полезно сравнить нынешнюю российскую прессу с печатью советского времени. В те
годы журналистика подчинялась безраздельно господствовавшей социальной концепции,
выдвигавшей на первый по значимости план политические отношения. Соответственно
пресса и развивалась, и воспринималась обществом, и осмысливалась в науке прежде все-
го как политический институт. В теории монопольное положение занимала доктрина
классово-политической борьбы, dejure и de facto печать находилась под прямым
контролем партийных комитетов и, главное, в содержании публикаций и аспектах
освещения событий безусловно доминировали политические интересы. Разумеется,
политическая, социально-регулятивная роль изначально присуща прессе и она сохраняет
свое значение в новых исторических условиях. Но появление разнообразия в социальной
теории и практике неизбежно должно было привести к перераспределению приоритетов в
журналистской деятельности. В немалой степени это наблюдается сегодня, когда резко
возросло предложение типов изданий — в частности, благодаря множеству сугубо
«неполитических» развлекательных, рекламно-информационных, «семейных» газет и
журналов.
Однако ведущие российские органы печати сохраняют при' страстие к политическим
вопросам. Можно даже сказать, что они
' Киричёк П. Н. Социология публицистики. Саранск, 1998. С. 45.
146
демонстрируют его еще более явно, поскольку теперь это созна-тельный выбор редакций,
а не навязанный сверху подход.
В конце 80-х годов исследование печати Ленинградской области, проведенное
социологами журналистики Ленинградского университета, показало, что освещению
деятельности органов власти, партий, общественных движений отводится 24% общего
числа поднимаемых в газетах тем. В середине 90-х годов статистический анализ
региональных и общенациональных газет, выполненный в рамках российско-шведского
исследовательского проекта «Journalism: discursive order and social practice», дал
приблизительно такой же показатель — 27%. С точки зрения аспекта освещения событий,
их важность именно для политики — внутренней или внешней — подчеркивается в 25%
полученных статистических данных (в программе 80-х годов — приблизительно та же
доля).
В самом конце десятилетия проводилось еще одно подобное исследование. Оказалось, что
вопросы политики, власти и управления по-прежнему преобладают в тематической
структуре изданий (свыше 20%), отодвигая на следующие места производство и
экономику (16,1), духовно-культурную жизнь (15,2), среду обитания (15,0), качество
жизни населения (11,6%) и т.д. За некоторыми исключениями в список ведущих попали
тревожные темы, связанные с особыми обстоятельствами и принятием экстренных
антикризисных решений. В то же время темы, условно говоря, стабильного, рутинного
существования общества и человека (жилищно-коммунальные условия, методы
государственного управления, культурные ценности, увлечения, дом и семья и т.п.)
оказались оттесненными на второстепенные позиции. Социологи также изучали, какие
события чаще всего попадают в поле зрения ведущих региональных и общенациональных
изданий общего профиля. Такими ключевыми объектами внимания оказались встречи и
переговоры на межгосударственном уровне, арест депутата законодательного собрания,
решение суда по поводу досрочных выборов губернатора, пожар в штаб-квартире одного
из общественно-политических движений и т.п. Таким образом, сенсационное значение
приобретают, как правило, события, случившиеся в политической сфере или ясно
ассоциирующиеся с нею в сознании Журналистов и аудитории.
Причины возвращения политики в качестве «примы» на сцене СМИ следует искать,
прежде всего, в генезисе российской прессы и состоянии профессионального сознания
журналистов. На протя-*ении весьма длительного времени у сотрудников нашей печати
Формировалась стойкая привычка воспринимать себя как актив-и полноправных