Уголовный кодекс Голландии

Подождите немного. Документ загружается.

Сравнительный аспект 69

сным

повреждениям или смерти), ст. 307 (убийство

по небрежности или неосторожности).

Однако Голландский уголовный кодекс не опре-

деляет обстоятельства, при которых можно сказать,

что

действие

является причиной результата. Как и в

других правовых системах, начало причинной связи

лежит в том, что если бы не было действия, не было

бы и результата. Критерий, используемый судами,

чтобы оценить обстоятельства, в которых, с юриди-

ческой точки зрения, разумно приписать результат

действию или бездействию, с годами несколько изме-

нился.

Первоначально критерием, который использовал

Верховный Суд Нидерландов, была предсказуемость.

К началу семидесятых он развился в критерий обо-

снованной предсказуемости, спрашивая, было ли дан-

ное событие, в свете широко распространенной прак-

тики, последствием, которое, как можно было бы ра-

зумно ожидать, будет являться результатом данного

действия

. Этот критерий или "теория достаточной

причины" грубо соответствует непосредственному

тесту на наличие причины, известному простым юрис-

там. Однако в 1978 году Верховный Суд Нидерландов

13 января

1970//

NJ 1970 № 144

70 Голландский уголовный кодекс

в деле о дорожно-транспортном происшествии, в ре-

зультате которого человек лишился жизни, объявил

"критерий", который используется с тех пор: он сде-

лал вывод, что, поскольку легочная эмболия, повлек-

шая за собой смерть, перенесена жертвой как след-

ствие полученных при столкновении травм, субъек-

та деяния, которое явилось причиной столкновения,

можно обоснованно считать виновным в смерти

жертвы

Этот критерий известен как теория "обо-

снованного вменения вины". Верховный Суд не ука-

зал причину этого изменения. По-видимому, в соот-

ветствии с новой теорией, вопрос, является ли вред

результатом, который, как можно разумно ожидать,

вытекает из действия, все еще достаточно

важен.

Од-

нако новый критерий позволяет отклоняться в том

или ином направлении от вывода, к которому бы при-

шли, применяя теорию достаточной причины, и един-

ственный ключ к решению — это "разумность". Не-

которое удивление вызывает критика в адрес Верхов-

ного

Суда,

будто он привел в качестве аргумента

спор-

ное положение вместо того, чтобы представить дол-

жный критерий.

' HR

сентября 1978 //

1979

№ 60

Сравнительный аспект

71_

Виновность

Как и во многих кодификациях уголовного пра-

ва, психический элемент — это положительно выра-

женный элемент в

определении

преступлений более

серьезного характера, которые называются

misdnjven

в голландском праве (переводимые как серьезные

преступления). Наиболее

важные

термины, обозна-

чающие психический элемент в Голландском уголов-

ном кодексе — это "умышленно", "с целью", "созна-

тельно", "по небрежности или неосторожности", "сле-

дует обоснованно предполагать".

Умысел

также мо-

жет подразумеваться в глаголе, например, "оказыва-

ет сопротивление" в статье

180

Уголовного кодекса

(оказание сопротивления государственному служа-

щему). В общем, две формы виновности — "умы-

сел" и

"небрежность"

— различаются в доктрине гол-

ландского уголовного права, эти понятия отражены в

приведенных выше терминах.

Голландское понятие "умысла" гораздо шире,

чем в англо-американском праве. Оно включает в

себя понятие действовать намеренно и сознательно,

т. е. с

осознанной

целью вести себя так, как упомяну-

то в определении преступления — или повлечь ре-

зультат, упомянутый в определении преступления,

72 Голландский уголовный

кодекс

или действовать, зная или практически будучи уве-

ренным, что обстоятельство существует или что ре-

зультат будет иметь место. Кроме того, понятие

"умы-

сел" касается ситуации, в которой субъект деяния

сознательно идет на риск, зная, что будут иметь мес-

то определенные последствия или определенные об-

стоятельства

(dolus

eventualis)

По существу, после-

днее, в основном, совпадает с опрометчивостью в

том смысле, в котором этот термин определяется в

Примерном уголовном кодексе: сознательное непри-

нятие во внимание существенного и неоправданно-

го риска, что материальный элемент существует или

будет результатом его поведения (Проект УК § 2. 02

(2)

(с))'°.

Это широкое значение термина

"умысел"

применяется не только к определенным преступле-

ниям, перечисленным в книгах Второй и Третьей ко-

декса. Оно также применяется к определенным пре-

ступлениям, приведенным в других статутах, в

кото-

' Однако следует отметить, что выражение "с целью", например, в

определении кражи (ст. 310), присвоения или растраты

имущества

(ст. 321) и умышленного

введения

в заблуждение (ст. 326) в боль-

шинстве случаев сводится к "умыслу". Оно не включает понятие

опрометчивости.

В отличие от

ситуации

в некоторых

других

системах уголовного

права для тяжкого убийства недостаточно, что субъект деяния наме-

ревался только нанести тяжкие телесные

повреждения

(см., напр.:

HR 19 февраля 1985 // NJ. 1985. № 633).

Сравнительный аспект 73

рых

используется слово "умышленно" (см. ст. 91).

Термина "умысел" в его широком смысле достаточ-

но для обозначения покушения совершить преступ-

ление и для видов соучастия (ст.

45,47

и 48).

Термин "небрежность" (schuld) как элемент пре-

ступления (см., например, ст. 307 и 308) похож на по-

нятие "небрежность" в Примерном уголовном ко-

дексе, т.е. субъект деяния должен был осознавать су-

щественный и неоправданный риск, что материаль-

ный элемент существует или будет результатом по-

ведения (§2.

02(2)(d)).

Термин "небрежность" также

включает ситуацию, в которой субъект деяния осоз-

нает такой риск, но мысленно отодвигает

его

в сторо-

ну, думая, что риск не материализуется. В отличие от

понятия "умысел" в расширенном смысле, субъект

деяния не идет

на

риск сознательно. По данным Вер-

ховного Суда Нидерландов, требуется значительная

степень неосторожности, беспечности или невнима-

тельности, чтобы удовлетворить требованию небреж-

ности" .

Место слова или фразы, выражающих "умысел"

в определении преступления, безусловно, важно. Как

D. Hazewinkel —

Suringa

"Inleiding

tot de

studie

van

het

Nederlandse

strafrecht",

продолженное J.

Remmelink,

12-е издание,

Alphen

aan

den Rijn

1991.

215.

74 Голландский уголовный кодекс

правило, если термин "умысел" необходим в опре-

делении преступления, он относится ко всем элемен-

там, которые следуют за этим словом или фразой в

определении преступления. Из этого правила есть оп-

ределенные исключения.

Во-первых,

если слово

"умы-

сел" в определении преступления отделяется от сло-

ва "незаконно" разделительным союзом "и", то факт,

что субъект деяния знал, что он действует незаконно,

не надо доказывать (см., например, ст. 350). Во-вто-

рых, даже когда элементы следуют за словом "умы-

сел" в определении преступления, в некоторых слу-

чаях законодатель, не выражая это явно, возможно,

полагал, что "умысел" не надо доказывать по отно-

шению к этим элементам. Хотел ли законодатель, что-

бы это было так, можно выяснить только из законода-

тельной истории уголовного кодекса. Примером этого

может служить выражение "во время законного вы-

полнения своих обязанностей" в статье

180

(оказание

сопротивления лицу, которое, как оно знает, является

государственным служащим). С точки зрения зако-

нодателя, субъект катается по такому тонкому льду в

этих примерах, что он, может быть, склонен допус-

тить риск, что этот элемент, а именно то, что государ-

ственный служащий действует во время законного

исполнения своих служебных обязанностей, действи-

Сравнительный аспект _ _ 75

существует. Однако

субъект

деяния не несет

уголовной ответственности, если окажется, что он до-

пустил обоснованную ошибку, думая, что этот эле-

мент отсутствовал. Это одна из ситуаций, в которых

применяется защита со ссылкой на отсутствие

упреч-

ности

поведения

(см.

infra).

Вторая категория элементов, в отношении кото-

рых не надо доказывать ни умысел, ни небрежность,

образована определенными отягчающими результа-

тами преступления. Некоторые неумышленные по-

следствия могут быть приписаны лицу, совершаю-

щему преступление.

В Голландском уголовном кодексе наказание уве-

личивается, иногда даже до уровня наказания за тяж-

кое убийство или простое убийство, когда жертва

умирает в результате конкретного насильственного

или опасного преступления, хотя это не входило в

намерение лица, совершающего преступление (см.,

например, статьи 282 (3) (незаконное лишение свобо-

ды, приведшее к смерти),

282

а (2) (взятие заложника,

приведшее к смерти), 300 (3) (физическое насилие,

приведшее к смерти), 302 (2) (физическое насилие при

отягчающих обстоятельствах, приведшее к смерти),

312

(inter alia вооруженный разбой, приведший к смер-

ти). Раздел VII Книги Второй кодекса (статья

507

76 Голландский уголовный кодекс

seg.) содержит много преступлений этого типа. Хотя

не требуется доказательства умысла (или небрежно-

сти), субъект деяния теоретически не несет ответ-

ственности за преступление, совершенное при отяг-

чающих обстоятельствах, если он может заявить об

отсутствии упречности. Однако трудно представить

дело, в котором упречность фактически отсутствует.

Это вряд ли удивительно, так как политика законода-

теля отказаться от требования наличия намерения

заключается в том, что признается, что субъект дея-

ния несет ответственность за последствия своих нака-

зуемых опасных действий

(versari

in re illicita).

Голландское уголовное право также включает

вторую категорию преступлений,

называемых

overtredingen

(в

переводе: проступки). Для преступ-

лений этой категории, обычно, психический элемент

не требуется. Обвиняемый должен быть признан не-

виновным, если применяется одно из оправданий или

освобождений от ответственности, перечисленных в

статьях

3<М4.

Однако может

ли

он быть осужден, если

упречность отсутствует по другой причине, напри-

мер, потому что он не знал какой-то факт или допус-

тил обоснованную ошибку в этом отношении? Об-

щий принцип голландского уголовного права заклю-

чается в том, что никто не может быть наказан, кого

Сравнительный аспект 77

нельзя обвинить в преступлении лично. Этот прин-

цип никогда не был заложен в кодексе, но Верховный

Суд Нидерландов признал его в

1916

году. Так было в

деле, в котором

работодатель

был обвинен за постав-

ку через своего служащего покупателям молока, раз-

бавленного водой, выдаваемого за "молоко" в нару-

шение указа. Вода была добавлена работодателем, о

чем не знал

служащий

Для того, чтобы обвинить

работодателя, необходимо было, чтобы служащего

освободили от ответственности на

основании

его не-

знания; другими словами, чтобы его посчитали "нео-

тветственным агентом". Что касается ответственнос-

ти служащего, суд мотивировал, что, хотя определе-

ние преступления не включает элемент психики, от-

сюда не следует, что когда

упречность

отсутствует,

субъект деяния может быть наказан. По мнению суда,

законодатель не имел целью, что ситуации, в которых

субъект деяния не несет ответственности при отсут-

ствии упречности с его стороны, будут таковыми, для

которых обстоятельство, освобождающее от ответ-

ственности, четко предусмотрено статутом или указом.

Для суда принять такую точку зрения означало бы

вступить в противоречие с "чувством справедливо-

HR 14

февраля

1916 // NJ 1916 С 681

78 Голландский уголовный кодекс

сти"

и принципом "нет наказания без вины". Суд

потребовал, чтобы законодатель четко констатировал

это. В деле с разбавленным молоком законодатель не

сделал этого, как он не делает этого в определении

преступлений. В результате, отсутствие

упречности

признается общим основанием освобождения от от-

ветственности, которое дополняет общие обстоятель-

ства,

освобождающие от ответственности, предусмот-

ренные кодексом.

Признание отсутствия упречности общим оправ-

дывающим обстоятельством относится не только к

категории проступков. Оно очень важно в отно-

шении элементов серьезных преступлений, для

которых в определении преступления не указан

такой элемент, как вина. Возможность защиты, ос-

нованной на отсутствии упречности, однако, мо-

жет быть использована лишь в строгих рамках, в

зависимости от интересов, которые законодатель

стремился защитить, хотя она никогда полностью

не исключается. По данным Верховного Суда, ог-

раничительное применение требовалось в отно-

шении возрастных границ в половых преступле-

ниях. Возможность защиты, основанной на отсут-

ствии упречности, была ограничена намерением

законодателя защитить несовершеннолетних, кото-