Макаренко В.П. Аналитическая политическая философия

Подождите немного. Документ загружается.

вие решения данной социальной проблемы. Если считать главной

проблемой развитие военной техники, появление современного государства

тоже неизбежно. Эта « неизбежность» резюмирована в известном положении

Маркса: способ производства определяет правовую и политическую

надстройку общества.

Отсюда вытекает специфический стиль политического мышления,

который существует и в АПН. Об этом свидетельствуют современные

дискуссии. Одни ученые не согласны с тем, что либерально-демократическое

государство является наиболее подходящей оболочкой и причиной господства

капитализма одновременно 5. Другие модифицируют указанную схему

аргументации: « Оболочка каждого института состоит из других

институциональных структур и образует его специфически организованную

нишу» 6. Аналогия с системой - квинтэссенция структурализма. Но

структурализм не отрицает роль человеческой активности. Об этом

свидетельствуют труды аналитических марксистов 7. Они считают, что

Марксова концепция возникла на почве коллективного действия индивидов,

располагающих неравным количеством ресурсов ( средств). Неоклассическая

микроэкономика при объяснении коллективных действий и социальных

структур применяет методологический индивидуализм.

Законы физики не зависят от человеческой активности. Социальные

структуры - продукты социальных действий, которые разлагаются на действия

и взаимодействия индивидов. Следовательно, человеческие действия не

являются полностью сознательными и намеренными. Социальные структуры -

продукт множества случайных следствий деятельности множества субъектов.

Каждый из них стремится к достижению собственной цели по понятным только

ему причинам. Далеко не всегда индивиду-

193

альные действия осуществляются сознательно, т. е. имплицируют стремление к

цели.

Таким образом, предмет эмпирической ПН связан с анализом вопроса:

как человеческие действия воплощаются в жизнь с помощью структур, в

которых реализованы предшествующие уклады социальных сил? Рассмотрим

некоторые аспекты данного вопроса.

4.1. Шаткость демократии

АПН давно занимается проблемой распределения власти. Но до 1960-х гг.

она изучала преимущественно поведение избирателей. Анализ показал, что оно

не всегда связано с властными отношениями и их социальными последствиями.

Проиллюстрируем это на примере демократии.

Невежественный избиратель. Согласно популистским представлениям,

политическая власть в демократии разделяется между избирателями. Они

озабочены социальными проблемами и формулируют рациональные суждения

о возможных решениях. Индивидуальные мнения суммируются и дают общее

политическое решение. Этот образ не соответствует действительности.

Содержащийся в нем идеал реализовать невозможно. Об этом свидетельствуют

эмпирические исследования избирательного поведения.

Во второй главе было показано, что постулат рациональной рефлексии

граждан о социальных вопросах не подтверждается. Крайне малая доля

избирателей имеет собственное мнение о социальных проблемах и выражает

его в ходе выборов. Большинство голосует на основании идентификации с

определенной группой (классом). Пове-

194

дение избирателей выражает опыт социализации и партийную принадлежность.

Второй параметр поведения обычно является следствием партийной

идентификации родителей (или других предков) избирателя. Постулат беспри-

страстного суммирования голосов, отношения к любым политическим взглядам

и равенства индивидуальных выборов тоже опровергнут. Избиратели

нетерпимы к свободе выражения взглядов как атрибуту демократии.

Итак, при демократии большинство людей не выполняет функции

гражданина. Стабильность демократических институтов зависит не от

политического участия ( как полагает нормативная и популистская модель

демократии), а от массовой апатии.

Таковы факты. Выводы зависят от интерпретации данных фактов. Д.

Вранг в начале 1960- х гг. показал бесплодность социологизированной

концепции человека и призыва « вернуть людей к рефлексии»,

провозглашенных Г. Хо-мансом 8. Потребовалось несколько десятков лет для

усвоения этого вывода в АПН.

Популистское представление о демократии базируется на определенной

модели политической социализации. Некоторые политологи по-прежнему

защищают идею ответственного электората: «Люди голосуют по примеру своих

родителей не потому, что они бездумные автоматы, выполняющие заложенную

в детстве программу. Люди наследуют от родителей определенный социально-

экономический багаж. Рациональное размышление о собственных интересах

приводит их к тем же политическим выводам, которые сделали родители» 9.

Высокий уровень политического участия лиц с высоким социально-

экономическим статусом тоже не объясняется « силой Эго». Если люди об-

ладают значительными социальными возможностями, вывод об их влиянии на

социальные процессы рационален.

195

Аналитическая интерпретация социологических данных изменила тезис

об избирателе как рациональном субъекте. Рациональное поведение никогда не

протекает в идеальных условиях. Обычно люди голосуют за кандидатов,

политические программы которых совпадают с социальными программами

избирателей. Голос одного избирателя не играет никакой роли в результате

выборов. Поэтому с точки зрения отдельного избирателя наиболее рационально

отказаться mi участия в выборах. Избиратель не обладает полной социальной

информацией, необходимой для выбора наиболее подходящего кандидата. Ни

социальная наука, ни СМИ не дают такой информации даже в демократических

странах. Следовательно, реальная демократия полагает нормой незнание

избирателей. Эта норма считается рациональной. Тем самым

рационализируются упрощенные и примитивные варианты знания. Например,

партийные эмблемы символизируют партийные программы. Избиратель

доверяет своему опыту и опыту правящих лиц и партий, а не обещаниям

политических нуворишей. В этом смысле он тоже поступает рационально.

Этот вывод не совпадает с популистским представлением о демократии.

Он фиксирует пределы демократии. Речь идет об ограниченной рациональности

политической рефлексии, оценки и решений электората. Избиратели

осуществляют выбор кандидатов, программы которых соответствуют

программам избирателей. Но основания выбора не имеют отношения к

рациональности: « Нельзя полагать, что избиратели эгоистически стремятся

только к максимальной материальной пользе для себя и своей семьи. Наоборот,

при выборах избиратели руководствуются символами и социальными

чувствами»10.

Данное положение обосновано в книге Д. Кьюэ « Микрополитика и

макроэкономика». Автор проанализировал

196

общую тенденцию переизбрания политиков на новый срок, если они неплохо

руководили экономикой. Утилитаристская интерпретация данной тенденции

гласит: большинство голосует за свой кошелек, поскольку убеждено, что

индивидуальное благосостояние зависит от эффективности экономики.

Дифференцированный анализ электората позволил сделать уточнение:

«Консервативное голосование связано не с материальным положением

избирателя на протяжении последних лет, а с оценкой национальной экономики

в целом. Даже избиратели, экономическое положение которых неустойчиво,

делают выбор в пользу кандидатов и партий, правление которых полезно для

страны в целом. Но при этом избиратели руководствуются не разумом, а

политическим чувством»11.

Безответственные элиты. Итак, АПН отвергает популистское

представление о демократии. Еще более критически она относится к модели

демократического элитаризма. Ее изобрел И. Шумпетер. Согласно этой схеме,

избиратели не имеют отношения к созданию и реализации социальных

программ. Они только делают выбор конкурирующих элит, каждая из которых

предлагает свою программу. Выработка общего направления политики при-

надлежит элитам, реализация - правительственным функционерам.

Избиратели соглашаются ( не соглашаются) с полномочиями правительства на

исполнение власти определенным способом: « Поскольку осуществление

текущей политики предоставляется избранным функционерам ( и

ответственным перед ними работникам государственной службы), схема И.

Шумпетера есть разновидность элитаризма. Однако такой элитаризм присущ

всем политическим системам, а не только демократии» 12.

197

Концепция демократического элитаризма возникла недавно. Но ее

основные элементы не представляют новизны. Идея превосходства

представительной демократии над непосредственной, трактовка

представителей как полномочных лиц (а не как обычных делегатов), различие

политики (выбор главных направлений социального и политического развития)

и управления (практическая реализация выбора) и связанная с ним потребность

в политических и бюрократических элитах - все эти сюжеты известны давно.

И все же момент новизны есть. Даже в демократических странах

властвующие элиты « делают политику». Но далеко не всегда предлагают

определенную программу. И не отвечают за ее внедрение в жизнь перед

настоящим и будущим поколениями избирателей. Элиты рассчитывают на

краткую память избирателей. При демократии тоже существует опасность

безответственного осуществления власти. Демократия не исключает появление

групп, которые ( по причине экономической силы, социального статуса,

политической необходимости и т. д.) навязывают обществу собственные

политические решения. С другой стороны, развитие массового общества

показало, что массы не противодействуют тоталитарным и авторитарно

бюрократическим тенденциям социального развития. В обоих случаях выборы

теряют смысл. Это дискредитирует любые утверждения о демократичности

данного социального и политического строя, в том числе и нормативную

модель демократии.

Существование элит в западных странах подтверждается эмпирическими

исследованиями. Речь идет о следующих явлениях: перекрещивании составов

советов надзирателей больших фирм и государственных служащих;

политических последствиях концентрации власти; город-

198

ском самоуправлении; региональной и федеральной политике 13. Эти

феномены объединяются в общую проблему « циклов внутренней политики».

Главные выводы исследований сводятся к положениям: на общенациональном

(государственном) уровне существуют и функционируют большие структуры; в

них сконцентрирован выбор группы высокопоставленных лиц и организаций;

эти структуры и группы обладают властью, независимой от демократических

процедур; местное управление более демократично, нежели государственная

политика.

Но и на уровне местного управления власть не всегда демократична. При

констатации этого факта социологи задавали респондентам вопрос: кому

принадлежит власть в данной местности ( городе, штате, округе)? В ответ

называлась группа лиц, реальная власть которых не зависит от

демократических механизмов. Эта группа и есть местная элита. Другие

социологи изучали деятельность местных органов законодательной и

исполнительной власти. Обнаружилось, что при обсуждении разных вопросов

первую скрипку играют разные лица. Отсюда извлекался вывод о плюрализме

властных элит, т. е. о наличии конкурирующих центров власти на всех уровнях.

Однако все эти социологические выводы нетрудно вывести из

констатации Гоббса: «Репутация могущества есть могущество, ибо она влечет

за собой приверженность тех, кто нуждается в покровительстве» м.

Большинство людей не интересуется вопросами, решить которые не в

состоянии. Политика - один из таких вопросов. Большинство реализует

политические цели лишь в той мере, в которой они поддерживаются

властвующими лицами и группами. Власть осуществляется ( сознательно и

бессознательно, намеренно и ненамеренно) с помощью определенных структур.

Эти структуры базируются на таких социальных цен-

199

ностях и правилах политического дискурса, которые стремятся сохранить status

quo при распределении социальных ресурсов15.

Тем самым нарушение равновесия власти - универсальная угроза

демократии. Проблема состоит в исследовании механизмов такой угрозы для

блокировки деструктивного воздействия на демократические процессы. Речь

идет о влиянии экономической власти на политическую, манипуляции языком,

символами и ритуалами. Их влияние невозможно нейтрализовать даже в самой

демократической системе. Поэтому при демократии власть одних лиц и групп

больше власти других лиц и групп. Демократия не устраняет диспропорцию в

распределении власти. Справедливая процедура суммирования голосов

базируется на посылке: избиратель всегда прав потому, что находится в

середине политического спектра. Если на разных сторонах от центра

существует равное число избирателей, партия выигрывает выборы при

завоевании на свою сторону среднего избирателя.

Но этот постулат справедлив при допущении, что избиратели всегда

голосуют за партию, программа которой соответствует их взглядам. При

двухпартийной системе обе партии стремятся к центру. В результате политика

становится все более центристской. То же самое происходит в многопартийной

системе, если партии равномерно распределены на шкале программ. Здесь

движение к центру наступает при формировании коалиционного правительства.

Партии заключают коалиции с партиями со сходными программами. Поэтому

партия центра, если она убедила среднего избирателя, оказывается в составе

любой коалиции большинства. Этот факт имеет стратегическое значение.

Выигравшая выборы партия диктует условия партнерам по коалиции.

200

Хотя эта модель является идеальной, она подтверждаются

эмпирическими исследованиями 16. Нормативный смысл модели сводится к

положению: структурная власть - это власть среднего избирателя. Она

возникает в результате действия глобальной электоральной структуры. Но

средний избиратель - единица статистическая. Она означает определенный

политический выбор, а не конкретного человека с именем и фамилией. Средний

избиратель не властен в прямом смысле слова. Например, собственник

предприятия при изменении точки зрения пользуется властью для ее

навязывания подчиненным. Если средний избиратель меняет мнение, он теряет

власть, поскольку его выбор отходит от центра политических взглядов.

Другой источник структурной власти - отношение центра и периферии

внутри страны и на международной арене 17. Стратегическое положение

центра ( экономическое, социологическое, географическое) позволяет ему

развиваться за счет колонизации провинций. Например, внешний долг США во

времена Рейгана достиг астрономической цифры. В любой другой стране это

вызвало бы санкции Международного валютного фонда. США позволили себе

такую задолженность ( недоступную для других стран) по причине

центрального положения страны в мировом хозяйстве. Ту же роль играет

американский доллар - резервная валюта большинства стран мира. В 1980-е гг.

начался закат экономической и военной гегемонии США. Вперед выдвинулись

страны « семерки». Однако большинство государств по-прежнему держатся за

практику, которая сложилась в период американского могущества. Нового

гегемона не появилось. Но большинство правительств опасаются

«международной анархии». В этом контексте и появился жупел

«международного терроризма». Иначе говоря, привилегированное положение

США объ-

201

яснить нетрудно. Но отсюда не вытекает этическое оправдание международной

политики данной страны.

Политический рынок: реальность или иллюзия? Концепция

демократического элитаризма базируется на двух неявных посылках: партии

предлагают гражданам действительный социальный и политический выбор;

каждая партия выполняет программные и избирательные обещания. Обе

посылки несостоятельны.

Движение партий к центру позволяет заключить: они не предлагают

гражданам никакого реального выбора (при двух- и многопартийной системе).

Этот вывод подтверждается множеством фактов, которые на протяжении XX в.

преобразовались в политическую тенденцию. По крайней мере, в публицистике

давно используется метафора « политического рынка». Она базируется на

сравнении партий с предприятиями. Однако промышленные структуры

вынуждены улучшать и разнообразить товары. Без этого им не выдержать

конкуренцию с другими фирмами. И пропадает смысл рынка, включая

потребительские интересы.

Метафора «политического рынка» базируется на сравнении избирателей с

потребителями. Однако ни одна партия не преодолела рационального незнания

избирателей. Электорат был и остается безразличным к нюансам партийных

программ. Следовательно, все партии заинтересованы в политическом

невежестве. Ведь благодаря ему исчезает главный мотив конкуренции партий.

По идее партии не должны занимать позицию, совпадающую с программой

другой партии и обязаны разделить между собой весь спектр политических

позиций. Это требование относится к двух- и многопартийным системам. На

деле ситуация обстоит иначе: «современные партии преврати-

202