы государственной власти, представляющие ин-

тересы государства, не могут быть субъектами недобросо-

вестной конкуренции (часть 7 ст. 4 Закона о конкуренции

на товарных рынках);

2) к имущественным отношениям, основанным на вла-

стном подчинении одной стороны другой, гражданское за-

конодательство не применяется, если иное не предусмотре-

но законодательством.

Во-вторых, эта норма может использоваться как само-

стоятельно, так и вместе с запретами, содержащимися в

Законе о конкуренции на товарных рынках. С практичес-

кой точки зрения правила ст. 10 ГК РФ эффективны в слу-

чаях коллизии интересов сторон в споре о праве и для оп-

ровержения позиции оппонента, основанной на формаль-

ном наличии у него того или иного права (например, пра-

ва собственности, права на товарный знак). Для этого в хо-

де судебного процесса необходимо доказать, что соответст-

вующее право используется исключительно с целью при-

чинить вред другому лицу или ограничить конкуренцию.

Из судебно-арбитражной практики. Одна коммер-

ческая организация зарегистрировала в 1998 году в России

товарный знак известной американской фирмы и после это-

го предъявила к её официальному дистрибьютору АО

«ВТР»,

работающему на российском рынке, иск о прекра-

щении нарушения исключительных прав на зарегистриро-

ванный в России товарный знак истца, включая рекламу,

продажу, хранение, импорт продукции с использованием

этого товарного знака. В ходе судебного разбирательства

выяснились следующие обстоятельства. Истец не намере-

вался использовать товарный знак в качестве обозначения,

способного отличить его товары от однородных товаров дру-

гих предпринимателей. Данное утверждение адвоката АО

«ВТР» истец попытался опровергнуть ссылкой на свой ус-

тав, который предусматривает возможность осуществления

любых видов деятельности (в том числе и производства то-

212

варов со спорным товарным знаком). Однако арбитражный

суд не посчитал доказанным использование истцом в своей

деятельности спорного товарного знака как на момент его

регистрации, так и на момент обращения с иском. Между

тем, использование товарного знака рассматривается зако-

ном не только в качестве права, но и как обязанность его

владельца, на что арбитражный суд в своем решении по

данному делу специально обратил внимание истца.

Целью истца (как следовало из обширной переписки с

ответчиком) было создание препятствий для деятельности

американской фирмы и её дистрибьютора на территории

России и получение денег за их устранение путем прода-

жи прав на товарный знак, используемый американской

фирмой в других странах с 1982 года. Интересную деталь,

свидетельствующую об истинных намерениях истца, вы-

явили адвокаты ответчика: к моменту судебного разбира-

тельства истец закрепил за собой права на многие давно

известные в мире торговые марки, не зарегистрированные

(но используемые) в России. При таких обстоятельствах

арбитражный суд первой инстанции обоснованно приме-

нил ст. 10 ГК РФ и отказал истцу в защите формально

принадлежащего ему права на спорный товарный знак. В

решении арбитражного суда специально отмечено, что

удовлетворение иска привело бы к запрету ввоза на терри-

торию России соответствующих товаров добросовестного

производителя и тем самым к ограничению конкуренции.

Истец обжаловал данное решение в апелляционную и кас-

сационную судебные инстанции, однако поддержки там не

нашел.

К требованиям о добросовестной конкуренции можно

отнести также положения п. 2 ст. 69 и

п.'З

ст. 73 ГК РФ,

запрещающие лицу участвовать в двух и более полных то-

вариществах или совершать без согласия других участни-

ков полного товарищества от своего имени в своих интере-

сах или в интересах третьих лиц сделки, однородные с те-

ми, которые составляют предмет деятельности товарище-

ства. Недобросовестное совершение этих однородных сде-

лок одним из участников полного товарищества может се-

рьезно поколебать положение товарищества на соответст-

вующем товарном рынке.

В то же время нельзя не отметить, что недостатки ряда

законодательных актов, напротив, косвенно создают пред-

посылки для недобросовестной конкуренции. Так, напри-

мер, в соответствии с п. 2 ст. 91 Закона об АО акционер-

ное общество обязано предоставить акционеру копии доку-

213

ментов о своей финансово-хозяйственной деятельности (по

перечню п. 1 ст. 89 этого Закона). Таким образом, конку-

рент такого общества, обладающий минимальным количе-

ством его акций, может на законных основаниях получить

и в дальнейшем использовать в своих интересах подроб-

ную финансовую и производственную информацию о нем.

Это тем более опасно в условиях, когда по российскому за-

конодательству владелец коммерческой информации обла-

дает в отношении неё лишь фактической, а не юридичес-

кой монополией.

Практика свидетельствует, что нечестные методы кон-

курентной борьбы в значительной степени касаются интел-

лектуальной собственности. Поэтому применительно к пре-

сечению недобросовестной конкуренции необходимо учи-

тывать требования российского законодательства об ис-

пользовании результатов интеллектуальной деятельности

и приравненных к ним средств индивидуализации пред-

приятия и его продукции (например, положения Закона о

товарных знаках).

Недобросовестная конкуренция может противоречить

также обычаям делового оборота. Это сложившиеся и

широко применяемые в какой-либо области предпринима-

тельской деятельности правила поведения, не предусмот-

ренные законодательством, независимо от того, зафикси-

рованы ли они в каком-либо документе (п. 1 ст. 5 ГК РФ).

Правовое значение этих обычаев заключается в следую-

щем. Во-первых, они служат источником права. Во-вто-

рых, обычаи по очередности применения следуют за нор-

мативными актами и договорами. И, в-третьих, они явля-

ются одним из эталонов (стандартов) добросовестности кон-

куренции. Институт обычаев делового оборота в России

только начинает формироваться, и поэтому законодатель

не стал указывать их в качестве единственного источника

требований к добросовестной конкуренции (как это преду-

смотрено в ст. Ю-bis Парижской конвенции). В настоящее

время трудно считать сложившимся свод положительных

правил поведения, которые в результате длительного и все-

общего применения признаются участниками предприни-

мательской деятельности в качестве деловой нормы. Меж-

ду тем заключения по наличию обычаев делового оборота

в соответствующих отраслях экономики вправе давать тор-

гово-промышленные палаты, поскольку именно эти орга-

низации в соответствии с п. 3 ст. 15 Закона о ТПП свиде-

214

тельствуют принятые в России торговые и портовые обы-

чаи. Торгово-промышленные палаты изучают эти обычаи

и публикуют их.

Обычаи делового оборота, противоречащие обязатель-

ным для участников соответствующего отношения положе-

ниям законодательства или договора, не применяются. С

точки зрения вопросов недобросовестной конкуренции про-

тиворечие обычаев делового оборота договору не имеет

большого практического значения, поскольку формы недо-

бросовестной конкуренции носят в основном внедоговор-

ный характер. Кроме того, применимость обычаев делово-

го оборота, сложившихся на определенном товарном рын-

ке, для пресечения недобросовестной конкуренции не за-

висит от знания их недобросовестным предпринимателем,

действующим на этом рынке, или от его намерения исполь-

зовать этот обычай.

В легальном определении понятия «недобросовестная

конкуренция» упоминаются также требования добропо-

рядочности, разумности и справедливости. Эти ка-

тегории носят оценочный характер, что расширяет доказа-

тельственную базу в сфере пресечения различных форм не-

добросовестной конкуренции. Использование таких крите-

риев для оценки добросовестности конкуренции связано с

принципом «доброй совести», который ведет свое проис-

хождение от римской формулы «bona fides». В п. 3 ст. 10

ГК РФ устанавливается презумпция разумности и добросо-

вестности участников гражданских правоотношений для

тех случаев, когда закон ставит защиту гражданских прав

в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разум-

но и добросовестно.

При описании недобросовестной конкуренции учитыва-

ются её вредные последствия (возможные и реальные). Для

этого в легальном определении понятия «недобросовестная

конкуренция» используются категории «убытки» и «ущерб

деловой репутации». В мировой практике упоминание о

причинении либо возможности причинения ущерба в про-

цессе недобросовестного предпринимательства повсеместно

не распространено. В Российской Федерации для пресече-

ния проявлений недобросовестной конкуренции наличие

фактически наступившего ущерба также не является обя-

зательным. Такое наличие должно доказываться только в

том случае, если потерпевший хозяйствующий субъект тре-

бует возмещения убытков. Эти убытки компенсируются по

215

правилам ст. 15 ГК РФ и ст. 26 Закона о конкуренции на

товарных рынках.

Что касается деловой репутации, то она представля-

ет собой приобретенную в течение длительного времени об-

щественную оценку деятельности хозяйствующего субъек-

та и его продукции. Она играет заметную роль в конку-

рентной борьбе предпринимателей, порой в значительной

степени формируя спрос на соответствующие товары. По-

этому именно деловую репутацию предприятия недобросо-

вестные конкуренты выбирают в качестве своей мишени в

ходе конкурентной борьбы. Деловая репутация признается

п. 1 ст. 150 ГК РФ нематериальным благом предпринима-

теля, которое защищается законом (в том числе, Законом

о конкуренции на товарных рынках). Следовательно, пред-

приниматели вправе претендовать на возмещение убытков

и морального вреда, причиненных распространением в про-

цессе недобросовестной конкуренции сведений, порочащих

деловую репутацию, а также требовать опровержения этих

сведений (основание: п. 5 ст. 152 ГК РФ).

Особенностью легального определения понятия «недоб-

росовестная конкуренция» в российском Законе о конку-

ренции на товарных рынках является отсутствие в нем фи-

гуры потребителя. Потребитель не является предпринима-

телем и поэтому непосредственно не участвует в конкурен-

ции. В то же время поведение потребителя как лица, при-

обретающего или собирающегося приобрести (заказать) то-

вар (работу, услугу) для личных нужд, выступает в каче-

стве мощного рычага рыночных отношений. Потребители,

которым, как и предпринимателям, в результате недобро-

совестной конкуренции может причиняться ущерб, в силу

своего слабого экономического положения нуждаются в до-

полнительной защите. Она осуществляется на основе об-

щих положений ГК РФ и специального Закона о защите

прав потребителей.

Таким образом, проведенный выше анализ позволяет

характеризовать недобросовестную конкуренцию как пра-

вонарушение. Оно тесно связано с нарушениями законода-

тельства об интеллектуальной собственности, поскольку во

многих случаях у них имеется общий объект посягательст-

ва — исключительное право предпринимателя на резуль-

таты интеллектуальной деятельности и приравненные к

ним средства индивидуализации (например, товарный

знак). В этой связи актуальна проблема разграничения

216

этих правонарушений, которая рассматривается в настоя-

щей теме при изложении отдельных форм недобросовест-

ной конкуренции.

Недобросовестная конкуренция распространена не толь-

ко на товарных, но и на финансовых рынках. К ней от-

носятся действия финансовых организаций, направленные

на приобретение преимуществ в ходе предпринимательской

деятельности. Недобросовестные действия противоречат не

только законодательству Российской Федерации, но и обы-

чаям делового оборота (ст. 5 ГК РФ). В отличие от Закона

о конкуренции на товарных рынках в Законе о конкурен-

ции на финансовых рынках критерий добропорядочности,

разумности и справедливости из легального определения

понятия «недобросовестная конкуренция» изъят, что поз-

воляет считать такую конкуренцию скорее противоправ-

ной, чем недобросовестной.

Для её пресечения достаточно доказать возможность

причинения убытков конкурентам или нанесения ущерба

их деловой репутации. Интересно, что в Законе о конку-

ренции на финансовых рынках содержатся два не полно-

стью совпадающих по содержанию легальных определения

понятия «недобросовестная конкуренция» (часть б ст. 3 и

ст. 15 Закона). В соответствии с одним из них (ст. 15) к

недобросовестной конкуренции относятся соглашения и со-

гласованные действия финансовых организаций, ограни-

чивающих конкуренцию. Вряд ли такой подход оправдан,

ведь сущность недобросовестной конкуренции проявляется

не в согласованности действий, а в причинении вреда кон-

курентам. Тем более не было смысла запрещать данные со-

глашения в рамках недобросовестной конкуренции, по-

скольку они уже запрещены другой нормой — ст. 6 этого

же Закона.

Перечень составов недобросовестной конкуренции, при-

веденный в ст. 15 Закона о конкуренции на финансовых

рынках, традиционно не является исчерпывающим. В него

включены следующие составы:

1) распространение ложных, неточных или искаженных

сведений, способных причинить убытки другой организа-

ции либо нанести ущерб ее деловой репутации;

2) некорректное сравнение финансовой организацией

своих услуг с услугами других организаций;

3) получение (использование и разглашение) служебной

или коммерческой тайны без согласия её владельца.

217

2. ФОРМЫ НЕДОБРОСОВЕСТНОЙ КОНКУРЕНЦИИ

Формы недобросовестной конкуренции описаны в ст. 10 За-

кона о конкуренции на товарных рынках (выделено 5

форм). Применяя эту норму, необходимо соотнести её со ст.

4 Закона о конкуренции на товарных рынках. Во-первых,

определение понятия «недобросовестная конкуренция», со-

держащееся в этой статье, является общим для антимоно-

польного законодательства. В нем содержатся все сущест-

венные признаки недобросовестной конкуренции как пра-

вонарушения. Это определение распространяется на любые

формы недобросовестной конкуренции, в которых обнару-

жены соответствующие признаки данного правонарушения

(в том числе и на составы, изложенные в ст. 10). Во-вто-

рых, в свою очередь, ст. 10 содержит два элемента:

1) общий запрет осуществлять недобросовестную конку-

ренцию;

2) перечень форм недобросовестной конкуренции, кото-

рый по отношению к общему определению понятия «недо-

бросовестная конкуренция» носит примерный (неисчерпы-

вающий) характер и конкретизирует его.

При этом в ст. 10 Закона о конкуренции на товарных

рынках законодатель приводит объективную сторону пра-

вонарушения (деяние). Другие элементы недобросовестной

конкуренции (например, наличие между предпринимате-

лями отношений конкуренции, получение необоснованных

преимуществ, возможность причинения убытков) доказы-

ваются с использованием общего определения (часть 7 ст.

4 Закона о конкуренции на товарных рынках).

Закрепленные в ст. 10 Закона о конкуренции на товар-

ных рынках формы недобросовестной конкуренции можно

классифицировать, исходя из содержания нечестных дей-

ствий и их целей.

Первая группа нарушений так или иначе касается ин-

формации о конкуренте и его продукции. Предпринимате-

ли учитывают, что информация самым непосредственным

образом влияет на поведение участников рыночных отно-

шений.

Во-первых, это действия, связанные с распространени-

ем дискредитирующей информации о хозяйствующем

субъекте. К такой форме недобросовестной конкуренции

относится распространение ложных, неточных или иска-

женных сведений, способных причинить убытки другому

218

хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его дело-

вой репутации. Для толкования термина «распростране-

ние» целесообразно провести аналогию со ст. 152 ГК РФ и

использовать п. 2 Постановления Пленума Верховного Су-

да РФ от 18 августа 1992 г. № 11. В нем указывается, что

под распространением сведений, порочащих деловую ре-

путацию, следует понимать опубликование таких сведе-

ний в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограм-

мам, демонстрацию в кинохроникальных программах и

других средствах массовой информации, изложение в слу-

жебных характеристиках, публичных выступлениях, за-

явлениях, адресованных должностным лицам, или сооб-

щение в иной форме нескольким или хотя бы одному ли-

цу. Ложные сведения намеренно искажают действитель-

ное положение дел у конкурента. Неточные сведения не

полностью соответствуют действительности, избирательно

представляют те или иные факты. Искаженные сведения

полностью не отражают истину. Указанные сведения для

признания их распространения недобросовестной конку-

ренции должны иметь предметный характер и затрагивать

производственно-хозяйственную деятельность конкурента.

На практике к распространению такого рода сведений от-

носят, например, упоминание неправильного (уменьшен-

ного) размера дивидендов по акциям акционерного обще-

ства. За такого рода дискредитацию по антимонопольному

законодательству Российской Федерации не могут нести

ответственность лица, не состоящие в конкурентных отно-

шениях с потерпевшей стороной, но распространившие

ложную информацию (например, союзы потребителей или

средства массовой информации). Обзор практики разреше-

ния арбитражными судами споров, связанных с защитой

деловой репутации, изложен в Информационном письме

Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 сентя-

бря 1999 г. № 46.

Во-вторых, действия, целенаправленно вводящие в за-

блуждение третьи лица. В частности, речь идет о введении

потребителей в заблуждение по поводу характера, способа

и места изготовления товара, его потребительских свойств

и качества. Термин «введение в заблуждение» подразуме-

вает сознательное формирование у потребителя ошибочно-

го мнения о товаре (работах, услугах). Причем с практиче-

ской точки зрения важно доказать, что такое ошибочное

мнение повлияло или повлияет на поведение массового по-

219

требителя при выборе и покупке товара. Приобретение по-

требителем конкретной продукции может быть связано с

его ожиданием от товара особых устойчивых и известных

свойств (например, специальная технология изготовления

товара, связь с географическим объектом — местом проис-

хождения товара).

В-третьих, действия с применением ненадлежащих

сравнений. Например, некорректное сравнение хозяйству-

ющим субъектом производимых или реализуемых им то-

варов с товарами других предпринимателей. В ходе некор-

ректного сравнения различные характеристики товара мо-

гут необоснованно преувеличиваться.

С рассматриваемыми формами недобросовестной конку-

ренции тесным образом связана реклама, ведь в Законе о

рекламе она рассматривается как информация. Эта пози-

ция подтверждена в п. 4 Постановления Конституционно-

го Суда РФ от 4 марта 1997 г. № 4-П «По делу о проверке

конституционности статьи 3 Федерального закона от 18

июля 1995 года «О рекламе».

В этой связи возникает во-

прос о соотношении требований рекламного и антимоно-

польного законодательства. По мнению автора, решение

этой проблемы лежит в следующей плоскости.

Законодательство о рекламе предъявляет требования к

содержанию рекламы, времени, месту, способам и формам

её распространения. Если в рекламной деятельности при-

сутствуют нарушения этих требований, такую рекламу сле-

дует признать ненадлежащей. Ненадлежащая реклама со-

прикасается с недобросовестной конкуренцией, поскольку

действия по её подготовке и распространению могут содер-

жать признаки такой конкуренции, закрепленные в ст. 4 и

10 Закона о конкуренции на товарных рынках. Так, напри-

мер, недобросовестная реклама (некорректное сравнение то-

варов или распространение порочащей информации), про-

тиворечащая требованиям ст. 6 Закона о рекламе, может

быть направлена на приобретение необоснованных преиму-

ществ в предпринимательской деятельности и может при-

чинить (причинила) убытки другим хозяйствующим субъ-

ектам либо нанести ущерб их деловой репутации. Анало-

гичный вывод можно сделать и в отношении недостоверной

рекламы (ст. 7 Закона о рекламе). Следовательно, сущест-

вуют весомые юридические основания рассматривать не-

РГ. — 1997. — 18 марта.

220