Дикий А. Неизвращенная история Украины-Руси (в двух томах)

Подождите немного. Документ загружается.

дум.

Украинский историк-сепаратист Д. Дорошенко, в своей “Ис-

тории Украины” (стр. 143-4) дает данные о результатах этих

выборов в городах Украины, (главнейшие города 8 Российских

губерний с украинским — “малороссийским” населением):

Всего гласных из них украинцев: (блок всех украин. партий)

г. Киев 125 24 г. Екатеринослав 110 11 г. Одесса 120 5 г.

Херсон 101 15 г. Житомир 98 9 г. Умань 56 10 г. Чернигов 60

16 г. Винница 59 12 г. Звягель 40 9 г. Кременчуг 101 17

Как видно из этой таблицы, поражение “национально-

активных” украинцев было полным. Ни в одном из городов

Украины они не получили не только большинства, но даже

хоть сколько нибудь значительного меньшинства. “Только там,

где украинцы выступали в блоке с русскими социалистами, они

получали более значительную часть мандатов”, — продолжает

этот сепаратистический историк (“История Украины”, стр. 143).

В результате этого поражения на выборах, даже в столице

Украины — Киеве, место городского головы занял русский —

Рябцов, его заместителя — еврей Ринцбург.

Результаты свободных выборов в городах Украины летом

1917 года:

Партии общероссийские 870

Партии укр.-федералистические 128 Партии сепаратистиче-

ские —

8.5 Начало украинизации

Не нашли отклика у населения и предпринятые Радой шаги

к “украинизации” школ, суда и административных учрежде-

ний. Посыпались многочисленные протесты, определилось, рез-

ко отрицательное отношение к украинизации большинства на-

селения, как в городах, так и в селах. Протестовали, не Цен-

571

тральное Русское Правительство, а — Киевский Университет

и Политехникум, Духовная Академия, представители суда и

администрации, городские думы всех городов Украины и мно-

гочисленные органы самоуправления в селах.

Когда в Киеве, по требованию Центральной Рады, было объ-

явлено об открытии гимназии с преподаванием на украинском

языке и открыта запись учеников, то изо всего, миллионного

тогда, населения Киева, нашлось немногим больше сотни, же-

лающих поступить в эту гимназию, что признают и украинские

историки, объясняя это результатом насильственной русифика-

ции.

Из низших школ Киева, только в одной, решено было (по

настоянию Рады) ввести преподавание на украинском языке —

в школе на Куреневке, назвавши ее школой имени С. Грушев-

ского (в честь отца Грушевского). Но куреневцы, украинцы-

огородники, запротестовали и реформа была отложена до осе-

ни.

8.6 Появление Галичан

Киев в эта первые месяцы революции быстро наполнялся

галичанами- самостийниками. Часть пробиралась из Австрии

через фронт, который уже начал разлагаться, часть — из лаге-

рей военнопленных и мест расселения галицийских беженцев

и высланных в первые месяцы войны. Так в Киеве очутились

австрийский полковник Мельник и капитал Коновалец — буду-

щие вожди украинского фашизма.

Эти галичане-”украинцы”, считавшие себя квинтэссенцией

украинской культуры, давили на, оказавшихся на гребне рево-

люционной волны, юношей-социалистов и полуинтеллигенцию

и требовали немедленной украинизации всей жизни, разумеет-

ся, по их указаниям и под их руководством. Широкие же круги

572

населения не чувствовали их “своими” и относились к ним, в

лучшем случае, настороженно, а то и враждебно.

Но напористость галичан, в соединении с честолюбием и

жаждой власти вчерашних студентов, мелких служащих и по-

луинтеллигентов, делали свое дело — и Центральная Рада бы-

стро распространяла, расширяла и углубляла свою власть на

Украине.

Отпора она почти не встречала, ни со стороны централь-

ной власти, и со стороны местной администрации и органов

самоуправления, занятых своими партийными несогласиями и

обессиленных борьбою со всюду созданными “Советами сол-

датских, рабочих и крестьянских депутатов”, сила и значение

которых неуклонно росла и которые все больше склонялись к

большевикам.

Начиная с Петрограда и кончая самым маленьким уездным

городом всюду было двоевластие, которое, фактически, приво-

дило к безвластию. Только нанесшая инерция, установившихся

веками, взаимоотношений и быта, сдерживала быстро надви-

гавшуюся анархию.

Как известно, общие настроения не пощадили и армию и она

начала быстро разлагаться. В результате падения дисциплины,

появились сотни тысяч дезертиров, которые прежде всего на-

полнили тыловые города, каковыми тогда являлся Киев и все

города Украины. По иронии судьбы, эти дезертиры положили

основание так называемой “Украинской Армии” принимавшей

впоследствии участие, в бурных событиях 1917-21 гг., которые

украинские сепаратисты называют “Борьбой за Украинское На-

циональное Освобождение”.

573

8.7 Создание Украинской Армии

Уже с самого начала революции был брошен лозунг украини-

зации армии, (надеясь” этим путем создать собственную во-

оруженную силу), каковая мыслилась в выделении украинцев

из общероссийских частей и сведения сначала в отдельные

части, а затем в “Украинскую Армию”. Лозунг этот сопрово-

ждался пропагандой, что все украинцы будут возвращены с

далеких фронтов на Украину для ее обороны, а также пропа-

гандой против продолжения войны вообще, которую развива-

ли не только большевики, но и часть украинских социалистов-

революционеров и социал-демократов. Впоследствии, во время

гражданской войны, они перешли к большевикам.

Если не лозунг; то, сопровождавшая его, пропаганда име-

ла успех. Одни записывались в “украинцы” в надежде скорее

попасть на родину; другие, бросивши фронт и болтаясь по ты-

лам, оправдывали свое дезертирство желанием воевать только

в украинских частях. И когда, к концу апреля 1917 г., в Киеве

накопилось много тысяч дезертиров и их начал “беспокоить”

тогдашний Командующий войсками полковник Оберучев, они

решили “легализироваться” путем превращения себя в “укра-

инскую часть”.

В последних числах апреля весь Киев был залеплен плака-

тами: “товарищи дезертиры! все, на митинг на Сырце 30 ап-

реля!” Хотя я не был дезертиром, а, после ранения, находился

на излечении в Киеве и передвигался с костылем, я на этот

необычайный митинг поехал и был свидетелем всего на нем

происходившего.

Огромный пустырь против Политехнического Института за-

полнила многотысячная толпа дезертиров. На г руди у многих

были желто- голубые украинские ленточки. После выступления

многочисленных ораторов, оправдывавших свое дезертирство

украинским патриотизмом и желанием бороться, но только “под

574

украинскими знаменами”, была вынесена резолюция, предло-

женная штабс- капитаном Путником-Гребенюком, о немедлен-

ном сформировании украинской части в Киеве и немедленном

“зачислении на все виды довольствия”. Последнее, т.е. требо-

вание немедленного зачисления на “все виды довольствия”, вы-

звали гром рукоплесканий. Довольные своим “достижением”,

дезертиры принялись штурмовать Святошинские трамваи, на

которых они, конечно, ездили бесплатно.

О дальнейших событиях рассказывает в своих воспоми-

наниях командующий войсками в Киеве полковник Оберучев

(«В дни революции»): “группа дезертиров с распределительно-

го пункта — тысячи четыре человек — вышли на улицу и, во

главе с избранным ими командиром полка, штабс-капитаном

Путником-Гребенюком, направилась к дворцу (в это время во

дворце помещались исполнительные комитеты), и они заявили

требование признать их “Первым украинским имени Богдана

Хмельницкого полком”.

Мнения о том, удовлетворить ли требования дезертиров,

разделились. Центральная Рада вынесла резолюцию: “данную

группу солдат признать полком и считаться с этим, как с фак-

том”. Совет солдатских депутатов стал на противоположную

точку зрения и категорически воспротивился такому способу

создания украинской армии.

После длительных переговоров и совещаний, к которым бы-

ли привлечены не только Главнокомандующий Юго-Западным

фронтом ген. Брусилов, но и военный министр, дезертиры вос-

торжествовали и был признан факт сформирования этого пер-

вого полка украинской армии, правда, с оговоркой, что не все

дезертиры, объявившие себя полком, будут таковым признаны,

а из их среды будет отобран только кадр полка, который в

дальнейшем будет пополняться только добровольцами, не обя-

занными военной службой, а все же остальные должны быть

отправлены на фронт. Но оговорку эту провести в жизнь не

575

удалось, ибо все, не попавшие в кадр полка, попросту разбе-

жались и на фронт не поехали. Полк же продолжал формиро-

ваться, не двигаясь из Киева и пополняясь не добровольцами

(таковых, среди “сознательных украинцев” не нашлось), а ис-

ключительно дезертирами. Удобно расположившись в казармах,

полк рос как на дрожжах, ежедневно увеличивая требования

довольствия, не нес никаких караулов по гарнизону и не по-

мышлял ни о каком фронте. Это была какая-то, никого и ничего

не признающая, «Сечь Запорожская» в центре Киева, которая

бездельничала, митинговала и пьянствовала и разлагающе дей-

ствовала на остальные части. Вскоре сам полк арестовал своего

командира, — основателя “Украинской Армии”, штабс-капитана

Гребенюка и доставил его под конвоем в распоряжение коман-

дующего войсками Киевского военного округа. Последний, в

сопровождении одного офицера, отправил Гребенюка на фронт,

где след его теряется.

Тронуть “Богдановцев” никто не смел, ибо они находились

под особым покровительством Центральной Рады и всякое дей-

ствие против них рассматривалось как “контрреволюционное”

и “антиукраинское”.

Пример «Богдановцев» был заразителен, и вскоре в Кие-

ве сформировался еще один такой же полк — “имени гетмана

Павла Полуботка”.— Как и “Богдановцы” он о фронте и не по-

мышлял, но зато принял активное участие в попытке захватать

большевиками власть в Киеве, в дни большевистского восста-

ния в Петрограде (3-5 июля ст. ст.).

О том, как сформировался второй полк «Украинского Вой-

ска», сообщает (в № 5-6, 1917 г.) “Вестник Украинского Гене-

рального Войскового Комитета». Глава Генерального Секрета-

риата, Винниченко, уведомил о событиях, по прямому проводу,

Петербургское Правительство, такими словами: «в ночь на 5

июля, группа украинцев-солдат, около 5.000, которая прохо-

дила распределительный пункт и, самовольно, вопреки распо-

576

ряжению Генерального Комитета, назвала себя полком имени

гетмана Полуботка, захватила арсенал, вооружилась и поста-

вила караулы около 2 государственных учреждений. Генераль-

ный Секретариат немедленно предпринял решительные меры

для возстановления порядка».

Но, возстановить порядок оказалось не так просто. Правда,

от государственных зданий и из города, полуботьковцы были

изгнаны, но, они расположились на Сырце и в с. Грутках и

организовали своеобразную дезертирскую Сечь.

Попытка привести их к повиновению силой первого полка —

“Богдановцев”, не увенчалась успехом, т.к. значительная часть

“богдановцев” перешла на их сторону.

Власти, и русские, и украинские, их тем не менее снабжали

всем необходимым и пытались «уговорить». Центральная Рада

посвятила не мало времени обсуждению поведения «товарищей

в Грушках», как они названы в протоколе заседания Центр.

Рады. Вынесена была резолюция: «призвать товарищей солдат,

которые живут в Грушках, к национальной гражданской дис-

циплине». Несколько раз, ездили и в Грушки вожди Рады их

уговаривать, но все было безрезультатно.

Подстрекаемые двумя прапорщиками-дезертирами (Май-

стренко и Гузиенко), «полуботковцы» не хотели никому подчи-

няться, а только предъявляли требования увеличения доволь-

ствия.

Все попытки высших военных властей отправить на фронт

украинизированные части, неизменно, кончались неудачей.

Только один раз, 8 авг. 1917 г., после длительного уговари-

вания, удалось посадить в вагоны для отправки на фронт два

эшелона “Богдановцев”, но дальше Поста Волынского (9-й ки-

лометр от Киева) они не уехали. Они подняли стрельбу и нача-

ли так безобразничать, что, находившийся на Посту Волынском

на охране, еще не разложившийся, эскадрон Кирасирского пол-

ка, принужден был их разоружить (при этом было 16 убитых)

577

и вернуть и Киев.

Весть об этом взволновала весь Киев. Украинцы обвиняли

“русских” в провокации и ничем не оправдываемом; кровопро-

литии. Вмешалась Центральная Рада и потребовала от Времен-

ного Правительства вывода из Киева “русских” войск и смеще-

ния Командующего Округом.

Требования эти не были удовлетворены, а прислана из Пет-

рограда чрезвычайная следственная комиссия для расследова-

ния этого инцидента. Комиссия (в которой принимали участие

также представители Рады и Совета солдатских депутатов)

установила, что «богдановцы» были пьяны, сами первые откры-

ли стрельбу, а большинство погибших были жертвы разрыва

ручных гранат, которых у кирасиров не было, а у «богданов-

цев» они были в изобилии. Дело пришлось замять.

После этого больше никаких попыток отправки на фронт

“украинизировавшихся” частей не было.

О результатах “украинизации” частей, приведем мнение

двух компетентных авторов: активного политического деятеля

того времени, историка Д. Дорошенко (бывшего министра Са-

мостийной Украины) и — Командующего в то время войсками

Киевского военного округа полк. Оберучева.

В своей “Истории Украины” (стр. 62), Дорошенко говорит:

“Реальной пользы от этой “украинизаций” было немного: сол-

даты разбегались, не доехавши до фронта, а у себя в казармах

ничего не делали. Только митинговали, а, в действительности,

не хотели даже пальцем шевельнуть, чтобы помочь Украине”.

Полковник Оберучев, сообщая, что “украинизация войск

проводилась в это время явочным порядком и с большой настой-

чивостью”, в своих воспоминаниях («В дни революции», стр.

57) пишет следующее: “Чуть только я посылал в какой-нибудь

запасный полк приказ о высылке маршевых рот на фронт в

подкрепление тающих полков, как в, жившем до того мирной

жизнью и не думавшем об украинизации, полку созывался ми-

578

тинг, поднималось украинское желто-голубое знамя и раздавал-

ся клич: пойдем, но только под украинским знаменем! И затем

— ни с места. Проходят недели, месяцы, а роты не двигаются.

Ни под красным, ни под желто-голубым знаменем”.

К мнениям этих двух, высокоавторитетных и отлично осве-

домленных лиц, для полноты картины, следует добавить и то,

что главными подстрекателями к немедленной украинизации

были галичане-”украинцы”, австрийские подданные. Наши же

“сознательные украинцы” не только рассматривали их как “сво-

их”, но и подчинялись их авторитету. Действовали ли эти ав-

стрийские подданные по прямым заданиям своего правитель-

ства, или, по привычке, старались угадать его желание, или

ими руководила ненависть к России — дела не меняет. Украи-

низация ослабляла боеспособность Российской армии, следова-

тельно, была полезна Австрии и Германии, с которыми, тогда,

Россия воевала.

Создаваемая же в течение весны и лета 1917 г., «украинская

армия» (из дезертиров или путем украинизации отдельных ча-

стей) ничем себя в боевом отношении не проявила, кроме ак-

тивного участия, совместно с русскими частями, в знаменитом

погроме в Калуше. Погром этот, как известно, произошел по-

сле неудачного «наступления Керенского» в июне 1917 г. и в нем

дружно приняли участие и украинизированные и неукраинизи-

рованные части Российской армии. В дальнейшем они также

дружно разлагались под влиянием большевистской пропаганды

и так же дружно бросали фронт и разъезжались по домам.

Зная все приведенные выше неопровержимые данные о за-

рождении Украинской Армии и о ее духе, уместно будет здесь

привести, как пример извращения истории, описание созда-

ния Украинской Армии, которое дает капитан Удовиченко, быв-

ший “Генерал-инспектор украинской армии”, интернированной

в 1921 г. в Польше после ее бегства с Украины.

Вот что пишет Удовиченко на стр. 14-ой своей книги. “Укра-

579

ина в войне за державность”: “В самом Киеве весной 1917 г.

сформирован 1- ый украинский пехотный полк имени гетма-

на Богдана Хмельницкого. Сформированные украинские части,

спаянные национально дисциплиной, вскоре заслужили уваже-

ние среди российского командования на фронте, ибо тогда как

части из русских солдат часто самовольно оставляли фронт,

их места в окопах занимали дисциплинированные небольшие

украинские части”.

Описывая в таких розовых красках, зарю создания Украин-

ской Армии и ее высокие боевые качества, Удовиченко скром-

но умалчивает о из дальнейшей судьбе, которая, как известно,

ничем не отличалась от судьбы всей Российской Армии, разло-

жившейся и самодемобилизовавшейся. Умалчивает он также и о

том, что, все без единого исключения украинские части, сфор-

мированные весной и летом 1917 г., отказались выступить в

защиту Центральной Рады, когда она, вследствие этого отказа,

бежала из Киева за помощью к немцам. Нет, наконец, во всей

книге Удовиченко, где подробно перечисляются все части Укра-

инской Армии времен Гражданской войны, упоминания хотя бы

одного полка или роты из тех, которые, по словам Удовиченко,

были, “спаяны национальной дисциплиной”. Естественный во-

прос: “куда же они исчезли? “генерал-инспектор Украинской

Армии” — оставляет без ответа.

Тем самым он подтверждает, приведенные выше, правдивые

сведения Дорошенка и Оберучева, которые, будучи непримири-

мыми политическими противниками, сходятся в оценке качеств

и дезертирских настроений тех украинских частей, которые, по

словам Удовиченко, были “спаяны национальной дисциплиной”.

Поэтому все изложенное дает нам право, с полной досто-

верностью и категоричностью, утверждать, что основным мо-

тивом при “украинизации “частей или сформировании отдель-

ных украинских полков был вовсе не мотив национальный, как

утверждают сепаратисты, а, или желание поскорее вернуться на

580