Желоховцев А.Н. Культурная революция с близкого расстояния (Записки очевидца)
Подождите немного. Документ загружается.
лось
несколько
тысяч.
Когда
я,
поужинав,
вышел
из
своей
столовой,
кругом
БЬJ.l10
пусто.
У
подъезда
жило
го
корпуса
для
семейных
преподавателей
меня
оклик
нули
стоявшие
там
две
взволнованные
женщины.
Я
подошел
к
НJ01.
-
Вы
посмотрите,
что
у
нас
твори1'СЯ!
Какой
ужасl
Они
ушли
два
часа
назад.
Зайдите
поглядите!
-
Кто
они?
-
ХунвэЙбины.
Они
повели
меня
по
неосвещенной
-
из
«эконо
мии»
-
лестнице.
Дом
был
кирпичный,
четырехэтаж
ный,
по
пеКIIНСКIIМ
условиям
шикарный,
в
нем только
не
имелось
газа,
н
готовить
еду
приходилось
на плит
ках,
отапливаемых
угольными
брикетами.
-
Кто
здесь
живет?
-
спросил
я
перед
дверью
квартиры,
в
которую
меня
пригласили
зайти.
-
ХОЗЯIIН
был
членом
партбюро
факультета.
Его
давно
уже
увели.
Мы
ВОШ.ll1
в
скромную
двухкомнатную
квартиру.
Все
в
ней
бы.тю
перевернуто
~Bepx
дном:
кровати,
сундук,
шкаф
опрокинуты,
белье
и
одежда
валялись
посреДII
одной
комнаты,
на
цементно!\,
полу
другой
дымил
ась
куча
пепла.
Женщины
рассказали,
что
здесь
произошло.
Хунвэйбины
пришли
К
ним
в
дом
около
полудня.
Их
было
че.ТIQвек
двенадцать.
С
ними
находились
двое
«революционных»
преподавателей;
они
присутствова
ли
как
свидетеw'IJI.
Среди
хунвэйбинов
не
было
никого,
кто
учился
бы
на
том
же
факультете,
на
котором
пре
подавал
хозяин
ДО:\lа.
Начали
с
конфискации
мебели.
Ее
стащили
во
двор
и
увезли
на
грузовике.
Затем
за
нялись
«ндейным
воспитанием».
-
Где
портреты
председателя
Мао?
Почему
нет
его
портретов?
-
накинулись
хунвэйбины
на
под
ростка
-
сына
хозяина,
его
сестренку
и
их
мать
и
би
ли
всех
их
по
лицу.
Хунвэйбины
сорвали
со
стен
карТИНbI,
репродук
ции,
фотографllИ,
рвали
их
и
топтали
ногами.
ОБЛОМКIf
рамок,
изодранные
в
клочья
картины
валялись
на
по
лу.
-
А
где
у
вас
сочинения
Мао
Цзэ-дуна?
-
крича
ли
они.
К
счастью,
нашелся томик
«избранного».
Его
от-
170
ложили
в
сторону,
а
остальные
книги
объявили
«ШIO
ХИМ
и».
Хозяев
заставили
Сложить
домашнюю
библиотеку
на
полу
и
сожгли
ее.
Пепел
от
книг
я
и
увидел
на
це
ментном
полу
во
второй
комнате.
Девушки-хунвэйбинки
расправлялись
с
посудой
11
одеждой.
Они
перебили
чашки
и
таре~'IКИ.
Чашка
с
драконами
-
феодальная
чашка!
Бац
об
пол!
-
Чашка
с
цветочками
и
розочками
-
буржуаз
ная,
мещанская
чашка!
Бац
об
пол!
-
Где
бюст
Мао
Цзэ-дуна?
-
спрашивали
хун
вэйбины
и
топтали
нога!\IИ
фарфоровые
стаТУЭТКII
ры
бака,
крестьянской
девушки
и
поэтов.
Аквариум
с
золотыми
рыбками
выбросили
в
окно,
как
пережиток
феодализма.
Девушки
рвали
в
клочья
пиджаки
и
брюки
евро
пеЙс·кого
покроя,
а
потом
юбки
хозяйки
дО!\lа.
-
Иностранные
рабы!
Изменники!
-
вопили
ОНII.
Парни
8
это
время
вышли
на
балкон
и
перебили
горшки
с
кактусами.
-
Бесполезная
роскошы
На
балконе
была
обнаружена
забившаяся
в
yrOwl
кошка.
-
Смотрите-ка
на
этих
буржуев!
-
закричал
один
из
хунвэйбинов
и,
схватив
кошку
за
хвост,
раз
бил
ей
голову об
стену.
Он
хотрл
выбросить
ее
во
двор,
но
девушки
запротестовали:
-
Положи
дохлятину
к
НИМ
в
чулан
и
запри
его!
Пусть
буржуазная
сволочь
дышит
смрадом.
Вся
семья
взмолилась
о
пощаде,
но
хунвэйбины
бы
ЛИ
'неумолимы
и
навесили
на
чулан
замок,
чтобы
хо
зяева
не
смогли
избавиться
от
трупного
запаха.
Тогда
В:\lешались
свидетели-преподаватели.
-
Не
нужно
так
делать,-
стали
уговаривать
OHII.
- Мы
отберем
у
них
вторую
комнату
и
вселим
в
нее
революционную
семью
одного
из
активистов.
Если
в
квартире
останется
падаль,
она
будет
ёмердеть
и
но
вым
жильц.~м.
Этот
аргумент
подействовал.
Кошку
выбросили
в
Окно.
-
Они
похитили
У
вас
что-нибудь?
-
спросил
я
у
Хозяйки
квартиры.
171
-
Да,
кое-какие
мелочи
-
авторучку
мужа,
его
и
мои
наручные
часы,
очки,
блокноты,
бумагу
и
запис
ные
книжки-дневники
...
Это
все
полбеды.
Но
они
кон
фисковали
и
унесли
все
рукописи
и
конспекты
мужа,
все
пи'Сьма.
Сказали,
что
займутся
расследованием
наших
преступлениЙ
...
Я
заметил
на
полу
битые
пластинки.
-
Мы
любим
русские
песни,-
грустно
сказала
женщина.-
Пластинки
эти
у
нас
уже
давно.
Они
раз
били
их
о
голову
сына.
Очень
уж
они
разозлились,
когда
нашли
у
нас советские
пластинки.
Искали
совет
ские
газеты
и
журналы,
но
у нас
их
не
было.
Еще
в
1961
году
муж
сам
все
сжег.
Она
рассказала,
как,
расправивши'Сь
с
вещами,
хунвэйбины
принялись
за
людей.
Сначала
потребова
ли
отречься
от
схваченного
главы
семьи.
Но
она
и
сын
отказались
писать
отречение.
Отказались
они
и
осудить
его
«гнилые
иде.и»,
отказались
и
написать
хунвэйбинам
«благодарность
за
освобождение
от
оков
старого
быта
и
переход
к
новой
жизни».
С
час потра
тили
хунвэйбины
на
уговоры,
а
потом
всех
поставили
спиной
к
стенке
и
спроси.тш:
«Хорошо
ли
мы
боремся
со
старыми
нравами?
Хорошо
ли
распространяем
идеи
Мао
Цзэ-дуна?»
Не
получив
ответа,
они
снова стали
бить
их
по
ли
цу
так,
чтобы
они
затылком
ударялись
о
стену.
- Мы
долго
терпели,
думая,
что
они
уйдут
на
соб
рание,-
сказал
мне
мальчик.-
Но
потом
они,
посове
щавшись,
решили
оставить
пять
человек
«бороться»
с
нами.
Мы
не
выдержали
и
сдались
...
Я
сказал
им:
«Вы
хорошо
распространяете
идеи
Мао
Цзэ-дуна.
Вы
хо
рошо
боретесь
с
буржуазией».
Тогда
они
перестали
нас бить
и
пошли
на
собрание.
Но
предупредили,
что
придут
снова,
не
сказав
коtда.
Поэтому
мы
ничего
не'
убираем.
Пусть
все
валяется!
-
Как
же
вы
решились
меня
позвать
после
всего
этого?
-
удивился
я.
-
Ах,
нам
теперь
все
равно,-
обреченно
сказала
женщина.-
Мы
просто
хотели,
чтобы
вы
знали,
что у
нас
творится.
С
глуеоким
участием
я
попрощался
с
этими
Не'Сча
СТНЫМИ
людьми,
которых
ждало
еще
так
много
испы
таний
и
незаслуженных
оскорблений.
172
Я
шел
к
себе
в
общежитие
п
аллеям.
Вовсю
гремели
репроду~т~ОDершенно
пустым
шие
собрание
хунвэйбинов
на
CTaд~~~'e
трхаНСЛl1ровав-
.
РИПлые
вы
крики
ораторов
смешивались
с
воем
сБОРнща
ПОбед-
ные
рапорты перемежались
с
критическими
ВЫСТупле
ниями,
междоусобные
распри
накаляли
аТ:\10сферу.
Отряд
«Маоцзэдунизм»
хулил
комитет
«культурной
революции»
по
любому
поводу.
Сейчас
речь
пошла
о
заслугах
школьников
перед
массовым
движением.
- Мы
должны
возглавить
боевые
отряды
малень
ких
застрельщиков
революции!
-
кричали
репродук
торы.-
Мы,
хунвэйбины,-
главная
сила
культурной
революции,
носители
и
пропагандисты
идей
председа
теля
Мао!
Лучшие
из
лучших
должны
возглавить
дру
жины
школьников.
Мы
поведем
их
на
революционные
операции!
Гром
аплодисментов,
и
оратор
сменился.
Четкий,
деловой
голос
начал
критическое
выступление.
-
Товарищи
работают
не
покладая
рук,
а
резуль
таты
все
еще
невелики.
В
чем
дело?
Что
нам
мешает?
Я
скажу
прямо
-
саботаж
революционного
дела!
У
нас
снова
подняли
голову
консерваторы.
Товар-ищи,
саботирует
PYKOBOД~TBO
университета,
саботирует
комитет
культурной
революции.
Они
набили
его
соро
калетними
монархистами!
..
Поднялся
дииий
рев.
Кто
ревел
«за»,
а
кто
и
«про
тив».
После
вынужденной
паузы
оратор
продолжал:
-
Я
докажу!
Я
всем
докажу!
Что
говорят
сегод
няшние
монархисты?
Вот
что
они
говорят:
мол,
рево
люционные
операции
-
дело
военное,
его
должны
воз
главлять
знающие
люди,
и
назначают
во
главе
групп
командиров
народного
ополчения.
Но
что
знают
эти
дерьмовые
командиры?
Снова
рев.
-
Во
главе
должны
стоять
люди
с
революцион
ным
опытом!
-
надрывался
оратор.-
Если
человек
безжалостен
к
врагам
председателя
Мао,
если
у него
заслуги
перед
культурной
революцией,
он
и
в
десять
лет
может
ком
андовать,
а
не то
что
в
двадцать!
Из
репродуктора
понеслись
хрипы,
крики
и
стоны.
Я
понял,
ЧТО
в
президиуме
собрания началась
стычка
с
рукоприкладством.
Наэлектризованная
толпа
рыча
ла,
как
дикий
зверь.
173
-
Товарищи
хунвэйбины!
-
истошно
провизжал
кто-то
фальцетом
в
микрофон.-
ДОJlОЙ
аВТОРlитетыf
Да
здравствует
самый,
самый,
самый
революционный
красный
авторитет
-
горячо
любимый
председатель
Мао!
Голова
моя
гудела,
как
котел.
Обессиленный,
я
бросился
на
кровать
и
включил
транзистор.
Москва
передовала
репортаж
о
футбольном
матче.
Веселый,
азартный
голос
комментатора
сразу
же
вселил
уверен
ность
в
завтрашне\1
дне.
Родина
дышала
спокойно,
ее
спокойствие
передал
ось
и
мне.
Опять
новость.
Наш
Педагогический
университет
переименован
в
Университет
революционного
ВОСПIИ
тания.
Правда,
новое
название
пока
еще
не
получило
окончательного
утверждения
в
высших
инстанциях,
но
такая
надпись
налеплена
на
преж,нюю
табличку
у
входа.
С
хунвэйбинаYlИ
соприкасаюсь
ежедневно,
хо
чу
я
этого
или
нет.
Город
для
меня
пока
открыт.
«Ре
волюционные
операции»
красных
охранников
разви
вались
у
меня
на
глазах.
Но
в
самом
университете
их
активность
значительно
ослабла
в
последнее
время:
не
хватало
сил
действовать
на
два
фронта.
Уже
несколько
дней
чувствовал
ось,
что
центр
ДВII
жения
«культурной
революции»
перемещается
к
на
шему
посольству.
Я
часто
бывал
там.
Как-то
мне
по
звонили
из
посольства
и
сообщили,
что
приезжает
группа
туристов
из
Москвы,
в
том
числе
и
знакомые
мне
КlIтаIlСТЫ.
Я
с
радостью
отправился
на
вокзал
встречать
IIХ.
Туда
же
поеха~lИ
и
сотрудники
посоль
ства.
Середина
простор
ной
площади
перед
новым
пекин
ским
вокзалом
обычно
пуста,
только
полицейский
сто
ит
на
KaMeHHO~l
круге,
рt:'гулируя
движение
больше
для
декорума.
Прохожие
огибают
площадь
по
краям,
там
же
останавливается
и
троллейбус.
Сойдя
с
него,
я
сразу
понял:
здесь
что-то
происходит.
Вокзальная
пуб
лика
обычно
спешит
с
деловым
видом,
а
сейчас
все
за
мерли
на
тротуарах.
Оглянувшись,
я
увидел,
что
трое
хунвэйбинов,
схватив
юношу
с
пышной
шевелюрой,
бы
стрым
шагом
ведут
его
по
площади
к
полицейскому.
Вокруг
всей
площади
черное
скопище
людских
голов
174
наблюдало
за
ними
во
все
глаза;
я
смотрел
вместе
со
всеми.
Подойдя
к
кругу,
где
стоял
полицейский,
один
нз
хунвэйбинов
поднялся
на
каменный
постамент
и
грубо
столкнул
с
него
полицейского.
Отлетев
в
сторону,
тот
даже
не
пытался
протестовать,
а
послушно
ОТСТУПJl.1
подальше.
Тем
временем
хунвэйбины
втащили
юношу
на
каменный
круг
и
бросили
на
колени.
Двое
держатl
его
за
вывернутые
назад
руки,
а
третий
поставил
ногу
на
шею
и
стал
мерными
движениями
бить
его
ЛИЦО:\1
о
камень.
По
камню
разползалось
кровавое
пятно.
Пуб
лика
безмолвно
наблюдала
за
этой
бесчеловечно
же
стокой
сценой.
Весь
передернувшись,
я
быстро
вошел
в
здание
вокзала.
На
платформе,
куда
прибывали
~Iеждународные
поезда,
небольшая
группа
иностранцев
обменива.:Iась
новостями.
Подошел
пхеньянский
поезд.
Мы
встрети
ли
московских
туристов,
бодрых,
веселых.
Получив
приветы
от
друзей
и
знакомых,
поболтав
о
новостях,
мы
передали
наших
туристов
на
попечение
гидов
ки
тайского
«Интуриста»,
а
са:\1И
поеха:IИ
в
советское
по
сольство.
-
Что
у
вас
там
происходит?
-
спросил
я
товарн
щей
из
посольства.
-
Сам
увидишь!
Собственно,
пока
было
известно,
что
хунвэйбины
хотят
переименовать
улицу,
на
которой
находится
на
ше
посольство.
Казалось
бы,
что
особенного?
Пусть
себе
называется
«Антиревизионистской
улицей».
Сойдя
в
начале улицы,
мы
втроем
не
спеша
направились
к
зданию
посольства,
читая
заголовки
дацзыбао,
на
лепленных
на
стены
домов
и
глухие
каменные
заборы.
у
одного
из
моих
спутников
был
с
собой
фотоап
парат,
и
он
фотографировал
дацзыбао.
На
пустынной
улице
в
жаркий
час
сразу
же,
откуда
ни
возьмись.
возникла
толпа.
Какой-то
подросток-школьник,
но
еще
без
красной
повязки,
увидев
фотоаппарат
в
ру
ках
у
иностранца,
встал
у
стены
и
загородил
собой
дацзыбао.
Но
тут
вмешался
какой-то
пожилой
человек
в
доб
..
ротном
штатском
платье.
-
Отойди,
пусть
сним
ают!
Пропаганда
культур.
ной
революции
-
дело
хорошее!
175
Школьник
послушался
и
отошел
в
сторону.
Сначала
я
прочел
длинную
дацзыбао,
написанную
учащимися
женской
сре,Д'ней
школы.
Они
требовали
переименовать
улицу.
Хунвэйбины
вузов
вывешивали
в
поддержку
школьников
свои
дацзыбао.
Они
писали:
«хорошая
революционная
инициатива»,
«за;\1ечатель
ный
почин»,
«одобряем
и
поддерживаем»
-
и
были
со
всем
неагрессивны.
Но
когда
мы
ПРОЧlIтали
дацзыбао
студентов
Пекинского
института
китайской
медици
ны,
то
невольно
закралась
мысль,
что
готовится
нечто
более
значительное,
чем
демонстрация
в
связи
с
пе
реименованием
улицы, ибо
не
случайно
этот
разуха
бистый
листок
призывал
к
«кровавой
мести».
Я
пере
писал
весь
заключительный
абзац
текста:
«Советские
ревизионисты!
довольно! Довольно!
Довольно!
Новые
обиды
и
старая
ненависть
-
все
за
печатлелось
в
наших
сердцах, ни
за
сто,
ни
за
тыся
чу,
ни
за
десять
тысяч
лет
мы
не
забудем,
не
забудем,
не
забудем!
Мы
отплатим
за
обиды!
Сейчас
мы
не
мстим,
потому
что
время
не
н&стало,
но
придет
час,
и
за
все
отомстим!
Когда
настанет
наш
день,
мы
сде
рем
с
вас
кожу,
вытянем
ваши
жилы,
сожжем
трупы
и
развеем
npaxl»
Подпи'Сано:
Пекинский
институт
ки
тайской
медицины,
Лю
Чжун,
Чжан
Кай-сюань
и
еще
две
неразборчивые
фамилии.
Поражала
не
сама
угроза,
в
сущности
нелепая
и
смешная.
Поражали
аморальность
ее
авторов
-
бу
дущих
врачей,
неблагодарность
за
все
сделанное
на
шим
народом.
Проведя
вторую
половину дня
в
посольстве
и
ве
чером
возвращаясь
домой,
я
решил
сам
посмотреть,
как
готовятся
к
предстоящей
демонстрации.
Вечер
тихий,
душный.
Улица
за
воротами
посоль
ства
пуста.
Только
на
углах
торчат
фигуры
пикетчи
ков-школьников
да
прохаЖlIваются
из
конца
в
конец
квартала
дежурные
-
местные
жительницы.
Проез
жая
часть
перегорожена
в
трех
ме-етах
баррикадами
из
портретов
Мао
Цзэ-дуна,
увитых
гирляндами,
ас
фальт
исписан
лозунгами.
За
то
время,
что
я
пробыл
в
посольстве,
число
дацзыбао
возросло.
В
прилегающе;\l
к
посольству
районе
срочно
соору-
176
жались
временные
отхожие
места.
Даже
на
них
бы
ли
написаны
лозунги:
«Да
здравствует
председатель
Мао!»
и
«Все для
народа!»
Ведь
здесь
предстоит
на
ходиться
часами
сотням
и
даже
тысячам
людей,
и ор
ганизаторы
загодя
таким
образом
заботились
о
них.
Видимо,
ожидал
ась
долгая
блокада
-
в
течение
не
скольких
суток.
На
домах
ПОЯВИJIИСЬ
огромные
плакаты-рисунки,
метра
два
на
полтора.
На
одном
из
них
здоровенный
хунвэйбин,
обутый
в
кеды,
заносит
ногу
над
тщатель-
110
выписанным
-
с
портиками
и
колоннами
-
зданием
советского
посольства.
А
рядом
такой
же
по
компози
ЦИИ
рисунок,
только
вместо
хунвэйбина нарисована
лу
бочная
пухлая
фигурка
девочки-пионер·ки,
школьни
цы
с
галстуком.
Она
подняла
над
головой
тяжелую
глыбу,
чтобы
обрушить
ее
на
все
то
же
здание
посоль
ства,
но
уже
с
надломившимися
колоннами
по
пере
кошенному
фасаду
и
без
Kpa~HOГO
флага.
Да,
видимо,
находиться
здесь
куда
опаснее,
чем
в
университете,
хотя
в
нем
и
свили
гнездо
хунвэЙбины.
Меня
даже
удивило,
что
товарищи
в
посольстве
до
вольно
спокойно
отнеслись
к
угрозе
блокады,
которая,
как
это
теперь
мне
стало
ясно,
была
неминуема.
-
Приехал
укрываться
к
нам?
-
шутливо
спраши
вали
они
меня.
Блокада,
однако,
началась
на
сутки
позже,
чем
я
предполагал,-
в
ночь
на
понедельник
29
августа.
Но
телефонная
связь
с
посольством
сохранялась
-
я
не
сколько
раз
звонил
туда
из
общежития.
Мне
жаловались
на
рев
громкоговорителей
и
на
невозможность
выходить
куда-либо.
Так
продолжа
лось
уже
н~колько
суток.
Столовая
не
работала:
прекратился
подвоз
провизии.
Потом
мне
позвонила
жена
корреспондента
«Правды»
И
спрашивала,
не
могу
ли
я
купить
молока
для
ее
годовалого
сына.
Она
забыла,
что
дело
было
не
в
том,
что
нельзя
купить
мо
лока,
а
в
том,
что
его
невозможно
доставить.
Пострадали
в
первую
блокаду
и
наши
немецкие
друзья.
Их
задержали
хунвэйбины
перед
воротами
советского
посольства,
куда
они
приехали
посмотреть
фильм,
и
заставили
покинуть
машину.
Потом
всех
по
тащили
в
соседнюю
школу,
где
допрашивали
пять
ча
сов
-
не
советские
ли
они,
сопровождая
эту
процеду-
12
А.
Желоховцев
177
ру
побоями,
пинками.
Об
этом
мне
рассказал
знако
МЫЙ
сотрудник
посольства
r
ДР,
КОТОрЫЙ
дежурил
в
тот
вечер
и
вынужден
был
вмешаться,
чтобы
выру
чить
из
беды
своих
соотечественников.
Когда
блокада
кончилась,
я
тут
же
поехал
в
по
сольство.
«Антиревизионистская
улица»,
на
которую
я
свернул,
сойдя
с
троллейбуса,
была
покрыта
клочка
ми
бумаги.
Повсюду
виднелись
следы
пребывания
многотысячной
толпы.
-
Долой
советских
ревизионистовl
-
выкрикнул
школьник
на
углу
н
бросил
в
меня
камнем.
Такие
же
выкрики
раздавались
и
из
дворов,
мимо
которых
я
проходил.
А
ведь
до
блокады
обитатели
этой
улицы,
и
взрослые,
и
дети,
здоровались
с
нами
по-русски,
го
ворили
слова
дружбы.
Августовская
блокада
была
серьезной,
хотя
и
бес
смысленной
провокацией,
но
впоследствии
маоцзэду
новцы превзошли
самих
себя.
Безобразия
во
вре~'IЯ
ноябрьских
праздников
1966
года
и
бесчинства
в
ян
варе-феврале
1967
года
велись
с
куда
большим
раз
махом.
VII
ЦАРСТВО
ХУНВЭА6ИНОВ
Сентябрь
в
Пе·кине
запомнился
мне
не
календар
tЮЙ
пере
меной
времени
года,
а
пере
меной
в
поведе
нин
хунвэЙбинов.
Они
подогревали
свое
настроение
периодическими
сборищами
на
Тяньаньмэне,
освящав
шимися
выходами
ca~oгo
председателя
Мао.
Произно
сились
парадные
речи,
возбуждающие
юных
погром
щиков,
взбадривающие
их на
новые
«дела».
И
вдруг
на
одном
из
митингов
Линь
Бяо,
«самый
верный
со
ратник»
Мао
Цзэ-дуна,
покритиковал
«революцион
ную
практику»
хунвэЙбинов.
В
тот
день
сборище
было
особенно
грандиозным.
Весь
городской
транспорт
и
весь
парк
грузовиков
бы
ли
мобилизованы
для
перевозки
хунвэЙбинов.
И
все
же
перевести
всех
в
центр
Пекина было
невоз~ожно.
Поэтому
большинство
наШIlХ
университетских
«крас
ных
охранников»
ранним
утром
двинулись
пешко~,
длинной,
на
HecKo.ТJbKO
кварталов,
колонной.
Когда
университет
пустел
и
наступала
тишина,
зани~аться
становилось
спокойно.
Постепенно
таяла
стопка
книг,
выданных
мне
«про
запас»
библиотекой
за
два
дня
до
того,
как
после
раЗГРО:\1а
«рабочей
ко
миссии»
в
ней
окопались
хунвэЙбины.
Вечером
я
отправился
в
город
и
у
Сисы,
оживлен
ного
торгового
перекреС1'ка,
встретился
с
товарища
ми,
советскими
студентами
и
стажерами
из
других
университетов.
Мы
прошлись
по
неестественно
пустой
большой
улице
и
зашли
поужинать
в
ресторан
Си
даньского
пассажа,
который
теперь
превратился
в
столовую
для
«революционных
масс»
со
строго
под
контрольной
раздачей
еды.
Когда
мы,
подкрепившись,
вышли
оттуда,
уже
со
всем
стемнело.
По
улице
тек
нескончаемый
людской
поток
-
хунвэйбины
возвращались
чуть
ли
не
милли-
179