Митрохин Л.Н., Мысливченко А.Г. и др. Современный экзистенциализм
Подождите немного. Документ загружается.
О двойственности категории «ничто» писал и К. Яс
перс. Но он занял в этом вопросе промежуточную пози
цию. С одной стороны, он писал об абсолютной пустоте
«ничто», а с другой — в подражание Гегелю рассуждал
о том, что «ничто» есть отрицание бытия, а значит, опре
деленное отрицание, т. е. не «ничто», а некое нечто или
«тождество бытия и ничто» К В философской концепции
Ясперса «ничто» не могло играть большой роли, посколь
ку место этой категории заняла религиозная «трансцен
денция». Зато, как увидим далее, Ясперс обратил боль
шое внимание на понятие «нигилизм», развив его в пси
хологическом плане.
В университетской речи 1929 г. Хайдеггер несколько
раз спускался с высоты рассуждений о расщепленности
и многосторонности «ничто» к тривиальному его понима
нию, согласно которому «ничто есть ничто» и о нем не
чего сказать, а затем вновь подымался к мнимодиалек
тическим рассуждениям. Схема этих зигзагов такова:
исходя из того что существование субъекта ограничено
пределами его жизни, Хайдеггер приписал факту небы
тия психики личности за ее пространственными и вре
менными пределами реальность ограничивающего небы
тия, после чего перенес свойство этой реальности на
само «психическое небытие». Получается, что это небы
тие «реально» не только в том смысле, что оно есть, но
и в том, что оно есть в том же смысле, в каком и
вообще бытие. Эти спекуляции вели к субъективно
идеалистическому истолкованию мира. В действитель
ности же мир материален и материальное, объективное
бытие безгранично во времени и пространстве, так что
пределы любой человеческой жизни отнюдь не есть пре
делы бытия. Но именно на этот элементарный факт Хай
деггер, приступая к своим спекуляциям, закрыл глаза.
Кроме «нет» и «ничто» Хайдеггер пустил в обраще
ние выражение «die Nichtung», означающее полное
уничтожение. Только образованный от этого имени су
ществительного глагол (nichten) может быть, по его
мнению, «достойным» предикатом при «ничто». Нельзя
говорить, что «ничто существует», можно лишь сказать,
что «ничто аннигилирует» (Das Nichts nichtet). Таким
1 К. Jaspers. Philosophie, Bd. III. M etaphysik. Berlin — G öttin
g e n — Heidelberg, 1956, S. 44— 45.
111
способом Хайдеггер попытался выразить на экзистен
циалистском языке полноту «ничто» и подвести читате
лей к своей концепции философии истории.
Вместо радости жизни над всей человеческой исто
рией витает, с точки зрения Хайдеггера, скука бытия и
печаль небытия. По мнению неопозитивиста Карнапа,
мир житейских эмоций лишен научного смысла; по мне
нию экзистенциалиста Хайдеггера, все рациональные,
в том числе и теоретические, устремления людей лишены
жизненного смысла.
Смысл в истории появляется, согласно Хайдеггеру,
только тогда, когда люди стремятся выйти за пределы
бессмысленного бытия, т. е. погрузиться в «ничто». Ины
ми словами, только «ничто» осмысленно. Чтобы открыть
«ничто» и овладеть им, а значит, обрести свободу, недо
статочно приобщения к заботе, страху и тому подобным
спутникам жизни. Нужно самое сильное средство, а
именно тотальная гибель (т. е. Nichtung) К
Хайдеггер неоднократно высказывал взгляд, что «ни
что» находится и внутри бытия индивидуального созна
ния (Dasein).
Ординарный человек страшится «ничто», но попытки
избежать его приводят к противоположному результату:
«ничто» проникает в сознание человека и лишь еще
более затягивает его в трясину. Однако в концепции
Хайдеггера «ничто» лишь как бы извне проникает в
индивидуальное бытие. «Ничто» как бы вступает с
бытием в спор, в основе которого глубочайший антаго
низм; «ничто» появляется на территории «противника»
и побеждает его.
Следует отметить, что люди действительно стремят
ся избежать «ничто». Людям ненавистно «ничто» не в
экзистенциалистском смысле, а потому, что в силу св<?ей
социальной природы .они стремятся к практической дея
тельности. Человечество не может находиться в пустоте
«ничто», поскольку вне материальной среды существо
вание общества немыслимо. «Ничто» в смысле отсут
ствия познания лишает человека нормальных психиче
ских свойств (полное прекращение действия сенсорной
сферы приводит сначала к появлению в мозгу галлюци
наций на основе прежнего, но уже спутанного опыта, а
1 М. Heidegger. W as ist Metaphysik? Bonn, 1929, S. 23— 24, 29.
112
затем приводит высшую нервную деятельность в зату
хающее состояние). Всякий нормальный человек сопро
тивляется «ничто» в значении смерти и борется за про
дление жизни. Здоровому человеку совершенно несвой
ственно ни болезненное любование смертью и стремление
к собственной гибели в духе Г. Д. Аннунцио, ни садист
ская радость распространения смерти вокруг себя.
В наиболее широком онтологическом смысле небы
тия нет, т. е. «ничто» не существует, подобно тому как
не существует и не может возникнуть абсолютно пустое
пространство, «лишенное» материи, или абсолютно пус
тое время, «свободное» от пространства и материи. Ма
териальный мир в целом неуничтожим, хотя та или иная
конкретная область его может разрушиться, но из ее
«обломков» созидаются новые части вселенной.
В гносеологическом плане абсолютное незнание, т. е.
полная бессодержательность сознания, равносильно от
сутствию последнего и не может быть предметом теоре
тико-познавательного исследования. Вместе с тем подле
жат всестороннему исследованию различные виды
отрицания в логике, в том числе диалектического отри
цания как перехода в противоположную гносеологиче
скую категорию (например, абстрактного в конкретное).
Но эти переходы не имеют ничего общего с экзистен
циалистской аннигиляцией бытия индивидуального со
знания.
Особо следует остановиться на проблеме познания
«ничто» у Хайдеггера. Его гносеологическая концепция
выросла на основе извращения действительного факта,
а именно что абсолютная истина (в значении знания обо
всем, что было, есть и будет) в полном своем объеме ни
на одном из конкретных исторических этапов развития
познания недостижима.
По мнению Хайдеггера, в стремлении к гибели обре
тается будто бы высшее познание, доступное человеку.
Истина, по Хайдеггеру, — это то, что «открыто» для че
ловеческого существования, и именно смертный страх
открывает эту истину, т. е. «ничто». Но, стремясь овла
деть тем, что открывается ему, человек подымается про
тив своего собственного эмпирического бытия: высшее
познание — это «саморазрушение», преступление против
себя (т. е. отказ от жизни). В «пограничной ситуации»,
г. е. тогда, когда субъект вырывается из усыпляющей
8—362
113
его тревогу обыденности и, оказавшись на грани смертй,
сотрясается до предела, рассудок умолкает и патологи
ческая интуиция приоткрывает завесу над тайной бытия,
т. е. указывает на «ничто».
Конечно, овладение абсолютной истиной в полном ее
объеме было бы столь же ненужно, сколь и невозможно.
С точки зрения материализма «если бы человек не был
существом историческим, материальным и ограничен
ным, а был всемогущим и всеобъемлющим духом, он
слился бы непосредственно и без остатка с самой дей
ствительностью и перестал бы быть мыслящим сущест
вом— человеком. Именно потому, что его практические
нужды, возможности и стремления в каждом опреде
ленном обществе и времени ограниченны и определенны,
а не бесконечны и неопределенны, — именно потому
научное мышление, не утрачивая своего объективного
характера, приобретает форму человеческого мышления,
получает характер, роль и значение мощного орудия
человека не только для объяснения, но и для изменения
мира» *.
Полное познание в абсолютном его смысле означает
отождествление субъекта с объектом. Это значит, что
стать «всезнающим» по онтологическим своим послед
ствиям то же самое, что умереть. Превращение человека
в мертвое тело приводит (в аспекте познания) к раство
рению человеческой личности в том, что ей противопо
ложно, — в объекте вообще; в самом же объекте уже нет
антитезы «объект-субъект» в гносеологическом смысле.
Объект не знает ничего, но это все равно что для объек
та нет ничего неизвестного. Соответственно знать все
равносильно тому, чтобы прийти к полному незнанию.
Так сходятся крайности. Диалектика скачка от содер
жательного познания к недостижимому и, как мы ви
дели, даже в некотором смысле «опасному» идеалу
абсолютно полного знания именно и получила извра
щенное истолкование в учении Хайдеггера об истине,
которая скрыта в «ничто» и тождественна «ничто».
Эмоции личности, приближающейся к небытию, были
использованы для иллюзорной конструкции бытия «не
1 Т. Павлов. Избранные философские произведения, т. 3. М..
1962, стр. 309.
114
бытия» К Затем «небытие», истолкованное как некая оп
тологическая сила, было превращено Хайдеггером в
источник активных действий против бытия человеческих
индивидуумов.
Общественный смысл экзистенциалистской катего
рии «ничто», превращенной в какую-то демоническую
силу, раскрывает Хайдеггер в своем недавно опублико
ванном двухтомном исследовании «Ницше» (1961).
В книге о Ницше Хайдеггер вновь возвращается к
теме значительности, существенности «ничто». От спе
куляции на материале первой триады логики Гегеля
Хайдеггер перешел теперь к спекуляциям по поводу вто
рой триады: «Если ничто есть ничто, если ничего нет,
то также и сущее (das Seiende) никогда не может
опуститься в ничто, а все — в ничем раствориться; тогда
не может быть процесса ничто — становление. Тогда
«нигилизм» есть иллюзия»2. Перед нами еще один ва
риант известного рассуждения Гегеля, согласно которо
му «ничто» есть определенное отрицание сущего, а если
бы оно не было таковым, то невозможно объяснить ни
уничтожения, ни возникновения иначе как ссылкой на
чудеса. Но содержательность отрицания, о которой, ка
залось бы, печется Хайдеггер, потребовалась ему для
гой цели, чтобы истолковать принцип нигилизма как
некое конструктивное учение. «Ничто — становление»
у Хайдеггера по сути дела чисто негативно: оно не сози
дает, но разрушает. Оно определенно лишь постольку,
поскольку разрушает не что-то неопределенное, а именно
бытие.
Хайдеггеровская концепция «ничего» включает по
мимо прочих посылку об исконной «враждебности» не
живого к живому. Мертвое как бы «притаилось» в бу
дущем, и оно злобно пожрет все настоящее, превратив
1 Любопытно, что аналогичную роль играет понятие «несуще-
ггиование» в формальнологическом «парадоксе существования».
Гели мы думаем или говорим о несуществовании, значит, оно уже
i уществует как предмет нашей мысли или речи. Проблема бытия
* небытия» была, однако, перенесена логическими позитивистами
и план анализа функций предиката «сущ ествовать» (см. нашу ста-
N.io «Понятие «существования», логический позитивизм и фор
мальная логика». В сб. «Философские вопросы современной фор
мальной логики». М., 1962).
2 М. Heidegger. Nietzsche, Bd. II. Berlin, 1961, S. 52.
ф
115
его в прошлое. Эта посылка неверна. Как показывает
диалектический материализм, неживое (здесь было бы
неточностью употребление термина «мертвое») есть суб
страт, из которого возникает живое, а отнюдь не некий
мистический враг жизни. Смерть в действительности
есть не столько враг, сколько необходимое условие про
гресса жизненных форм. Кроме того, будущее отнюдь
не отличается какой-то фатальной злобностью. Хайдег
гер, отказываясь от прошлого, на самом деле невольно
лишает содержания и будущее. Правда, из характери
стики Хайдеггером бытия индивидуального сознания как
возможности обрести «свободное бытие» 1 и из рассуж
дений о бытии личности как о «бытии-к-смерти» можно,
казалось бы, сделать вывод о том, что возможность
оценивается немецким экзистенциализмом выше, чем
действительность, и эта философия устремлена в буду
щее. Но это устремление страшится будущего, выра
стающего из прогрессивных тенденций настоящего2.
Хайдеггер страшится коммунистического будущего чело
вечества.
Хайдеггеровской концепции «ничто» свойствен вну
тренний раскол между настоящим, с одной стороны, и
прошлым и будущим — с другой. Функции первого при
нимает на себя «существование», функции второго и
третьего — «ничто». Противопоставление настоящего бу
дущему связано с тем, что будущее интерпретировано
как смерть, а настоящее — как состояние, при котором
пока нет смерти. Поэтому Хайдеггер называет бытие
индивидуального сознания (Dasein) состоянием «еще-
нет» (das Noch-nicht)3.
Но индивидуальное сознание в философии Хайдег
гера столь бессодержательно, что оно само оказывается
почти столь же пустым, как и «ничто». Как справедливо
отметил Г. Менде, «.. .Хайдеггер бытие приравнял к
ничто»4. Основой движения реальности Гегеля было
бытие абсолютной идеи, а у Хайдеггера — пустота «ни
1 М. Heidegger. Sein und Zeit. Tübingen, 1953, S. 144.
2 Характерно, что вышеприведенное модальное толкование
«бытия сознания» повторяется в истолковании смерти как «воз
можности» (см. там же, стр. 250, 26 0).
3 Там же, стр. 244.
4 Г. Менде. Очерки о философии экзистенциализма. М., 1958,
стр. 91.
116
что». Совершенно нелепы поэтому попытки Я. Гоммеса
изобразить метод Хайдеггера в качестве высшего пункта
в развитии диалектических идей... Гегеля и Маркса К
* * *
В 40—50-х годах Хайдеггер стал реже обращать вни
мание на онтологическую сторону своего учения, пере
мещая центр тяжести на философию истории. В этой
связи значение категории «ничто» в его философских
построениях падает, и, наоборот, все большее значение
приобретает понятие «нигилизм». Нигилизм для Хай
деггера есть как бы сущность исторического процесса.
«Нигилизм не есть ни история, ни основная черта запад
ной истории, это есть закономерность происходящего,
его логика» 2.
В этом понятии Хайдеггер, ссылаясь на Ф. Ницше,
выделяет три аспекта (три стадии исторического раз
вития нигилизма): а) состояние бессмысленности и
ценностной опустошенности всего происходящего;
б) смутное эмоциональное восприятие факта обесценен-
ности мира и в) ясное осознание того, что ничего транс-
цендентно устойчивого в мире нет и что люди верят
в существование чего-то трансцендентного только в силу
своих «психологических потребностей». Таким образом,
нигилизм выступает вначале как реальная ситуация, а
затем в конце концов как осознание ее, т. е. как «четкое
неверие» в осмысленность, значимость, целеустремлен
ность событий3. Но становление нигилизма не завер
шается осознанием всеобщей пустоты. «Нигилизм не
сводится просто к уничтожимости. Его собственная
сущность лежит в утвердительном способе освобожде
ния» 4.
В чем же состоит утвердительная функция нигилиз
ма? У Ницше она заключалась в воле «сверхчеловека»
к власти; у Хайдеггера — в «экстатической» активности,
1 У. Hommes. Krise der Freiheit. H egel — M arx — H eidegger.
Regensburg, 1958, S. 215. Критику концепции Гоммеса см. в кн.:
Г. Гейден, М. Клейн, А. Козина. Философия преступления. Против
и i оологии германского милитаризма. М., 1962.
2 М. Heidegger. Nietzsche, Bd. II, S. 278.
3 Там же, стр. 6 4 — 70.
4 Там же, стр. 277.
117
преодолевающей пессимизм и превращающейся в то
тальную силу. Ее «тотальность» означает крайнюю сте
пень всеотрицания. Модифицируя учение Ницше о «силь
ном» и «слабом» нигилизме, Хайдеггер проводит сле
дующую мысль: только тотальный, полный нигилизм
находит удовлетворение в самом себе, нигилизм же не
полный вместо решительного устранения всех ценностей
заменяет их новыми иллюзиями, которые приносят с
собой лишь несчастья, усугубляя смертное томление.
Полный нигилизм, по Хайдеггеру, отрицает жизнь,
нигилизм же неполный пытается сохранить и утвердить
ее в потоке обыденности. Восстание человеческого су
ществования против «ничто» не может завершиться
победой. К разряду таких обреченных на провал «вос
станий» Хайдеггер причисляет даже покорение совет
скими ракетами космического пространства в мирных
целях1. К числу безнадежных «восстаний» относит он и
материалистическую философию, которой нигилизм
якобы смог противопоставить «четкое неверие» и дей
ствительность. Но главная форма «неполного» нигилиз
ма, или «неистинного» отчуждения, по Хайдеггеру, — это
коммунизм. «Неполный нигилизм, — пишет он, — отри
цает, правда, до сих пор имевшиеся высшие ценности,
но на прежнем месте утверждает лишь новые идеалы
(вместо «раннего христианства» — «коммунизм», вместо
«догматического христианства» — «вагнеровскую музы
ку»). Эта половинчатость замедляет решительное устра
нение высших ценностей»2. Итак, картина проясняется.
Хайдеггеровский нигилизм — это по сути дела антиком
мунизм. Именно враждебность к марксизму, коммуниз
му и Советскому Союзу ясно чувствуется в многоречивых
рассуждениях Хайдеггера насчет видов нигилизма.
Борьба за светлые идеалы коммунизма есть для Хай
деггера всего лишь низменная обыденность... В дей
ствительности же именно Хайдеггер призывает людей
ограничить свое сознание обыденными, обывательскими
проблемами «ужаса смерти», страха перед грядущей
кончиной и т. д.
Как известно, в философской концепции К. Ясперса
место «ничто» занимает «божественная трансценденция».
1 М. Heidegger. Nietzsche, Bd. II, S. 145, 395.
2 Там же, стр. 280.
118
И все же нигилизм — одно из излюбленных понятий
Ясперса. В работе «Вечная сфера философии» он опре
деляет нигилизм как «открытое неверие» во что бы то
ни было, отвержение всякого знания и всякой интерпре
тации мира как обманчивых.
Нигилизм — это следование ницшеанскому тезису
«все дозволено», это «состояние души, в котором отсут
ствует какая-либо цель, отсутствует какой бы то ни
было ответ на вопрос «зачем?» и в котором все ценности
обесценены» К
В сочинении «Психология мировоззрений» Ясперс
развертывает историю становления и развития нигилиз
ма, причисляя к предшественникам и представителям
этого течения самых различных философов — от Про
тагора и Пиррона до Гегеля и Ницше.
В отличие от Хайдеггера Ясперс настойчиво подчер
кивает роль отчаяния и внутренней разорванности созна
ния как признаков нигилизма, а также тезис, что сума
сшествие— это наряду с самоубийством высшая среди
всех возможных форма приближения человека к «абсо-.
лютному» нигилизму. «Пристальное рассмотрение ни
гилизма, как такового, ведет, поскольку это делают
серьезно, к самоубийству. И при этом рассмотрении
дальнейшая жизнь возможна только тогда, когда чело
век соединяется с нигилизмом, делает его своим эле
ментом»2. В качестве примеров такого «соединения»
Ясперс называет меланхолическую депрессию, шизо
френию и другие состояния больной психики3.
* * *
«Ничто» — одно из главных понятий в философии
Ж.-П. Сартра. «Ничто» изначально коренится в самом
человеке, в его существовании. С точки зрения Хайдег
гера, «ничто» как бы основа всего мира, из которого оно
коварно, под личиной «страха» вползает в человека.
V Сартра же «ничто» — это «червяк», который всегда
1 К. Jaspers. Psychologie der W eltanschauungen. Berlin — Göt-
Imgen — Heidelberg, 1954, S. 286.
2 Там же, стр. 293.
3 См. там же, стр. 300— 303.
119
гнездится в сердце человеческого бытия, и притом так,
что без этого червяка нет и сердца1.
Целый ряд функций «ничто», как они описаны Сар
тром в книге «Бытие и ничто», напоминает соответствую
щие положения Хайдеггера. Здесь и разрыв связи ме
жду будущим и прошлым («ничто» в будущем уничто
жает прошлые решения человека, отменяет их), и
познание через ограничение (знать о том,что такое вещь,
можем лишь тогда, когда знаем, что она не есть2) и т. д.
Но уже в этих рассуждениях Сартра чувствуются не
сколько иные, чем у Хайдеггера, мотивы.
Используя феноменологические приемы Хайдеггера,
Сартр пишет об активности отрицания, о его разруши
тельной силе, которая как бы представляет собой твор
ческое начало с обратным знаком. «Но кто же может
разрушать?» — спрашивает Сартр. «Только человек»3, —
гласит его ответ. Природа способна лишь разъединять
и соединять тела и явления, т. е. она производит лишь
перекомбинации. Только человек сознательно стремится
разрушить то или другое. Разрушение или уничтоже
ние— это его характернейшая черта. «Ничто» делает че
ловека человеком; человек — это существо, которое «по
зволяет ничто развернуться в мире»4. «Ничто» интимно
присуще человеку, и тот заинтересован в его наличии,
так как он сам есть одно из порождений «ничто». Но это
не значит, по Сартру, что человек безвольно отдается
импульсам «ничто», он активно противоборствует этому
«ничто». Согласно этой схеме, борьба против «ничто»
проявляется, например, во всяком стремлении «запол
нить пустоту»: дурная привычка детей совать пальцы в
рот, желание молодой женщины иметь ребенка и т. п.
Но что же получается в итоге? Почему человек ре
шается подняться на борьбу против «ничто»? Потому,
1 J.-P. Sartre. L ’E tre et le Néant, p. 57.
2 Ж .-П. Сартр подробно анализирует различные оттенки от
рицающего ограничения в различных ситуациях познания. В от его
пример: заходим в кафе, где ищем своего друга, и говорим себе
мысленно: «Его здесь нет». При этом происходит отграничение все
го, что видим в кафе, от образа нашего друга, отграничение образа
друга от реального его существования и отграничение меня с а
мого от этого образа, поскольку я реален, а этот образ нет, и т. д.
3 J.-P. Sartre. L ’E tre et le N éant, p. 44.
4 Там же, стр. 60.
120