Тарле Е. Собрание сочинений в 12 томах. Том 3

Подождите немного. Документ загружается.

крайней мере 10 тысяч безработных, причем кризис (закрытие

фабрик) был вызван «внезапным и необыкновенным вздорожа-

нием хлопка». Пришлось местным властям просить об открытии

тех или иных казенных работ, а также об избавлении рабочих

от «конкуренции арестантов», которых до сих пор для некото-

рых казенных работ употребляли

. К сожалению, не сохрани-

лось той прокламации, которая была сорвана в Труа полицией

и которую префект приписывает либо рабочему, либо чело-

веку, наедавшему надеть на себя такую личину. Судя по все-

му, эта прокламация тоже была вызвана гнетущей безрабо-

тицей

Вообще говоря, прядильщики хлопка страдали от недостат-

ка сырья больше, чем ткачи: во-первых, ткачи позже начинали

чувствовать этот недостаток, а за это время успевал подойти

новый запас сырья и, значит, нужной им пряжи; во-вторых,

пряя^ей занимались старики, женщины, дети — слабосильные

существа, которые с большим трудом могли найти подсобный

заработок в полевых работах, нежели ткачи, взрослые мужчи-

ны.

И для предпринимателей тоже было лучше все же прекра-

тить или уменьшить ткацкую работу, чем прядение: ткацкие

станки и дешево стоили, и не так портились от бездействия,

как дорогие прядильные машины

. Вот почему пряя-еа произ-

водилась часто и тогда, когда сб*ыт ее ослабевал: пряли на бу-

дущее время. Кризис от недостатка сбыта давал себя чувство-

вать таким образом прядильщикам позже, чем ткачам. Недо-

статок сырья, напротив, ощущался прядильщиками, конечно,

раньше, чем ткачами. Наконец, как правило, ощущался кризис

прядильщиками более болезненно, чем ткачами, ставил их в

более безвыходное положение. Таковы общие соображения, ко-

торые необходимо иметь в виду, когда мы говорим о кризисах

хлопчатобумажной промышленности при Наполеоне. В 1809 г.

жалуется больше торговый мир, нежели промышленный. Одна

из самых значительных французских ярмарок, осенняя ярмар-

ка в Бокере, совершенно не удалась в 1809 г.

Главной при-

чиной в глазах купцов и властей являлись: продолжающаяся

война, «положение континентальных держав», непрерывное

крейсирование англичан вдоль западного побереячья Франции.

Плохо было в частности то, что не было «немцев», испанцев и

американцев

: первых и вторых — из-за народной войны в

Испании и войны 1809 г. с Австрией, а американцев — из-за

слухов о разрыве с ними сношений да, песомненно, из-за стес-

нений, которым подвергалась разгрузка привозимых ими това-

ров во Францию.

Деловой мир не переставал по всякому поводу указывать

правительству, что не может быть речи о расцвете торговой

деятельности до общего замирения, и вместе с тем настолько

452

плохо верилось в близость этого желанного события, что даже

в законодательные предположения, исходившие от коммерче-

ских сфер, вводились особые различения относительно времени

по «общего мира» и после наступления «общего мира». Париж-

ская торговая палата в 1809 г. подает министру внутренних

дел проект изменений, касающихся биржевых маклеров, и уста-

навливает число их для парижской биржи в 40 до мира и 60

после заключения «общего мира»

Торговые сделки в 1809 г. уменьшились более чем вдвое

сравнительно с недавним прошлым (с вантозом IX года), по

показанию Парижской торговой палаты

Промышленники бились над таким парадоксом: «Импера-

тор — господин континента. Нет сомнения, что если бы фран-

цузские ситцевые и другие мануфактуры могли снабжать его

государства, то французская торговля шла бы так же хорошо,

как английская, продукты наших мануфактур получили бы пред-

почтение уже вследствие возможности (для потребителя — Е. Т.)

избегнуть риска контрабанды»

. И однако английская контра-

банда, а не французские мануфактуры снабжает бумажными

материями многие государства его величества. Они приписы-

вали это дороговизне хлопка, т. е. той же континентальной бло-

каде,

а уничтожение этой разорительной для них континен-

тальной блокады они представляли себе с такой односторонно-

стью:

хлопок

будет ввозиться, а английские фабрикаты не

будут.

В 1810 г. первым зловещим признаком надвигающегося кри-

зиса был неуспех французского сбыта на лейпцигской ярмарке.

Осенняя лейпцигская ярмарка 1810 г. для французов не уда-

лась,

между прочим, потому, что русские и польские покупа-

тели не явились. А не явились они по весьма простой причине:

нужные им английские товары (ввезенные, конечно, контра-

бандой) они получили в Кенигсберге, где этих товаров было

очень много

. Конечно, в Кенигсберге эти товары были дешев-

ле (прямо с корабля), и торговать ими подальше от наполеонов-

ских шпионов все же было удобнее и безопаснее, чем на лейп-

цигской ярмарке.

В том же 1810 г. ярмарка в Бокере удалась еще меньше,

чем в 1809 г. Половина привезенных сукон, почти столько же

шелковых материй, три четверти всего количества металличе-

ских изделий остались непроданными. Полотняные материи

шли по очень низким ценам, и то несколько менее половины

осталось непроданным. Шерсть и хлопок, колониальные това-

ры и пряности были распроданы быстро, потому что их было

мало привезено на ярмарку

Сбыт сократился в угрожающих размерах и на внутреннем

рынке поздней осенью 1810 г.

453

В начале ноября 1810 г. Главный торговый совет решился

высказаться несколько смелее и откровеннее, чем обыкновенно.

Он признал, что «необычайные обстоятельства, в которых на-

ходится торговля», вынуждают его к этому, и, действительно,

высказал несколько горьких истин: 1. Прежде всего он конста-

тировал, что нигде, кроме Франции, правила, касающиеся кон-

тинентальной блокады, не исполняются

; это приносит серьез-

ный ущерб французской торговле и промышленности. Они,

французские купцы и фабриканты, «парализованы», тогда как

«соседние государства» процветают и в торгово-промышленном

отношении проявляют большую активность. 2. Далее, фран-

цузские промышленники закупают часть нужного им сырья за

границей, а это сырье секвеструется (по подозрению в англий-

ском происхождении). При этих условиях капиталисты Пари-

жа и Лиона, дававшие свои деньги промышленникам на эти

расходы по закупке сырья, берут назад свои капиталы, лишают

их кредита. 3. «Великие рынки» — Гамбург и Амстердам —

близки к полной гибели, к совершенному разорению. Помимо

общих причин, тут указывается и специальная: в обоих горо-

дах правительство требует уплаты всех пошлин по тяжелому

тарифу от 5 августа 1810 г. на те товары, которые уже давно

в этих городах находились, были ввезены туда задолго до ука-

занного тарифа. Это вызовет «большие катастрофы», гибель

самых богатых торговых домов. Кредит так подорван, что, на-

пример, Французский банк колеблется между желанием подать

помощь торговле и промышленности и страхом за собственные

капиталы. 4. «Совет может только приветствовать предначер-

тания его величества, направленные к тому, чтобы закрыть об-

ходные пути, какими пользовалась английская торговля, в

ущерб Франции желая завладеть торговлей континентальной»,

но он «должен осмелиться представить», что большей частью

эти меры, «исполняемые без умеренности и без изъятия», вре-

дят не англичанам, а французской промышленности.

Совет домогается очень незначительных милостей: 1. Пусть

будет дозволено промышленникам и торговцам уплатить при-

читающиеся с них пошлины в более долгий срок. 2. Пусть бу-

дет «открыт для Франции рынок» сырья, нужного для ману-

фактур, в тех городах, где взимаются все пошлины «таможня-

ми его величества», причем если где-либо ценность этих

товаров меньше, суммы причитающихся пошлин, то пусть пра-

вительство отбирает в свою пользу хоть 40% общего их коли-

чества и за свой счет перевозит их во Францию и продает там.

Пусть будет устроен для испанского хлопка и для некоторых

веществ, нужных промышленности, свободный транзит через

владения Рейнского союза. 4. Пусть правительство не взыски-

вает по новохму тарифу за те товары, которые были ввезены

454

в Голландию в 1809 г. американцами с временного разрешения

голландского короля (Людовика Бонапарта). Этим будет успо-

коена амстердамская биржа.

Все это совет просит министра внутренних дел повергнуть

на благоусмотрение его величества и опять оправдывается в

своей смелости «кризисом», угрожающим всему обществу и мо-

гущим пойти лишь на пользу англичан и усилить их престиж

Министр внутренних дел Монталиве, препровождая эту пе-

тицию Наполеону, со своей стороны подтвердил общую печаль-

ную характеристику положения дел, в частности, растущее

недоверие капитала к торговле и промышленности

Наполеон разгневался не столько по поводу этих скромных

требований совета, сколько по поводу общих рассуждений о

блокаде; он указал, что (якобы) и без этих представлений с

голландских товаров решено было не взыскивать пошлип по

новому тарифу; что напрасно промышленники думают, будто

они будут вовсе лишены рынков для закупки колониального

сырья: нужно только ждать, «чтобы выяснилось положение

Германии», и тогда там откроется желанный рынок. По поводу

желаний, касавшихся транзита, он заявил, что и без того не-

английский хлопок пропускается свободно. Наконец, он согла-

сился продлить срок уплаты пошлин до девяти месяцев.

Но более всего его раздражило указание на то, что конти-

нентальная блокада не приносит вреда англичанам. Странно,

что нельзя коснуться Гамбурга, не давая этого почувствовать

Парижу, ядовито замечает император, а можно нанести удар

всей континентальной торговле, не нанося этим вреда англи-

чанам

. Наполеон отлично знает, что, конечно, Франция тоже

страдает от континентальной блокады, так же как Гамбург, как

Голландия, но ведь не хочет же совет сделать отсюда вывод,

что не следует причинять никакого зла англичанам только из

страха, что эти потрясения отразятся на всей Европе

. Напо-

леону это кажется победоносным доведением до абсурда всех

рассуждений совета. Он так раздражен, что ставит представи-

телям французского торгового класса в пример их английских

собратьев по профессии (le commerce anglais... est constamment

occupé à appuyer les mesures du gouvernement, à faire valoir son

crédit... etc.). Вообще он гневно требует, чтобы совет вполне

искренно (avec sincérité) изложил полускрытые свои мысли...

Нельзя сказать, чтобы прием, встреченный этими скромными

представлениями совета, особенно мог расположить к откро-

венности.

Император решил тем не менее, что настала пора опять по-

мочь субсидиями промышленности.

Наполеон приказал (19 декабря 1810 г.) дать заказы лион-

ским фабрикантам для нужд императорского двора, разрешил

455

выдать ссуды под залог шелковых товаров, в принципе решил

закупить в России на 3 миллиона франков (за счет казны)

нужные для флота товары, причем уплата России была бы

произведена шелковыми товарами лионского производства; на-

конец, он остановился на мысли непременно требовать от по-

лучающих лиценции судохозяев, чтобы половина вывозимого

из Франции груза состояла именно из лионских шелковых ма-

терий

Затем была организована выдача казенных ссуд под залог

непроданного товара. Выдача займов под товары и устройство

склада этих принимаемых под залог товаров не особенно облег-

чили положение промышленников; порицающие эту меру го-

ворили, что она скомпрометирует Францию перед иностранца-

ми,

что будет казаться, будто французская торговля заложена

в ломбарде

. Но даже и хвалившие это мероприятие считали,

Oft

что,

конечно, оно может иметь лишь паллиативное значение ,

не говоря уже о тех губительных последствиях, которые будет

иметь для кредита любого промышленника его обращение к

такого рода закладу товаров

Но в это же время, в ноябре—декабре 1810 г., внезапные

конфискации колониальных товаров, и именно в Германии,

нередко поминались в качестве одной из главных причин на-

чинающегося жестокого кризиса, торговой и биржевой паники •>

во Франции

Главный торговый совет опять указывает (в самом конце

1810 г.) как на одну из очень серьезных причин торгово-про-

мышленного кризиса на следующее обстоятельство. Многие го-

сударства континента переживают финансовый кризис, так как

их запасы звонкой монеты пошли на покрытие контрибуций,

наложенных на них Наполеоном; правительства этих госу-

дарств прибегли к банкирам местным и соседних держав, эти

банкиры — к парижским банкирам, которые понадеялись на

«приток денег к Парижу» и на обилие звонкой монеты во

Франции. Но так как должники оказались в очень ненадежном

и несчастном положении, то все это сильно поколебало кредит

и распространило тревогу в деловом мире

. Другие причины —

внезапное повышение тарифов (трианонским декретом), неус-

тойчивость таможенного законодательства, привоз иностранных

товаров владельцами лиценции, падение курса бумажных денег

в Австрии, в России

В декабре 1810 г. Наполеон потребовал сведений о лионской

шелковой промышленности, и ему доложили: 1) что число

станков, вообще работающих в Лионе и его предместьях, перед

началом кризиса дошло до 14 тысяч, что при каждом стан-

ке работает по 4 человека, но что сейчас, в декабре 1810 г.,

половина станков стоит без работы; что не хватает на зиму

456

заказов на 12 миллионов франков, чтобы все станки могли

работать

Общая тревога усиливалась наступившей дороговизной хле-

ба. В Париже в декабре 1810 г. 4 фунта хлеба стоили 14 су

(70 сантимов)

Правящие власти иногда обвиняли в разразившемся

в 1811 г. кризисе промышленников, которые повели дела в

слишком грандиозном масштабе, не отвечавшем нуждам и ис-

тинным размерам потребления. А промышленники сваливали

вину на правительство, которое само всеми мерами поощряло

их к этому образу действий. Министерство внутренних дел до-

водило до сведения императора об этих толках и пересудах

Начинался ропот. Конечно, ропот проявлялся еще сильнее,

чем в том виде, как это представляли императору, и министр

внутренних дел кое-где намекает, что он передает далеко не

все

Вспомоществования, ассигнованные в 1811 г. для поддер-

жания промышленности, казенные работы, специально откры-

тые для того, чтобы дать заработок рабочему классу,— все это-

ничуть не приободряло умы. Императору так об этом и докла-

дывали. Особенно роптали именно коммерсанты; они говорили,

что правительство, убивая торговлю высокими пошлинами и

всяческими стеснениями, само вскоре почувствует на уменьше-

нии государственных доходов все зло от искоренения торговли.

Эти подслушанные речи, конечно, были смелее представлений

и докладных записок торговых палат

3 февраля 1811 г. уже высчитывалось, что «из 1700 фран-

цузских бумагопрядилен всего осталось работающих 300»

К началу 1811 г. в весьма критическом положении, несмотря на

недавний заем у правительства в размере 500 тысяч франков,

очутился владелец самых огромных хлопчатобумажных ману-

фактур, дававших перед самым началом кризиса работу 12 ты-

сячам с лишком рабочих,— Ришар-Ленуар

. Целыми десят-

ками молили правительство о помощи более мелкие фабрикан-

ты

, но вопрос о Ришаре имел в глазах правительства

совершенно исключительное значение.

У Ришар-Ленуара было (перед кризисом 1811 г.) на всех

его прядильнях 641 прядильная машина, из них: на парижской

прядильне — 122 mull-jennys (по 180—324 веретена), в Шан-

тильи — 14 mull-jennys (по 216 веретен), в Легле — 72 (от 156

до 216 веретен), в Séez'e — 105 (по 216 веретен), в Кане — 84

(по 216 веретен), в Aunay — 82 (по 216); кроме этих mull-

jennys, у Риша,ра работали и небольшие машины («continues»):

в Париже — 77 (по 60 веретен), в Легле — 50 (по 60 веретен)

и в Aunay — 8 (по 60 веретен). На всех этих 641 «машине» (он

дает общий подсчет, в который входят и большие mull-jennys

457

и маленькие continues) работало «около 3600 рабочих, мужчин,

женщин и детей». В среднем в год эти прядильни Ришара по-

требляли 700 тысяч килограммов хлопка. Пряжа отчасти по-

ступала прямо в продажу, отчасти же шла в ткацкие мастер-

ские того же Ришара для переработки в бумажные материи.

Его ткацкие были разбросаны главным образом в Нормандии и

Пикардии. В Париже работало всего 120 ткацких станков, а в

общем у него было в работе 6617 станков, из них (кроме 120

парижских) 2497 в Нормандии и 4000 в Пикардии. Числилось

этих ткацких заведений у Ришара: в Париже — одно, в Нор-

мандии — 12, в Пикардии — 34, но не следует думать, что все

6617 станков были распределены между 47 отдельными зда-

ниями: часто попадается пояснение (à Chantilly et environs,

à Alençon et environs, à Athis St. Honorine et environs), пока-

зывающее, что нельзя говорить об одной мастерской в Шан-

тильи или Алансоне, или Атисе, хотя Ришар и считает, что у

него в каждом из этих мест одно établissement (т. е. сдаточная

контора в данном случае).

Около этих 6617 станков, кроме 6617 ткачей, работают еще

2205 человек, исполняющих разные сопряженные с ткацким

делом функции, в общем же при ткацком деле у Ришара рабо-

тает, таким образом, 8822 человека. Все эти ткацкие Ришара

выделывают в год 80 тысяч кусков бумажных материй. Нако-

нец, кроме прядилен и ткацких, у Ришара есть еще одна сит-

цевая мануфактура (в Шантильи), дающая работу 400 ра-

бочим и выделывающая «более 20 тысяч штук» ситцевых

материй.

Итого во всех заведениях Ришара работает:

Прядильщиков

600 человек

В ткацких мастерских

8 822

В ситцевой мануфактуре .... 400 »

Итого:

12 822

Заведения Ришара в это время, в первой половине 1811 г.,

заняты были больше тканьем, нежели пряжей

: ткали пряжу,

-оставшуюся в складах.

Ришар подал (24 февраля 1811 г.) в министерство внутрен-

них дел проект помощи погибающей, по его словам, хлопчато-

бумажной промышленности

: нужно, чтобы правительство

разрешило хоть с 1 марта по 30 июня (1811 г.) каждому фабри-

канту, который вывезет за границу известное количество бу-

мажных тканей, ввезти («в качестве поощрительной премии»)

во Францию хлопок в количестве, по весу равном тому, которое

он вывез, да еще

U его, и притом этот ввозимый хлопок дол-

458

жен быть совершенно освобожден от пошлины. Если бы этот

проект прошел, он, Ришар, взялся бы до 30 июня вывезти

200 тысяч килограммов бумажной материи и продать ее за гра-

ницей по 40 франков за килограмм в наихудшем случае. Он бы

мог тогда ввезти нужный ему хороший хлопок и сохранить всех

своих рабочих

Но разрешение это не было ему дано. Зато денежная по-

мощь была ему оказана в широчайших размерах.

Скажем, к слову, о дальнейших судьбах этого долга Ришара

казне. В 1811 г. (собственно, с декабря 1810 г.) Ришар получил

из казны заимообразно 1,5 миллиона франков; кое-что он вы-

платил, кое-что ему было прощено, и королевским ордонансом

1816 г. его долг был низведен до 984 253 франков. С тех пор он

успел (в марте и июне 1816 г.) получить из казны еще 300 ты-

сяч франков, уплатил один раз 10 тысяч, другой раз

27 178 франков. А больше он ничего не платил, и министерство

финансов не знало, что с ним делать: несколько раз затева-

лась переписка о продаже его заведений, но полиция доносила

всякий раз, что рабочие останутся на улице, и спокойствие мо-

жет быть нарушено

. Одну прядильню Ришара (в департамен-

те Кальвадос) продали

, но приступить к его заведениям, на-

ходящимся в центре беспокойного Сент-Антуанского предме-

стья, не решались. Его долг был ему (в 1816 г.) рассрочен на

12 лет, но он не мог делать этих взносов. К началу 1822 г.

Ришар был должен казне 1 257 000 франков, уплатить их он

был решительно не в состоянии, и правительство (по собствен-

ному признанию) только потому не продавало принадлежащих

Ришару мануфактур, что боялось нарушения «общественного

спокойствия» со стороны рабочих, которые останутся без дела.

Но в конце концов заведения были проданы, и Ришар, разо-

ренный, отстранился от дел.

Конечно, не все могли в 1811 г. рассчитывать на такую не-

слыханную щедрость императора, как Ришар. Банкротства не

прекращались в течение всей весны 1811 г.

Главный торговый совет формально установил в марте

1811 г. существование торгово-промышленного кризиса и много

раз употреблял, говоря о переживаемом моменте, слова la crise

actuelle

4 марта 1811 г. Наполеон приказал министру финансов гра-

фу Молльену отпустить 1 миллион франков на вспомощество-

вание амьенским фабрикантам (по 20 тысяч франков ежеднев-

но,

в течение 50 дней) и 2 миллиона на казенные закупки у

фабрикантов Руана, Сен-Кантена и Гента. При этом он реко-

мендовал провести эти меры осторожно и без излишних раз-

говоров

. Но эти мероприятия не могли иметь большого обще-

го значения.

459

В самых промышленных округах, вроде Руана и Руан-

ской области, обнаруживался в эту бедственную зиму полный

упадок производства. Сначала погибали маленькие мастерские

(petites fabriques isolées et disséminées dans les campagnes),

погибала деревенская промышленность, затем кризис, продол-

жаясь и разрастаясь, губил и большие мануфактуры

В заседании своем от 28 марта 1811 г. и совет мануфактур

констатировал «подавленное и тревожное состояние торговли

и мануфактур»

11 апреля 1811 г. Наполеону докладывают, что тревога и

неуверенность все возрастают, что капиталы продолжают исче-

зать из промышленности и торговли

. Самые солидные и боль-

шие торговые и промышленные предприятия находятся под

угрозой банкротства

19 апреля 1811 г. министру внутренних дел доносят, что

рабочие в большей части промыслов — без работы, что много-

рабочих эмигрирует

Агенты министерства внутренних дел откровенно доносили

ему еще в начале кризиса зимы 1810/1811 г. и весны 1811 г., что,,

по общему мнению, помочь бедствию трудно, если продолжать

следовать по пути все той же фискальной политики; что пош-

лина в 40% (на сырье) убила и французскую, и иностранную

(континентальную) торговлю, что таможни парализуют движе-

ние торгового оборота

. Тут настойчиво проводится мысль, что

и после уплаты этих 40% таможни мешают так или иначе куп-

цу пользоваться своим товаром (le privent... de ce que lui reste

de la marchandise,— довольно зло замечает доклад

Был в 1811 г. и объективный признак упадка торгово-про-

мышленной деятельности и беспокойства за будущее: капита-

лы все приливали и приливали во Французский банк, так что

это стало обременительно, по расчетам финансовой админи-

страции

О сокращении сбыта в кустарных промыслах можно заклю-

чать по отдельным известиям: ими правительство интересова-

лось гораздо меньше, чем большими заведениями.

В департаменте Aude, в двух промышленных округах кото-

рого «в прежнее время» работало 50 тысяч человек в шерстя-

ном производстве, теперь, в 1811 г., работает всего 8—9 тысяч,,

но и тогда, и теперь все эти работы «производятся обыкновен-

но зимой», когда «рабочие» не заняты земледелием

Положение промышленной округи, тяготевшей к Руану, в

начале 1811 г. «ухудшается с каждым днем». Прежде всего-

погибает мелкое, разбросанное по деревням производство, но

префект полагает, что эти рабочие (рабочие-крестьяне) еще

могут найти себе другой заработок, но кризис так затянулся,

что гибель грозит и «большим руанским мастерским», а тут уже

460

рабочим нечем будет заняться, кроме бродяжничества и нищен-

ства. Правительству пришлось думать о пособии фабрикантам

и о помощи рабочим

. В середине марта 1811 г. казна сделала

в Руане огромные закупки бумажных материй, и только это

«подняло дух» хозяев прядильных и ткацких заведений

'; но,

конечно, эта мера да и вообще все субсидии имели лишь чисто

паллиативный характер, если даже, как утверждал министр

финансов Молльен, в 1811 г. было в общем выдано казной нуж-

дающимся фабрикантам около 13 миллионов франков.

В своем месте я уже привел показание Шапталя об общей

цифре пожертвований Наполеона за все время его царствова-

ния. Эта цифра кажется слишком большой, если сопоставить ее

с показанием Молльена, относящимся к самому бедственному

периоду — 1810—1811 гг. Во всяком случае казна была очень

тцедра в 1811 г.

Зато найти частного кредитора становилось все труднее.

Капиталисты, особенно в такие времена, как кризис 1811 г.,

считали риском, авантюрой помещение денег в торговые пред-

приятия

. Доклады министру о положении вещей на бирже

и в торговых кругах за зиму 1810/1811 г. и весну 1811 г. прямо

пестрят известиями о банкротствах очень крупных торговых и

промышленных фирм

. Даже под самые верные обеспечения

денег нельзя найти

. Уже в начале февраля в Руапе, напри-

мер,

говорили, что «скоро можно будет насчитать лишь неболь-

шое число лиц необанкротившихся»

Положение торговли и промышленности очень тяжелое; нет

уверенности в будущем; мануфактурам и торговле угрожает

гибель, читаем в докладной записке управляющего Француз-

ским банком от 7 мая 1811 г.

. Он прямо объясняет это пе-

чальное положение тем, что покоренные Наполеоном страны так

разорены, что потребление французских товаров неминуемо дол-

жно было сократиться, и до покорения их, оказывается, француз-

ская торговля имела там больше сбыта, чем после покорения.

Так было с Испанией, Голландией, германскими странами

Нечего и говорить о приморских городах и департаментах, ра-

зоренных потерей колоний и прекращением морской торговли

Даже те хлопчатобумажные мануфактуры, которые стойко дер-

жались еще в 1807—1809 гг., теперь, в 1811 г., находятся в

упадке, рассчитывают рабочих; хлопок и редок, и дорог, и об-

ложен огромной пошлиной. В Лионе вдруг (после декабрьского

указа 1810 г.) прекратились заказы из России, столь важные

Для шелкового производства; заказы из Германии также пре-

кратились; внутренний рынок для шелкового производства тоже

оскудел. Голодают за почти полным отсутствием дела рабочие

парижские, занятые выделкой предметов роскоши. Несколько

лучше держатся шерстяные мануфактуры. Заметно оскудели

461