Сыма Цянь. Исторические записки (Шицзи). Том 6

Подождите немного. Документ загружается.

Глава

43.

Наследственный

дом

княжества

Чжао

тырнадцатом

году

Чжао Хэ напал на Вэй. На шестнадцатом

году

умер циньский Хуэй-ван.

Ван отправился посетить [усыпальницу] в Далине. На дру-

гой день ван увидел во сне девственницу, которая играла на

цине

и пела стихи:

Красавица

блещет наружностью,

Как

крупноцветный бутон.

судьба,

Нет

мне, И», равной на: свете.

На

другой день ван радовался, попивал вино и не раз рас-

сказывал о виденном сне и представлял себе образ красавицы.

У Гуан, выслушав его, ввел во дворец с помощью жены свою

красивую дочь по фамилии Ин, по прозвищу

Мэн-яо.

Ин

Мэн-яо

очень полюбилась вану и стала княгиней

Хуэй-хоу.

На семнад-

цатом

году

(309 г.) Улин-ван выехал через девятые ворота сто-

лицы.

Он построил террасу Етай, чтобы наблюдать с нее за

границами

княжеств Ци и Чжуншань. На восемнадцатом

году

(308 г.) циньский У-ван совместно с силачом Мэн Юэ поднимал

красные

треножники, украшенные драконами. От этого он над-

ломил коленные чашечки и умер. Чжаоский ван послал Чжао

Гу, бывшего первым советником в Дай, встретить княжича Цзи

Янь и вернуть его домой, чтобы поставить его циньским ва-

ном. Цзи стал Чжао-ваном. На девятнадцатом

году

(307 г.),,

весной,

в первой луне, чжаоский ван устроил большой прием во^

дворце Синьгун. Он призвал Фэй И, чтобы обсудить с ним дела

Поднебесной.

Обсуждали пять дней и только тогда завершили

разговор. Ван направился по северной дороге в земли царства

Чжуншань и доехал до Фанцзы, а затем достиг царства Дай,

на

севере добрался до Уцюна. На западе ван достиг Хуанхэ и

поднялся

на гору

Хуанхуа.

Призвав к себе Лоу Хуаня для об-

суждения своих замыслов, он сказал ему: «Наши покойные ва-

пы, следуя изменениям в цепи поколений и используя наши

обширные южные земли и такие естественные препятствия, как

реки

Чжаншуй и Фушуй, сооружали [участок] Великой стены.

тому же они захватили Линь и Голан, нанесли поражение

линьжэнь

в местности Жэнь

, но не сумели продолжить свои

славные дела. Ныне царство Чжуншань находится в центре на-

шей

территории. На севере от нас расположено царство Янь,,

востоку располагаются [племена]

дунху,

к западу — племена.

линьху,

лоуфань;

там мы граничим с

Цинь

и Хань. Отсутствие

защиты от сильных войск [соседей] приведет к гибели наших

алтарей Земли и Злаков. Как же нам быть? Ведь для того, что-

бы превзойти славу прошлых поколений, нужно

будет

отбро-

сить что-то из накопленного опыта. Поэтому я

хочу

ввести у

нас

варварские одежды». Лоу Хуань ответил: «Это превосход-

но!» Однако никто из чиновников не

хотел

этого. Когда Фэй И

прислуживал вану, тот сказал: «Славные дела [Чжао]

Цзянь-

Наследственные

дома

(Ши цзя)

цзы

и [Чжао] Сян-цзы сводились к планам, благоприятствую-

щим

[борьбе] с племенами ху и ди; тот, кто является слугой

правителя, должен обладать душевными качествами, заключаю-

щимися

в любви к младшим, в почитании старших, в следова-

нии

ясным [повелениям]. Тем самым можно достигнуть того,

чтобы оказывать помощь народу и помогать славным делам

вана.

Таковы две стороны обязанностей

слуги

правителя. Ныне

хотел

бы продолжать следовать по пути Сян-вана, открыть

пути в земли [племен] ху и ди, но, в конце концов, в нашем по-

колении

не вижу [таких преданных слуг]. Чтобы сделать про-

тивника

слабым, надо меньше применять силу —

тогда

заслуг

-будет

больше, и не придется истощать силы

байсинов,

и можно

продолжить славные дела прошлого.

Ведь

те, кто имеет заслу-

ги,

превосходящие свершения своего века, опираются на все

накопленное

от старого, и те, кто заботится о том, чтобы знать

[все происходящее], вызывают ненависть завистливых и занос-

чивых. За то, что я собираюсь ввести

одежду

варваров ху,

научить народ стрелять из лука с лошади, мир непременно бу-

дет

осуждать

меня. Как же мне

быть?»

Фэй

И на это сказал: «Я слышал, что сомнительные дела не

имеют

успеха,

сомнительные действия не приносят славы. Коль

•скоро

Вы, ван, решили отринуть унаследованные нами обычаи,

то Вам не

следует

обращать внимание на толки в Поднебесной.

Ведь

толкующий о высшей добродетели не обязан быть в согла-

сии

с обыденным; совершающий великие подвиги не обязан со-

ветоваться с толпой. И в далеком прошлом так было: Шунь

танцами

покорцл мяосцев, а Юй, обнажившись, вступил в Лого

отнюдь не для собственного удовольствия. Они действовали по-

добным образом, чтобы распространить добродетель и свершать

подвиги.

Ведь

глупец теряется,

даже

когда дело уже выполнено;

умный же видит то, что еще не оформилось. В чем же причины

Ваших, ван, сомнений?»

Ван ответил: «Я не сомневаюсь в

[необходимости введения] варварских одеяний. Однако я опа-

саюсь, что Поднебесная

будет

смеяться надо мной.

Ведь

радость

сумасшедшего — это печаль для знающего; то, над чем смеется

глупец, для мудреца предмет внимательного рассмотрения. Если

двор последует за мной, то можно быть уверенным, что введе-

ние

варварской одежды увенчается успехом. Пусть кое-кто по-

спешит посмеяться надо мной, но я непременно овладею земля-

ми

хусцев

и царства Чжуншань».

Вскоре ван ввел хуские одежды. Улин-ван послал Ван Се

•сказать княжичу Чэну следующее: «Я ввел хуские одеяния и

намерен

устроить у себя прием.

Хочу,

чтобы Вы, мой дядя, тоже

пришли

в такой одежде. В семье слушаются отца, в

государст-

ве слушаются правителя. Таковы всеобщие правила поведения

как

в древности, так и в настоящее время. Сын не выступает

гпротив отца,

слуга

не противится правителю, таков долг стар-

Глава

43.

Наследственный

дом

княжества

Чжао

ших и младших братьев. Ныне я наставляю людей сменить

одежды, и если Вы не подчинитесь, боюсь, что Поднебесная

осудит Вас, потому что управление государством имеет свои по-

стоянные

[законы]. Благоприятствовать народу—основа [уп-

равления];

следовать распоряжениям—--основа для всего; при-

казами

определять поступки людей — это превыше всего. Чтобы

сделать ясными добродетели, прежде всего надо их растолковать

низшим.

А чтобы осуществлять управление, надо сначала завое-

вать доверие у благородных. Смысл введения сейчас хуской

одежды отнюдь не сводится к удовлетворению моих желаний и

радостных намерений. Во всяком деле есть свой предел, а в

свершениях — свое начало. Только когда мое дело успешно за-

вершится, тогда

будут

видны его прекрасные [результаты].

В настоящее время я бпасаяюсь, что Вы, дядя, воспротивитесь

основам проводимой мной политики, поэтому и говорю об этом,

чтобы помочь в Вашем решении. Вместе с тем я слышал, что

тот, кто действует на пользу государству, не поступает плохо,,

тот, кто

следует

за своими родичами, не портит своего имени.

Поэтому я остаюсь в ожидании Вашего, дядя, решения, чтобы

успешно завершить введение хуских одеяний. Я посылаю Се

навестить Вас и прошу Вас одеться по-новому».

Княжич

Чэн, принимая послание, дважды поклонился до

земли и сказал: «Я, Ваш подданный, являюсь человеком, ли-

шенным

талантов, со слабым здоровьем. Узнав о введении Ва-

ми,

ван, хуской одежды, я понял, что не смогу следовать за

Вами по блестящему Вашему пути. Приказ

вана

достиг нас,,

я осмеливаюсь ответить на него, только чтобы выразить мою

скромную преданность». В ответе говорилось: «Я, Ваш

слуга,

слышал, что срединные царства всегда были местом, где жили

умные, знающие, верные мужи, местом, в котором собраны все

богатства и умения мира, местом, где мудрые и святые обу-

чают [людей], где осуществляется человеколюбие и долг, где

используются [в воспитании] Шицзин, Шуцзин, Лицзин, Юэ-

цзин, где находят применение своим силам острые умы и люди

больших способностей, место, на которое взирают и куда

едут

из

дальних стран, место, с которого

берут

пример в своем по-

ведении [варвары]

мань

и и.

Ныне

ван отбрасывает все это и неожиданно вводит

одежду

дальних стран, изменяет древние поучения, меняет путь древ-

ности,

идет против устремлений людей, огорчая ученых мужей,,

отдаляясь от [традиций] срединных царств. Поэтому я, Ваш

слуга,

хотел

бы, чтобы Вы, ван, еще подумали над этим» .

Посланец

доложил об этом ответе вану, и ван сказал: «Я дей-

ствительно слышал о болезни дяди и намерен сам поехать на-

вестить

его».

После чего ван отправился в дом к княжичу Чэну

навестил его. Он (ван) сказал ему:

«Ведь

одежда служит для

удобства ношения; правила поведения служат для удобства дей-

• 63

Наследственные

дома

(Ши цзя)

ствий;

мудрецы определяют направления, чтобы действовать

нужным образом; в соответствии с обстоятельствами устанав-

ливают и нормы поведения; таким путем

действуют

во благо

своему народу и к обогащению своего государства.

Поэтому они коротко подрезали волосы на голове и татуи-

ровали свое тело, делали надрезы на руках и запахивались на-

лево, делая так, как делали народы оу и юэ. Они чернили зу-

бы,

раскрашивали лоб, из [кусков] свиной кожи

грубо

сшивали

головные уборы. Делали так, как это было присуще людям из

великого царства У. Так и нормы поведения, и одежды не бы-

вают одинаковыми, на первом месте — их

удобство

для людей.

Местности разнятся, и употребление изменяется, в различных

обстоятельствах и правила поведения меняются. Мудрые люди,

несомненно,

в состоянии нести благо своему

государству,

но

неодинаково

их использование. Они, несомненно,

могут

облег-

чить свои действия, но неодинаковым

будет

их поведение. Хотя

конфуцианцы

и принимают [поучения] одного учителя, но их

обычаи различны: у срединных государств общие правила пове-

дения,

но поучения разнятся. Почему же надо исходить из

удобств

жителей горных долин? Поэтому отбросьте застывшее.

Знающие

не

могут

поступить единообразно; одежды дальних и

близких мест, мудрые и святые не

могут

быть одинаковыми.

Нравы

отдаленных и

глухих

мест во многом отличаются, в ис-

кривлении

учений много споров, Если не знаешь чего-то, то не

[торопись] сомневаться; если что-то отлично от твоего мне-

ния,

не спеши отрицать. В этом справедливость, и поэтому тол-

па

требует

полного осуществления блага!

Ныне

Вы, дядя, говорите о принятых обычаях, я же говорю

формировании обычаев. На востоке нашего государства те-

чет Хуанхэ,

текут

реки Бошуй и Лохэ, которые мы используем

вместе с княжеством Ци и царством Чжуншань. У нас не поль-

зуются лодками. От гор Чаншань до царства Дай, до района

Шандана,

на востоке у нас лежит граница с царством Янь и

племенами восточных ху (дунху) ", на западе от нас

живут

пле-

мена

лоуфаней,

проходит граница с царствами

Цинь

и Хань.

Если

сейчас не подготовить стрелков, то я не смогу использовать

лодки,

чтобы поддержать население, живущее на воде. Как же

нам

будущем

защищать водные пути по Хуанхэ, Бошуй и Ло-

хэ? Нам нужны смена одежды и опытные ци и, чтобы подгото-

виться к защите границ от царства Янь, от

саньху

от царств

Цинь

и Хань. Кроме того, в прошлом правитель

Цзянь,

не укре-

пив

Цзиньян,

достиг района Шандана, а Сян-ван собрал жу-

нов и ди, чтобы захватить царство Дай и бороться со всеми

хусцами. Это всем известно—как невежественным, так и знаю-

щим.

В предшествующие времена армия царства Чжуншань, по-

лагаясь на сильные войска Ци, вторглась на наши земли и

бесчинствовала; толпами уводила [в плен] наш народ, отвела

Глава

43.

Наследственный

дом

княжества

Чжао

воды реки, чтобы затопить наш город Хао. Если бы не помощь

духов

нашего алтаря Земли и Злаков, нам бы, пожалуй, не

защитить Хао. Наши покойные

ваны

стыдились этого и негодо-

вали из-за того, что не в состоянии были отплатить [за позор].

Ныне

подготовка ци и приближает нас к положению, какое

было с Шанданом, но еще далеко до того, чтобы можно было

воплотить в деяния нашу ненависть к Чжуншаню. Вы же, дядя,

следуете

обычаям срединных царств, выступая тем самым про-

тив намерений правителей Цзянь-цзы и Сян-цзы. Под предло-

гом неприязни смены одеяния Вы предаете забвению позор, ис-

пытанный

нами в Хао. Это совсем не то, на что я надеялся!»

Княжич

Чэн, дважды поклонившись до земли, ответил:

«Я, Ваш

слуга,

темен и не могу постичь Ваших, ван, замыслов.

Я осмелился сказать Вам то, что слышал от простого народа,

этом моя вина! Ныне Вы, ван, намерены продолжить устрем-

ления

Цзянь-цзы и Сян-цзы, чтобы следовать намерениям на-

ших покойных

ванов.

Разве я, Ваш подданный, осмелюсь не

подчиниться приказам?!» И опять дважды поклонился. [Улин-

ван] даровал ему [новую]

одежду.

На следующий день, обла-

чившись в нее, Чэн явился на аудиенцию к

вану.

После этого

впервые был издан декрет о введении хуской одежды

Чжао Вэнь, Чжао Цзао, Чжоу Шао, Чжао Цзюнь пытались

увещеваниями остановить

вана,

не вводить

хуских

одеяний. Они

говорили ему, что удобнее держаться прежних правил. Ван им

отвечал: «У древних

ванов

не было одинаковых обычаев. Каким

же из древних правил императоры и

ваны

прошлого следовали,

а каким не следовали? Фуси и Шэнь-нун наставляли, но не

казнили;

Хуан-ди, Яо и Шунь казнили, но не гневались. Когда

же подошло время правления

трех

ванов™,

они устанавливали

законы

в соответствии с обстоятельствами. Законы и правила,

установления и приказы — все следовало разумной необходи-

мости. Одежда, инвентарь, оружие — все должно быть удобным

для пользования. Также и правила поведения не должны идти

только по одному пути, а полезным для государства не обяза-

тельно должно быть только древнее. Древние мудрецы вовсе не

наследовали все

друг

от

друга,

но возвышались и правили. Упа-

док

домов Ся и Инь и их гибель произошли совсем не из-за

смены

правил поведения. Если это так, то выступление против

древности отнюдь не означает ее отрицания, а следование пра-

вилам поведения совсем не достаточно для одобрения боль-

шинством.

Разве необычная одежда и распутство помешали то-

му, что в княжествах Цзоу и Лу не было недостатка в необыч-

ных деяниях? Разве изменчивость нравов окраинных народов

привели к

тому,

что в царствах У и Юэ исчезли замечатель-

ные

мужи?

Притом мудрец называет

одежду

тем, что благо-

приятствует

телу,

а то, что благоприятствует делам, называет

правилами поведения. То, что определяет рамки продвижения

5 Зак. 388 65

Наследственные

дома

(Ши цзя)

вперед и отхода назад, то, что устанавливает формы одежды —

все идет от обычных людей, а не от суждения мудрых. Ведь

ординарные люди существуют в рамках обычаев установлен-

ных, а мудрецы стоят рядом с изменениями. Вот почему пого-

ворка гласит: „Искушенный в книжной премудрости не вни-

кает в повадки лошадей". Если с помощью древности устраи-

вать сегодняшний день, не проникать в изменчивость дел, если

следовать [только] деяниям, освященным законом, то это-

го

будет

мало для того, чтобы поднять на высоту свой век. Как

же не поняли Вы, что брать за образец лишь учения древности

недостаточно для управления сегодняшним днем!» После этого

ван одел [своих приближенных] в хуские одежды и призвал [для

обучения] ци и.

На

двадцатом

году

[правления] (306 г.) Улин-ван отпра-

вился в земли Чжуншаня, доехал до

Нинцзя.

Далее поехал на

запад в земли хусцев, добрался до Юйчжуна

. Правитель линь-

ских ху подарил ему лошадей. По возвращении ван послал Лоу

Хуаня в

Цинь,

Чоу И — в Хань, Ван

Бэня—

в Чу, Фу Дина —

в Вэй, Чжао Цзюэ — в Ци. Первый советник царства Дай —

Чжао Гу, управляя племенами хусцев, собрал их войска.

На

двадцать первом

году

(305 г.) войска Чжао напали на

царство Чжуншань: Чжао Шао вел правую армию, Сюй Цзюнь

вел левую армию, княжич Чжаи вел центральную армию. Об-

щее командование всеми войсками было в руках самого вана.

Ню

Цзянь руководил колесницами и кавалерией. Чжао Си.

объединил отряды хусцев и воинов царства Дай. Чжаоские [ар-

мии] вошли в горный проход и объединились в Цюйяне, ата-

ковав и захватив Даньцю, Хуаян и укрепления в Чи. Войска

под командованием

вана

захватили Хао, Ши, Фэнлун, Дунъ-

юань

. Правитель Чжуншаня поднес чжаосцам четыре селения

с просьбой о мире. Улин-ван дал согласие и остановил военные

действия. На двадцать третьем

году

(303 г.) Улин-ван вновь

напал на царство Чжуншань. На двадцать пятом

году

княгиня

Хуэй-хоу

умерла. [Улин-ван] сделал Чжоу Шао, одетого в вар-

варские одежды, наставником своего сына Хэ. На двадцать

шестом

году

[своего правления] Улин-ван вновь напал на царст-

во Чжуншань. Захватив его земли, на севере дошел до царств

Янь и Дай, на западе — до Юньчжуна и Цзююаня

На

двадцать седьмом

году

(299 г) в пятой луне, в день

у-шэпь

был устроен большой прием в восточном дворце с целью

помочь государству. У власти поставили Хэ — сына вана, объ-

явив его

ваном.

После окончания церемонии в княжеском хра-

ме предков все вновь пришли во дворец. Сановники [объявили]

себя верными слугами [нового

вана].

Фэй И стал первым со-

ветником правителя и одновременно наставником вана. Хэ стал

Хуэй-вэнь-ваном. Хуэй-вэнь-ван был сыном княгини

Хуэй-хоу..

Улин-ван стал носить имя Чжуфу (Отец-повелитель).

Глава

43.

Наследственный

дом

княжества

Чжао

Чжуфу решил заставить сына управлять государством

а сам облачился в хуские одежды и во главе сановников отпра-

вился

на северо-запад в земли

«варваров»

ху. Он решил, выйдя

на

юг из [областей] Юньчжун и Цзююань, неожиданно на-

пасть на царство

Цинь.

Перед этим [он] обманно, под видом

посланца

[Чжао], вступил в

Цинь.

Циньский Чжао-ван не

узнал его, но удивился его величественному

виду,

не свойствен-

ному обыкновенному подданному. [Чжао-ван] велел прогнать

его;

тогда

Чжуфу бежал за пределы [циньских застав]. Когда

стали проверять и расспрашивать, то узнали, что это был Чжу-

фу. Циньцы были этим весьма обеспокоены. Чжуфу проник в

Цинь,

желая лично оценить характер местности, увидеть, что

за человек циньский ваи.

На

втором

году

правления Хуэй-вэнь-вана (297 г.) Чжуфу

отправился на вновь завоеванные земли; потом выехал в царст-

во Дай, встретился с правителем племен

лоуфань

в Сихэ (на

Западной

реке) и стал наставлять их солдат. На третьем

году

правления

(296 г.) покончили с царством Чжуншань, их

вапа

переселили в Фуши. Начав с Линшоу, Чжуфу отправился по

северным землям, посетил царство Дай и проехал через Датун

После

возвращения он произвел награждения, объявил боль-

шую амнистию, устроил прием и празднование с вином, длив-

шееся пять дней; пожаловал своему старшему сыну Чжану ти-

тул правителя Аньяна в Дай.

Чжан

был разгульного нрава и в

душе

не намеревался под-

чиняться

власти младшего брата. Чжуфу послал Тянь Бу-ли

быть советником у Чжана. Ли Дуй говорил Фэй И: «Княжич

Чжан

по натуре сильный человек, нрава заносчивого, у него

много сторонников, и желания [его] огромны. В нем, пожалуй,

[возобладают] честолюбивые намерения. А Тянь Бу-ли вполне

способен на убийство и тоже заносчив. Эти два человека, сой-

дясь

друг

с другом, обязательно замыслят тайное, и возникнет

злодейство. И проявится оно как бы случайно.

Ведь

когда мел-

кие

людишки чего-то желают, то они пренебрегают раздумья-

ми,

легки в своих замыслах, видят только выгоды от них и не

смотрят на приносимое ими зло. Люди одного склада подталки-

вают

друг

друга

и вместе ввергают в пучину бед

всех

нас.

это, по моему разумению, скоро должно наступить. Ваши

обязанности

серьезны и влияние велико. О возникновении сму-

ты и скоплении бед Вы непременно должны подумать заранее.

Ведь

гуманный человек любит все сущее, а знающий человек

готовится к беде, когда она еще не оформилась. Как может

тот, кто и не человеколюбив и не знающ, взять на себя [управ-

ление] государством? Почему бы Вам не сказаться больным,

а все дела управления передать княжичу Чэну? Не

будьте

вме-

стилищем ненависти, не становитесь ступенькой к

беде».

Фэй

И ответил:

«Это

невозможно. В свое время Чжуфу, на-

Наследственные

дома

(Ши цзя)

ставляя

вана

в справедливости, говорил: „Не меняй своих

уста-

новлений,

не отходи от своих намерений, крепко держись единых

устремлений вплоть до самых последний дней"». Я, И, тогда,

поклонившись,

принял приказ

вана

и записал его. Если же я

теперь

буду

бояться трудностей, которые возникнут от [Тянь]

Бу-ли,

забуду

о своих записях, то это приведет к огромным

переменам. Если я, выступив вперед, принял строгое повеление

правителя, а теперь отступлю назад и не завершу своего дела,

то как же велика

будет

моя вина! Чиновник, повинный в измене

своему

делу,

достоин всяческого наказания. Ведь поговорка гла-

сит: „Если даже мертвые воскреснут, пусть живым не

будет

стыдно перед ними". Свое слово я уже сказал раньше, мои на-

мерения

полностью соответствуют моим словам, как же я могу

думать лишь о сохранности моей персоны? Вместе с тем чест-

ный

подданный при приближении трудностей проявляет свою

верность. Преданный правителю чиновник, когда беспокойство

нарастает, действует с еще большей ясностью. Вы уже одари-

ли

меня своей верностью! Хотя это и так, я высказал в словах

свое мнение раньше и в конце не осмелюсь его преступить».

Ли Дуй сказал: «Что же, пусть Ваши намерения осуществятся.

Я вижу Вас в этом

году,

наверное, в последний раз». Заплакав,

он

вышел.

Ли Дуй несколько раз виделся с княжичем Чэном, чтобы

подготовить его к возможным поступкам Тянь Бу-ли. Однажды

Фэй

И сказал Синь

Ци

«Княжич и Тянь Бу-ли

могут

быть

источником

наших волнений, это входит как бы в их понятие

долга. Внешне они

ведут

себя доброжелательно, но по сути,

своей они отвратительны. Таковы эти люди! Один ведет себя

не

как сын, другой — не как

слуга

правителя. Я слышал, что,

когда преступный чиновник находится при дворе, это грозит

крушением государству; когда чиновник-клеветник среди нас,

это

разъедает власть вана. Эти люди жадны и мечтают о боль-

шем.

Внутри княжества они как

будто

приемлют повеления

вана, а вовне творят бесчинства. Они кичатся получением от

вана

[прямых] повелений, но тут же ими пренебрегают; са-

мовольно и беспрепятственно издают собственные приказы, а бе-

ды от этого затрагивают существование государства. В настоя-

щее время я [крайне] обеспокоен этим: ночью забываю про

сон,

за столом забываю о еде. Когда разбойники в состоянии

приходить и уходить, то нельзя к этому не готовиться. Отныне,

если мне удастся призвать правителя-вана, он должен

будет

увидеться со мной, и я намерен прежде

других

послужить ему

лично.

Если не

будет

причины [к тревоге], то пусть ван

всту-

пит

в столицу». Синь Ци сказал: «Превосходно! Я слышал уже

подобные суждения».

На

четвертом

году

[правления] (295 г.) ван устроил прием

всех чиновников. Прибыл на прием и Аньян-цзюнь. Чжуфу по-

Глава

43.

Наследственный

дом

княжества

Чжао

велел вану вести дворцовый прием, а сам наблюдал за пове-

дением всех чиновников и членов княжеского рода со стороны.

Наблюдал он и за своим старшим сыном Чжаном, который вы-

глядел удрученным. Повернув лицо на север как подданный,

склонялся

он перед своим младшим братом [как

ваном],

но в

душе

сожалел об этом. Тогда ван захотел разделить земли

Чжао и поставить Чжана править в Дай. План этот еще не был

принят,

как от него пришлось отказаться. Чжуфу и ван поеха-

ли в Шацю

. В это время случилось следующее. Чжуфу и ван

остановились в разных дворцах. Тотчас же княжич Чжан вместе

со своими сторонниками и Тянь Бу-ли подняли

смуту,

ложно

сославшись на повеление Чжуфу, и призвали к себе Хуэй-вэнь-

вана. Первым вошел [к мятежникам] Фэй И, и они убили его.

Гао Синь [Шэнь] вместе с

ваном

вступили в бой [с мятежника-

ми],

княжич Чэн и Ли Дуй прибыли из столицы княжества,

подняли воинов из четырех селений и ввели их во дворец, что-

бы ликвидировать мятеж. Они убили княжича Чжана, Тянь Бу-

ли и их сообщников и утвердили власть дома вана. Княжич

Чэн

стал первым советником, получив титул Аньпин-^з/окя, Ли

Дуй стал

сыкоу

(управителем судебного приказа). После того

как

княжичу Чжану было нанесено поражение, они отправи-

лись к Чжуфу; тот открыл им [ворота дворца]. Тут же Чэн и

Ли Дуй окружили его дворец. После убийства княжича Чжана

княжич

Чэн и Ли Дуй стали строить тайные планы, говоря: «Мы

из-за [княжича] Чжана окружили дом Чжуфу. Если мы рас-

пустим солдат, то

будем

истреблены». Затем они окружили [са-

мого] Чжуфу и пригрозили всем находящимся во дворце людям

так:

«Тот,

кто запоздает покинуть дворец,—

будет

казнен». Тог-

да все люди ушли из дворца. Чжуфу тоже

хотел

уйти, но не

смог. Ему не давали пищи, он искал еду разных пташек и тем

питался. Через три с лишним месяца он умер от голода во двор-

це Шацю. Только убедившись в смерти Чжуфу, они послали

траурное извещение

чжухоу.

В это время ван был еще мал,,

поэтому княжич Чэн и Ли Дуй забрали всю власть в свои

руки. Они боялись наказания и тщательно охраняли место ги-

бели Чжуфу.

Ранее Чжуфу поставил своим наследником старшего сына

Чжана. Затем он встретил красавицу У и полюбил ее. Из-за

этого не выезжал из дома несколько лет. У родила сына Хэ,

тогда ван лишил Чжана титула наследника и присвоил его

Хэ. Когда умерла красавица У, чувства любви [к ее сыну]

ослабли, и Чжуфу стал жалеть прежнего наследника, намере-

ваясь вторично поставить его

ваном.

Но это намерение не было

осуществлено, и поэтому возникла смута. И отец и сын погиб-

ли,

что стало предметом насмешек в Поднебесной. Разве это

не прискорбно!

На

пятом

году

[правления] (294 г.) Хуэй-вэнь-ван отдал

Наследственные

дома

(Ши цзя)

княжеству Янь Мо и И

. На восьмом

году

построили крепост-

ную стену в Наньсинтане

. На девятом

году

военачальник

Чжао Лян, соединив свои войска с цискими войсками, напал на

княжество Хань и дошел до заставы

Лугуань

На десятом

году

(289 г.) правитель

Цинь

назвал себя [западным] импера-

тором

. На одиннадцатом

году

(288 г.) Дун-шу вместе с родом

Вэй

напал на княжество Сун. Чжаосцы от Вэй получили Хэян

Циньцы

захватили наш Гэнъян

. На двенадцатом

году

воена-

чальник

Чжао Лян напал на княжество Ци. На тринадцатом

году

Хань Сюй становится военачальником и совершает набеги

на

княжество Ци. Умерла принцесса. На четырнадцатом

году

первый советник государства Юэ И, встав во главе войск кня-

жеств Хань, Вэй, Чжао,

Цинь

и Янь, напал на Ци и захватил

Линцю

Чжаоский ван встретился с циньским правителем в

Чжунъяне

. На пятнадцатом

году

яньский Чжао-ван прибыл

на

встречу с нашим

ваном.

И вновь войска Чжао, Хань, Вэй и

Цинь

совместно напали на Ци. Циский ван потерпел лоражение

бежал. Яньские войска глубоко вторглись на цискую террито-

рию и захватили Линьцзы

. На шестнадцатом

году

(283 г.)

Цинь

вновь вместе с войсками Чжао неоднократно нападало

на

княжество Ци. Цисцы тяжело страдали от этого.

Су Ли

от имени цисцев послал Чжао-вану письмо, в кото-

ром говорилось: «Я слышал, что в древности у

мудрых

прави-

телей их добродетельные поступки не распространялись повсю-

ду во внутренних областях; их поучения не касались

всех

лю-

дей; их жертвы не приносились большому числу

духов

людей и

небесных

духов

и не были постоянны. Однако вовремя выпада-

дали сладкие росы; вовремя приходили сезонные дожди; обиль-

ны

были урожаи хлебов; среди народа не возникало эпидемий.

Массы людей одобряли такой порядок вещей, а мудрые прави-

тели думали обо всем. Ныне у Вас мудрые поступки и славные

усилия не всегда

идут

на пользу

Цинь,

а неудовольствие и гнев

не

всегда сосредоточены на Ци.

Цинь

и Чжао [вроде] союзные

государства, они используют свои силы и набирают солдат про-

тив Хань. Но разве

Цинь

искренне любит Чжао? Разве оно

действительно ненавидит Ци? Когда явления становятся исклю-

чительными, мудрые правители изучают их. Дело в том, что

правители

Цинь

вовсе не любят Чжао, а ненависти к Ци не

испытывают. Они

хотят

погубить Хань и поглотить оба царст-

ва Чжоу. Вот почему они, как приманку, используют Ци, чтобы

завлечь Поднебесную. Но, опасаясь неудачного развития собы-

тий,

посылают войска бесчинствовать в Вэй и Чжао; а чтобы

Поднебесной им верили и не боялись, посылают своих залож-

ников.

В страхе, что Поднебесная повернется против них, они

(циньцы)

собирают войска в Хань, чтобы ему же угрожать.

Заявляя

о том, что они, [циньцы], хорошо относятся к союзным

княжествам, на самом

деле

они собираются напасть на безза-