Митрохин Л.Н., Мысливченко А.Г. и др. Современный экзистенциализм
Подождите немного. Документ загружается.
ничего, кроме возможностей? Эту проблему «позитивный
экзистенциализм» считает главной. На основании ее
решения им классифицируются различные формы экзи
стенциалистской философии и выдвигается «положитель
ная» программа в противовес чистой негативности дру
гих форм экзистенциализма.
Возможно несколько разных ответов на поставленный
вопрос.
Первый из них заключается в признании абсолют
ной эквивалентности всех возможностей для человека;
признании, предполагающем, что всякий выбор, как
таковой, оправдан и что человек свободен перед лицом
всех представляющихся ему возможностей, что послед
ние для него равноценны. Такова позиция ряда пред
ставителей французского экзистенциализма.
Разрешение проблемы французским экзистенциализ
мом, говорит Н. Аббаньяно, является наиболее простым
и вместе с тем наиболее «парализующим». Выбор, кото
рый не возникает из веры в ценность выбираемого, по
существу невозможен; таким образом, признание экви
валентности возможностей есть фактически отказ от
выбора.
Второй ответ на поставленный выше вопрос заклю
чается в признании эквивалентности всех возможностей,
кроме одной, которая выражает возможное отрицание
всех отдельных возможностей, — возможности смерти.
Такова позиция Хайдеггера. С этой точки зрения един
ственно «аутентичный» для человека выбор — это жить
ради смерти; перед лицом этой возможности другие
являются «неаутентичными» и иллюзорными.
По мнению Н. Аббаньяно, эта точка зрения является
шагом вперед по сравнению с первой, поскольку исхо
дит из возможности выбора. Однако фактически воз
можность в ней превращается в необходимость, так как
предполагает в сущности только один вариант выбора.
Существование как возможность или как проблема пре
вращается в свою противоположность — в необходи
мость. Таким образом, опять-таки существование как
возможность отрицается в самом акте ее признания.
Третий ответ дается Ясперсом: все возможности су
ществования эквивалентны в силу их общей невозмож
ности быть чем-нибудь большим, чем возможностью, т. е.
открыть путь к бытию, которое вне их, к трансцендент
374
ности. Этот ответ приводит к тем же выводам, что и пре
дыдущие. Для Хайдеггера существование есть невоз
можность уйти от небытия и быть чем-либо; для Яспер
са существование — это невозможность достичь транс
цендентного. И тот и другой ответ сводит существование
к принципиальной невозможности, т. е. к необходимости.
У экзистенциализма странная судьба, говорит Абба
ньяно, он как Сатурн пожирает собственных детей.
Исходя из идеи, что человек живет в мире возможно
стей, открытых для его выбора, он «приходит к заклю
чению, что не существует возможностей, а только не
возможность и что выбирать нечего» К
Все рассмотренные варианты экзистенциализма ве
дут, таким образом, к отрицанию самого существования
как возможности. Но согласно «позитивному экзистен
циализму», существует другое использование категории
возможности, которое не превращает ее в необходимость
или невозможность.
Правда, есть еще один ложный вариант ответа на
поставленный вопрос, который дается религиозным экзи
стенциализмом и французской «философией духа»
(Г. Марсель, Р. Лё Сенн и др.) : все возможности должны
быть реализованы, поскольку они основаны на бытии и
ценности. Таким образом, тогда как, согласно первым
вариантам решения, все человеческие возможности об
речены на провал, здесь гарантируется их полное осу
ществление.
Но, как справедливо замечает Аббаньяно, это разре
шение проблемы есть не что иное, как словесное при
крытие людских неуспехов и несчастий. Это и предше
ствующие варианты решения «фактически оставляют че
ловека без защиты, без средств для ориентации в реаль
ных ситуациях. Первое оставляет его во власти тревоги,
отчаяния и отвращения, второе — во власти искусствен
ного знания, предрассудков и мифа»2.
Критикуя (и, как уже отмечалось, очень неплохо)
экзистенциализм, Аббаньяно считает вместе с тем, что
критикуемые им формы экзистенциалистской филосо
фии имеют большое значение, поскольку они разру
шили в западной культуре «абсолютистский догматизм»
1 N. Abbagnano. Possibilité е liberta, p. 18.
2 Там же, стр. 33.
375
X IX в. с его оптимистическими мифами и чувством искус
ственной уверенности.
Но если бы были возможны только указанные вари
анты экзистенциализма, то он имел бы чисто критиче
ское и не мог бы иметь позитивного значения. Он пара
лизовал бы человека, обрекал его на инертность, уход
от мира. Он не давал бы ему веры в будущее. И вот
«позитивный экзистенциализм» берется дать человеку
такую веру, дать ему умение выбирать каждый раз луч
ший, наиболее разумный вариант. Речь идет не об абсо
лютной уверенности, не об абсолютных гарантиях успе
ха, которые тоже парализовали бы инициативу, а о
всегда связанной с риском неуспеха возможности нахо
ждения аутентичного пути в жизни, аутентичного исполь
зования инициативы человека.
Каково же должно быть решение проблемы выбора
возможностей, стоящих перед человеком? Прежде все
го, согласно «позитивному экзистенциализму», следует
признать, что эти возможности неравноценны. Вообще
говоря, это здравая мысль. При признании равноцен
ности всех возможностей человеку не остается ничего,
кроме как бросаться с закрытыми глазами в мир, изби
рая наугад ту или другую жизнь, без разума, без веры,
без цели. Весь вопрос, следовательно, в том, какие имен
но возможности следует выбирать и на основе какого
критерия делать выбор. Ведь если такого критерия не
существует, то невозможны ни целеустремленная дея
тельность, ни устойчивое существование.
Критерием выбора должно быть, согласно «позитив
ному экзистенциализму», укрепление возможности, как
таковой, т. е. возможности в ее позитивном и негатив
ном аспектах, иначе говоря, такой выбор, который не
приводил бы к невозможности выбора. Для каждого во
всякой данной ситуации единственная возможность яв
ляется истинной, аутентичной, «трансцендентальной»,
именно та, которая, будучи выбранной, укрепляется в
своем бытии как возможность, а не приводит к невоз
можности. «Возможность возможности, — пишет Абба
ньяно, — вот критерий и норма всякой возможности» К
«Путь, который я выберу, будет, таким образом, аутен
тичным, — поясняет Э. Пачи, — если решит проблему,
1 N. Abbagnano. Esistenzialismo positivo, p. 37.
376
не закрывая пути, не уничтожая возможности после
дующего выбора, постоянно и сознательно возобновляе
мого выбора. Иначе говоря, аутентичный путь — это не
догматический путь, который не только делает возм ож
ной, но увеличивает и консолидирует свободу» 1.
Итак, рецепт преодоления пессимизма, рецепт «здо
рового, упорядоченного человеческого существования»
ошеломляюще прост. Нужно всего лишь выбирать так,
чтобы можно было выбирать в дальнейшем. Именно
«трансцендентальная возможность освобождает чело
века от безразличия возм ожностей... и, направляя его
к интегральной реализации своей конечной индивиду
альности, связывает его с бытием и вводит его в сосу
ществующую общину»2. Такого рода возможность по
зволяет эффективно сотрудничать с другими людьми,
обусловливает ответственность человека. Такого рода
возможность есть норма, долженствование, сущность
бытия. Движение к этой сущности, которая трансцен-
дентна по отношению к индивиду и вместе с тем яв
ляется его подлинной внутренней природой, — это реали
зация подлинного Я человека, это его судьба.
Удивительно, конечно, что кто-то может серьезно
думать, будто такой абсолютно формальный принцип,
как «выбор, укрепляющий возможность выбора», или
«возможнрсть, консолидирующая возможность самой
себя», может сам по себе служить основой «здорового и
упорядоченного человеческого существования», спосо
бен сделать человека свободным и счастливым, может
вывести буржуазную мысль из лабиринта пессимизма.
Основная идея «позитивного экзистенциализма» —
это одна из бесконечного числа бессильных и бессодер
жательных «универсальных» формул, которые на протя
жении многих лет изобретает буржуазная мысль. Это
своего рода «категорический императив», только еще
менее конкретный, чем «категорический императив»
Канта.
Главная характерная черта основного принципа «по
зитивного экзистенциализма» — крайний формализм.
Выбор — когда, при каких условиях, кем, чего и т. д. —
все эти вопросы остаются совершенно вне рассмотре
1 Е. Pad. Ancora sull’esistenzialism o, p. 160.
2 N. Abbagnano. Introduzione all’esistenzialism o, p. 28.
377
ния. Кроме того, ведь и выбирать так, чтобы выбор оста
вался возможным и укреплялся, во многих ситуациях
можно в самых разнообразных и неопределенных на
правлениях.
Аббаньяно очень хорошо чувствует, что формализм
и абстрактность этого принципа делают его практиче
ски мало пригодным, а теоретически крайне уязвимым.
Поэтому он всячески старается уверить в конкретности
критерия «позитивного экзистенциализма», отвечающе
го будто бы самым различным требованиям человече
ской жизни.
Однако эти уверения мало помогают. Для «позитив
ного экзистенциализма», хотя он нередко апеллирует к
«историчности», толкует об антиисторизме своего «не
гативного» двойника, характерен ничуть не меньший
антиисторизм. Не делается никакой попытки истори
чески подойти к проблеме человеческого существования,
на основе социально-экономического анализа рассмо
треть, какой конкретный смысл приобретает возмож
ность выбора в тех или иных социальных условиях.
Когда ж е сторонники Аббаньяно пытаются конкре
тизировать «положительную» программу итальянского
экзистенциализма (А. Ведальди «Структура собствен
ности», У. Скачелли «Экзистенциализм и марксизм»),
оказывается, что его основной принцип, как всякие фор
мальные принципы такого рода, очень удобен для на
полнения сугубо буржуазным и антикоммунистическим
содержанием.
Чувствуя неопределенность и спекулятивность пред
лагаемых рецептов, адепты «позитивного экзистенциа
лизма» пытаются иногда апеллировать к практике. Так,
Э. Пачи заявлял в свое время, что кризис экзистенциа
лизма не может быть преодолен только философскими
рассуждениями и абстрактными перспективами. Дело
не только в том, чтобы сконструировать искусную опти
мистическую философскую систему, но и в том, чтобы
конкретно способствовать «преобразованию негативной
ситуации в позитивную» К Чтобь1 обеспечить подобное
преобразование — не в смысле создания мифической аб
солютной гармонии, а в смысле движения от дисгармо
ничного к гармоничному, а не обратно, — нужно при^
1 Е. Pací. Ancora sull’esistenzialismo, p. 186.
378
лагать практические усилия. «Задача философии — спо
собствовать борьбе за лучшую жизнь» •. Бесполезно
разрабатывать технику и методику исследований, если
не пользоваться ими для преобразования жизни и исто
рии.
Итак, «позитивный экзистенциализм» призывает не
только к созерцанию, но и к практическому преобразо
ванию жизни, общ ества, человека. Это, видимо, один
из мотивов, заимствованных им у марксизм а2. Более ста
лет назад Маркс выдвинул идею необходимости пре
образования, а не только объяснения мира. Поучительно
в этом плане сравнить вклад в реальное преобразование
мира, сделанный соответственно марксизмом и экзистен
циализмом. О роли марксизма в этом преобразовании
вряд ли стоит говорить, настолько она велика и очевид
на. Но было бы очень интересно узнать, что сделал в
этом отношении экзистенциализм за долгую историю
своего существования, в частности «позитивный экзи
стенциализм», который тоже существует уже не первый
год.
И все же несомненно, что идеи теоретической и прак
тической борьбы за лучшее будущее, за преобразование
мира имеют известный положительный смысл даж е в том
крайне неопределенном виде, в каком они выступали
прежде у .Э. Пачи. Эти идеи, как мы увидим дальше,
приняли у него в последнее время гораздо более кон
кретную и радикальную форму. Однако даже в этот
последний период у него отсутствует четкое представ
ление о том, что такое практика. Последняя толкуется
им в традиционном феноменологически-экзистенциалист-
ском духе, как духовная практика индивида.
Подобные представления несомненно связаны с тем,
что экзистенциализму не удалось преодолеть спекуля
тивности в философии, хотя его представители и пыта
ются ставить такую задачу. Эта неудача вполне есте
ственна: на антинаучной и антиисторической основе
такое преодоление невозможно. Экзистенциализм, не
смотря на его внешнюю «конкретность», несмотря на
1 Е. Pací. A ncora sull’esistenzialismo, p. 188.
2 Интересно было бы вообще проследить, какое большое ко
личество тем, мотивов и проблем буржуазная философия заим
ствует у марксизма и затем «разрабатывает» в искаженном и ми
стифицированном виде.
379
формальный союз с наукой у некоторых его итальян
ских представителей, несмотря на апелляции к прак
тике, остается словесным «мудрствованием», далеким
от конкретной практической жизни и ее задач.
В более или менее туманных формулах, в целом от
ражающих бесперспективность и тупик человека в бур
жуазном обществе, есть, конечно, и кое-какие находки.
Но немногочисленные достижения экзистенциалистской
диалектики тонут в необозримом море плоских общих
мест, которые весьма прозрачно маскирует нарочитая
усложненность изложения.
В самом деле, ведь если, отбросив профессиональную
терминологическую претенциозность, изложить основ
ную идею «позитивного экзистенциализма», то она будет
звучать так: человек должен найти свое призвание со
гласно своим наклонностям и, отыскав его, всецело ему
отдаться.
Это, конечно, вполне здравая мысль, но разве задача
заклю чается в переводе этой общеизвестной истины на
спекулятивный язык экзистенциалистской философии, а
не в конкретно-историческом рассмотрении возможно
стей ее осуществления и возможностей устранения пре
пятствий для ее осуществления?
Как видим, в «позитивном экзистенциализме», как и
в других вариантах экзистенциалистской философии,
речь идет об обретении человеком своей «подлинности».
Различие состоит лишь в том, что если там обретение
«подлинности», «нахождение самого себя» либо пред
ставляются принципиально невозможным, недостижи
мым, вечно ускользающим идеалом, либо связывают
ся с разного рода устрашающими перспективами («ни
что», смерть, самоубийство, абсурд, полный отказ от
знания и т. п.), то здесь декларируется возможность
нахождения собственного Я и достижение на этой основе
относительно устойчивого, здорового, счастливого и целе
устремленного существования. Все дело лишь в приме
нении магической формулы, открытой «позитивным эк
зистенциализмом», формулы, которая хотя и не дает
гарантии счастья и устойчивости, но делает их воз
можными.
Было бы, конечно, упрощением полагать, будто
эта формула не может отражать какое-то позитивное
содержание. В ней аккумулируется определенная со
380
циальная практика и опыт, а бессодержательной ее
делает скорее ее абстрактная трактовка, чем сама ее
суть.
Можно даже в общем согласиться, что в известных
пределах принцип «выбора, укрепляющего дальнейший
выбор», «возможности возможности» может оказаться
небесполезным, однако непременно с рядом оговорок,
которых «позитивный экзистенциализм» не делает. Во-
первых, следует помнить, что если абстрактно-формали
стический подход к нему лишает его смысла, то конкрет
ный подход может иногда потребовать в интересах
исторического прогресса временного отказа от самого
принципа или какой-то формы ограничительного или
специфического его толкования. Во-вторых, этот прин
цип ни в коем случае нельзя считать, конечно, ни един
ственным, ни главным инструментом для достижения
человеческого счастья. Необходимо помнить, что путь
к свободе и счастью человечества вообще лежит не
через спекулятивные формулы, а через конкретную, прак
тическую борьбу за его освобождение и создание совер
шенного общества.
Концепция возможности как центральной категории
и основного инструмента исследования действительности
дает представление о гносеологических корнях «пози
тивного экзистенциализма».
Гносеологические корни той или иной идеалистиче
ской системы, как известно, в абсолютизации, гипертро
фировании одного или нескольких элементов созна
ния или познавательного процесса (ощущения, восприя
тия, представления, интуиции, разума, воли, различных
категорий и т. д .). В данном случае абсолютизируется
категория возможности. Из общей для всего экзистен
циализма абсолютизации момента текучести, неустойчи
вости, случайности и релятивности бытия итальянский
экзистенциализм вслед за Хайдеггером выделяет и абсо
лютизирует момент возможности.
В известном смысле можно рассматривать действи
тельность под преимущественным углом зрения различ
ных категорий. В зависимости от выбора категории пер
спектива каждый раз будет несколько изменяться. Но
одно дело применять этот методологический прием для
достижения какой-то ограниченной, частной цели, не
теряя из виду общей картины мира, диалектической вза
381
имосвязи объективного содержания категорий, другое —
абсолютизировать его, превращать ту или иную кате
горию в абсолютного суверена, отрицать в ее пользу
другие категории.
Именно такую операцию проделывает «позитивный
экзистенциализм». Категория возможности поглощает
категорию необходимости и фактически другие катего
рии, становясь единственной реальностью.
Следует сказать, что роль категории возможности в
философии XX в. вообще существенно возросла сравни
тельно с философией прошлого. То большое значение,
которое она приобрела в некоторых неопозитивистских и
экзистенциалистских концепциях, а такж е гипертрофи
рование и абсолютизацию этой категории в «позитив
ном экзистенциализме» нельзя считать случайными.
С одной стороны, этот процесс обусловлен научной рево
люцией нашего века, возникновением и развитием кван
товой механики, теории вероятностей, современной гене
тики и т. д., которые необходимо ведут к пересмотру
многих традиционных метафизических представлений
относительно роли категории возможности в науке и
философии и ее соотношения с категориями необходи
мости, случайности, невозможности и др. Как это бы
вало уже не раз, отсутствие диалектического подхода
при ломке устоявшихся представлений неизбежно ве
дет к односторонности, гипертрофированию определен
ных элементов процесса, оказавшихся на поверхности,
наиболее бросающихся в глаза, к неспособности понять
этот процесс во всей его сложности и противоречивости.
С другой стороны, в социальном плане проблема воз
можности, выбора стала, как никогда, существенной
для современного человека. Во-первых, потому, что
человечество переживает сейчас самый крутой поворот
во всей своей истории, стоит перед проблемой оконча
тельного выбора пути своего развития (этот путь в ко
нечном счете предопределяется необходимыми законами
истории, но сроки процесса и характер его протекания,
имеющие очень существенное значение, учитывая гигант
ские созидательные и разрушительные возможности,
которыми обладают сейчас люди, во многом зависят от
выбора индивидов, социальных групп, классов, партий,
наций и государств). Во-вторых, впервые в истории воз
можность принятия определенных кардинальных решс-
382
ний, например выбор войны или мира, может оказаться
связанной с возможностью или невозможностью самого
существования человечества.
Таким образом, абсолютизация этой категории в со
временной философской (а отчасти и социологической)
мысли — процесс далеко не случайный, а имеющий глу
бокие социальные и теоретические корни. И задача
отнюдь не в том, чтобы отрицать новые существенней
шие горизонты, связанные с категорией возможности,
открываемые современным миром и наукой, а в том, что
бы показать, что метафизическое гипертрофирование
этой категории, попытка подменить ею все остальные
категории, непонимание ее диалектической связи с ними
лишают человека возможности правильной ориентации
в мире, перспектив, а следовательно, и определения «по
зитивного» пути в жизни.
Противопоставление возможности необходимости яв
ляется не только антидиалектическим по своему суще
ству, но фактически уничтожает возможность того, что
«позитивный экзистенциализм» называет аутентичной
возможностью. Становится невозможным определить, ка
кую из возможностей следует выбрать, поскольку оказы
вается, что у истории нет определенного пути. Тем самым
мы опять приходим к точке зрения раннего Сартра: бес
конечное* множество равноценных возможностей.
Чувствуя это, Аббаньяно вновь вводит понятие не
обходимости, но уже в форме полумистического транс
цендентного (и вместе с тем имманентного личности)
«долженствования», «судьбы», особой у каждого инди
вида. Правда, эта необходимость не рассматривается как
фатальная, как такая, отклонения от которой невоз
можны. Человек может от нее уклониться, но это при
водит его, как у Хайдеггера, к потере собственной инди
видуальности, а также к отчаянию и несчастьям. Толь
ко найдя свое призвание, свою «судьбу», т. е. факти
чески осознав определенного рода необходимость, человек
может достичь полноценного и цельного существова
ния.
Таким образом, изгнанная необходимость возвра
щается в «позитивный экзистенциализм» хотя и не в
виде метафизической абсолютной необходимости, но,
пожалуй, в еще худшем варианте — как чисто субъек
тивная (мир представляет собой, если он существует
383