Желоховцев А.Н. Культурная революция с близкого расстояния (Записки очевидца)
Подождите немного. Документ загружается.
сали
огромными
числами
-
сотнями
и
тысячами
жертв,
но
вот
как
раз
цифрам
верить
было
труднее,
потому
что
обе
СТО.роны
стремились
обвинить
против
ников
в
жестокости,
чтобы
оправдать
«ответные
меры
самозащиты».
«Развернем
народную
войну
против
врагов
куль
турной
революции!»
-
таков
был
ответ
хунвэйбинов
на
неожиданное
для
них
сопротивление
периферии
набе
гавшим
из
столицы
волнам
«культурной
революции».
Их
дацзыбао
призывали
в
духе
«учения
Мао
Цзэ-дуна
о
народной
войне»
объединить
«революционные
силы»
в
единую
организацию,
«поднять
на
мятеж
широкие
массы
рабочих
и
крестьян»,
расправляться
с
противни
ками
по-военному
решительно
и
беспощадно.
«Очистим
страну
методами
l'Iародной
войны
от
всех
негодяев,
па
разитов
и
классовых
врагов!
Утвердим
навечно
идеи
Мао
Цзэ-дуна
в
масштабе
всей
страны!»
Идеи
новой
«народной
войны»
впервые
были
вы
двинуты
хунвэйбинами
Пекинского
университета.
Вернувшись
в
Пекин,
столичные
боевые
группы
и
отряды
хунвэйбинов
устраивали
показательные
суды
над
провинциальными
партийными
комитетами.
Они
собирали
на
эти
спектакли,
происходившие
часто
всю
ночь,
хунвэйбинов
со
всего
Пекина.
В
сентябре,
на
СКОЛЬКО
мне
известно,
такие
судилища
учинялись
над
провинциальными
комитетами
КПК
Аньхоя,
Фуцзяни,
Ганьсу
и
Шэньси.
Само
по
себе
такое
судилище
объективно
означало,
что
первый
натиск
хунвэйбинов
был
отражен
и
сверг
нуть
провинциальный
комитет
не
удалось.
Всей
цере
монией
судилища
обычно
руководил
«боевой
отряд».
Обвинение
против
аньхойского
провинциального
комитета
КПК
мне
хорошо
запомнилось
потому,
что
его
вывесили
на
щите
перед
входом
в
Пекинский
уни
верситет
за
три
дня
до
судилища.
В
нем
было
четыре
пункта.
Во-первых,
кровопролитие
и
убийства.
Оказы
вается,
аньхойский
комитет
имел
«наглость
и
дер
зость»
бороться
с
«посланцами
председателя
Мао»
и
даже
«выгнать»
их,
«не
остановившись»
перед
крово
пролитием.
Во-вторых,
репрессии.
Отразив
атаку
сто
личных
хунвэйбинов,
провинциальный
комитет
осо
знал
опасность
и
начал
энергично
подавлять
местное
движение,
за
что и
обвинялся
В
«выступлении
против
190
культурной
революции».
В-третьих,
борьба
против
«lIдей»
Мао
Цзэ-дуна.
Другими
словами,
отказ
«скло
нить
голову
перед
революционными
массами
и
ПОС.'Iан
цами
председателя
Мао».
В-четвертых,
«монархизм»
Н
поддержка
«контрреволюционной
буржуазной
линии
в
партиИ».
На
хунвэйбиновском
жаргоне
«монархизм»
означал
нежелан~е партийных
организаций
и
должно
стных
лиц
отдать
власть
хунвэЙбинам.
«Буржуазной
контрреволюционной
лИнией»
именовалась
поддержка
прежнего
партийного
руководства,
и
персонально
председателя
республики
Лю
Шао-ци.
В
лексике
хун
вэйбинов
«буржуазный»
означал
только
враждебность
председателю
Мао.
На
эти
суды,
которые рассматривались
как
важ
ное
политическое
событие,
часто
приезжали
деяте.ТIИ
«группы
по
делам
культурной
революции»
при
ЦК,
приближенные
Мао
Цзэ-дуна.
Итак,
,в
сентябре
1966
года
центром,
осью
всей
ки
тайскоЙ
жизни
являлись
хунвэЙбины.
И
стать
хунвэй
бином
было
совсем
не
просто.
Большая
часть
студен
тов
не
могла
быть
ими.
Хунвэйбинами
свободно
могли
стать
только
дети
рабочих
и
крестьян,
не
принадлежавшие
ни
к
партии,
ни
к
комсомолу,
а
также
дети
«революционных
партий
ных
работников»,
то
есть
дети
сторонников
«культур
ной
революции».
Таких,
по
подсчетам
самих
хунвэйби
нов,
было
около
40
процентов
студентов.
Остальные
представляли
собой
«выходцев
из
чуждых
классов».
«Выходцев»
подразделяли
на
мелкую
буржуазию
(большинство),
буржуазию
и
детей
кадровых
партий
ных
работников
(последних
-
около
15
процентов).
Дети
рабочих
и
крестьян,
отягощенные
прошлым,
то
есть
если
они
являлись
членами
КПК
или
китай
ского
комсомола,
а
также
выходцы
из
мелкой
буржуа
зии
и
дети
партийных
работников
могли
стать
«сочув
ствующими»
(последние,
если
были
готовы
отречься
от
родителей)
.
Мой
фудао
Ма
энергично
пробивался
в
ряды
хун
вэЙбинов.
Мы
вернулись
с
ним
из
поездки
по
стране,
когда
отряды
были
уже
созданы,
и
он
попал
под
регу
лирование
приема.
Два
обстоятельства
были
для
него
191
выигрышными
-
он
явлнлся
сыном
рабочего
и,
бу
дучи
преподавателем
на
втором
курсе,
всегда
выступа,!!
вместе
с
наиболее
левацки
настроенными
студентамн.
Но
у
Ма
имелся
и
большой
недостаток
-
он
был
ЧJI~
ном
партии
и
притом
выполнял
ответственное
поруче
ние
«черного
парткома»
-
работал
со
мной,
«conel-
ским
ревизионистом».
Ма
сразу
же,
в
августе,
примкнул
к
«сочувствую
щим»
И
принял
деятельное
участие
в
«бунте»
на
фило
логическом
факультете,
где
«культурная
революция»
развивалась
всего
медленнее.
На
этом
поприще
у
него
вскоре
появились
и
«революционные
заслуги»:
он
спо
собствовал
«разоблачению»
профессора
Го,
своего
УЧII
теля,
и
выборных
партийных
работников
факультеТа.
Так
у
него
возникли
основания
просить
о
приеме
в
ряды
хунвэЙбинов.
Но
тут
существовал
и
определенный
риск:
отказ
в
приеме
означал
бы
для
него
политический
крах.
Ма
поше.FJ
на
риск
и
подал
заявление.
Перед
ним
поста
ВИJIИ
вопрос,
на
который
он
обязан
был
ответить
пуб
лично,
на
собрании
отряда,
и
предоставили
недельный
срок
на
подготовку.
Всю
эту
неделю
Ма
просидел
в
комнате,
почти
не
от.1Jучаясь.
Он
нервничал,
исписывал
кипы
бумаги,
рвал
написанное.
Он
сидел
скорчившись
в
углу,
пvвернувшись
спиной
ко
мне,
словно
боялся,
что
я
буду
заглядывать
в
исчерканные
листки.
Нако
нец
наступил
решающий
день.
Ма
ушел
и
вернулся
поздно
вечером
взволнованный
и
торжественный,
с
красной
повязкой
хунвэйбина
отряда
«Маоцзэдунизм».
-
Тебя
можно
поздравить?
Как
прошло
собра
ние?
-
спросил
я.
-
Все
прошло
г
ладко,-
принялся
рассказывать
Ма.-
Товарищи
поставили
передо
мной
один
вопрос:
«Почему
ты,
молодой
человек
эпохи
Мао
Цзэ-дуна,
выбрал
своей
специальностью
изучение
старой
фео
дальной
литературы
н
культуры?»
И
я
ответил,
что
с
самого
начала для
меня
не
было
на
свете
ничего
выше
идей
Мао
Цзэ-дуна.
Что
я
начал
изучать
старую
фео
дальную
культуру
для
того,
чтобы
критиковать
ее
с
позиций
идей
Мао
Цзэ-дуна.
Я
сказал,
что
хотел
стать
специалистом
для
того,
чтобы
разоблачить
всех
врагов
председателя
Мао,
которые
прикрываются
изучение;\l
старой
литературы!
..
192
н
тЫ
же
любишь
и
понимаешь
литературу!
-
Оался
я.-
Разве
ты
так
думал.
когда
поступал
I1е
удеР>Кситет";)
А
хунвэйбины
уничтожают
книги
и
за-
У
Ilивер'
,
в
ют
книжные
магазины.
KP.ы~a
51
говорил
о
своих
самых
высоких
целях,
кото
б
д
осуществлять
теперь,-
сказал
Ма.
рыем!
в~тупал
в
хунвэйбины
в
самый
трудный
период.
альнейшем,
в
конце
сентября.
вступление
было
зна
В
Д
1ыIю
облегчено:
хунвэйбины
обеспокоились,
что
чите.
Н
од
ятся
в
«революционном
меньшинстве».
ачался
нах
v
уси.'Jен
ныЙ
численныи
рост
их
отрядов.
в
царстве
хунвэйбинов
свои
законы.
Демонстрация
«революционНОГО»
энтузиазма
стала
обязательной
для
всех.
Студенты
не
стеснялись
походя
оскорблять.
не
TO.rlbKO
осужденных
с
белыми
нагрудными
знаками.
но
JI
просто
прохожих.
Даже
меня
часто
останавливали
на
улицах
города,
бесцеремонно
разглядывая
надпись
на
моем
университетском
значке.
Такой
значок
носили
все
студенты;
а
они
составляли
ударную
силу
массового
движения,
и
не
удивительно,
что
этот
значок
давал
мне
большую
свободу
в
передвижении
по
городу.
В
Педагогическом
университете
положение
было
иным:
меня
здесь
знали
в
лицо.
С
одной
стороны.
ко
мне
относились
с
нескрываемым
любопытством,
как
к
очень
редкому
зверю,
причем
любопытство
это
обуре
вало
всех.
вплоть
до
самых
завзятых
маоистов,
кото
рым
тоже
хотелось
поговорить
с
советским
человеком,
чтобы
самим
знать
из
первых
рук
нашу
позицию
и
взг.тIЯДЫ.
Но
и
в
проявлениях
ненависти
недостатка
не
было.
Когда
я
проходил,
головы
демонстративно
отворачива
.,ись,
110
к
этому
легко
привыкнуть.
И
вообще,
еСЛJL
тебя
сторонятся
как
прокаженного,
это
еще
полбеды;
"уже,
когда
неприязнь
выражается
активно.
«Револю
ционеры»,
увидев
меня,
презрительно
сплевывали;
на
'(Овеи,
Однажды
они
обнаГ.ТJе.rIИ
и
стали
подходить
один
за
ДРугим,
чтобы
вызывающе
плевать
мне под
ноги.
:
не
прИдумал
ничего
.'Jучшего,
как
посоветоваться
с
а.
Он
был
горд
своей
причастностью
к
хунвэйби-
Нам
и
,
поставил
в
своем отряде
вопрос
обо
мне.
Через
lеско.1ЬКО
дней
он
сообщил,
что
хунвэйбины
решили
13
А·Желоховцев
193
лично
м.е(iЯ
не
трогать.
Решение
оказалось
эффектиu_
ным,
и
плевки
в
университете
прекратились
раз
и
на
всегда.
В
сентябре
меня
донимали
только,
когда
я
пеш
ком
шел
в
советское
посольство,
да
и
то
в
КОРОтком
переулке
перед
воротами.
Я
стал
Просить
в
П(l)СОЛЬСтве
машину
для
поездок
туда,
и
мне
пошли
навстречу.
В
то
же
время
дружеское
расположение
мноГих
ки
тайцев
я
продолжал
чувствовать
и
в
самые
черные
Дни
«культурной революции».
Одно
из
проявлений
добрых
чувств
меня
поразило.
Мы,
советские
стажеры,
ехали
компанией
в
переполненном
автобусе
и,
естественно,
много
говорили
по-русски
между
собой,
возбужденно
и
весело,
потому
что
встречались
не
так
уж
часто.
Вдруг
я
услыхал
за
спиной
всхлипывания.
Обернувшись,
вижу
старую
китаянку,
утирающую
слезы.
Ей,
оказы
вается,
в
свое
время
довел
ось
пожить
в
СССР,
да
и
позднее
она
не
раз
работала
вместе
с
нашими
специа
листами
в
Китае.
-
Вы
мне
напомнили
о
прежней
жизни,-
говорила
она
мне
тихо.-
А
сейчас
здесь
такое
творится
-
не
хо
чешь,
а
заплачешь
...
В
сентябре
я
не
раз
встречал
в
университетских
аллеях
Вана,
бывшего
заместителя
заведующего
к.ан
целярией
по
работе
с
иностранными
студентами.
Его
арест
в
июне
произошел
у
меня
на
глазах.
Теперь
011
бродил
молча
и
отчужденно.
Высокий
и
подтянутый
че
ловек
с
типично
военной
выправкой,
Ван
за
месяцы
«культурной
революции»
ссутулился
и
поник,
его
лицо
посерело
от
екудной
пищи
и
унижений,
глаза
потухли,
здоровье
ослабло
от
побоев,
он
кашлял.
Я
один
здоро
вался
с
ним,
как
будто
ничего
не
случилось,
и,
по-мо
ему,
это
его
трогало.
Вана
трое
суток
продержали
перед
толпой
на
ста
дионе,
избивая
и
заставляя
склонять
голову.
На
ПОI\1О
сте
он
вел
себя
с
покорной
отрешенностью
и
потому
спасся
от
худшего.
Единственным
человеком,
кто
с
нИМ
решался
дружески
общаться,
была
его
прежняя
на
чальница,
заведующая
канцелярией
Чжао.
Ее
тоже
сместили,
и
она
появлялась
в
коридорах
канцеЛЯрll1l
очень
редко.
С
ней
обошлись
мягче,
может
быть,
по
тому, что
при
первом
же
выводе
на
помост
она
упала
в
обморок
и
с
сердечным
приступом
попала
в
больницу.
«Рабочая
комиссия»
в
июле
успела
снять
с
них
обоиХ
194
е
нагрудные
знаки,
но
полностью
реабилити
лозор:~
они
не
были.
Судьба
таких
людей
висела на
ровзlI
е'
экстремисты
из
отряда
«Маоцзэдунизм»
тре
ВОЛО~i
'их
крови,
но
пока
оставались
в
меньшинстве,
60В~митет
«культурной
революции»
занимался
только
JI
к
О
но
осужденными
лицами.
Впрочем,
и
жить
в
б~~~~и~х
постоянной
опасности
психологически
и
мо
У
но
нелегкО
не
говоря
уже
об
ограничениях
в
пи-
рал
ь
'
ТаНИИ.
«Революционеры»
почитали
за
долг
непрерывно
локззыlать,'
что
за
людей
осужденных
не
считают.
Оскорбления
при
выдаче
пищи,
с
чем
я
столкнулся
однаждЫ,
были
ежедневным
правилом.
Для
осужден
ных
существовала
едина!I'
кем-то
хорошо
продуман·
ная
система
мероприятии,
участие
в
которых
погло
щало
все
их
время.
Если
же
почему-либо
их
день
был
свободен,
из
них
составлялись
трудкоманды.
При
осуждении
все
схваченные
проходили
через
митинги
позора
на
стадионе
со
всеми
последствиями,
то
есть
побоями,
издевательствами
и
судилищами.
За
тем
их
деятельность
становилась
регулярной:
они
уча
ствовали
в
«выставках»,
«операх»
и
«вождении».
О
«вождении»
осужденных
по
университету
я
уже
рассказывал.
В
августе
хунвэйбины
гоняли
осужден
ных
по
улицам
города,
а
самых
видных
из
них,
«чер
ных
бандитов»,
возили
на
конфискованных
грузовиках,
чтобы
побольше
народу
могло
посмотреть
на
них.
Ук
рашенные
лозунгами
и
транспарантами
машины
на
полнялись
орущими
хунвэЙбинами.
Осужденного
ста
вили
впереди
у
кабины
шофера,
ему
выкручивали
руки
за
спину,
заставляя
сгибаться
и
били
по
шее,
чтобы
он
«СКЛонял
голову
перед
массами».
Иногда
заставляли
Поднимать
над
головой
надпись
с
перечислением
«пре
ступлений
перед
культурной
революцией».
Так
посту
пали
чаще
с
ВIIДНЫМИ
партийными
работниками.
Наиболее
распространенной
процедурой
являлись
«ВЫставки».
Людей
выстраивали
в
аллее
или
на
ста
Дионе,
и все
желающие
могли
глазеть
на
них.
Хунвэй
бины,
приходившие
для
обмена
опытом
«культурной
Революции»,
дефилировали
мимо
живых
людей,
а
ме
стные
активисты,
специально
выделенные
универси
тетским
КОмитетом
«культурной
революции»,
с
указ
ками
в
руках
играли
роль
экскурсоводов.
Тыкая
па-
195
лочкой
В
осужденных,
они
рассказывали
их
биографнlO
н
«преступления».
За
спинами
«выставленных»
ПРОха.
живались
на
всякий
случай
конвоиры,
которые
бдите.1Ь.
110
следили,
чтобы
никто
не
стоял
с
поднятой
головой.
Иногда
для
вящего
эффекта
осужденных
застаВЛЯ.1Н
декламировать
нараспев
рассказ
о
собственных
«пре
ступлениях».
По
вечерам
на
специальном
помосте
около
СТУден_
ческой
столовой
хунвэйбины
организовывали
«оперы».
В
этом
случае
осужденных
выводили
перед
своими
Же
хунвэЙбинами.
Ведущий
активист
обращался
к
НИill
С
вопросом,
что
нового
они
усвоили
и
осознали
за
по
следние
дни
благодаря
милосердию
хунвэйбинов,
«ох
раняющих
их
собачью
жизнь
от
гнева
масс».
Осуждеll
HbJe
были
обязаны
отвечать
по
одному,
громким
го:ю
СОМ
выкрикивая
выученные
ими
цитаты
Мао
ЦЗЭ-ДУlIа
и
покаяния
в
своих
прежних
поступках,
противореча
щих
«идеям»
Мао. Если
ответ
не
удовлетворял
собрав
шихся
хунвэйбинов,
осужденному
грозило
избиение
до
потери
сознания,
причем
отправка
в
больницу
бы.1а
наилучшим
исходом.
Прямая
угроза
убийства
раЗIIУЗ
данной
толпой,
привыкшей
к
безнаказанному
наСИ.11IЮ,
заставляла
людей
на
эстраде
голосить
что
было
СИ.1Ы;
но
даже
в
лучших
случаях
«опера»
сопровождал
ась
публичным
оплевыванием,
бранью,
пинками
и
удара
ми.
Из
задних
рядов
в
беззащитных
бросали
камня,1И.
Первые
дни
осужденных
держали
в
дырявом
ба
раке,
оставшемся
со
времени
строительства
универСII
тета,
где
единственной
мебелью
были
столы
для
шшг
понга.
Потом
их
стали
отпускать
по
домам,
в
уже
уплотненные
квартиры.
В
аллеях
вывесили
объяв.1е-
.ние,
что
такое
послабление
не
должно
наносить
ущер
ба
«культурной
революции»
и
всякий
«революцион
ный
товарищ»
в
любое
время
дня
и
ночи
может
Прll
ходить
к
осужденным
на
дом
«бороться»
с
ними.
Л
ю
бителей
издевательств
находилось
порядочно,
и
ноч
ные
визиты
двух-трех
десятков
хунвэйбинов
с
допро
сами
и
побоями
на
дому
ста.тIИ
обычным
явлением.
Насилие
в
дни
«культурной
революции»
развра
щало
людей,
оно
особенно
опасно
воздействовало
"а
подростков.
196
н
ОТlIВ
нашего
университета
размещалась
сред-
а~~ла.
в
которой
студенты
проходили
практику.
IIЯЯ
LU
ники
обвинили
своего
директора
в
причаСТНОСТI1
ШКОЛЬной
банде»
и
на
первом
же
собрании,
куда
его
к
«чер
олокли.
затоптали
насмерть.
ВЫВ
За
воротами
я
видел
два
стенда:
на
них
местные
IIвэйбинЫ
высказывали
свое
мнение
о
происшед
ху
м
СтенД
отряда
«Маоцзэдунизм»
был
расцвечеll
~еас'I!ОЙ
краской:
«Приветствуем
мужество
и
отвагу
кfHЫX
богатырей
культурной
революции!
Смерть
чер-
{ЫМ
бандитамl
Никакой
пощады
врагам
председа
~е.rIЯ
Мао!»
ДаЛЬШ"е
читать
я
не
стал:
было
ясно,
что
011
11
В
восторге.
позиция
отряда
«Цзинганшань»
была
иной.
«Юные
застрельщиКИ
культурной
революции!
-
говорилось
В
его
обращении.-
Вы
одним
ударом
покончили
с
вра
гом.
с
кем
же
вы
будете теперь
бороться?
Черный
баllДИТ
мертв,
он
слишком
легко
отделалсяl
Нужно
было
сохранить
ему
жизнь.
ежедневно
выволакивать
на
позор,
воспитывать
массы
и
воспитываться
самим
на
его
отрицательном
при
мере.
Вы
поторопились,
а
великая
культурная
революция
-
де.rю
серьезное,
де
ло
мирового
значения
...
»
Вскоре
в
университете
перед
биб.IIИотекоЙ
всех
Школьников
собрали
на
митинг.
Они
стояли
организо
Ballllo,
по
классам
и
возрастам,
а
на
трибуне,
украшен
ной
гигантским
портретом
Мао
Цзэ-дуна,
витийство
вал!!
хунвэЙбины.
Они
не
смогли
выработать
общую
ШIатформу
и
стояли
двумя
враждеБНыми
группами:
«ЦЗlшганшаньцы»
-
С
одной
стороны,
«маоцзэдуни
сты»
-
С
другой.
Митинг
длился
чуть
ли
не
целый
деllЬ
и
увеlIчался
взаимной
потасовкой
...
НО
IIИКТО
не
сказал
школьникам,
что
они,
убив
че
Ловека,
совершили
преступление.
После
митинга
школьники,
«революционизировав
шись»,
вышли
на
улицы.
На
перекрестке
около
универ
СlIтета
они
стали
ловить
велосипедистов.
В
Китае
боль
Шинство рабочих
и
служащих
ездят
на
работу
на
вело
Сllпеде:
дешевле
и
удобнее,
ПОТО!\1У
что
городскоН
транспорт
перегружен.
Бы.1
вечер,
и
люди,
возвраща
ясь
домой,
потоком
катили
по
у.rIИце,
когда
ребята,
ВЗЯВшись
за
руки,
образовали
цепочку
и
стали
их
оста
наВливать.
Против
самых
непокорных
они
пускали
о
197
ход
палки,
угрожая
вставить
их
в
колеса
н
испортить
велосипед.
Люди
останавливались
неохотно,
ворча
и
бранясь.
От
них
требовали
объяснений,
почему
на
ве
лосипеде
нет
портрета
или
цитаты
из
Мао
цзэ-дуна
В
этот
день
никого
еще
не били.
А
через
три
дня
пи~
кеты
школьников
были
усилены
взрослыми
ХУНВЭЙби_
нами,
которые
побоями
переубеждали
строптивых.
По
том
было
обнаружено,
что
некоторые
«злоумышлен_
ники»
надевают
портрет
председателя
Мао
с
правой
стороны
руля,
в
то
время
как
все
революционное,
по
мнению
хунвэйбинов,
должно
быть
только
слева.
Та
ких
карали
жестокими
побоями,
не
затрудняясь
рас
спросами
...
Рабочие,
когда
их
снимали
с
велосипедов,
не
скры
вали
возмущения
и
ругались.
-
Будьте
сознательными,-
выкрикивали
школь
ники.-
Соблюдайте
приказы
КУЛЬТУРНОЙ революuииl
Демонстрируйте
верность
председателю
Мао!
УГРОЗЫ
перемежались
с
уговорами:
-
Политика
-
самое
важное!
Политика
-
на
пер
вом
месте!
Как-то
раз
я
возвращался
после
обеда
мимо
жи
ЛЫХ
корпусов.
Двор
был
пуст.
взрослые
ушли
на
ста·
дион,
откуда
неслись
крики
толпы
-
кого-то
«судил",>,
ВО
дворе
играли
дети.
Они
окружили
худющего
котен
ка
и
поймали
его
у
самых
моих
ног.
Мальчик
схватил
животное
за
хвост
и
с
криком:
-
дОЛОЙ
черных
бандитов!
Смерть!
Смерть!
трахнул
его
головой
об
угол
дома.
Все
дети
были
еще
маленькие
-
ДОШКО.'Iьники.
Потом
на
хилом,
недавно
посаженном
топольке они
подвесили
за
хвост
мертвуЮ
кошку
с
размозженной
го~'IОВОЙ
и
встали
вокруг
нее
!
а
крохотная
девочка
прннялась
хлестать
кошку
прУ
тиком.
-
Да
здравствует
председатель
Мао!
-
время
01
времени
дружно
провозглашали
дети.
-
Во
что
вы
играете?
-
спросил
я их,
присев
на
корточки.
Мы
судим
кошку,-
отвечала
девочка.
-
Зачем
вы
ее
убили?
К
б
u ,
Ее
хозяев
дав"'
-
ошка
-
уржуазныи
элемент.
но
разоблачили
и
выволокли.
198
НаШ
разговор
шел
под
неумолкающий
рев
на
ста
и
натужные
вопли
ораторов
по
трансляции.
ДIIоне
А
кто
же
буд~т
ловить
мышей?
=
у
нас
нет
мышеff,-
сказала
девочка.-
Мы
хо-
играть
в
суд!
ТIfМ
дети
с
криком
бросали
в
труп
кошки
камнями,
точь-в-точь
как
бросали
в
живых
.осужденных
студен
ты
университета.
Играя,
малыши
повторяли
то,
чем
были
заняТЫ
их
стаРШlJе
братья.
Зверство
стало
до
стоинством
в
их
глазах,
жестокость
-
повседневно-
стьЮ
...
Тлетворное
влияние
«культурной
революции»
не
об-
ходило
никого,
даже
самых
маленьких.
Деятельность
хунвэйбинов
вдохновлялась
высши
мИ
руководителями.
В
дни
хунвэйбиновских
парадов
на
площади
Тянь
ЗIIЬМЭНЬ
их
принимал
сам
Мао
Цзэ-дун.
Однажды
ко
мне
зашел
сотрудник
канцелярии
и
пригласил
посмо
треть
на
эту
встречу
по
телевидению.
Вокруг
телевизора
на
нашем
этаже
столпились
все
дежурные,
кому
не
выпало
«счастья»
побывать
на
са
мой
площади.
На
экране
все
время
-
более
двух
ча
сов
-
показывали
правительственную
трибуну.
из
редка
оператор
демоцстрировал
площадь,
но
телеобъ
ектив
отрывался
от
правительственной
трибуны
только
ради
показа
экстаза
хунвэйбинов,
и
тогда
lIа
экране
возникали
перекошенные
от
крика
рты,
растрепанные
волосы,
лес
протянутых
рук.
Особенно
неистовство
пали
девушки:
они
брались
за
руки
и
прыгали
на
ме
сте,
в
страшной
толкотне
и
давке,
чтобы
увидеть
пред
сеJ1.ателя
Мао.
На
площади
толпилось
около
милли
OIl~
молодежи,
и
рев
-
нечленораздельный,
исступлен
НЫИ
-
даже
по телевизору
был
оглушающим
.
..
В
резком
контрасте
с
беснованием
толпы
была
спо
КОнная,
деловая
суета на
триБУllе.
Мао
Цзэ-дун
с
не
ПОДВИЖным,
ничего
не
выражающим
маскообразным
~IЩОI\1
Стоял
посередине,
за
ним
-
молодая
женщина
в
к
елом
халате
-
либо
врач,
либо
санитарка.
К
нему
ни
сто
Не
подходил
и
никакими
вопросами
не
беспокоил.
11
Права
стоял
Линь
Бяо,
приветствовавший
хунвэйби-
08
ПОднятой
рукой
И
улыбками
в
пространство,
во.
199