Розеншток-Хюсси О. Язык рода человеческого

Подождите немного. Документ загружается.

Одиннадцатое письмо в Каир

Тебя, тебе, ты, ЕМ о

Ка

Дорогая Синтия!

Кто же повелевает тому смертному, который должен взойти на двой-

ной трон в Мемфисе, пройти по мосту в вечное возвращение? Или, точ-

нее, как он научается языку возвращающегося мира небес и земель? Ис-

торики не должны спрашивать об этом, но мы уже знаем слишком мно-

го для того, чтобы не задать вопрос, проходящий через всю нашу книгу:

«Кто дает тебе слово, Гор, папа Верхнего и Нижнего Египта, воплоще-

ние Гора и Сета или обоих Горов, сын и опекун Осириса, сын Хатор,

любимец

Исиды?»

Ибо мы считаем на пальцах, когда видим вещи, и произносим при-

ветливые слова, когда видим друг

друга.

В противоположность этому,

титул и имя должны предварять нас (141). Тот, от чьего имени учи-

тель, начальник, офицер, судья требуют от нас повиновения, не при-

сутствует непосредственно ни в их жестах, ни в их речах. Сами по

себе эти жесты и речи не делают нас ни непреклонными, ни властны-

ми. Это имя начертано над ними, и потому мы знаем, что они насто-

ятельно требуют повиновения от имени истины, от имени короля, от

имени египтологии. Благодаря этим именам они возвышаются над

нами. Так Нармер на своей палетке становится выше человеческого

роста. Высоко над маленьким человеком, качавшимся в нильской ла-

дье на волнах разлива, обитатели берегов реки должны были слышать

имя, которое позволяло ему величественно распоряжаться этим раз-

ливом, которое отличало и обозначало его. Прежде всего, это имя,

которое давало ему слово. Ибо поверь мне, хотя мы и живем в ано-

нимном, беспорядочном мире публики, но все же в «апостольском

преемстве»,

переданном нам по праву церковью, мы обладаем после-

дним звеном великой последовательности предоставления слова все-

му человечеству. Никто не может осмысленно высказаться перед по-

добными себе, если он не будет представлен им и если боги, началь-

ники, добрые духи или дьявол не откроют ваши уши для моего обра-

щения. Только в Германии можно услышать: «Разрешите мне пред-

ставиться, милостивая государыня. Мое имя — Гретцебаух, фон Грет-

цебаух».

Но даже этот комичный пограничный случай не является

столь варварским, каким он выглядит, будучи запечатлен на бумаге.

Ибо почти всегда та, кому этот человек представляется, и он сам не-

которое время путешествовали или просто были вместе. Таким обра-

зом, благодаря проведенному вместе времени между дамой и тем, кто

называет себя сам, возникает нечто общее. Именно удобный случай

создает воров. А к предоставлению слова даже здесь причастен удоб-

ный случай. Без него, без уверток — например, на улице, — слова бол-

туна будут отклонены. Таким образом, в данный момент мы имеем

дело не с разговором, речью, приказанием, пением, а с предоставле-

нием слова. Древние египтяне могли выполнять команды только того,

кому было предоставлено слово. Мои письма к тебе, вероятно, ныне

273

прояснили одно: родной отец не мог предоставить слово правителю.

Ибо нельзя было завоевать или вывести первенство по отношению к

Солнцу и Луне, пустыне и наводнению, исходя из родства по плоти и

крови.

Вопрос о предоставлении слова до сих пор не был поставлен ни од-

ним исследователем-источниковедом. Поэтому на него никто еще не

дал ответа. Возможно, тебя это не удивит. Но цеховое братство ученых

живет — по крайней мере, официально — верой в то, что следует лишь

тщательно читать тексты. Тогда они, дескать, смогут дать исчерпываю-

щие ответы на все вопросы — даже на те, которые не были поставлены.

Увы, тексты этого не делают.

Для того чтобы встретить терпимый прием у этих людей, слепо веря-

щих в источники, я хочу указать тебе на наличие во всех неизвестных

языковых мирах некоторого класса слов, который редко привлекает вни-

мание. При расшифровке незнакомого слова используются все возмож-

ные варианты, прежде чем дело доходит до попытки обратиться к это-

му классу слов. Предоставление слова фараону не было замечено пото-

му, что оно осуществлялось с помощью того класса слов, которым пре-

небрегали или который упускали из виду. Таково мое убеждение. Имен-

но поэтому я сейчас пойду окольным путем, ведущим к этому классу

слов в других языках, в которых их роль золушки не позволяет прочитать

тексты.

Для этого я предоставлю слово Эмилю

Феттеру

(Vetter),

исследова-

телю лидийского языка. В третьем выпуске «Докладов Венской Акаде-

мии наук» он пишет: «Существует известное сходство между новым тол-

кованием слова «alarm» — «сам» и слова

«dumm»

— «но», «тогда как». Оба

эти слова являются именно служебными словами, и недавно предложен-

ные переводы значительно более бесцветны, чем принятые прежде. Эти

последние, которые я в известном смысле считаю ошибочными, в мето-

дическом отношении кажутся мне весьма ценными.

Проницательность Пьеро

Мериджиса

(Meriggis)

намного продвинула

вперед понимание лидийского языка. Его толкование

«amu»

в качестве

«я» и связанное с этим определение первого лица единственного числа

в настоящем времени, а затем и с необходимостью вытекающее из это-

го толкование притяжательных местоимений, перевод таких важнейших

слов,

KaK«als»

(«alius»,

«другой») и

«kot»

(«как»), обеспечивают надежный

исходный пункт.

Прежде «kot» считалось глаголом. Психологически понятно, почему

такие служебные слова долее всего не поддаются правильному осмысле-

нию.

Кому

даже при расшифровке придет в голову такое, казалось бы,

малозначащее слово, как «но»? Поэтому не случайно, что даже Кирхгоф

(Kirchhoff)

не признавал перевод окского «loufir» латинским

«vel»,

т.е.

«либо». При этом Кирхгоф по сравнению с Моммзеном (142) достиг

многого в правильном понимании всего существенного. Окское

«dat»

еще понималось Моммзеном как латинское «dat»

или

же

«det»,

тогда как

Кирхгоф верно понял его как служебное слово, передаваемое латинским

предлогом

«de».

С внутренним смехом мы читаем, что Пассери (Passed)

в 1740 г. истолковал умбрское слово

«пе»

как «овца». Это на самом деле

«только», служебное слово

«neque»,

известное нам «а не».

274

Мы всякий раз видим, что консервативное противодействие более

правильному осмыслению оказывается наиболее упорным и стойким

именно в случае служебных слов. Когда я высказал ошеломляющее ут-

верждение, что марруцинское

«agine»

ни в коем случае не означает

«процессию», а является служебным словом «ради», «с целью», как ла-

тинские «causa» и «ergo», мне не удалось убедить всех. Но все-таки в

данном случае все совершенно ясно. Понятие «ради» с точки зрения

истории языка является очень молодым. Поэтому в италийских диалек-

тах мы обнаруживаем исключительно формообразования, присущие

отдельным, «специальным» языкам. Латинское «causa», немецкое

«Sache»,

умбрское

«ose»,

марруцинское «agine», окское

«amnud»

проис-

ходят из языка права.

Несколько примеров неузнанных служебных слов предоставляет эт-

русский язык, и эти примеры особенно ярко подтверждают консерватив-

ную приверженность несостоятельным старым толкованиям. Прошли

десятилетия, прежде чем

«etnam»

было

понято просто как «точно так же»

вместо «жертвоприношения». Этрусское слово

«esi»,

соответствующее

окскому «loufir» и латинскому

«vel»,

считалось обозначением грозди ви-

нограда или амфоры для вина. Этрусское «пас» интерпретировали как

«ночь». На самом деле, этрусское «пас», лидийское «пак» соответствуют

немецкому слову «so», т.е. «так», и точно так же, как в немецком языке,

оно используется в смысле «когда».

То, как упорно держатся за старые заблуждения именно там, где речь

идет о признании служебных слов, показывает противодействие призна-

нию того, что этрусское

«ipa»,

«ipas»

означает вопросительное местоиме-

ние

«quis»,

«cuius»,

т.е. «который», «какой», «чей». Точно

так

же не допус-

калась возможность того, что

«атсе»

означает «он был», что «ana

amo»

соответствует латинскому

«est»

(«он

есть»).

Ведь в известном смысле

вспомогательный глагол «быть» также является служебным словом, и

глухота к иным толкованиям основана, в сущности, на той же склонно-

сти мыслить только конкретно, которую мы обнаружили в переводе Пас-

сери «пер» («а не») как «овца»

(т. 232, 1959, с. 30).

Но достаточно цитировать Феттера. В 1950 г. вышла в свет кни-

га Штольтенберга (Stoltenberg) об этрусском языке с наиболее пол-

ным на тот момент словарем. Прогресс, достигнутый в нем, поисти-

не удивителен. Словарь буквально кишит глаголами. Распознаны «я»

и «он», но — и это касается нас в первую очередь — Штольтенберг не

в состоянии сказать, как в Этрурии обращались к человеку (143). Вы-

ражения «ты», «твой», «тебе», «тебя», «вам», «ваш», «вас» ему незна-

комы. Беспристрастному наблюдателю такие зияющие пробелы не

дают покоя. Но Штольтенберг считает, что слово «ты» в этрусском

языке отсутствовало.

В Англии вплоть до 1650 г. обращались друг к другу с помощью

«thou»

«thee».

Квакеры делают это и сейчас. Все другие люди, говорящие на

английском

языке,

британцы или американцы, ограничили использова-

ние «thou» и «thee» только по отношению к Господу Богу (144). Комич-

но выглядит такое выделение Бога среди других живых существ путем

обращения к нему: «Thou, о God, but you, о my friend» (145), — говорит

англосакс.

275

Что же, именно так говорил или, скорее, писал писец Сешат. Древней-

шая форма «ты» —

«Ка»

— в начале истории письма на Ниле относилась

ко всем людям. Но затем применительно к подданным стала использо-

ваться другая форма «ты». Только по отношению к фараону сохранилось

обращение «Ка», исходящее из уст богов. Египетские грамматики предо-

ставляют свидетельство этому находящему параллель в английском языке

ограничению древнего слова для обозначения «ты» его использованием

лишь по отношению к богу-правителю. Но египтологи сопротивляются

признанию того, что в этом служебном слове заключено предоставление

слова новым братьям и сестрам богов. Из этого принятия в домострои-

тельство мировых сил они вывели образ чудовищного морского змея и

приписали Ка характер «double», двойника, подобия и прочего в этом

роде. Чтение такой литературы занимательно, но оно вызывает досаду.

Удивительно обилие значений этой мнимо спиритической душевной

силы. Ибо, согласно указанным исследованиям, каждый обладает Ка. И

попытка постижения разбивается об эту абстракцию (145).

Горудругие

боги обращаются на «ты». Родовое название — это все-

гда nomen, имя. Но Ка — это местоимение. Ибо в клане, сельской об-

щине или войске мужчина выступает под своим именем: «Вернер Шта-

уффахер прибыл!» В противоположность этому, дома, в семье, фамилия

отпадает. Имя «Вернер Штауффахер» заменяется женственным «Верни»

и «ты». Мы собираемся обнаружить эту наблюдаемую в словарном соста-

ве

языкадома

богов замену племенного имени. Иероглифы в этом отно-

шении достаточно убедительны: входящему в обиталище богов на плечи

кладутся защищающие его руки. Ка бога-сокола проявляется в том, что

на великолепной статуе фараона Хефрена сокол изображен обнимаю-

щим своими лапами плечи правителя. Но это еще не все. С самого на-

чала у Гора-сокола изображались человеческие руки, чтобы этими рука-

ми он мог обнимать правителя. Скульптуры, иероглифы и настенная

живопись состязаются в том, чтобы «ты» можно было петь, писать, со-

общать. В «ты», «тебе», «тебя» сокола, а позднее также и Солнца, прави-

тель выходил из сомкнутого строя рода, эмансипировался. Теперь он

принадлежит к богам мирового дома. Ибо там, где ко мне обращаются на

«ты», я принадлежу к домочадцам, там я у себя дома и там мне предос-

тавляется слово. Человеческие руки сокола, изображенного на палетке

Нармера, возвещают о том, что отнюдь не накожные руны предков на-

значают нового исполина власти, который находится перед нами. С ним

на «ты» говорит небесный сокол, и местоимение обретает силу.

Из посещений музеев в Каире и Луксоре, из

книг

ты знаешь, сколь-

ко чернил было потрачено на различные писания о Ка. Масперо реши-

тельно воскликнул: «Во французском языке нет слова для обозначения

Ка» (147). Самым поразительным является тот произвол, с которым мно-

гие исследователи рассматривают Ка в качестве разновидности спирити-

ческого изобретения — так, словно эта бессмыслица совершенно непо-

колебима. Но в историю должно войти только необходимое. Трактовка

Ка — это бесконечная канитель произвола, словно египтяне нарочно вы-

думали что-то для того, чтобы загадывать нам загадки. Simplex veritas

(148): борьба между родом и домом — это вечная борьба между кровью

и плотью, с одной стороны, и призванием, профессией — с другой, меж-

276

ду наследованием и назначением в предельно широком смысле, между

монархией и республикой. Обращение, усыновление благодаря «ты»,

прикрытие тыла посредством возложения рук на плечи обожествляют. В

моей книге «Полнота времен» ты уже читала об этом. Однако египтоло-

ги не читают ни этих писем, ни «Полноты времен». Для

них

я неспеци-

алист. Увы, для меня неспециалистами являются они. Мы хотим спокой-

но предоставить это на благосклонное усмотрение некоей третьей сторо-

ны. Но тебя я прошу обратить самое пристальное внимание на адресо-

ванный к фараону призыв войти в состав домочадцев дома богов. Ибо

дело дошло до современных профессий лишь постольку, поскольку при-

званный таким образом правитель, к которому боги обращаются на «ты»,

начал на основании этого вверять и другим людям некоторую часть своих

обязанностей в доме богов. До самого конца царства на Ниле сохраня-

лось представление, что фараон сам говорит, судит, сооружает храмы,

командует войском, заботится о каналах. У него на службе уже давно со-

стояли тысячи людей, но исполнителем все еще считался он сам. Это

«именем правителя» воспитало всех, образующих пирамиду служб, как

верных исполнителей своего долга, подобно тому как вплоть до 1918 г.

каждый прусский судья осуществлял правосудие именем короля. Часто

дело не доходило до такого верного исполнения своего долга — ни в

Египте, ни в Баварии, ни в Ройсе,

Шляйце

или Грайце. И все же сохра-

нилось достаточно чувства ответственности и командного духа для того,

чтобы питать глубокое уважение к

Ка.

Без веры в такое вступление

дом,

преисполненный божественного духа, не может править ни один госу-

дарь. Ибо это вступление, в силу которого к нему обращается на «ты»

высший мир, является единственным оправданием для его приспешни-

ков, палачей и солдат, которые от его имени отрубают головы, грабят,

опустошают огнем и мечом. Этот правитель, обращение к которому бо-

гов на «ты» должно восприниматься людьми с верой, наряду с отсечени-

ем голов и опустошением огнем и мечом обязан на длительный срок ми-

ловать и благодетельствовать — иначе никто не поверит в наличие у него

Ка, в то, что боги предоставили ему право отдавать приказания. Бла-

годаря этому предоставлению слова весы справедливости становятся от-

личительным знаком власти фараона. Ибо справедливость — это чередо-

вание вознаграждения и наказания, налогообложения и предоставления

помощи. Посредством Ка управление начинает функционировать, по-

скольку тот, к кому обратились на «ты», теперь способен делать и то, и

другое: воспитывать и наказывать, назначать на должность и смещать с

должности. Но он способен на это только до тех пор, пока у него пред-

полагается наличие Ка. В конце VI династии дело дошло до глубоких со-

мнений в божественности фараона. И справедливость, похоже, была

подорвана. Тогда знать по всей стране потребовала права быть причаст-

ными к дому богов и завоевала это право. Дело зашло настолько далеко,

что в конце концов каждый стал утешаться верой, будто он сам являет-

ся Осирисом. Демократия пяти миллионов Осирисов, оплодотворяющих

Хатор-Исиду,

знаменует собой наступление заката Египта. Естествен-

но, она была концом, ибо означала прекращение того первого прислу-

шивания к богам, которое посредством воздетых рук сокола, способно-

го парить на большой высоте, призвало человека стать братом богов, к

277

которому они обращаются на «ты». Но если что-то заканчивается, то это

не означает, что оно опровергнуто. В своих профессиональных знаниях

мы до сих пор остаемся египтянами. И в наши дни Ка продолжает жить

в очищенном виде, знаменуя собой принятие в члены высшей духовной

иерархии. Оно живет, например, в словосочетании «высшая школа»,

используемом для обозначения университета даже тогда, когда он дегра-

дировал до уровня обычной школы. Даже демократия не может обойтись

без Ка. Когда французские республиканцы устраивали в Париже Пан-

теон, они приписали его к свершениям Ка гения. Ибо надпись гласит:

«Писателям Франции». Таким образом, письменная речь здесь назначи-

ла умерших верховными жрецами литературы этой страны. Если ты хо-

чешь осмыслить понятие нации у французов, ты должна всегда думать о

литературе гениев,

не о народном

языке.

Прежде всего,

Каживетв

пре-

доставлении председательствующим слова каждому оратору. Даже фор-

ма в большинстве случаев продолжает существовать и наполняться со-

держанием. Ибо тот, кто предоставляет слово, и в наши дни сидит или

стоит позади оратора, которого он представляет.

Неправдоподобно звучащая истина всемирной истории — это ее

экономность. Когда Людовик XVIII в 1815 г. возвратился во Фран-

цию, он сформулировал лозунг: «Еще один француз вернулся домой».

Приглашение правителя в мировой дом богов, в «большой дом», ко-

торый мы унаследовали в слове «фараон», приходит вместе со скром-

ным местоимением «Ка» — «ты». И тем более глубоким оказывается

переворот, который стало необходимым совершить в отношении лич-

ного статуса правителя. Тот, к кому боги обратились на «ты», женит-

ся на собственной сестре, члене его семьи, обитательнице дома... Еще

у Гомера так говорится о царской семье феаков (149), и греческие

Птолемеи, как цари-первосвященники Мемфиса, послушно вступали

в брак со своими сестрами Арсиноей или Береникой. Но только тот,

к кому обратились на «ты», тот, кто включен в самую маленькую се-

мью, кто стал домочадцем богов, берет себе в жены сестру. «Наличие

браков между братьями и сестрами у простых людей в Египте эпохи

фараонов невозможно доказать» (150). Это обстоятельство является

неопровержимым подтверждением существования пропасти между

принятым в роду обращением по имени, т.е. использованием nomen,

и обращением посредством местоимения «Ка» в доме. К сожалению,

несчастное слово «семья» парализует всякое размышление о пропас-

ти между домашней общностью в мире фараона и генеалогическим

древом воинов рода. Пятьдесят лет назад мне не поверили, когда я

указал на пропасть между родами и королевским домом у германских

племен в средние века, теперь же эту мою старую книгу собираются

переиздать. Не подозревая, что я когда бы то ни было обнаружу на

Ниле черты, которые сродни нашему средневековью, с 1903 г. я изу-

чал египтологию (с 1906 г. — у

Адольфа

Эрмана). В 1903 г. я перевел

изречения Птахотепа (151). И теперь я не могу предложить тебе на

Ниле лучшего ключа для понимания союза духа и крови, союза, дела-

ющего нас людьми, чем сооружение дома. Благодаря Ка призывается

смертный хозяин дома богов, и он получает способность издавать за-

коны, жаловать титулы, содержать служащих. В отличие от прежнего

278

времени, отныне всякий порядок насаждается сверху, как это удиви-

тельно хорошо говорит Одиссей в

«Троиле

Крессиде»

(152).

В пятом томе словаря Эрмана — Грапова на с.

116

сказано все о

единстве

«thou»,

«ты», со словом для обозначения якобы двойника,

«Ка»,

а на с. 247 — о его замене «То» и

«thm»

для повседневности. Эме-

ри в 1958 г. при анализе погребения I династии продемонстрировал даже

египтологам трудности осмысления служебных слов применительно к

слову «сам» (153). Несмотря на это, утверждаемое мной тождество «ты»

или «тебя» с Ка не было даже ни разу упомянуто во всем потоке рассуж-

дений о Ка (154), не говоря уже о каком-либо обсуждении. Все авторы

остаются в узких рамках того менталитета, который до книги «Я и Ты»

Мартина

Бубера

и моего

«Прикладного

душеведения»

(155) покоился на

картезианстве, на смешном разделении мира на субъекты и объекты. По-

скольку авторы не находили у самих себя способности быть «ты» для

кого-либо, кто должен предоставить ему слово, то такой способности

они не могли искать и на Ниле. Ведь эти жалкие субъекты в объективи-

рованном мире не знают, что только их

докторская

степень дала им са-

мим право «работать над изучением Ка». Это забавное выражение не-

мецких ученых, которые все «над чем-нибудь работают», демонстрирует

тебе наличие высокого, заложенного высшей школой постамента, стоя

на котором они мнят себя «работающими над чем-то». Если бы они хоть

на мгновение обратили внимание на это свое духовное возвышение, по-

зволяющее им работать «над» тем самым Ка, они вынуждены были бы

задуматься о принятии в дом письмен, обращенных к богам на Ниле.

Один из них со счастливым видом назвал мне число своих докторантов.

Он по праву гордился этим урожаем с нивы, которую он засеял, этой

жатвой плодов своего учения, происходящей год от года. Но то, что

именно фараон, большой дом, только и обеспечил возможность таких

ежегодных пахоты и посева, что он, профессор, таким образом, сам яв-

лялся египтянином среди нас, — эту истину, которую я, отвергший при-

нятые в высшей школе представления о Египте, высказываю ему, он

считает «не подтвержденной источниками». Да, то обстоятельство,

что

сам рассматриваю его в качестве источника осмысления душевных по-

требностей существования фараона, вместо того чтобы казаться почет-

ным, вызывает обиду и раздражение. Пусть тебе это представляется

смешным и забавным, — тебе, кто, как и любое дитя человеческое, мо-

жет дышать лишь до тех пор, пока Бог, оберегая тебя, по-отечески кла-

дет тебе руки на плечи, стоя позади тебя. Распознать Ка, местоимение,

трудно, поскольку это — служебное слово. Но все мы являемся призван-

ными лишь с того момента, когда один из нас осознал, что он призван

представлять порядок, исходящий сверху. Из этого порядка возникают

территориальные области, служащие, округа управления или, как их на-

зывает «Готский альманах» фараонов (156), «все учреждения, которые

соединяют одну часть земли с другой». Поскольку призванные умолча-

ли об этом, да простится мне, непризванному, вмешательство в эти воп-

росы. Ибо предначертания письменности мира царств и сегодня направ-

лены на тебя и меня,

твоего Ойгена.

279

Заратуштра:

обретение голоса

1.ЯхвеиАхурамазда

«Сперва мы решили, что человеку намного легче установить свое гос-

подство над всеми прочими живыми существами, чем над людьми.

Но, познакомившись с жизнью перса Кира, ставшего властителем

множества подчиненных ему людей, бесчисленных государств и наро-

дов, мы были вынуждены изменить свое мнение и признать, что уста-

новление власти над людьми не должно считаться трудным или невоз-

можным предприятием, если браться за него со знанием дела. Нам

известно, что Киру охотно подчинялись народы, жившие от него в от-

далении, измеряемом несколькими днями пути, другие — даже меся-

цами, третьи его вообще не видели в глаза и прекрасно понимали, что

никогда не получат возможности его увидеть. И все же они охотно

повиновались ему» (1).

В этих предложениях Ксенофон описал особую тайну великого

персидского царства. Дни, месяцы и даже вечность отделяли царя пер-

сов от отдаленных частей подвластной ему территории. Несмотря на

это, все эти части ему охотно повиновались. Мы, современные люди,

при чтении с легкостью пропускаем те места, в которых характеризу-

ется единственная в своем роде черта персидской империи, указыва-

ющая на выход за пределы доступной органам чувств действительно-

сти. Вероятно, мы поступаем так потому, что государство нам и без

этого кажется чем-то сверхчувственным. Но еще египетский фараон

должен был лично появляться в каждом номе своего царства один раз

в два года. Половой член мертвого Осириса принадлежал каждому из

42 номов на Ниле. Елизавета, королева Англии, в XVI в. в королевс-

ком «продвижении» («the King's Progress») сама объехала все части

своего королевства так же, как это делали фараоны и Меровинги. Гос-

подство на протяжении тысяч миль со всей очевидностью стремились

повсюду установить с помощью путешествий, объезда верхом, пара-

дов, коронаций, шествий. Царей короновали депутаты из всех частей

его огромного царства, даже если им приходилось добираться в тече-

ние целого года. Вильгельма II называли путешествующим кайзером

не только в насмешку. Он верил, что его присутствие является состав-

ной частью господства и у него есть обязанность перед немцами со-

вершать много путешествий. В предыдущей работе я попытался скло-

нить даже сведущего в области современной физики и всецело нахо-

дящегося под ее влиянием читателя к пониманию того, что «совре-

280

менность»

воплощала в себе исторически созданное «территориальны-

ми царствами», и прежде всего фараонами, вечно возвращающееся

время, которое нельзя смешивать ни с «прошлым», ни с «будущим». В

наши дни разделение последовательно на прошлое, настоящее и буду-

щее осуществляется неправильно. Физика не знает никакого настоя-

щего и никакого будущего. Но в распоряжении Царя царей, первым

из которых был Кир из династии Ахеменидов, не было полученного с

помощью астрологической магии круговорота настоящего, которым

обладали фараон, Гор, Мардук (2) или наши биржевые астрологи. Его

царство было иным. Его царство шло навстречу

обетованиям

Авраама

и Моисея, той особой форме времени, которая называется «будущим»,

т.е. временем обетованным. Кир (558-528), Дарий (522-486) и Ксеркс

(486-465) веровали в еще только открывающего себя Творца неба и

земель, и это было для них свидетельством о Творце.

То же, что говорится у Моисея об Аврааме (Быт. 1:15), может быть

сказано и о персидских царях во время вавилонского пленения евреев:

из пылавшего в пустыне куста вышел Яхве, но он не вывел детей Иако-

ва из Египта, а свел сотню раздробленных, поклоняющихся различным

богам царств в заново собирающееся Единое Творение. Геродот, обла-

давший неполными сведениями, тем не менее, называет по именам

семьдесят восемь различных властителей, над которыми господствова-

ли

цари-Ахемениды

(III, 93). Хотя персы образовывали главную часть

их войска, уравнивающее объединение всех тогдашних правителей

было все же смыслом и основной чертой этого царства, которое одно-

временно было многоязычным. Эти великие правители действительно

хотели стать царями, поставленными над царями и, таким образом, над

многими пантеонами богов. Они должны были относиться к этому со-

вершенно серьезно, ведь они повелевали приверженцами более чем

сотни

вальхалл

(3) богов. Но как мог человек из

Пасаргад

(4) в Запад-

ном Иране или из Персеполя (5) превзойти великих богов Евфрата,

Тигра, Малой Азии, Нила или Сирии, богов, которые господствовали

там в течение тысячи лет до прихода иранцев и которым поклонялись

даже в самой Персии? И все же мы можем кое-что узнать об этой силе,

приведшей в движение весь мир, несмотря

на

то, что именно новейшая

ученость усердствует в сильнейшем скептицизме. Но факты смеются

над скептицизмом.

Когда Дарий, отпрыск побочной линии Ахеменидов, завладел пре-

столом и в наскальной надписи в

Бехистуне

(6) оправдал себя, то перед

всеми своими народами, а не только перед персами он обратился

кАху-

рамазде (7), своему великому богу-повелителю, и изобразил его над со-

бой. Конечно же, претендент с сомнительной легитимностью может об-

ращаться к имени лишь того бога, который тогда уже имеет силу и мо-

жет обеспечить ему законность. Отсюда я делаю вывод, противополож-

ный скептицизму последней книги об Иране (8), и заключаю, что пред-

шественник

Дар

ия,

истинный

Ахеменид

и основатель царства, Кир, по-

клонялся Ахурамазде. Проистекающий отсюда вывод, будто Кир уже

придерживался учения

Заратуштры,

является настолько необходимым,

что такие иранисты, как

Герцфельд

(9), его уже давно сделали (10). Не-

слыханный соблазн с помощью Единого Бога, являющегося Богом пол-

281

ной истины для всех нас, подчинить сначала мидян, а затем и осталь-

ные народы, преподнес

Ахеменидам

пастух. Можно сказать словами

Шиллера: «Тот, кто однажды избрал благочестивого мальчика, пастуха

Исайю, предназначив ему стать своим поборником, и тот, кто постоян-

но милостиво представал перед пастухами, говорил мне из ветвей это-

го дерева: «Иди, ты должен свидетельствовать обо мне на земле». Мож-

но доказать или, скорее, это ясно написано в Библии и высечено на

камне в Бехистуне, что одухотворенное свидетельство дало Киру воз-

можность быть признанным народом Единого Бога Яхве в качестве

праведника этого Бога.

В чем заключается это свидетельство? С одной стороны, в усердном

стремлении

Дария

легитимировать себя перед покоренными народами

с помощью обращения к Ахурамазде и таким образом обратить в бег-

ство воинство небесное, как сострадательно именует множество язы-

ческих богов история деяний апостолов. С другой стороны, в том, что

каноном священных писаний Израиля Киру отводится особое призва-

ние. Мы должны сперва внять этому призванию, прежде чем наши уши

смогут услышать голос

Заратуштры

в том виде, как он воспроизводит-

ся во Второисаие. Итак, речь идет не о том, что читателю будет проци-

тирована пара слов еврейского пророка, содержащих буквы, составля-

ющие имя «Кир». Далее читатель должен быть готов натянуть лук, т.е.

провести дугу, с помощью которой

богопочитание

Кира и

богопочита-

ние Израиля могут быть объяснены друг через друга. Ибо только тогда

собственное слово перса Заратуштры, определявшее собой и государ-

ство персов, и пророчество Израиля, зазвучит со всей присущей ему из-

начальной силой языка, зазвучит столь же громко, как тогда, когда Бог

говорил ему из »ветвей этого древа»: «Иди, ты должен свидетельство-

вать обо мне на земле».

Дарий, а до него — Кир ощущают значимость своей вселенской мис-

сии, состоящей в том, чтобы сделаться Царем царей под властью единого

Бога богов. Таким образом, победное шествие Кира с того времени, как

он одолел своих собственных родственников в восточном Иране и Ми-

дии, проходило уже под водительством Духа, оно черпало свои силы из

Откровения Бога, в силу которого Кир сумел возвыситься над

Мардуком,

Иштар и Ваалом

(11).

Отрадно, что Бог всегда свидетельствовал о себе. Конечно, даже до

того, как появились иудеи, израильтяне,

авраамиты,

истинная вера

никогда не оставалась без свидетельств ни среди кочующих племен,

ни в оседлых царствах. «Small still voice» Живого Бога, «веяние тихо-

го ветра» (3 Цар. 19:12) больше никогда не смогли до конца перекри-

чать ни Митра (12), ни Ваал, не говоря уже о Сераписе или Одине

(13). И столь же невозможно было всецело заключить этот голос в

тюрьму толкований, обусловленных характерной для старого или но-

вого Израиля способностью восприятия. Ибо в Книге пророка Исайи

мы читаем, посредством чего было подготовлено дело Христа: «Яхве

говорит о Кире: пастырь Мой, и он исполнит всю волю Мою... Так

говорит Господь помазаннику своему Киру: Я держу тебя за правую

руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму

поясы

с чресл царей, чтоб

отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись. Я пойду пред то-

282