Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 31 –

Таким образом, предметное поле философского мировоззрения

характеризуется следующими проблемами:

о субстанции как вечной и всеединой основе мироздания; 

о человеке и его месте и назначении в мироздании; 

о смысле человеческой жизни; 

о сущности человеческого общества и будущем 

человечества;

о познаваемости мира, о путях и методах такого познания и о 

значении познания для человеческого существования.

Структурные особенности философского мировоззрения по пре-

имуществу связаны с уже упоминавшимся высоким статусом рацио-

нального, логико-понятийного мышления. Оно предполагает очень

развитую способность к абстракции: отвлечению от внешних, по-

верхностных качеств и свойств отдельных вещей и анализ невиди-

мых, но системообразующих качеств мира, которые еще Аристотель

назвал сверхчувственными сущностными началами. Помимо этого,

философское мировоззрение предполагает рефлексивную мыслитель-

ную деятельность, то есть способность мышления к самоконтролю

над процессом получения нового знания, анализ и обобщение данных

чувственного опыта. Наконец, философское мышление отличается

саморефлексией над способностью к творчеству, то есть конструиро-

ванию мыслительных образов, которым нет аналогов в чувственном

опыте. Все три аспекта успешно разрабатывались еще античными

философами в теоретической геометрии, успехи которой доказывали

мощь теоретического доказательного мышления и придавали им ста-

тус единственного основания философского мировоззрения (доста-

точно вспомнить девиз Академии Платона: «Не геометр да не войдет

сюда!»).

Таким образом, убеждения в философском мировоззрении вы-

полняют двойную функцию: они сосредоточены на проблеме обо-

снованности содержания знания и, одновременно, на самом процессе

его обоснования, на выборе адекватных предмету методов отношения

человека к миру.

Отдельной проблемой является установление коллективного или

индивидуального характера философского мировоззрения. Очевидно,

что без знаний невозможно его существование, а знания являются ре-

зультатом усилий многих поколений исследователей. Но на «острие»,

в современной для каждого человека ситуации, необходимость вы-

– 32 –

работки философского мировоззрения есть индивидуальное требова-

ние, которое субъект выдвигает перед самим собой. И без такой ин-

дивидуальной потребности в целостной картине мира и обосновании

своего места в нем само философское мировоззрение попросту не су-

ществует; оно есть следствие внутренней свободы человека в выборе

самостоятельной стратегии своей деятельности и мышления, в выво-

дах, к которым он приходит. Еще немецкий философ И. Фихте пи-

сал, что «философская система — не мертвая утварь, которую можно

было бы откладывать или брать по желанию, она одушевлена душою

человека, обладающего ею».

5. Мировоззренческая ситуация ХХ века

В духовной жизни XX века сложилась ситуация, когда различ-

ные виды мировоззрения переплетаются друг с другом, смешивают-

ся, оказываются внутренне противоречивыми, эклектичными. Более

того, мировоззренческая эклектичность представляется исследова-

телям и естественной, и необходимой. Можно вычленить несколько

причин этой своеобразной интеллектуальной дезинтеграции.

Одна из них коренится в относительной изолированности, вы-

сокой специализированности разных сторон духовной жизни (науки,

нравственности, искусства, религии), что реально создает ситуацию,

когда между учеными и людьми гуманитарной культуры ощущается

полное непонимание их проблем и того языка, на котором они обща-

ются друг с другом. Об этом писал Ч. Сноу в своей уже хрестоматий-

ной работе «Две культуры». Он отмечал поляризацию духовного мира

современной интеллигенции: художественную (по сути дела не только

художественную, но гуманитарную в целом) и научную (занятую в об-

ласти экспериментального и теоретического естествознания). «Они

настолько по-разному относятся к одним и тем же вещам, что не мо-

гут найти общего языка даже в плане эмоций... Среди художественной

интеллигенции сложилось твердое мнение, что ученые не представ-

ляют себе реальной жизни и поэтому им свойствен поверхностный

оптимизм. Ученые со своей стороны считают, что художественная

интеллигенция лишена дара провидения, что она проявляет странное

равнодушие к участи человечества, что ей чуждо все, имеющее отно-

шение к разуму, что она пытается ограничить искусство и мышление

только сегодняшними заботами...».

– 33 –

Вторая причина — это поляризация повседневного опыта и спе-

циализированного знания. Для человека, непосредственно не за-

нятого в области науки или художественного творчества, занятия

ученых и поэтов в массе своей выглядят ненужными, утомительно-

непонятными, раздражающими. Обыденный рассудок и обыденное

мировоззрение вполне обходятся без таких сложных отраслей ду-

ховной жизни, которые интеллигенту-профессионалу кажутся совер-

шенно необходимыми. Так, для обыденного мировоззрения вопрос

об уникальности планеты Земля как обитаемого мира, населенного

разумными существами, может и не иметь принципиального значения.

Напротив, современные масс-медиа приучили среднего потребителя

видеопродукции к мысли об огромном числе разнообразных по уров-

ню развития и внешнему виду цивилизаций, существующих в вирту-

альных пространствах. Для серьезного ученого вопрос обитаемости

Вселенной представляет принципиальный интерес, и доказательства

существования жизни где-то помимо Земли могут привести к миро-

воззренческому кризису. В самом деле, от той или иной интерпрета-

ции этого вопроса меняется вся картина мира, построенная ученым.

Необходимость изменения фундаментальных оснований картины

мира вызывает не только состояние психологического дискомфор-

та («За нами следят!»), но и изменение в специально-теоретических

установках и выводах.

Третья причина касается более концептуальной черты, отличаю-

щей феномены духовной культуры в целом. Речь идет о сформули-

рованном Э. Кассирером сущностном качестве человека быть «сим-

волическим животным», о знаковой природе человеческой культуры.

В культуре как внебиологическом опыте человеческого рода представ-

лены знаки и системы знаков, имеющих весьма опосредованное от-

ношение к обозначаемым явлениям и предметам. Как феномен куль-

туры, знак имеет целый спектр значений, смыслов и относительно

независим от обозначаемого предмета, явления, отношения или свой-

ства. Операции со знаками приобретают настолько самостоятельный

характер, что современные интеллектуалы говорят о господстве языка

над человеком, приводя массу примеров, когда «не человек говорит

при помощи языка, а язык говорит человеком» (Ж. Делез). Кроме того,

массовым стало явление, когда люди пользуются языком, не став-

шим частью их «жизненного мира». В сфере же языка окружающий

мир нивелирован, ибо все знаки имеют условную природу, операции

– 34 –

над знаками ровно ничего не меняют в окружающей действительно-

сти, следовательно, субъект не зависит от действительности. Глав-

ным предметом внимания становится текст (система знаков, несущих

смысловую нагрузку). Сами же тексты равноправны, среди них нель-

зя установить реальную иерархию, выделить смысловое ядро. Такое

постмодернистское понимание духовной культуры имеет рациональ-

ное зерно. Но прямым следствием его выступает признание равно-

правия любых мировоззрений и отрицание возможности какой бы то

ни было цельности и системности в духовном мире человека. Таким

образом, «осколочность» и эклектизм мировоззрения получают и тео-

ретическое оправдание.

Наконец, особый характер мировоззренческой ситуации XX века

связан и с тем, что само мировоззрение является органической частью

гуманитарного знания и философии как его ядра. Специфика гумани-

тарного знания, если исходить из названия, связана с рассмотрением

особого круга проблем, касающихся человека, которые определяют

его социальное и природное бытие. Но более точным представляется

определение специфики гуманитарного знания не через круг явлений,

которые рассматриваются исследователями-«гуманитариями», а по

способу, каким эти исследователи изучают любые явления действи-

тельности, в том числе и факты духовной жизни, художественного

творчества, религиозного и нравственного сознания. Если исследова-

тель подходит к предмету своего изучения с чисто количественными

мерками и рассматривает процессы человеческой жизни и культуры

как если бы они происходили сами по себе, независимо от челове-

ка, его воли, творческих усилий, идеалов — этот исследователь, ко-

нечно, занимается гуманитарными проблемами. Но метод, которым

он пользуется, не позволяет ему понять всю специфику процессов

общественной жизни и духовной культуры. В этом методе отсутству-

ет самое главное: человек не выступает как творец своего мира, как

активная действующая сила больших и малых исторических собы-

тий, как художник, искатель истины, имеющий свою веру, убежде-

ния и предрассудки. Если же мы рассматриваем социальные факты

с качественной стороны, если нашим исходным и конечным пунктом

выступает творческая способность человека, которая реализуется

в социально-значимых результатах — научных открытиях, художе-

ственных шедеврах, политических поступках, религиозных открове-

ниях, — только тогда мы окажемся в мире гуманитарного знания и в

– 35 –

царстве гуманитарных методов анализа. Такую установку я решаюсь

назвать парадигмой гуманитарного знания. Сказанное впрямую каса-

ется нашей темы, так как многоголосие разнохарактерных мировоз-

зрений с позиций истинно гуманитарного знания является закономер-

ным итогом исторического процесса становления индивидуальности,

показателем того, что общество признает за человеком право иметь

любое мировоззрение (или не иметь никакого).

Но процессы бесконечного дробления основ духовной жизни

современного человека компенсируются тем, что всем сферам ду-

ховной жизни свойственны сходные черты. По этому поводу совре-

менные исследователи (отнюдь не гуманитарии) говорят, что «на

самом деле в духовной сфере идут два встречных процесса. С одной

стороны, математизация проникает в гуманитарные науки, и там,

где это возможно, осуществляет их формализацию. С другой — вы-

ступающие на первый план внелогические элементы естествозна-

ния делают деятельность гуманитария более близкой и понятной

естествоиспытателям, инженерам и математикам-прикладникам.

Все больше выясняется, что гомо сапиенс выделяется в животном

мире не только способностью к логическому мышлению, но не

в меньшей степени способностью к синтетическому, интуитивному

суждению».

Можно констатировать и типичную для второй половины XX века

ситуацию все более глубокого влияния парадигмы гуманитарного

мышления на естественнонаучную парадигму, что в перспективе мо-

жет сделать гуманитарное знание преобладающим в духовной куль-

туре уже XXI века.

– 36 –

Литература

Вебер М. Наука как призвание и профессия // Судьба ис-1.

кусства и культуры в западноевропейской мысли ХХ в. М.,

1979.

Гудинг Д., Леннокс Дж. Мировоззрение: Для чего мы живем 2.

и каково наше место в мире. Ярославль, 2001.

Давыдова Г. А. О мировоззренческой природе философского 3.

знания // Вопр. философии. 1988. № 2.

Лебедев С. А. Предмет и природа философского знания. // 4.

Вестник Моск. ун-та. Сер 7. Философия. 2002. № 5.

Лосев А. Ф. Дерзание духа. М., 1988.5.

Плотников В. И. Онтология. М., 2004.6.

Рассел Б. Проблемы философии. Новосибирск, 2001.7.

Ясперс К. Введение в философию. Минск, 2000.8.

– 37 –

ГЛАВА II. ПРЕДМЕТ, СТРУКТУРА

И ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ

1. Объект и предмет философии

Философское осознание реальности осуществляется в различ-

ных типах (формах) философствования: научно-философском, обы-

денном, мифологическом, религиозно-философском, художественно-

философском. Общим моментом является то, что в каждом

присутствует осознание, освоение реальности в форме предельных

оснований, всеобщих сущностей многообразных феноменов дей-

ствительности. Однако между ними есть и существенные различия.

Например, обыденная, житейско-практическая форма философство-

вания интенционирована (направлена) на познание всеобщих основа-

ний реальности. Но эта сущность обыденному типу философствова-

ния не дана, «ускользает» от него, поскольку в обыденном сознании

нет адекватного понятийно-категориального аппарата, методологиче-

ских средств, приемов и методов. Самое большее, на что способно

обыденное сознание, — это зафиксировать некоторые повторяемости,

регулярности, интуитивно угадывать тенденции изменения реально-

сти. Но не более того.

Предметом нашего внимания и рассмотрения будет философ-

ствование научное, т. е. философия как наука. А это, в свою очередь,

требует обращения к дефиниции (определению) науки, ее специфики.

Данный вопрос, как и многие другие, является остро дискуссионным:

мы сталкиваемся с огромным разнообразием позиций, концепций,

высказываний относительно ее сущности. Выйти из такого нелегко-

го положения можно лишь при условии, если мы используем неко-

торые методологические ограничения и правила. Вот первое из них.

Мы возьмем определение науки ad hoc, т. е. применительно к данно-

му случаю, данной конкретной ситуации. Тогда в содержательном

плане науку можно определить как знание, постигающее реальность

на уровне закона, т. е. предельной сущности познаваемой реальности,

ибо за законом уже нет никакой реальности.

С точки зрения формы (структуры) научное знание есть совокуп-

ность принципов, законов, категорий и понятий. Принцип есть исхо-

дное, базисное положение, фундамент науки. Как правило, конкретная

научная система стремится свести количество принципов, необхо-

– 38 –

димых и достаточных для формирования ее теоретического каркаса,

к минимуму. Принцип — это свернутое до предела знание, которое

в своем развитии, развертывании образует все «тело» науки, обуслов-

ливает ее параметры, специфику, качество. Можно использовать та-

кую аналогию: в зерне, семени уже содержатся все будущие качества

растения. Применительно к философии данное положение можно рас-

шифровать так: чаще всего к числу философских принципов относят

принцип первичности материального или идеального (в зависимости

от принятой конкретным философом парадигмы), принцип всеобщей

связи, принцип развития, принцип единства мира и т. д.

Вторым элементом формальной структуры науки будут законы.

Как говорил К. Маркс, наука только тогда достигает своей зрелости,

когда она начинает формулировать законы. Закон, будучи отображе-

нием реальных отношений, формируется под влиянием принятых

в данной научной системе принципов. Это сказывается даже в его

формулировке: так, принцип всеобщей связи позволяет определить

закон в качестве общей, необходимой, существенной, повторяющей-

ся, относительно устойчивой связи явлений действительности. К чис-

лу философских законов, как известно, относятся основные законы

диалектики: закон единства и борьбы противоположностей, закон пе-

рехода количественных изменений в качественные, закон отрицания

отрицания (гегелевско-марксовская модель).

Следующий важнейший элемент научной системы — категории,

т. е. узловые, важнейшие понятия науки, без которых любая наука

просто немыслима. Категории имеются в каждой науке. Например,

экономическая теория невозможна без категорий «стоимость», «ме-

новая стоимость», «рынок», «капитал», «конкуренция» и т. д. Специ-

фика философских категорий заключается в их всеобщем характере:

«бытие», «количество», «качество», «закон» и т. д.

Наконец, философские понятия. В различных философских си-

стемах более или менее активно используется, например, понятие

«логос» (слово, имеющее огромное количество значений). Интересно

отметить, что в философской системе его автора Гераклита оно имело

статус философской категории, утратив впоследствии признаки ка-

тегории и превратившись в философское понятие. Кстати, возможна

и реставрация философско-категориального статуса логоса: в част-

ности, в философской системе М. Хайдеггера дело обстоит именно

так. Философское понятие «логос» необходимо, прежде всего, чтобы

– 39 –

наполнить содержанием либо прояснить смысл категорий «закон»,

«причина», «закономерность», «развитие» и т. д.

В философии нередко используются и общенаучные понятия.

Трудно представить себе сейчас решение какой-либо философской

проблемы без обращения к понятиям «система», «структура», «функ-

ция», «информация». Некоторые философы даже склонны считать,

что данные понятия уже превратились в философские категории,

но поскольку фундаментальные обоснования такого превращения, как

правило, отсутствуют, мы полагаем, что все это именно общенаучные

понятия, а не философские категории.

Всякая наука, далее, имеет свой объект и предмет, чем и опреде-

ляется ее специфика. Поскольку эта проблема также не имеет одно-

значного решения, выскажем свои соображения на этот счет. Объект

науки — это фрагмент реальности, который исследуется именно этой

наукой. Например, экономическая реальность есть объект изучения

экономической теории, социологии, социальной философии, исто-

рии. Понятно, что каждая из наук берет свой срез экономической ре-

альности, но в принципе они изучают одно и то же. Чтобы более кон-

кретно определить специфику экономического или социологического

изучения экономики, мы и вводим специальное понятие — «предмет

науки». Предмет науки — это объект науки, данный нам через призму

ее категориально-понятийного аппарата, специфическое, присущее

только данной науке видение ее объекта.

На этом этапе рассуждений возникает очень важная проблема: что

же по своей природе есть предмет науки — реальность или субъектив-

ная умственная конструкция? Ответ однозначен: конечно, сама реаль-

ность, но препарированная и презентированная субъекту посредством

категориально-понятийного каркаса науки.

Нас интересует вопрос, что же представляет собою объект и пред-

мет философии. Мы не сделаем большого открытия, если скажем, что

объектом философии является мир, реальность — и объективно су-

ществующая, и субъективная. Иногда к этому добавляют, что филосо-

фия изучает мир в целом, мир как целое, что философия исследует от-

ношение человека к миру, мир, взятый в отношении к нему. Конечно,

все это не вызывает возражений, однако в сказанном еще нет ни грана

специфически философского подхода к изучению реальности: ведь

и сама наука в целом изучает мир как целое, но от этого не становится

философией.

– 40 –

Марксистская философия (при всей ее догматичности и, как

следствие, амбициозности) имела одно неоспоримое достоинство:

она была (да и есть) проста для понимания, поскольку изначально

апеллировала к так называемому простому советскому человеку, не-

редко совсем не перегруженному философскими знаниями, и была

доступна ему. Таким образом, если использовать метод восхождения

от простого к сложному, то логика требует начать изложение с наибо-

лее простой модели — марксистского понимания объекта и предмета

философии.

Марксистская философия исходит из того очевидного факта, что

материальный мир есть сверхсложная система, состоящая из трех

элементов: природы, общества, человека и его мышления. Каждый

из этих элементов обстоятельно исследуется соответствующей систе-

мой наук: естественными, общественными и науками о мышлении.

Каждая из них имеет свой четко определяемый объект и предмет. На-

пример, геологические процессы, происходящие в недрах Земли, из-

учаются геологией, которая описывает их с помощью понятий «поро-

да», «минерал», «кристалл» и т. д. Биология, соответственно, изучает

тайны живой материи, ее специфику опять-таки с позиций соответ-

ствующих знаний; экономическая теория исследует экономические

отношения, связи, процессы в материальном производстве; логика

исследует формы человеческого мышления. Итак, мир «поделен»

между разными науками, каждая из которых старательно исследует

свой участок. Где же здесь место философии? Где это место, не за-

нятое ни одной из наук?

Такого места нет; все уже поделено между конкретными, частны-

ми науками. Ответ напрашивается сам собой: если конкретные науки

изучают конкретные области реальности (физические процессы, эко-

номику), то философия изучает мир в целом, мир, как целое. Но это

положение чрезвычайно двусмысленно. Первая мысль, которая при-

ходит в голову: предмет философии — это предмет физики плюс пред-

мет биологии, плюс предмет политологии и т. д. и т. п. Необходимость

в существовании конкретных наук в таком случае отпадает; есть нау-

ка, поглотившая их, — философия. Вторая мысль более тонкая и про-

являющаяся в различных натурфилософских системах. По Г. Гегелю,

например, существует философия природы, философия права, фило-

софия искусства (эстетика), философия истории (у Ф. Энгельса так-

же есть своя философия природы — «Диалектика природы»). В этом