Вестник Алтайской науки 2009 №03(06)

Подождите немного. Документ загружается.

История

121

УДК 947.2

ОСОБЕННОСТИ УКОМПЛЕКТОВАНИЯ И СНАБЖЕНИЯ

СИБИРСКОГО КОРПУСА В НАЧАЛЕ 1770-х гг.: ОПЫТ И ПРОБЛЕМЫ

С.В. Андрейчук

Ключевые слова: Сибирский корпус,

регулярные войска, казаки, пленные

польские конфедераты, комплектова-

ние, вооружение, военные чины.

Вопросы комплектования и снабже-

ния войск являются ключевыми для обес-

печения их боеспособности. К сожалению,

на протяжении почти всего XVIII столетия

из-за неустойчивого финансового поло-

жения государства и плохого управления

российская армия испытывала огромные

трудности с комплектованием полков во-

енными чинами, лошадьми, со снабжени-

ем провиантом, вооружением и финанси-

рованием. Например, в 1757 г. положение

было столь тяжело, что генерал-

фельдцейхмейстер, глава артиллерийско-

го ведомства Петр Шувалов вынужден

был издать инструкцию, в которой пред-

писывалось в случае нехватки настоящих

мушкетов вооружать рекрутов деревян-

ными муляжами [1]. Мы хотим обратить

особое внимание, что это происходило

в военное время – в Семилетнюю войну

1756–1763 гг. Именно во время воору-

женных конфликтов обычно проявляются

все проблемы военной организации госу-

дарства. На рубеже 1760–1770-х гг. таких

конфликтов у российской армии было не-

сколько – это война с Турцией и беспо-

рядки на окраинах Российской империи –

среди запорожских и яицких казаков,

башкирцев, калмыков. Для нас наиболь-

ший интерес представляет период Пуга-

чевского восстания, особенно первый его

этап, длившийся до конца весны 1774 г.

Именно в это время проявились пробле-

мы, свойственные Сибирскому корпусу,

крупные части которого приняли участие

в подавлении бунта.

В октябре 1773 г. в Западной Сибири

появилась повстанческая группа Григо-

рия Рябова, бежавшего из Нерчинской

каторги и тоже называвшего себя Пет-

ром III. Рябов был пойман, но в январе-

феврале 1774 г. очаги Пугачевского вос-

стания возникли в Ялуторовском, Крас-

нослободском дистриктах, Тюменском,

Туринском и Верхотурском уездах [2, 3].

Разрастание бунта потребовало от вла-

стей принятия неотложных мер. Против

пугачевских отрядов были брошены ре-

гулярные войска. В подавлении восста-

ния приняли участие и части Сибирского

корпуса под командованием генерал-

поручика И.А. Деколонга.

В октябре 1773 г. началась массовая

передислокация войск, в результате кото-

рой в Западной Сибири стала ощущаться

острая нехватка военных чинов, вызван-

ная спецификой формирования сибирских

полков в период, предшествовавший вос-

станию. Кроме того, возникла необходи-

мость экстренного укомплектования но-

вых батальонов и рот, а также докомплек-

тования до штатного состава уже имею-

щихся. Это было вызвано тем, что боль-

шая часть регулярных полков была отко-

мандирована в Оренбургскую губернию

для борьбы с пугачевскими отрядами.

28 октября по указу генерал-поручика

И.А. Деколонга в поход в Оренбургскую

губернию выступила 10-я полевая легкая

команда, имевшая в своем составе 511

чел. и 156 лошадей. За день до того

И.А. Деколонг приказал бригадиру Сумо-

рокову выслать из крепости Святого Пет-

ра (Петропавловской) 3-фунтовый едино-

рог со всеми положенными снарядами,

припасами и артиллерийскими служите-

лями. Единорог и 6 артиллерийских слу-

жителей были отправлены в Пресногорь-

ковскую крепость [4].

Такие же приказы были отправлены и

к другим легким полевым командам. 11-я

команда должна была двигаться через

Покровскую, Лебяжью и Полуденную кре-

пости в крепость Св. Петра. По прибытии

в Петропавловскую крепость она должна

Вестник алтайской науки 2009 №3(6)

122

была составить резерв. Квартиры ей

предписывалось иметь в самой Петропав-

ловской крепости и близлежащей деревне

Кривоозерной. Команда должна была

быть ежеминутно готова выступить

в Оренбургскую губернию на помощь

главным силам. Уже 26 ноября приказ

о немедленном выдвижении к Челябин-

ску был получен [5].

12-я команда в составе 520 чел. вы-

двинулась к крепости Св. Петра, откуда по

приказу Деколонга от 29 января 1774 г.,

отправленному коменданту крепости

бригадиру Суморокову, она по прибытии

должна была спешить в Шадринскую сло-

боду, а оттуда сразу выступить на Екате-

ринбург. 13–16 января 1774 г. 13-я легкая

полевая команда выступила из Кузнецка

в Семипалатную крепость [6]. Марш этих

войск сопровождался большими трудно-

стями, вызванными как зимним временем

года, так и тем, что казаки, живущие на

Колыванской и Кузнецкой линиях, пре-

доставляли для транспортировки очень

плохих лошадей, а лучших отгоняли в лес

и на луга [7].

Кроме того, в соответствии с секрет-

ным ордером от 21 декабря 1773 г. гене-

рал-майора А.Д. Скалона, оставшегося ко-

мандиром всех находящихся на сибирских

линиях войск, из Усть-Каменогорска вы-

ступили в поход одна мушкетерская рота

и егерская команда, а 23 декабря 1774 г.

И.А. Деколонг потребовал от сибирского

губернатора Д.И. Чичерина 1000 выпис-

ных казаков, т.к. до того у него была толь-

ко пехота, которая не могла угнаться по

горам за «башкирцами» [8, 9].

Всего же к 15 февраля 1774 г. в борьбе

с пугачевским выступлением приняли

участие более 3 тыс. военных чинов Си-

бирского корпуса, располагавшихся на си-

бирских линиях (табл. 1). В Оренбургскую

губернию были отправлены также войска

из Восточной Сибири – с Нерчинской и

Селенгинской линий, в частности – Селен-

гинский пехотный полк в составе 1197

чел. [10].

Таблица 1

Ведомость о количестве чинов Сибирского корпуса, находящихся в расположении

подразделений и в отлучках на 15 февраля 1774 г. (выдержки) [11]

По списку В отлучках и командировке на

Оренбургскую линию

Имеется

Генерал-поручик 1 1 0

Генерал-майоров 2 1 1

Чинов легких полевых команд

(10, 11, 12, 13, 14-я)

2775 2775 0

Чинов в пограничных батальонах

(офицеры и нижние чины)

3783 244 3539

Артиллерия:

Полевая 188 108 80

Гарнизонная 341 36 305

Нерегулярные войска:

Казаки и старшины 2141 249 1892

Башкиры и татары 1140 0 1140

Итого 10514 3478 7036

Из данной таблицы видно, что участие

в боевых действиях принимали в основ-

ном регулярные войска. Так, полностью

были выведены из Сибири пять легких

полевых команд, в то время как нерегу-

лярные войска оставались на линиях. Как

отмечает в своем диссертационном ис-

следовании А.Р. Ивонин, в боевых дейст-

виях казаки практически не участвовали.

Они в основном привлекались для реали-

зации полицейских функций и, прежде

всего, – в подготовке карательных меро-

приятий, в частности – для сооружения

многочисленных виселиц и других при-

способлений для экзекуций и казней. Ис-

ключение были редки [12].

История

123

Причиной того, что участие казаков

в подавлении бунта старались ограни-

чить, были опасения в их ненадежности.

В 1773–1775 гг. линейные (особенно «вы-

писные») казаки приняли активное уча-

стие в бунте, влившись в отряды Пугачева

[13]. В 1773 г. из Полуденной крепости и

близлежащих редутов бежали несколько

казаков. Они ограбили и убили двух кал-

мыков, забрали их лошадей. На допросах

беглецы показали, что их целью было по-

пасть в Тобольск и подговорить содержа-

щихся там запорожцев бежать в Яицкое

войско. Главным зачинщиком среди бе-

жавших казаков был Василий Гноенко,

который до того уже не раз подвергался

наказаниям за воровство, в частности од-

нажды он продал казенный пистолет [14].

Один из ведущих западных специа-

листов по истории России, английский

ученый Дж. Хоскинг (G. Hosking), говоря

о причинах большей надежности регу-

лярных войск, отмечает, что солдаты ре-

гулярной армии из-за того, что много лет

находились в своеобразной корпоратив-

ной армейской среде, оторванными от

своих крестьянских корней, «были со-

вершенно невосприимчивы к призывам

Пугачева: им были чужды требования

крепостных крестьян, даже в большей

степени, чем казаков, они также сдержи-

вались жесткой и всеобъемлющей дис-

циплиной» [1].

На наш взгляд, участие чинов сибир-

ских нерегулярных войск в восстании на

стороне Пугачева объясняется не только

социальным родством сибирских и яиц-

ких казаков, которое в некоторых аспек-

тах можно поставить под сомнение. Глав-

ные предпосылки для их участия в бунте

были созданы избранным правительст-

вом принципом комплектования сибир-

ских полков и политикой заселения Сиби-

ри в целом. Проблема комплектования

сибирских полков на протяжении боль-

шей части столетия оставалась ключевой.

Из-за малочисленности губернии было

невозможно укомплектовывать войска

исключительно местными жителями.

Кроме того, серьезной проблемой было

снабжение воинских команд провиантом

и фуражом. Поэтому важнейшей задачей

являлось увеличение числа пахотного на-

селения, из-за чего рекруты для полков

набирались внутри России. Очень часто на

поселение или на службу в Сибирь на-

правлялись за какие-либо проступки. По

некоторым свидетельствам, в Тобольск

ежегодно присылали уголовников, иногда

до 2000 чел. [15]. На протяжении долгого

времени сибирские воинские команды

формировались именно ссыльными и да-

же пленными польскими конфедератами.

В 1770 г. в сибирские казаки было за-

числено 138 запорожцев – участников ка-

зацких бунтов [13]. По крайней мере часть

из них содержалась на Новой линии, непо-

средственно граничившей с Оренбургской

губернией [16]. После казачьего восста-

ния в Яицком городке в январе 1772 г.

еще 140 казаков были сосланы в Сибирь

[17]. Комендант Пресногорьковской кре-

пости Дегарига выражал обеспокоенность

тем, что эта крепость крайняя на Сибир-

ской линии, т. е. ближе других к войскам

Пугачева, а в ней состоит большое число

башкирцев и запорожских казаков, на ко-

торых совершенно нельзя полагаться [18].

Не менее серьезную проблему пред-

ставляло наличие в войсках большого чис-

ла пленных польских конфедератов. Уже

в 1764 г. из Великого княжества Литовско-

го в Сибирь насильно переселили множе-

ство мелкой шляхты и крестьян. Их вклю-

чали в состав Сибирского войска, а затем

они поселялись на Алтае между Усть-Каме-

ногорской крепостью и Змеевским рудни-

ком [19]. В том же году российское прави-

тельство принимает решение «о учрежде-

нии в Сибири вновь конных двух и пехот-

ных пяти полков и о формировании оных

выведенными из Польши беглыми Россий-

скими подданными» [20; 21]. Полки со-

стояли в основном из беглых раскольни-

ков. Дислоцировались полки преимущест-

венно в ведомстве Усть-Каменогорской

крепости по притокам Иртыша – Убе, Уль-

бе, Глубокой, частично – в Барабинской

степи [1]. После разгрома Барской конфе-

дерации (1768–1772 гг.) в Сибирь напра-

вили 6–10 тыс. поляков. С 1769 по 1774 г.

в Тобольск из разных губерний было от-

Вестник алтайской науки 2009 №3(6)

124

правлено еще 268 пленных польских кон-

федератов [19; 22].

В 1770 г. генерал-поручику Шпринге-

ру, командовавшему тогда Сибирским

корпусом, Военная коллегия предписала

вновь набранных из Сибири рекрутов

в полки не включать, а если уже включи-

ли – исключить, а отправлять их в Казань.

Их место должны были занять пленные

польские конфедераты, которые опреде-

лялись в стоящие в Сибири карабинерный

и драгунские полки [23]. О. де Белькур,

французский офицер на службе польской

конфедерации, попавший в русский плен

и сосланный в Сибирь, писал, что сибир-

ский губернатор Д.И. Чичерин придержи-

вался сенатских указов, «предписывав-

ших, чтобы все поляки, высланные в Си-

бирь, были оставлены на поселение как

жители либо должны вступить в военную

службу. Губернатор каждого из поляков,

не глядя на то, дворянин он или нет, запи-

сал в солдаты или в казаки, направлял

в окрестные поселения для жительства».

И далее: «Несколько дней по городу [То-

больску – прим. автора] ползли слухи, что

банды негодяев рыскают у границы кир-

гизов и что надо сделать все против них.

Собрали тогда всю польскую молодежь,

годную для военной службы, и не глядя

на дворянство принудили идти в солдаты

или в казаки» [15]. Большинство пленных

поляков попали в казачье сословие или

гарнизонные команды, которые также

формировались из городовых казаков.

В начале 1774 г. в Тобольске по прика-

зу сибирского губернатора Чичерина из

рекрутов, пленных польских конфедера-

тов и казаков Березова и Сургута были

сформированы три воинские команды

в помощь гарнизонам Тюмени, Туринска

и Краснослободска. Большинство в этих

командах составляли именно поляки [12;

24].

К осени 1774 г. в гарнизонной команде

Тобольска состояло 390 пленных поль-

ских конфедератов, которые использова-

лись в караулах и разъездах. При отправке

наиболее надежных воинских команд на

Урал поляки оказались практически

единственной вооруженной силой в То-

больске. На 30 сентября 1774 г. они за-

планировали «формальный бунт», т. е.

планировали официально объявить о не-

повиновении. Зачинщики пришли к гу-

бернатору с требованием отпустить их

в Польшу. Иначе они отказывались вы-

полнять приказы. Поводом для бунта по-

служили слухи, что императрица прика-

зала отпустить всех пленных конфедера-

тов в Польшу. На самом деле, не были от-

правлены те, кто был определен в воен-

ную службу, те, кто принял православие,

а также те, кто задолжал российским под-

данным. Пятеро зачинщиков были схва-

чены непосредственно в доме губернато-

ра и наказаны. Остальные – разосланы по

городам без оружия. Следует отметить,

что не все согласились участвовать в бун-

те. Несогласных оказалось 123 чел., кото-

рых оставили в службе в Тобольском гар-

низоне. Они также получили в награду

сумму, равную 1/3 жалованья [25].

Не менее важной проблемой для обес-

печения безопасности Западной Сибири

в рассматриваемый период являлась не-

хватка войск и плохое состояние воору-

жения. Например, в Звериноголовской

крепости осталось столь малое число во-

енных чинов, «что линия совсем уже от-

крыта» [26]. Уже в самом начале 1774 г.

И.А. Деколонг вынужден был просить си-

бирского губернатора Д.И. Чичерина при-

слать в войска, действующие против от-

рядов Пугачева, если и не городовых ка-

заков, то хотя бы надежнейших выпис-

ных, сколько возможно, т. к. с сибирских

линий он войска больше снимать не мог

[27]. Около Утяцкой слободы до начала

восстания числилось 489 казаков и 91 от-

ставной солдат. После выступления в по-

ход: отставных солдат – 87, казаков – 34,

а всего – 121 чел. Кроме того, по указу Си-

бирского губернатора Д.И. Чичерина соб-

рано из разных дистриктов еще 73 от-

ставных солдата [28].

Большую опасность продолжали пред-

ставлять киргиз-кайсаки, которые могли

активизироваться, обнаружив, что число

войск на линиях значительно уменьши-

лось. Кроме того, угроза исходила и из

внутренних районов Сибири, где прожи-

История

125

вали инородческие народы. Для того что-

бы прикрыть образовавшиеся на границе

бреши, проводилась срочная и массовая

передислокация войск. Из Омской крепо-

сти в Петропавловскую были переведены

две батальонных роты с 23-фунтовыми

пушками. В январе 1774 г. было предпи-

сано отправить в Железинскую крепость

24 человека из Сибирского драгунского

полка и такое же количество – в Ямышев-

скую из Троицкого [29].

Особо большая опасность от киргиз-

кайсаков исходила для Тобольской и

Ишимской дистанций. Поэтому А.Д. Ска-

лон писал генерал-аншефу Бибикову, что

необходимо туда отправить по 50 казаков

из трех крепостей: Ямышевской, Семипа-

латной и Усть-Каменогорской [30]. Пол-

ковник и комендант Звериноголовской

крепости в начале января 1774 г. просил

отправить к нему две роты из Сибирского

батальона. В результате было отправлено:

рядовых – 208 чел., барабанщиков – 4,

флейтщиков – 2, цирюльников – 2, офице-

ров и капралов – 36, а всего – 252 чел.

Кроме того, через Звериноголовскую кре-

пость в Троицкую должны были отпра-

вить две полные роты из Петропавлов-

ского батальона при двух орудиях [31].

В начале декабря из трех рот 1-го Ом-

ского пограничного батальона было сфор-

мировано две команды, которые должны

были находиться в постоянной готовно-

сти. Каждая рота должна была отослать

в Омск по 30 солдат при одном сержанте и

одном капрале со всей воинской амуни-

цией, оружием, одеждой. О формировании

такого же резерва просила и Петропав-

ловская крепость, предлагая собрать

с Тарской линии по 20–30 чел. с роты. Од-

нако даже эти команды не были доуком-

плектованы [32].

Генерал-майор А.Д. Скалон регулярно

просил сибирского губернатора напра-

вить на линии чины из гарнизонов горо-

дов, находящихся внутри губернии, и ка-

заков. Однако губернатор Д.И. Чичерин

вынужден был отправлять все имеющие-

ся регулярные и нерегулярные войска и

припасы (свинец, порох) к Екатеринбургу

и Челябинску, в том числе и те, которые

изначально обещал А.Д. Скалону. Так, при

комплектовании в Тобольске двух рек-

рутских рот их должны были направить

в Петропавловскую крепость. Еще за не-

сколько дней до отправления Д.И. Чиче-

рин обещал А.Д. Скалону, что они посту-

пят в его распоряжение. Однако чуть поз-

же он уже пишет, что эти войска при-

шлось отослать в Троицкую крепость, где

теперь их уже насчитывалось четыре ро-

ты. Он пообещал направить на линии сле-

дующие две рекрутские роты, а кроме то-

го, более 400 выписных казаков, которые

были собраны в Екатеринбурге и вместе

с выписными казаками из Ишимского и

Тарского уездов были направлены на Но-

вую линию в распоряжение генерал-

майора А.Д. Скалона. Из состоящих внутри

Сибири гарнизонов к концу 1773 г.

в Оренбургскую область было отправле-

но: одна губернская, три резервные и две

рекрутские роты. Томский батальон был

недокомплектован, а половина чинов на-

ходилась в Тобольске. В составе сибир-

ских войск было много людей, высланных

из России за различные вины, что делало

эти войска ненадежными в сложившихся

обстоятельствах. В связи с вышеозначен-

ным, было невозможно командировать и

эти войска в Омск. Те же казачьи команды,

которые все-таки присылались из То-

больска на линии, зачастую были не год-

ны к обороне, лошади были плохие, поро-

ху и свинца недостаточно [33].

Для транспортировки этой массы

войск, а также различных припасов при-

влекались местные жители вместе со

своими подводами. Уже к концу осени они

были очень утомлены [34]. Как уже пока-

зано выше, на примере марша 12-й легкой

полевой команды, это часто приводило

к саботажу со стороны крестьян и выпис-

ных казаков.

Для решения проблем с нехваткой во-

енных чинов на линиях и внутри губер-

нии стали собирать отставных солдат и

казаков, вооружать их и отправлять на

линии. Однако при проведении этих ме-

роприятий гражданские и военные власти

столкнулись с большими трудностями:

у многих не было огнестрельного оружия,

Вестник алтайской науки 2009 №3(6)

126

только копья. Если же ружья имелись, то,

как правило, не было пороху. Для реше-

ния проблемы всем вышеозначенным чи-

нам, живущим на Тарской дистанции, бы-

ло выдано казенное огнестрельное ору-

жие, полфунта пороху и по одному фунту

свинца. Так же просили прислать в дер.

Кривоозерную 120 ружей с порохом и

свинцом [35]. В ведомство коменданта

Омской крепости Клаверса было отправ-

лено 64 ружья. Из них в самом Омске ос-

тавили 39, в Ачаирский форпост отправи-

ли 8, в Черлаковский форпост – 3, станец

Соленый поворот – 4, Изылбашский ста-

нец – 8, Усть-Заостровский станец – 2 [36].

Вновь поставленным «под ружье» отстав-

ным солдатам и драгунам по согласова-

нию с Военной коллегией производилось

солдатское жалованье и отпускался соот-

ветствующий провиант [37]. Но уже

к концу 1773 г. большая часть из отправ-

ленных в Оренбургскую губернию «за-

писных казаков», к которым причисля-

лись и добровольцы, перешла на сторону

Пугачева [3].

В январе 1774 г. комендант Сумороков

приказал всем жителям крепости Св. Пет-

ра (купцам, отставным, посельщикам и

т. д.) иметь огнестрельное оружие или,

в крайнем случае, копья. В приложенной

ведомости значилось, что таких чинов на-

считывается 123 чел. У них имеется: ко-

пей – 35, турок – 7, пистолетов – 11, фу-

зей – 3, дробовиков – 3, винтовок – 6, саб-

ля – 1 [38].

Ситуация с обороноспособностью,

безопасностью южного порубежья Сибири

была настолько тревожной, что несмотря

на боязнь крестьянских и казачьих вол-

нений, на линиях выдавались ружья или,

по крайней мере, порох и свинец. Так,

в Усть-Каменогорском ведомстве всем

живущим на линиях выдавался порох и

свинец для обороны от казахов, хотя и

этого пороху и свинца не хватало [39].

Плохо обстояло дело и с вооружением

(табл. 2; 3). 25 октября в Петропавлов-

скую крепость был отправлен приказ под-

готовить крепостную артиллерию и во-

енную команду для отпора возможному

нападению неприятеля. В результате из

всей гарнизонной артиллерии было под-

готовлено всего пять орудий. Все осталь-

ные орудия продолжали оставаться в

крепостном цейхгаузе, т. к. было недоста-

точно артиллерийских служителей и их

учеников. Налицо имелось только шесть

служителей и два ученика. Из них двое

было больных. Что касается полевой ар-

тиллерии, то она была в неплохом состоя-

нии, но лошадей было вполовину меньше

необходимого. Из-за плохого состояния

полковых лошадей их даже пришлось за-

купать у развозящих провиант крестьян и

казаков, проезжавших мимо [40].

Таблица 2

Количество ружей и лядунок

в цейхгаузах на сибирских линиях [41]

Название

крепости

Ру-

жей

Ляду-

нок

годных

Ляду-

нок не-

годных

Омская 298 0 716

Железинская 0 0 47

Ямышевская 100 571 376

Семипалатная 0 136 221

Усть-

Каменогорская

258 100 1067

Убинская 0 81 197

Кузнецкая 640 0 0

Петропавлов-

ская

0 0 86

Итого 1296 888 2710

К сожалению, из таблицы не понятно,

какое количество из имеющихся ружей

были годными к использованию. Но об-

ращает на себя внимание большая доля

негодных зарядных сумок – лядунок, ко-

торая достигает 75%. Между тем, лядунка

являлась необходимым элементом аму-

ниции.

В декабре 1773 г. в Омской крепости

наблюдалась острая нехватка снарядов,

свинца и армяку. Поэтому уже 4 января

1774 г. из Колывано-Воскресенских заво-

дов в Омскую крепость было отправлено

152 пуда 17 фунтов свинца [43]. Рапорт

А.Д. Скалону от коменданта Клавера так-

же свидетельствует о плохом состоянии

артиллерии, расположенной на сибирских

линиях. В нем говорится, что в действую-

щие в Оренбургской губернии сибирские

войска из Омска отправлено 11 пушек и

История

2 единорога. Все остальные орудия выве-

дены из цейхгауза, но почти все они нахо-

дятся в плохом состоянии. Не хватает

припасов для артиллерии: в наличии име-

ется лишь 1/3 от необходимого. Послед-

няя проверка орудий была лишь в 1749 г.

Две пушки совершенно негодны к упот-

реблению [44]. Положение с вооружением

было настолько плохим, что когда в янва-

ре 1774 г. в Сибирской губернии было со-

брано еще 500 казаков, их пришлось воо-

ружать копьями [45].

Таблица 3

Ведомость артиллерийская по Омской крепости (декабрь 1773 г.) [42]

Положено Имеется Требуется

Орудия Кол-во

Ядра Картечь Ядра Картечь Ядра Картечь

При-

меч.

Пушки

8-фунт. 5 150 150 50 50 100 100

6-фунт. 8 240 240 80 80 160 160

4-фунт. 2 60 60 20 20 40 40

3,5-фунт.

(в т.ч.

1 негодная)

270 270 100 100 170 170

3-фунт. 1 30 30 10 10 20 20

2,5-фунт.

1 негодная

– – – – – –

9-лотовая 1 – – – – – –

Медные

3-фунт. 3 90 90 360 90 – –

12-фунт.

единорог

– –

10 50

гранат

–

Полу-

чены

от 10-й

поле-

вой

легкой

коман-

ды

При них имеется зарядовЧугунные

мортиры

Кол-во

Бомб Гранат Картечи

Примеч.

2-пудовая 1 142

Без заря-

дов

24-фунт. 1 92

Без заря-

дов

23-фунт. 0 50

Без заря-

дов, ядра

не годны к

24-фунт.

мортире

12-фунт. 1 10

Без заря-

дов

Гаубицы

1-пудовая 1 50 30

Без заря-

дов

½-пудовая 1 30

Без заря-

дов, бомбы

имеются

при 24-

фунт. мор-

тире

Несмотря на все проблемы Сибирского

корпуса, 21 мая 1774 г. И.А. Деколонг ата-

ковал 10-тысячное скопище Пугачева

около села Троицка, причем нанес ему

сильное поражение, освободив 3653

пленных. Повстанцы потеряли более 5

тыс. убитыми и пленными, весь обоз и ар-

тиллерию – 28 орудий. Эта победа закры-

ла Пугачеву дорогу за Урал. 10 января

1775 г. Пугачев был казнен [46; 47].

Вестник алтайской науки 2009 №3(6)

128

Поражение Пугачева в мае 1774 г. под

Троицкой крепостью предотвратило бо-

лее широкое участие сибирских жителей

в восстании. Повстанческий район в Сиби-

ри остался очень небольшим. Однако еще

осенью 1774 г. генерал-майор А.Д. Скалон

писал генерал-аншефу П.И. Панину, ко-

мандовавшему всеми войсками, действо-

вавшими против Пугачева, что иноверцы

Барабинской степи и заводские крестьяне

ненадежны [2]. Практически в это же вре-

мя Пугачев потерпел серьезное пораже-

ние под Татищевой и вынужден был по-

вернуть в Поволжье. На этом закончился

первый, самый острый этап пугачевского

восстания. К этому моменту в целом нор-

мализовалась ситуация в Сибири.

Во время первого этапа пугачевского

восстания проявились все проблемы Си-

бирского корпуса, характерные для пред-

шествующего этапа:

1. Недостаток финансирования. Недофи-

нансирование являлось характерной

чертой всей российской армии. На про-

тяжении долгого времени для эконо-

мии средств военные чины привлека-

лись к различным работам. Не исклю-

чением был и Сибирский корпус, где по-

стоянной проблемой было снабжение

полков провиантом и фуражом.

2. Нехватка и плохое качество вооруже-

ния. Пугачевское восстание проявило

плохое состояние вооружения в сибир-

ских крепостях. 70% лядунок в цейхгау-

зах были негодными к употреблению,

артиллерийские орудия не проверялись

с 1740-х гг.

3. Порочный принцип формирования как

регулярных, так и нерегулярных сибир-

ских полков ссыльными, преступника-

ми, пленными, от которых было сложно

ожидать лояльности действующей вла-

сти, строгой дисциплины. Следствием

стал «формальный бунт» гарнизонной

команды в Тобольске в разгар борьбы

с пугачевскими отрядами и многочис-

ленные переходы казаков на сторону

восставших. В результате количество

войск, которыми располагал командо-

вавший сибирскими войсками, коман-

дированными в Оренбургскую губер-

нию, генерал-поручик И.А. Деколонг,

было очень ограниченным.

В то же время, несмотря на общие для

всего Сибирского корпуса проблемы,

очень ярко проступили различия между

регулярными и нерегулярными войсками.

Последние и до того редко привлекались

к выполнению чисто военных задач. Как

правило, для них была характерна воен-

но-хозяйственная деятельность. Боевые

действия против пугачевских отрядов,

сформированных на данном этапе в зна-

чительной степени из казаков, показали

все преимущества регулярных частей.

Дж. Хоскинг справедливо отмечает, что

«несмотря на разрушения, которые он

причинил и на страх, который он вызывал

у помещиков и правительства, Пугачев

смог занять всего два важных города (Ка-

зань и Саратов) и то был не в состоянии

удержать их дольше нескольких дней. Его

армия, временами численно огромная –

как минимум 10 000 человек в период

осады Оренбурга – была эффективна про-

тив маленьких гарнизонов и отрядов ка-

заков, которые сами были ненадежны. Но

она показала свою неспособность проти-

востоять крупным частям регулярной ар-

мии…» [1]. Нерегулярные войска проде-

монстрировали свою ненадежность не

только в политическом, но и в чисто во-

енном плане.

Проявив все существующие проблемы,

первый этап восстания Пугачева дал так-

же и большой опыт правительству и ко-

мандованию российской армией. Прежде

всего, военные и гражданские власти За-

падной Сибири впервые были вынуждены

проводить массовую мобилизацию насе-

ления и войск. Спецификой этого периода

являлась опасность, исходившая как от

внутренних, так и от внешних противни-

ков, т. к. у сибирских властей были серь-

езные опасения одновременно о нена-

дежности жителей, населяющих Сибирь

(русских и иноверцев), и о возможном на-

падении киргиз-кайсаков на южное пору-

бежье.

После восстания Екатерина II провела

ряд реформ. Изменилось губернское уст-

ройство. Сибирь была разделена на две

История

129

губернии: Тобольскую и Иркутскую. То-

больская стала внутренней, а в Иркутскую

вошли все пограничные территории Си-

бири, включая и Колыванское наместни-

чество. Изменился порядок подчинения

войск – теперь ключевую роль оконча-

тельно стал играть генерал-губернатор.

Изменился и принцип комплектования

сибирских полков. Сибирское казачество,

и прежде значительно отличавшееся от

других казачьих войск своей полной зави-

симостью от военных и гражданских час-

тей, потеряло даже право иметь собст-

венного войскового голову. Начиная

с 1778 г., вплоть до 1861 г., атаманами си-

бирских казаков неизменно были офице-

ры регулярной армии [13]. Неизменными

остались лишь вечные проблемы с недо-

финансированием войск.

Библиографический список

1. Hosking, G. Russia: People and Empire, 1552–

1917 / G. Hosking. – London: Fontana Press,

1998.

2. История Сибири. В 5 т. Т. 2. – Л., 1968.

3. Сибирские и Тобольские губернаторы: ис-

торические портреты, документы / Под ред.

В.В. Коновалова. – Тюмень: Гос. архив Тюм.

обл., 2000.

4. Российский государственный архив древ-

них актов (РГАДА). – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 627. – Л.

37 об., 38, 39, 40, 41, 41 об.

5. Там же. – Л. 42, 43, 43 об., 52, 52 об., 54.

6. Там же. – Л. 238, 263, 273, 378.

7. Там же. – Л. 519, 519 об.

8. Там же. – Л. 262.

9. Российский государственный военно-исто-

рический архив (РГВИА). – Ф. 20. – Оп 1/47. –

Д. 1236. – Л. 163.

10. Там же. – Л. 38, 39 об.

11. Там же. – Л. 204, 204 об.

12. Ивонин, А.Р. Городовое казачество Запад-

ной Сибири XVIII – первой четверти XIX вв.:

дис … канд. ист. наук / А.Р. Ивонин. – Новоси-

бирск, 1987.

13. Петров, В.И. Социально-экономическое

положение сибирского казачества в XVIII –

первой половине XIX вв.: дис … канд. ист. наук

/ В.И. Петров. – М., 1963.

14. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 627. – Л. 19, 25.

15. Белькур, О. Реляция, или дневник фран-

цузского офицера на службе польской конфе-

дерации, взятого русскими в плен и отправ-

ленного в Сибирь / О. де Белькур. // Бычков

А.А. Российская империя эпохи Романовых /

А.А. Бычков. – М., 2007.

16. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 627. – Л. 18.

17. Шамбаров, В.Е. Казачество: История воль-

ной Руси / В.Е. Шамбаров. – М., 2007.

18. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 627. – Л. 609.

19. Пилсудский, Б. Поляки в Сибири / Б. Пил-

судский // Сибирь в истории и культуре поль-

ского народа. – М., 2002.

20. ПСЗРИ. – Т. 16. – № 12149.

21. Там же. – № 11979.

22. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 530. – Л. 11, 11 об.

23. Там же. – Л. 12, 14.

24. РГВИА. – Ф. 20. – Оп 1/47. – Д. 1236. –

Л. 171.

25. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 530. – Л. 1, 3, 10

об., 15 об., 34.

26. Там же. – Д. 627. – Л. 112.

27. РГВИА. – Ф. 20. – Оп 1/47. – Д. 1236. –

Л. 171.

28. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 627. – Л. 375, 375

об., 376.

29. Там же. – Л. 82, 339.

30. РГВИА. – Ф. 20. – Оп 1/47. – Д. 1236. – Л. 201

об., 202.

31. РГАДА. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 627. – Л. 295 об.,

336.

32. Там же. – Л. 82, 82 об., 163, 163 об.

33. Там же. – Л. 94, 94 об., 173, 173 об., 174, 290

об., 322.

34. Там же. – Л. 52.

35. Там же. – Л. 97, 160, 160 об.

36. Там же. – Л. 193.

37. Там же. – Л. 271.

38. Там же. – Л. 382, 383, 383 об., 384, 384 об.,

385.

39. Там же. – Л. 437, 437 об.

40. Там же. – Л. 32, 32 об., 354 об.

41. Там же. – Л. 73.

42. Там же. – Л. 74 об.

43. Там же. – Л. 74 об., 196, 205, 340.

44. Там же. – Л. 71, 71 об.

45. РГВИА. – Ф. 20. – Оп 1/47. – Д. 1236. – Л. 165.

46. Полководцы, военачальники и военные

деятели России в «Военной энциклопедии

Сытина». В 3 т. Т. 2. – СПб., 1996.

47. История России. В 2 т. Т. 1. С древнейших

времен до конца XVIII в. / Под ред. А.Н. Саха-

рова. – М., 2007.

Вестник алтайской науки 2009 №3(6)

130

УДК 658.527-133

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ РОТОРНОЙ ТЕХНИКИ И ПРОБЛЕМЫ

АВТОМАТИЧЕСКИХ РОТОРНЫХ ЛИНИЙ НА АЛТАЕ

Н.И. Дятчин

Ключевые слова: автоматическая ро-

торная линия (АРЛ), автоматическая

роторно-конвейерная линия (АРКЛ),

роторная техника, роторная техноло-

гия, автомат, машина.

Зарождение. Мысль о создании ма-

шин, в которых процесс обработки изде-

лия мог быть совмещен с процессом его

транспортировки, была высказана в свое

время еще К. Марксом: «Там, где изготов-

ляемый предмет может проходить без пе-

рерыва (и, следовательно, без промедле-

ния) от первой до последней стадии своей

обработки машинами, по всей вероятно-

сти будет произведено лучшее изделие и с

меньшими затратами, чем в том случае,

когда предмет на каждой стадии своей

обработки должен быть переносим с од-

ного места на другое…». А первые ротор-

ные машины, в которых технологические

операции стали осуществляться в процес-

се непрерывного транспортирования

объектов обработки, появились в конце

1880-х гг. в пищевой промышленности,

когда автоматизация делала свои первые

шаги.

Но не прошла и половина столетия,

когда пищевую промышленность стали

называть «роторной республикой», по-

скольку в ней получили «прописку» в на-

шей стране и за рубежом многочисленные

роторные машины, а затем и линии для

розлива, расфасовки, упаковки и этикети-

рования пищевых продуктов и изделий

[1].

Становление. Настоящий век ротор-

ной техники и технологии наступил

в конце 1930-х гг., когда развертывание

массового производства автоматического

стрелкового оружия (автоматов и пуле-

метов) в условиях начинавшейся Второй

мировой войны потребовало в сотни раз

больше патронов, чем в Первую мировую

войну. Наша армия, в частности, израсхо-

довала за военные годы свыше 17 млрд

патронов. Проблему дефицита патронов

в стране, резко обострившуюся с началом

войны, можно было решить только с по-

мощью высокопроизводительного авто-

матизированного технологического обо-

рудования. И за решение этой задачи

взялся 25-летний инженер Л.Н. Кошкин

(1912–1992), впоследствии известный

ученый, доктор технических наук, акаде-

мик АН СССР и ВАСХНИЛ, заслуженный

деятель науки и техники РСФСР, заслу-

женный изобретатель СССР, лауреат Ле-

нинской и Государственной премий, Ге-

рой Социалистического Труда, который

по праву считается основоположником

роторной техники и технологии в нашей

стране, творцом роторных машин [2; 3].

Начав свою трудовую деятельность

с 1929 г. в возрасте 17 лет сначала грузчи-

ком, потом разнорабочим, бетонщиком,

токарем, мастером, Лев Николаевич дос-

тиг выдающихся успехов, «заболев»

идеями автоматизации. Свой творческий

путь конструктора он начал после окон-

чания МВТУ им. Баумана, преодолевая

сложности, сомнения и недоверие к каче-

ственно новой роторной технологической

технике – никто не верил, что можно об-

рабатывать детали и собирать изделия

«на ходу», обеспечивая при большой ско-

рости транспортирования необходимую

точность. Поверил и поддержал 33-

летний нарком Д.Ф. Устинов, при содейст-

вии которого был создан первый опыт-

ный образец, убедивший скептиков в пра-

вильности выбранного направления, но

далеко не всех [3; 4].

В 1938 г. был запущен первый ротор-

ный автомат для сборки гильзы с капсю-

лем патрона калибра 12,7 мм, после чего

наркомом была поставлена задача пре-

вращения патронного производства в ком-

плексно автоматизированное (КАП) на

базе роторных машин. На ее решение вы-