Розеншток-Хюсси О. Язык рода человеческого

Подождите немного. Документ загружается.

Но теперь мы можем точнее установить связь временного спектра с

его человеческими носителями. Новое имя предлагается тебе одному.

Новое время призывает тебя. Любовь затрагивает тебя и ее, вас. Рабо-

чее время принадлежит многим, а именно всем людям, которые позво-

ляют

гютреблять

свой труд и хотят одного и того же. Ритм сна не нужда-

ется

в)индивидах.

Для того чтобы проявить свое воздействие, ему доста-

точно

ррганов,

частей космоса. И, наконец, пространственное время рас-

членяет мою целостность и захватывает даже то, что по отношению к

ней

является

чем-то низшим, — мои мертвые составные части. Это при-

водит к! примечательным последствиям. Новые имена должны нисходить

к нам, Людям, точно так же, как после свадьбы невеста получает новое

имя.

Тйким

образом, хотя большевики, экзистенциалисты — это два

модных слова, но новые моды столь же необходимы для жизни, как уль-

трафиолет. Однако ошибается тот христианин, который призывает ста-

рое имя Христа вместо того, чтобы побудить людей прислушиваться, как

будто они слышат это имя Христа в первый раз. Христианским народом,

принадлежащим к истории спасения, являлся бы тогда лишь тот народ,

который во имя Христово вдруг собрался, чтобы выполнить свою насущ-

ную и небывалую задачу — так, словно он еще никогда не слышал этого

имени! На самом деле все так и происходит. Мертвый Иисус из Назарета

и вся история Церкви находятся во временном спектре не там, где мы

ищем его ультрафиолетовую часть — еще-не-творившее-время. Нет там

и так называемого воскресшего Христа. Там находится только воскре-

сающий в тебе Христос, объединяющий всех нас, грядущий и неслыхан-

ный, которого только еще предстоит признать. Поскольку он должен

всего лишь сделаться следующим именем, другие четыре времени спек-

тра целиком

причастны

к уже прожитому христианству. Пиетисты осо-

бо подчеркивают вечную любовь (IV), специалисты по римскому пра-

ву — дела бодрствующего состояния

(III),

простые и ограниченные люди

— спокойный сон (II), а мертвые души — упорное сопротивление обы-

чая и привычки (I). Но Бог Спасения подчиняет себе их всех. Он завое-

вывает любовь ненавидевших его, он использует труд не признававших

Его, он оберегает сон доверяющих Ему, и Он превращает пагубные дея-

ния замысливших зло в предначертанные Им пути просветления. Ибо у

Него все времена объединены единой властью. Второе пришествие Хри-

ста, вызывающее серьезные затруднения у теологов, — это согласующа-

яся с законами жизни истина, которая только и может оправдать и под-

держать все прочее уже обмирщенное христианство. Господь грядет;

только у него пиетист, святой труда, по-детски простодушный человек и

злодей могут найти исцеление, благодаря которому их собственный спо-

соб бытия не станет тяжким грехом и сила тяжести не повлечет их к

смерти, ибо этот герой, дающий имена, еще только грядет под новым

именем. Итак, что за почести надлежит воздать сферам? Мы скажем так:

большие и малые. Ибо временные порядки, будучи взяты сами по себе,

являются здесь непрочными.

Раньше

«temporalis»

означало «преходящий», «бренный», и патенто-

ванные святоши, идолопоклонники, падавшие ниц перед существую-

щим, охотно противопоставляли бесконечную вечность этому преходя-

щему времени, на которое они хотели смотреть свысока. Но преходящий

433

характер бренного не является его бесчестьем. Поэт сочиняет стихи лишь

в течение двадцати лет, девушка сохраняет свою красоту лишь пятнад-

цать лет, но это не значит, что гения и красоту следует презирать. Хри-

стос никогда не учил этому. Отвратительно то, что временной порядок

не был улучшен теми, кто оплакивает преходящее. Поскольку холера

была только в 1889 г., стала ли она от этого менее страшной или (менее

нуждающейся в лечении? Не временный характер безработицы,

револю-

ции, брака, дружбы или земной жизни Иисуса Христа лишают

их,

свято-

сти. Сам Бог стал человеком. Но это должно означать, что мы обязаны

входить во времена, навстречу нашему апофеозу. Люди,

которыф

якобы

верят в Бога, чаще всего проникнуты убеждением, будто Бог никогда не

входит во времена. Ибо я вижу, что они непоколебимо уверены: с Богом

они никогда не встретятся.

Но

«1'ordre

temporel»,

временной порядок, к которому граф Сен-Си-

мон (26) в первую очередь и обращался, считая его способным быть си-

лой спасения, не требует презирать гений, красоту, моду или машины.

Он призывает к порядку спасения, соотнесенному с его сферами. Крес-

тьянин, который не садится на трактор, совершенно справедливо поги-

бает, поскольку он не почитает механическое, а законы сферы силы тя-

жести заслуживают должного уважения.

Мы заболеваем, если надолго остаемся в слишком малом числе сфер.

Поражающая нас болезнь происходит из той сферы, по отношению к

которой мы стали глухи. Исцеление начинается, как только мы снова

признаем эту сферу. Мы не всегда имеем власть над всеми сферами. Но

спасение уже приходит к каждому, кто открыто признает, что ему не уда-

ется войти в ту или иную сферу. Гармония начинает действовать сразу

же. Например, тот, кто не сознается, что ему недостает детей — плода

любви, т.е. недостает увековечения, с легкостью становится любителем

кошек или начинает обожать собак. Мужчины или женщины, вытеснив-

шие свою потребность в любви и не признавшие этого, встречаются по-

всюду. Каждому видно, ведет ли хозяин собаку на поводке или она ведет

его. Тот, кто откровенно говорит: «У меня нет детей, поэтому у меня есть

хотя бы собака», спасен. Однако женщина, которая держит семь кошек,

скрывая от самой себя, что хотела бы и должна была бы иметь детей, по-

падает в ад.

Тот, кто обожествляет свою жену или позволяет ей обожествлять

себя, заменяет сферу, откуда нас призывает новое имя Бога, учреждаю-

щего и расторгающего браки, сферой увековечения, принадлежащей

любви. Поэтому этот человек начинает жить без нового начала, т.е. выс-

шего свойства правильного времени, с помощью которого Бог подчиня-

ет нас своему плану — мужчину, женщину, детей и всех любящих. Тот,

кто превращает свою любовь в идол, именно поэтому должен не только

увековечивать ее — это само по себе правильно, — но даже в увековече-

нии искать единственную форму осуществления своего временного бы-

тия. Тогда всякая разлука истолковывается как жертва, всякая самосто-

ятельность — как утрата, а всякая новая любовь — как измена по отно-

шению к собственной любви. Такая любовь ведет в ад. Правда, Бог тоже

является Вечным, но не только Вечным. Ибо он сотворил также смерть

и новое начало.

434

Эти примеры уже указывают: когда нет гармонии сфер, нам угрожа-

ют всевозможные напасти. Я хочу закончить эту работу одним-един-

ственным

своевременным примером.

Что же я совершил? Я подхватил гениальную юношескую грезу Го-

генгейма. Я заново распознал материальные, так сказать, ветхозаветные

сферы Платона в бурных процессах, которые ежедневно происходят вок-

руг

н^с,

и осмыслил их в духе Нового Завета. Благодаря этому нам от-

крылось понимание единства иудаизма, христианства и язычества в воп-

росе о пути спасения, проходящем сквозь времена. Ибо, как только от-

ворилась эта высшая, главная сфера, находящаяся превыше Марса, Мер-

курия, Юпитера и Венеры, несчастье Сатурна, умиротворенность суббо-

ты, сошествие Христа в ад и его воскресение объяснили друг друга. Но

высшая сфера открывается лишь тому, для кого звучат и другие сферы.

Герой Креста воистину принял на себя бедствия мира Сатурна, посколь-

ку для него звучал весь космос. Бедствие и благо неразрывно связаны

друг с другом так же, как лица Януса, так же, как на китайских стелах

чередуются дракон и голова ангела. Поэтому Страстная суббота говорит

«felix

culpa»

(27), о превращенном в спасение несчастном деянии Ада-

ма.

Поэтому понятно, что на этот раз новое имя сначала явило себя зас-

кучавшему человечеству как несчастье. Бог только так мог вынудить лю-

дей внимать себе. Бог не замедлит послать несчастья, когда люди не хо-

тят слышать, что их играм пришел конец.

Таким образом, современные революционеры своими бедствиями

монополизировали пятую сферу, из которой к нам приближается Бог.

Большевики противопоставили основанному на частной инициативе ка-

питализму свою монополию зла. Таким образом, большевизм нельзя

преодолеть простым взыванием к «Богу». Скорее, на распределительном

щите токов времени должна быть включена гармония сфер. Любовь,

труд, ритм и упорное сопротивление — это те сферы, над которыми мода

на несчастья в одиночку не может взять верх.

История спасения призвана поддержать нашу веру в то, что с Рож-

дества Христова нам дана полнота времен. Эта полнота времен стано-

вится таковой тем больше, чем реже мы произносим имя Бога всуе.

«Только имя может положить начало» — таков смысл первого стиха

евангелия от Иоанна. Чем быстрее и основательнее мы признаем это

и начнем осмысливать несчастье, называя его по имени, тем действен-

нее мы будем использовать те рубильники, которые позволяют вклю-

чить столь долго остававшиеся невостребованными токи времени иной

силы. Таким образом, это не только дань Парацельсу, не только Новый

завет подлинного Платона, направленный против платоников. Это -

доведение до конца нашего поединка с теологией. Она с такой губи-

тельной уверенностью сочла имя Христа незаменимым и не поддаю-

щимся износу, что на протяжении тысячелетнего господства богослов-

ских школ упорно сопротивлялась ему в критическом противостоянии.

Из этого извлек пользу дьявол. Дух революции, по крайней мере, более

нов, чем Христос господ Бультмана и Гарнака (28), которого они хоте-

ли демифологизировать. Имя — это имя только до тех пор, пока оно

еще приходит к нам с властью, присущей чему-то неслыханному, т.е.

435

как миф. Ибо мифическое имя еще ни с чем не сравнимо, не подверг-

нуто обобщению. Этим пользуются большевики, и любопытные интел-

лектуалы только потому и поддались им, как кролики — удаву. Больше-

вики предоставили миру, проникнутому обобщениями, навязчивую

идею новой эры.

Мы не победим большевиков ссылками на старые имена. Этим бед-

ным крикунам, возвещающим непрерывную революцию, надлежит про-

тивопоставить гармонию сфер, полноту времен. «Своим людям Господь

открывает себя во сне» (II), «любовь да не прекратится никогда» (IV),

«где двое или трое собираются во имя мое, и я среди них» (V), «если плуг

коснулся земли, то всходы оказываются заслуженными» (III), — эти фра-

зы указывают на самостоятельные цвета времени, которые незаменимы

и доводят до абсурда план, ненависть и коллективизацию.

Итак, ныне настал момент истины, когда мы должны быть исцелены

обращением к полноте времен, когда гармония сфер больше не может

оставаться роскошью.

Временной спектр — это масштаб спасения. Если честный современ-

ный психиатр оказался способен озаглавить книгу «Техника и вера», то

по отношению к полноте жизни он проявил отсутствие вкуса. Ибо в та-

ком случае он, вероятно, не имеет никакого представления о полноте

токов, пронизывающих его и его пациентов. Видно, как в это название

насильственно втиснуты как раз эта досточтимая церковная традиция и

искусный мир труда, — точно так же, как столетиями дополняли друг

друга, будучи соединены в словосочетание, «вера и знание». Предадим

земле все эти блестящие антитезы. Мы, люди, и

тварный

мир не разде-

лены диалектически, и мы не представляем собой двух частей целого.

Учение о властях и княжествах в Новом завете, как и учение о пяти пла-

нетных оболочках, намного реалистичнее всей картезианской конструк-

ции «материя — дух — техника — вера». Даже имена Бога — это в выс-

шей степени материальные, доступные органам чувств процессы, и все

части его тела преисполнены духа. Включение нашего тела, нашей жиз-

ни, нашей любви, нашего одухотворения и наших трупов в действитель-

ный мир происходит в каждой из этих пяти областей, так, что чувства

оказываются умудрены духом, а дух преисполнен чувства, — либо оно не

происходит вообще.

Нигде жизнь не может свершиться, не вызывая тем самым полноты

времен.

Таким образом, все время полностью присутствует в каждом мгно-

вении. Было сказано, что если бы один-единственный человек выразил

всю истину, мировое время закончилось бы. В этом предании заключе-

на та истина, что временному спектру внутренне присуща энергия нача-

ла, середины, конца — увековечения, внезапного свершения, замедления

и ускорения.

Тот факт, что временные отрезки, где время течет неодинаково,

подвижны по отношению друг к другу, воспевался всеми поэтами, и это

является самой глубокой и необходимой предпосылкой христианства.

Но в конце концов ясно, что это подтверждается и нашим опытом.

Одни и те же вещи нуждаются во времени различной продолжительно-

сти — в зависимости от того, какая сфера определяет подход к ним. То,

436

что освоение техники психоанализа требует двух лет, а обручение -

двух недель, обусловлено разницей между волей и любовью. По свое-

му опыту знаю, что изучение языков может быть механическим, орга-

ническим, целенаправленным, движимым любовью, одухотворенным.

Всякий раз якобы один и тот же процесс изучения языка оказывается

принципиально различным. Я изучил болгарский язык механически,

английский — органически, французский — целенаправленно, италь-

янский — побуждаемый любовью, греческий — одухотворенно. Я знаю

эти языки совершенно по-разному. Так что временной спектр — это не

только советчик, помогающий больному избавиться от страданий, но и

важное наставление всем, кто должен жить и умирать. Как учил

Пара-

цельс, одна и та же болезнь у нас порождается пятью причинами. У нас

в жизни есть пять tempi (29), и это заметил Теофраст Бомбаст фон Го-

генгейм. В живом предвосхищении он явил их нам уже в начале своей

жизни. Но тогда они осенили собой и его собственную жизнь. Лето

Господне благоприятное в Базеле: что же это такое, как не полное вре-

мя? Мы говорим о благодати. Вот она, здесь. И она всегда является вре-

менем благодати. Благодать — не пространственное понятие и не про-

цесс, происходящий в пространстве.

Поскольку мы понимаем благодатное время, выпавшее на долю

Парацельса, как полноту времен, тяжелые времена, исполненные

страданий, раскрывают себя как неполные, несовершенные. Времен-

ной спектр отражается в множестве наших имен. Немецкий врач, ум-

ница Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм по прозвищу Парацельс, пре-

бывал под сенью полноты времен и потому — полноты имен. Они

были даны ему отцом, родиной, Церковью, школой и неблагополучи-

ем его времени, и он принял их все, и в переменах его жизни все они

поочередно поддерживали и оберегали

его.

Но вдруг он узнал и постиг

их все — в лето Господне благоприятное и в юношеском вдохновении,

под воздействием которого он создавал свою первую концепцию. Так

что мы хотим воспринять у него первый принцип науки о времени: в

благодатном состоянии не абстрагируются от времени. Во время бла-

годати мы не ускользаем от времени в ложную бесконечность. В бла-

годатном состоянии время не отменяется, а исполняется, и все сферы

звучат вместе. In gratia non tollitur

tempus

sed pleniscit (30). Благодать

объемлет собой тварное существо, здесь или нигде, сейчас или никог-

да. С помощью этого суждения вера всегда запрещала побег из време-

ни в некий заоблачный странноприимный дом, находящийся в ином

мире. Но мы, возможно, сумеем помочь сердцам верующих сохранять

приверженность благодати, осуществляющейся во времени, вместо

того чтобы с помощью разорительных похорон убегать в мертвую веч-

ность. К сожалению, бесцветное предложение: «Gratia non tollit

naturam sed

sublevat»

(31)

сформулировано так, что в нем отсутствует

непосредственное упоминание о времени. Поток времен рассматри-

вался как простой беспорядок, а «природа вещей» казалась не столь

запутанной, если человек брал вещи в руки без учета времени и рас-

сматривал их в мертвом пространстве. Но только тот, кто полагает-

ся на время и входит во время, может испытать, как по отношению к

нему гнев сменяется на милость. Ведь мы постигли, что время — это

437

порядок, а момент времени — это суть вещи. Нет никакой естествен-

ной науки о живом, поскольку живущий обусловлен своим временем.

Мертвые тела пространства поднимаются и перемещаются, когда их

настигает время, время, простирающееся от инфракрасной до ультра-

фиолетовой части спектра, а именно время, состоящее из импульса и

давления, сна и бодрствования, труда и воли, любви и ненависти,

благополучия и несчастья. Мы выздоравливаем от своих болезней,

когда из ущербного времени входим в более полное. Кто такой здоро-

вый человек? В мертвом пространстве инородных тел его спасает его

органическая жизнь. На земле,

где

растут и размножаются полезные

растения и сорняки, бактерии и вирусы, его спасает собственная це-

леустремленная воля. В мире хищнического истребления, мире зверей

и чудовищ, планов и произвола его спасает нечаянная, непроизволь-

ная любовь. От вечного и «уютного» неба любви его спасает священ-

ное несчастье, которое ради его же блага насылает на него Бог.

Невредимым может остаться лишь тот человек, которого осеняет со-

бой такое чреватое бедствиями и одновременно священное, вызванное

исторической необходимостью имя. Но ради нашего исцеления нам дол-

жны быть даны и должны сохраняться за нами также любовное имя,

профессиональное имя, видовое имя и вещное имя. Ибо пять времен

должны оставаться для нас открытыми как всегда находящиеся в нашем

распоряжении пути спасения, дарованные нам Его милостью; эти име-

на предвещают нам доступ к таким путям. Ибо имена — это наша при-

частность к временам. Поскольку мы заболеваем, если никакое высшее

имя не побуждает нас противостоять бедствиям времени, то господству-

ющая в наши дни иерархия «физика, химия, биология, социология, те-

ология» должна быть исключена из науки о времени. Люди проявляют

себя в связи с насущными задачами времен (32).

V. В первую очередь общее несчастье — такое, как война, пожар, ре-

волюция, голод. Из всех этих несчастий должно возникнуть спасение, и

это является таинством.

IV. Любовный календарь двойственного числа, рождения и смерти,

выбора рода занятий и должности, праздников и свадеб.

III. Повседневный труд, экономический план, налоги и заработная

плата.

II. Обмен веществ и сон, расцвет молодых и увядание стариков, ритм

органического.

I. Толчок и давление, стихии, воздух и огонь, земля и вода, небесные

тела.

Таким образом, первая часть учения о времени должна стать сакраль-

ным учением. Ибо

«sacen>

по латыни означает и «несчастье», и «счастье»,

и «проклятие», и «благословение». Древние знали, — и нам снова надле-

жит это изведать, — что во времени о Боге можно узнать только как о

единстве

несчастья и счастья. История спасения противостоит теологии,

поскольку учение о пришествии Бога в историю должно стать первой от-

раслью науки о времени.

Вторая часть учения о времени — это высшая грамматика любви. В

«дательном мышлении» (33) обнаруживается, что внутренняя связь лю-

бящих пар, над которыми нависла угроза смерти, преодолевает губи-

438

тельность всех истин. Высшая грамматика противостоит здесь статис-

тике и филологии.

Третья часть учения о времени — это учение об экономике, о домо-

строительстве сил воли в хозяйстве и в жизненных возрастах занимаю-

щегося хозяйственной деятельностью человека. Здесь учение о домо-

строительстве разумных людей противостоит политической экономии

государств-хищников.

Четвертая часть учения о времени — это учение о нарастании ритмич-

ности. Здесь возникает биономия повиновения ритму, противостоящая

мании вмешательства в ритм — например, посредством применения хи-

мических препаратов в медицине.

И пятая часть учения о времени — это учение о массах в простран-

стве. Здесь физика Иордана (34), исходящая из индивидуального харак-

тера промежутков времени, уже противостоит теории Эйнштейна, рас-

сматривающей не просто мертвое, но приговоренное к вечной смерти

пространство-время.

Лишь зная об этих пяти формах времени, мы будем жить и в облас-

ти наук. Но это невозможно без борьбы.

Старая идеалистическая иерархия — «физика, химия и т.д.» — осно-

вывалась на представлениях, что всякое знание хорошо и, следователь-

но, всякая наука благодетельна.

У новых наук о времени дела будут обстоять не так хорошо. Ведь в

каждой сфере будет происходить борьба между обреченными на несча-

стье и жаждущими спасения. Ведь никого нельзя заставить предпочесть

промежуток времени пространству-времени, богатство ритмов — моно-

тонности, бюджетную экономику — грабительской экономике, воскре-

сение — концу любви, спасение — бедствиям. У каждой группировки бу-

дут свои ученые. Мы сами, каждый из нас в отдельности, в течение всей

своей жизни подвергаемся искушениям. Мы все ведем распри с Богом.

В моменты слабости мы видим, что связь времен распадается. Поэтому

в новую эпоху наук религиозные войны перемещаются в область самих

наук. Скоро ни один человек не будет в состоянии понять, что знание и

вера некогда противостояли друг другу. Ибо разделение общества на ча-

сти каждодневно будет вторгаться в нас именно потому, что мы знаем:

здесь — время, там — безвременье, здесь — превратная, а там — настоя-

щая истина, здесь — моменты времен, а там — местонахождение в про-

странстве, здесь — факты различных отраслей науки, а там — время ис-

следования. Само знание превращается в арену борьбы душ, и борьба

идет за гармонию сфер.

Ибо в самом характере нашего знания обнаруживает себя большая

или меньшая степень нежизненности нашего бытия. Ведь душа, дос-

тигнув очередной ступени и преисполнясь ее времени, всякий раз бу-

дет отрицать все истины, действующие на менее мертвых ступенях.

Быть более мертвым, иметь меньше жизни — это состояние и заключа-

ется именно в отрицании более живого. Но отрицать — не значит лгать.

Это происходит непреднамеренно. Если лгать — дьявольское занятие,

то отрицать — всего-навсего смертельное. Однако дело именно так и

обстоит! Таким образом, более мертвое бытие выражается в том, что

мы отрицаем более живые сферы. Своеобразие мертвого состоит в том,

439

что оно не может или не вправе знать о существовании менее мертво-

го. Поэтому наш временной спектр не просто исчезает из сознания,

присущего тем состояниям, когда мы, лишаясь имени, погрязаем в мас-

се, подвластной мертвой силе тяжести, — нет, тогда мы даже категори-

чески отрицаем полноту времен.

Поскольку все мы порой лишаемся имени и поскольку «несчастный»,

«лишенный любви», «безработный», «безжизненный» — это не создан-

ные воображением понятия, а прилагательные, характеризующие истин-

ные состояния вещей, то Спаситель отречется от нашей души. Однако

сам он должен жить вопреки всем царствам смерти. Церковь попыталась

научить народы тому, что полнота времен действует всегда, и показать,

в чем она состоит. Постоянное отрицание этой вездесущности спасения

всегда

ослабляло и делало неплодотворным церковное учение. Наши

ученые уступили Церкви право свидетельствовать о полной, «бессмерт-

ной» жизни. Наше учение о времени как нечто новое приходит в мир

потому, что отныне спасение надлежит вверить тем, кто обладает знани-

ем, а не только клирикам или мирянам. Исследователи всех специаль-

ностей призваны свидетельствовать о полноте времен на основе своего

опыта соприкосновения со Спасителем, поскольку так много других

знающих людей из тех же самых областей науки основывают свои зна-

ния на примечательном постулате (35), что за пределами сферы их смер-

ти не существует никакой истины. Учащая и наставляющая Церковь,

которая некогда состояла из клира, а затем также из мирян, отныне дол-

жна будет формироваться и из специалистов в светских науках, чтобы

они в рамках своего знания свидетельствовали о полноте времен. Ибо

совершенное учение о спасении является условием спасения. Тот, кто

отрицает полноту времен, уничтожает ее. Поэтому профессиональной

точке зрения отрицателей надлежит ежедневно противопоставлять мо-

мент истины. Иначе отрицатели уничтожат время. Противостояние дол-

жно осуществляться по каждому отдельному вопросу. Нет никакой

пользы от того, что кто-то будет цитировать Бога вообще, а в частности

— станет разыгрывать из себя специалиста. Шаг за шагом устойчивая

позиция должна превратиться в момент времени, как об этом уже заявил

Фридрих Ницше. Это будут яростные битвы. Ибо более живая жизнь

умирает от столкновения со своими более мертвыми отрицателями. Но

в смерти, в страданиях ее существование передается этому злополучно-

му более мертвому. Как же это происходит? Придание жизни происхо-

дит в каждой сфере тем способом, который годится лишь для этой сфе-

ры. Мы знаем, как любовь производит на свет детей. Но представляется

странным, что этот вид размножения, эту «propagatio» (36), столь мало

отличают от способов продолжения жизни в других сферах.

И все же мы должны спросить себя, как распространяются массовая

пропаганда, растительность, трудовой план и бедствие-счастье. Только

если в пяти сферах есть пять разных способов размножения, мы сможем

понять, как страдания Спасителя ежедневно внедряют более живое в бо-

лее мертвое. В зачатии детей увековечивает себя любовь. Заражение -

это способ распространения органического. Закон и правило, надзор и

наставление приумножают в экономике продукт труда. Сила притяжения

концентрирует вокруг тяжелых тел массы вещества.

440

Сила притяжения

Заражение

Регулирование

Зачатие

Масса (физика)

Органическое (медицина)

Труд (экономика)

Дети (государство)

Приумножение

Распространение

Обобщение

Наследование

Приумножение, распространение, обобщение и наследование —

это попытки продлиться, способы, которыми четыре низшие сферы

пытаются овладеть временем. Таким образом, очевидно, что форма

продолжения своего бытия, присущая Спасителю, должна быть столь

же своеобразной. Мы тоже не в состоянии, как бы нам этого ни хоте-

лось, выдумать ее теоретически. И распространение блага — это кон-

кретный процесс, такой же, как оплодотворение или заражение! В нем

нет ничего сентиментального или вымышленного. Он является доро-

гостоящей операцией в действительном мире. Он совершается с точ-

ностью арифметического примера. Плодотворность спасения проис-

текает исключительно из Воскресения Спасителя. Мы все должны

умереть, и ежедневно кто-то из нас умирает. Эта обыкновенная

смерть, подобная умиранию леса или луга, не приносит плодов. Вос-

кресение — это превращение смерти в приносящее плоды семя. Оно

начинается всякий раз, когда более живое по своей воле позволяет

более мертвому взять над собой верх. Это самоотречение большего во

имя меньшего — первый акт распространения силы спасения. Но

здесь имеется в виду не массовое убийство тупых и немых животных

ради принесения их в жертву. Особенно в наши дни такие жертвы и их

душераздирающая судьба у нас на виду и на слуху. Поэтому все жер-

твы кажутся обесчещенными, использованными в преступных целях,

бессмысленными: «Мы благодарны фюреру за то, что умираем здесь».

Но такие слова больше никто не хочет слышать. 14 «жертв» пивного

путча 1923 г. тоже больше нельзя принимать всерьез. Спокойно, спо-

койно. Во всяком случае, фигуранты так называемой всемирной ис-

тории слепо подражают грому и молнии истории спасения. Тиран, ре-

волюционер, священник, мистик, гуманист, Прометей — все они

жаждут бессмертия. Нет ни одного человека, который не хотел бы

проникнуть в пятую сферу, сферу спасения. Перечисленные челове-

ческие типы «захватывают царство небесное» или, иными словами,

хотят стать бессмертными непосредственно — вместо того, чтобы сми-

ренно идти по единственному пути распространения блага, ведуще-

му в сферу V, и этот путь называется «воскресение». Именно здесь и

возникает путаница. Мы умираем, но некоторые хотят жить вечно. В

их страстном желании бессмертия отчетливо проявляется вечное сме-

шение методов сфер I-IV с распространением спасения. Возьмем, к

примеру, богомолок. Они с гневом выступают против «Concupi-

scenz»

— против плотских желаний. Но при этом они страстно жаж-

дут бессмертия. И все же та алчность, для искоренения которой при-

шел Иисус, — это жадное стремление к духовному бессмертию.

«Плоть», которую Он проклинал, — это желание придать длительность

нашим намерениям! «Плотью» в Библии называется воля, а не на-

слаждение.

Апостол

Павел разоблачает психологов, т.е. рационалистов

из сферы III, а не фиалку или льва.

441

Так что сферу блага и спасения надлежит самым педантичным обра-

зом разложить на ее составные части, чтобы проследить за теми, кто по

злому умыслу расчленяет ее и растаскивает по своим укромным уголкам.

Осмыслив частичные акты, деяния, совершенные Гитлером, Терезой из

Коннерсройта (37), Фридрихом Вильгельмом Ферстером (38), Троцким,

мы, возможно, обнаружим то целое, которое они разламывают на куски.

В сфере V воплощается Бог. Но Бог вечен. Следовательно, каждое

событие в сфере V происходит раз и навсегда. Значит, одно и то же

мгновение должно быть соотнесено с двумя системами координат — «од-

нажды» и «навсегда», А и В. А: новое событие должно произойти впер-

вые. В: должно быть обеспечено его вечное возвращение. Контрпри-

мером является

Эмпедокл,

который, как говорят, прыгнул в жерло вул-

кана Этна. Это — чистое А. Конечно, безумное событие, но без послед-

ствий. Или же Сократ, у которого было много учеников, бесконечная

череда их, но ни одной завязи истины, какой был среди них сам Сократ.

Это — чистое В.

Ни безумное событие, ни бесконечная череда последователей еще не

являются «священными».

Иисус умер бы, не принеся плода, если бы пожертвовал собою толь-

ко ради того, чтобы его деяние признали «событием», т.е. совершил то,

что мы назвали элементом А. Он умер бы, не принеся плода, если бы ос-

новал Иерусалимский университет. Ибо тогда он передал бы власть эле-

менту В. Процесс А и процесс В, взятые сами по себе, не создали бы но-

вой преемственности.

Единственное отличие Иисуса и двенадцати апостолов, с одной

стороны, и бесчисленными жертвами и бесчисленными учителями че-

ловечества — с другой, заключается в единстве А и В. Но как оно осу-

ществляется? Благодаря тому, что времена обретают способность за-

менять друг друга. Именно это подразумевается, когда говорится о

полноте времен. Естественно, ни один разумный человек не слышал

ни о чем подобном. «Что это еще за свободная подвижность времен по

отношению друг к другу?» — сердито спросит читатель. Что же, ни

один из апостолов или современных последователей Христа не ушел

так далеко, как он. Он уже добрался до конца. Они старомоднее его.

Все наши носители спасения моложе нас самих; Парацельс ждет нас.

Гёте — наш грядущий предок. Святые ждут, когда мы обратимся к

ним. И все-таки они уже здесь! Таким образом, в спасении нечто,

осуществленное лишь после нас, было посеяно задолго до нас. Воз-

можно, теперь читатель поймет абсурдно звучащее утверждение, буд-

то времена способны свободно заменять друг друга, когда в действие

вступает пятая сфера. «Грядущие предки» именно в этот момент еще

не являются твоими предками, но они ждут тебя, чтобы ты снова воп-

лотил их в себе. Таким образом, спасение дает завязь благодаря тому,

что ты любишь тех, кто был до тебя, и веришь, что будешь любим

теми, кто впереди. Тем самым становится безразличным, кто пришел

раньше, а кто позже! В сфере V нет ни отдельных индивидов, ни на-

ций или семей. В сфере V благодаря твоей любви «рождается» твой

предок, прежде тебе не известный, а твой потомок «умирает»; ведь из

любви к тебе он однажды откажется от самого себя. Таким образом,

442