Захарова Е.И. (ред.) Психологические проблемы современной семьи
Подождите немного. Документ загружается.
Далее, выявлены некоторые особенности представлений об идеальном партнере.
Юноши из неполных семей хотели бы иметь несколько более доминантную,
ориентированную на себя, энергичную партнершу по сравнению с юношами из полных
семей. Девушки из неполных семей, наоборот, несколько реже представляют своего
идеального партнера доминантным, хотя преобладание именно этого качества партнера над
остальными остается. Они хотели бы, чтобы их партнер был более центрированным на себе
и агрессивным чаще, чем девушки из полных семей.
Таким образом, в результате проведенного исследования обнаружены следующие
особенности психологической готовности к браку у молодых людей из неполных семей (все
данные приводятся в сравнении с молодыми людьми из полных семей):
1. Ценностный компонент: сниженное значение семьи как ценности-цели; высокая
личностная значимость таких ценностей, как воспитанность, ответственность,
жизнерадостность; низкая значимость жизненной мудрости; партнер девушки из неполной
семьи в большинстве случаев видится более доминантным, ориентированным на себя и
агрессивным; юноша из неполной семьи в большинстве случаев представляет свою
партнершу как более доминантную, энергичную, но при этом зависимую и подчиняемую.
2. Когнитивный компонент (самооценка респондентами своих личностных
особенностей):
а) девушки из неполных семей считают себя более уверенными в себе и независимыми,
чаще имеют заниженную самооценку, более независимое мнение, а также склонность к
лидерству и доминированию; одновременно более склонны к ориентации на себя (p<0,05) и
на других, более критичны к окружающим;
б) юноши чаще считают себя более доминантными и независимыми, более
конформными, мягкими и дружелюбными в общении, редко считают себя энергичными,
напористыми и агрессивными, в большинстве случаев считают себя критичными к
окружающим и альтруистичными.
3. Поведенческий компонент: поведение, регулируемое стремлением к достижению
своего идеального Я и идеального партнера.
а) девушки чаще стремятся быть более доминантными в отношениях, хотят быть
более настойчивыми и упорными в достижении целей, нежели девушки из полных семей
(p<0,05); в большинстве своем неудовлетворенны собой и хотели бы многое в себе изменить.
При этом желаемый партнер видится схожим со своим идеальным образом;
б) юноши более склонны к пассивной позиции, заключающейся в скрытой,
подавляемой враждебности по отношению к окружающим, конформности, зависимости;
реже занимают доминантную позицию, являясь, при этом, достаточно конфликтными; в
целом юноши из неполной семьи более склонны к пассивной позиции по отношению к
собственной личности, заключающейся в общей удовлетворенности имеющимся
положением вещей и нежеланием что-то существенно менять.
Выявленные в результате проведенного исследования особенности ценностных
позиций молодых людей из неполных семей и особенности их межличностного
взаимодействия, на наш взгляд, являются значимыми для их психологической готовности к
браку по следующим причинам.
Сниженная значимость семьи как ценности-цели, вероятно, является показателем, в
частности, недостаточного уровня мотивации к вступлению в брак. Недооценка значимости
семейной жизни говорит о неготовности респондентов к ней: любая деятельность
предполагает наличие мотивации к ней и представления о предстоящих действиях.
Необходима высокая мотивация на брак, чтобы с успехом преодолеть все сложности,
проблемы и препятствия, возникающие в семейной жизни (хотя бы в первые пять лет).
Возможно, высокий процент разводов среди людей, переживших развод в родительской
семье, объясняется как раз тем, что их мотивации на брак «не хватает» даже на первые пять
лет совместной жизни, вплоть до первого кризиса супружеских отношений.
331
Далее, мы предполагаем наличие у девушек и юношей из неполных семей скрытого
стремления к доминантности и пассивности во взаимоотношениях соответственно, более
выраженное и чаще встречающееся, нежели у молодых людей из полных семей. Усиленное
стремление девушек к доминированию, на наш взгляд, может быть обусловлено структурой
семейного воспитания в неполной родительской семье, при которой в руках женщины
сосредотачивается вся власть. Кроме того, это может быть связано с общим недоверием
мужчинам, часто встречающимся у девушек из неполных семей. В этом случае
доминирование выступает в роли защитного поведения, позволяющего снизить
субъективную неопределенность ситуации для девушки, создать иллюзию контроля и
предсказуемости мужчины.
В свою очередь, склонность юношей к пассивной позиции во взаимоотношениях
наряду с несколько повышенной конфликтностью и склонностью к подавляемой
агрессивности, на наш взгляд, является прямым продуктом сложных и противоречивых
взаимоотношений сына и матери-одиночки. Основной их особенностью является
поляризация отношений – либо очень близкие (симбиоз, гиперопека), либо очень далекие
(гипоопека). И тот и другой случай является травмирующим для ребенка и приводит к
реакциям агрессии, эмансипации, асоциальному поведению и прочим реакциям, призванным
либо помочь ребенку отделиться от матери, либо, наоборот, сблизиться с ней. Мальчик, по
нашему мнению, переносит эти взаимоотношения, уже будучи взрослым, на свою партнершу
в виде сочетания скрытой агрессии и стремления к пассивному положению при внешней
склонности к доминированию.
Отношения доминирования-подчинения является неотъемлемым компонентом
семейной структуры. В связи с эти мы предполагаем, что отношение к власти в семье
является одним из важнейших компонентов психологической готовности к браку. На наш
взгляд, наличие скрытой, противоположной внешне предъявляемой, позиции по отношению
к власти является в первую очередь потенциально стрессо- и конфликтогенным фактором
как для субъекта позиции, так и для его партнера. Эгоистичность, конфликтность и
стремление к подчинению/доминированию – все это факторы, снижающие психологическую
готовность к браку, так как являются факторами риска возникновения конфликтов в семье
вплоть до разводов.
Таким образом, основными «слабыми» местами в психологической готовности к браку
у молодых людей, выросших в неполной семье, являются сниженная ценность семьи и
наличие специфических властных установок, более выраженных, чем у молодых людей из
полных семей. Знание этих особенностей важно для психологов и педагогов, работающих
как с семьями, так и индивидуально с взрослыми людьми и подростками (в школе, к
примеру). Полученные данные могут быть использованы как в целях профилактики, так и в
индивидуальном и семейном консультировании и психотерапии.
Литература:
1. Авдеева Н. Н. Роль отца в развитии ребенка // Дошкольное воспитание, 2005, №7.
2. Алешина Ю. Е., А. С. Волович. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины //
Вопросы психологии. 1991. №4.
3. Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультирование. - М.:
Независимая фирма «Класс», 2004.
4. Дружинин В.Н. Психология семьи: 3-е изд. – СПб.: Питер, 2008. – 176 с.
5. Сысенко В. А. Супружеские конфликты. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Мысль, 1989.
– 173 с.
332
Особенности родительского отношения к подросткам в городской семье: национальная
специфика (на примере семей городов Москвы, Севастополя и Алматы)
Койшибаева И.А., г. Москва,
Московский психолого-социальный институт
Распад Советского Союза повлек за собой изменение политико-экономического строя
входящих в него республик. За последние десятилетия произошло осознание этнической
самобытности народов, трансформировались многие ценности человека, что не могло не
отразиться на изменении социально-психологического статуса семьи. Очевидно, что это
повлияло на характер взаимодействия родителей и детей.
Эти перемены продиктовали актуальность изучения и анализа материнского и
отцовского отношения к подросткам в городских семьях на постсоветском пространстве.
Для понимания закономерностей психического развития подростка следует учитывать
пространство человеческой культуры, социально-средовых факторов и акцентировать
внимание на роли семейного воспитания в становлении Я-концепции подростка.
Центральным личностным новообразованием, которое возникает к концу младшего
школьного возраста и обозначает вступление в подростковый возраст, является рождение у
подростка рефлексии, то есть осознание себя как личности, обладающей определенными,
именно ему присущими чертами. Это новообразование порождает у подростка и
специфические для него потребности: в самоутверждении и самовыражении. Подростки
стремятся обладать теми качествами личности, которые они считают ценными, и проявлять
их в своем поведении. Процесс осознания своей личности (черт характера, способностей,
переживаний, мотивации поступков) сопровождается самооценкой, сравнением себя с
другими. Трудность в осуществлении указанных потребностей и стремлений и порождает
кризисный характер подросткового возраста. Это усугубляется тем, что затруднения в
реализации своих потребностей подросток испытывает не только за счет внешней среды
(например, необходимость подчиняться требованием взрослых), но и за счет препятствий,
которые лежат в нем самом.
У подростка формируется стремление быть и считаться взрослыми. Чувство взрослости
у подростка – специфическое новообразование, стержневая особенность личности, ее
структурный центр.
Наряду с этими психическими изменениями одна из основных проблем, возникающих
у подростков, – это проблема взаимоотношений с родителями. В большинстве семей этот
процесс проходит болезненно и воспринимается как вызывающее поведение. Влияние
родителей уже ограничено – ими не охватываются все сферы жизни, как это было в младшем
школьном возрасте, – но его трудно переоценить. Мнение сверстников обычно важно в
вопросах дружеских отношений с мальчиками и девочками, но ценностные ориентации
подростков, понимание ими социальных проблем, нравственные оценки событий и
поступков зависят в первую очередь от родителей. В то же время для подростков характерно
стремление к эмансипации от близких взрослых. Нуждаясь в их любви и заботе, в
поддержке, они испытывают сильное желание быть самостоятельными, равными с ними в
правах.
Нарушение эмоциональных отношений в семье оказывает негативное влияние на
формирование личности подростка. Ведь в процессе общения в семье происходит
согласование взаимных потребностей, восприятие и интерпретация поведения друг друга,
выработка общей позиции и представлений, и именно особенности общения в семье
оказывают значительное влияние на формирование и развитие личности ребенка.
Детско-родительские отношения – это система разнообразных чувств родителей по
отношению к ребенку, ребенка по отношению к родителю, особенностей их восприятия,
понимания и оценок друг друга, а также совокупность поведенческих откликов (целей,
намерений и т. п.).
333
Родительские установки, или позиции – один из аспектов родительско-детских
отношений. Под ними понимается система, или совокупность, родительского
эмоционального отношения к ребенку, восприятие его родителем и способов поведения с
ним.
Для лучшего понимания специфики родительского отношения к детям подросткового
возраста нами было проведено исследование, в котором приняли участие родители (отцы и
матери) из Москвы, Севастополя и Алматы (всего 160 человек), в возрасте от 32 до 53 лет,
имеющие детей подросткового возраста.
Для реализации задач нашего исследования использовалась методика диагностики
родительского отношения Варга А.Я., Столина В.В. Оценивались следующие шкалы:
– «принятие-отвержение» (отражает интегральное эмоциональное отношение к
ребенку);
– «кооперация» (отражает социально желательный образ родительского отношения);
– «симбиоз» (отражает межличностную дистанцию в общении с ребенком);
– «авторитарная гиперсоциализация» (отражает форму и направление
контроля за поведением ребенка);
– «маленький неудачник» (отражает особенности восприятия ипонимания ребенка
родителем.
У матерей выявилось следующее в характере родительского отношения к детям-
подросткам.
По шкале «принятие-отвержение» результаты распределились так: 71% московских
матерей воспринимают своего ребенка таким, какой он есть. Матери уважают
индивидуальность своих детей и симпатизируют им. Они стараются проводить больше
времени с ребёнком, одобряют его интересы и планы. У матерей из Севастополя этот
показатель равен 83%, у матерей из Алматы – 94%.
По шкале «кооперация» установлено, что 38% севастопольских матерей и 38%
московских слишком заинтересованы в делах и планах ребенка, стараются во всем помочь
ребенку, сочувствуют ему. Они излишне высоко оценивают интеллектуальные и творческие
способности ребенка, испытывают чувство гордости за него. Для них характерно стремление
поощрять инициативу и самостоятельность ребенка, быть с ним на равных. Мать доверяет
ребенку, чрезмерно старается встать на его точку зрения в спорных вопросах. Особенно
сильно это проявляется у алматинских матерей, чей показатель по шкале «кооперация» равен
56%.
Результаты по шкале «симбиоз» показали, что 40% матерей-москвичек и 40% матерей-
севастополек, а также 50% алматинских матерей стремятся к симбиотическим отношениям с
ребенком. Мать ощущает себя с ребенком единым целым, стремится удовлетворить все
потребности ребенка, оградить его от трудностей и неприятностей жизни. Она постоянно
ощущает тревогу за ребенка, подросток кажется ей маленьким и беззащитным. Тревога
матери повышается, когда ребенок начинает дистанцироваться в силу возраста, так как по
своей воле она не предоставляет ребенку самостоятельности никогда (для неё он всегда
«маленький», «беспомощный» и пр.).
По шкале «авторитарная гиперсоциализация» обнаружено, что в отношениях к детям-
подросткам у 26% севастопольских матерей отчетливо просматривается авторитаризм. Мать
требует от ребенка безоговорочного послушания и дисциплины. Она старается навязать
ребенку во всем свою волю и не в состоянии всерьез принять его точку зрения. За
проявления своеволия подростка сурово наказывают. Мать пристально следит за
социальными достижениями ребенка, его индивидуальными особенностями, привычками,
мыслями, чувствами. У московских матерей этот показатель демонстрируют 25% выборки. У
алматинок – 44%.
334
Матери видят детей-подростков младшим по сравнению с реальным возрастом. Интересы,
увлечения, мысли и чувства ребенка кажутся матери детскими, несерьезными. Ребенок
представляется им не приспособленным, не успешным, открытым для «дурных» влияний.
Мать не доверяет своему ребенку, досадует на его неуспешность и неумелость. В связи с
этим матери стараются оградить детей от трудностей жизни и строго контролировать их
действия.
Таким образом, большинство матерей принимают детей такими, какие они есть. При
этом они мало интересуются делами и планами подростков, не всегда и не во всем
сочувствуют и помогают своим детям. Однако матери все же ощущают тревогу за своих
детей, так как те им кажутся маленькими и беззащитными по сравнению с реальным
возрастом. Тревога матерей повышается, когда подросток начинает дистанцироваться в силу
обстоятельств. Особенно это прослеживается у алматинских матерей из-за большей
привязанности к ребенку. Московские и севастопольские матери практикуют
неавторитарный стиль воспитания. Они не требуют от ребенка безоговорочного послушания,
не навязывают ребенку свою волю. Среди алматинских матерей чаще встречается
авторитарный стиль. Такие матери пристально следят за социальными достижениями
подростков, его индивидуальными особенностями, привычками, мыслями, чувствами.
Большинство матерей из Москвы и Севастополя доверяют своим детям, считают их
достаточно успешными и приспособленными. Они не стремятся полностью оградить
подростков от трудностей жизни. В то же время алматинские матери больше опекают своих
детей, считают их неприспособленными к жизни, что, скорее всего, обусловлено большим
влиянием национальных традиций, культурных обычаев и функционально-ролевой
спецификой казахской семьи. Следует признать, что этнические и национальные различия в
материнском отношении к детям-подросткам выражены сильнее, чем социально-
психологические.
У отцов результаты выглядят следующим образом: 83% московских отцов принимают
своих детей, такими, какие они есть. Они одобряют интересы и планы своих детей. У отцов
из Севастополя этот показатель равен 87%, у отцов из Алматы – 100%.
Так же выявилось, что 25% севастопольских отцов и 25% отцов из Москвы слишком
заинтересованы в делах и планах ребенка, стараются во всем помочь ему, не стесняются
сочувствовать подростку. Они излишне высоко оценивают интеллектуальные и творческие
способности ребенка, испытывают чувство гордости за него. Для них характерно поощрение
инициативы и самостоятельности ребенка, они стараются быть с ним на равных. У
алматинских отцов этот показатель равен 50%, то есть они более сдержанны в отношении
своих детей.
У 8% отцов-москвичей и у 38% отцов-севастопольцев выявилось следующее: они
ощущают себя с ребенком единым целым, стремятся удовлетворить все его потребности,
оградить от трудностей и неприятностей жизни. У отцов-алматинцев этот показатель равен
0%, для них характерно соблюдение родительско-детской дистанции.
В отношениях к детям-подросткам у 38% севастопольских отцов отчетливо
просматривается авторитаризм. Такие отцы стараются навязать ребенку во всем свою волю и
не в состоянии встать на его точку зрения. За проявление своеволия подростка наказывают.
У отцов-москвичей и алмаатинцев этот показатель 25%.
13% отцов из Севастополя, 17% из Москвы и 25% из Алматы стремятся
инфантилизировать ребенка. Они видят детей-подростков младше, чем это есть по
сравнению с реальным возрастом. Интересы, увлечения, мысли и чувства ребенка кажутся
им детскими, несерьезными. Ребенок представляется не приспособленным, не успешным,
открытым для «дурных» влияний.
335
Отцы из Алматы, в отличие от московских и севастопольских, реже допускают равенство в
отношениях с детьми, по-видимому, почитание возраста и отсутствие такого равноправия
обусловлено национальными традициями. Также хотелось бы отметить, что севастопольские
отцы чаще, по сравнению с другими, ощущают себя с ребенком единым целым, стремятся
удовлетворить все потребности ребенка, оградить от трудностей и неприятностей жизни. В
целом отцы неавторитарны, не требуют от подростков безоговорочного послушания, им не
свойственен жесткий контроль. Отцы воспринимают своих детей достаточно
самостоятельными, доверяют им и видят в своих детях личность со своими интересами,
увлечениями и мыслями.
В связи с этим хочется отметить, что родители, проживающие на постсоветском
пространстве, относятся к детям подросткового возраста в чем-то очень похоже. Однако в
московских, севастопольских и алматинских семьях есть и явные качественные различия,
что наглядно представлено в табл. 1.
Таблица 1.
Распределение показателей родительского (материнского и отцовского)
отношения к детям в российских, украинских и казахских семьях
Московские семьи Севастопольские семьи Алматинские семьи
Матери Отцы Матери Отцы Матери Отцы
Принятие 71% Принятие 83% Принятие 83% Принятие 87% Принятие 94% Принятие100%
Кооперация
38%
Кооперация
25%
Кооперация
38%
Кооперация
25%
Кооперация
56%
Кооперация
50%
Симбиоз
40%
Симбиоз
8%
Симбиоз
40%
Симбиоз
38%
Симбиоз
50%
Симбиоз
0%
Гиперсоциализа
ция
25%
Гиперсоциализа
ция
25%
Гиперсоциализа
ция
26%
Гиперсоциализа
ция
38%
Гиперсоциализа
ция
44%
Гиперсоциализа
ция
25%
«маленький
неудачник»
15%
«маленький
неудачник»
17%
«маленький
неудачник»
11%
«маленький
неудачник»
13%
«маленький
неудачник»
38%
«маленький
неудачник»
25%
Как следует из Таблицы 1, по принятию детей со стороны родителей наблюдается
почти единодушие во всех типах семьях. По кооперации и инфантилизации (шкала
«маленький неудачник») родители из Алматы демонстрируют более высокие показатели.
Алматинским матерям присуща в большей степени, чем другим матерям, симбиотичность и
гиперсоциализация в родительских проявлениях. Алматинские и московские семьи
идентичны в симбиотических проявлениях относительно ребенка: матери имеют высокие
показатели, отцы – низкие. Такой дифференциации нет в севастопольских семьях. В
севастопольских семьях согласованность между родителями в паре выше, чем в московских
и алматинских семьях.
Полученные результаты свидетельствуют, что абсолютно однородной картины в
родительских отношениях среди московских, севастопольских и алматинских семей нет.
Различия легко заметны как по гендерной, так и по этнической линии.
Литература:
1. Божович Л.И., Славина Л.С. Психическое развитие школьника и его воспитание. – М.:
Знание, 1979. 96 с.
2. Демиденко М.В. Социально-личностная рефлексия как средство социализации в
старшем школьном возрасте. Журнал практического психолога. №3–4. 2001. С. 63–74.
3. Хоментаускас Г.Т. Семья глазами ребенка. У-Фактория, 2006. 192 с.
4. Целуйко В.М. Психология современной семьи. – М: Владос, 2006. 287с.
336
337
Воспитание матерью ребенка, больного сахарным диабетом
Коломиец И.Л., г. Санкт-Петербург,
Санкт-Петербургская медицинская академия
последипломного образования
По данным эпидемиологических исследований, во всем мире растет число детей с
сахарным диабетом первого типа. Семья, которая воспитывает такого ребенка, принадлежит
к категории семей, находящихся в хронической трудной жизненной ситуации. Сахарный
диабет – заболевание со сложным нейро-эндокринным патогенезом. Его лечение проводится
на протяжении всей жизни, требует самодисциплины от ребенка и обязательного
соблюдения им диеты. В этой сложной ситуации важная задача родителей состоит в том,
чтобы сформировать у больного ребенка чувство повышенной ответственности за свое
здоровье (Брусенская И.В., 2007). Не все родители с этим справляются в равной мере,
поэтому в семьях детей с сахарным диабетом часто имеет место нарушение воспитательной
функции.
В литературе подробно рассмотрены разнообразные отклонения воспитательных
воздействий и методы психологической диагностики типов негармоничного воспитания
(Мясищев В.Н., 1960; Гарбузов В.И., 1977; Захаров А.И., 1982; Спиваковская А.С., 1988;
Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В., 2000). При изучении особенностей процесса воспитания
детей, больных сахарным диабетом, нами был использован опросник для родителей «Анализ
семейных взаимоотношений – АСВ» (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В., 2006). Методика
позволяет определить различные причины нарушения процесса воспитания, выявить тип
негармоничного патологизирующего воспитания и установить некоторые психологические
причины этих нарушений.
Всего было исследовано 55 матерей, воспитывающих детей в возрасте от 8 до 10 лет. В
основную группу вошли 25 матерей детей с сахарным диабетом первого типа, в
контрольную – 30 матерей условно здоровых детей. Для установления достоверности
различий между сравниваемыми группами использовался t-критерий Стьюдента для
независимых выборок.
Установлено, что для воспитания матерей основной группы больше характерно
потворствование – стремление к максимальному и некритичному удовлетворению
потребностей больных детей (шкала У+, p<0,10). Объясняя необходимость этого, матери
говорят, что ребенок и так страдает от множества ограничений, которые его сопровождают
из-за болезни, и потому, чтобы хоть как-то компенсировать его «страдания» (диета, режим,
болезненные уколы), они его «балуют».
Можно думать, что в основе потворствования лежит бессознательное чувство вины,
которое матери испытывают перед больными детьми и с которым они пытаются совладать за
счет данных воспитательных действий.
Для матерей больных детей не характерна ситуация, когда ребенок находится вне
фокуса их внимания (шкала Г–, p<0,10). Обнаружено, что воспитание здоровых детей чаще
отличает гипопротекция, когда мать обращает на ребенка внимание только в случае чего-то
серьезного, что требует обязательного вмешательства взрослых. Матери детей, больных
сахарным диабетом, постоянно включены в процесс воспитания, так как от интенсивности
их включенности зависит не только физическое состояние ребенка, но даже его жизнь.
Другими словами, они всегда держат «руку на пульсе».
Требования к ребенку со стороны матерей больных и здоровых детей также имеют
достоверные различия. Показано, что матери детей с сахарным диабетом предъявляют к ним
высокие и часто непомерные требования (шкала Т+, p<0, 05). Порой они не учитывают
реальные возможности ребенка, уровень его физического и психического развития, что ведет
к дополнительной психической травматизации.
338
Такая особенность воспитания во многом обусловлена самой болезнью. Сахарный
диабет не только ограничивает жизнедеятельность ребенка, но также требует от него
выполнения самодисциплинирующих действий, порой сложных даже для взрослого
человека. Предвидя, с какими трудностями придется столкнуться их детям, матери
испытывают интенсивную тревогу и стараются заранее ребенка к ним подготовить. При этом
нередко мать не только следует предписаниям лечащего врача, но также изучает
специальную литературу, ищет информацию в Интернете. В результате это нередко
приводит к «чрезмерности требований – обязанностей» у детей.
Таким образом, можно говорить о наличии определенных нарушений процесса
воспитания матерью ребенка, больного сахарным диабетом, что может оказывать влияние
как на эмоциональное состояние детей, так и на успешность управления ими болезнью.
339
Взаимосвязь насильственных ожиданий девушек и юношей и родительских тактик
разрешения супружеского конфликта
Комарова Е.А., г. Минск,
БГУ
Юношеский возраст характеризуется тем, что именно в данный период в отношениях
со сверстниками наблюдается повышение интереса к сексуальной сфере, появляется
потребность в интимном общении, возникают романтические отношения. Юношеский
возраст является важнейшим периодом для подготовки к семейной жизни и выбора супруга.
Различные исследования позволяют сделать вывод о том, что субъективные образы
родителей оказывают наибольшее влияние на выбор партнера, на восприятие себя и
партнера в паре, на установки и ожидания. Семья является первым институтом социализации
ребенка. Наблюдая за взаимоотношениями родителей, ребенок, по сути, наблюдает картину
взаимодействия мужчины и женщины. Определенные паттерны поведения ребенок
наблюдает регулярно и постепенно им научается. Во время вступления в романтические
отношения юноша или девушка начинают реализовывать уже знакомые им тактики
поведения. Они вступают во взаимодействие с партнером с определенными установками и
ожиданиями. Этот первый опыт является чрезвычайно важным как для юношей, так и для
девушек. В этих отношениях, в период свиданий, они отрабатывают свои модели поведения,
и если они успешны, то они закрепляются и реализуются в дальнейшем в супружеской
жизни.
Целью данного исследования было выявить взаимосвязь насильственных установок в
юношеских романтических отношениях и тактик поведения родителей в супружеском
конфликте.
В исследовании была использована русская версия шкалы отношения к насилию в
период свидания, разработанная Е.Л. Прайс и Е.С. Байерс, и шкала тактики поведения в
конфликте М. Стросса.
Шкала отношения к насилию в период свидания используется для измерения установок
и убеждений в необходимости проявления агрессии между партнерами в близких, интимных
отношениях. Методика имеет две формы (для мужчин и женщин) и включает по три
субшкалы для измерения мужских/женских установок к психологической, физической и
сексуальной агрессии в отношениях.
Шкала тактики поведения в конфликте М. Стросса используется для изучения
поведенческих тактик, которые используют родители респондента при разрешении
конфликта. Форма опросника включает четыре субшкалы: резонирование, психологическая
агрессия, незначительные формы физической агрессии и физическая жестокость.
В исследовании приняли участие 91 человек: 50 девушек и 41 юноша. Возраст
респондентов составил 15–19 лет.
В исследовании были использованы критерий корреляции Пирсона, а также
анализировались средние значения и стандартные отклонения.
Анализ полученных данных показал, что образ матери как субъекта, использующего
тактику резонирования в супружеском конфликте, у девушек взаимосвязан как с
ожиданиями ненасильственных отношений с партнером, в частности, сексуальной сферы,
так и с ожиданиями проявления физической агрессии со стороны партнера. В том числе с
представлением о том, что применение парнем актов физической агрессии по отношению к
девушке – это нормально. Аналогичная корреляция была обнаружена и с тактикой
физической жестокости со стороны матери при разрешении супружеского конфликта.
Образ матери как субъекта, применяющего психологическую агрессию при разрешении
супружеского конфликта, усиливает у девушек ожидания психологической агрессии со
стороны партнера в отношениях, в том числе контроль одежды и ругань с его стороны.
340