Кольридж наиболее полно обнаруживает то, что содержится во многих текстах,
связанных с райскими реками и водопадом. Все они строятся вокруг обнаружения
первоисточника и отсылают к некоему началу. Все происходит так, как если бы двигаясь к
источнику, сознание обнаруживало странную нерасчленимость, переплетение
разнородного в неком первичном недифференцируемом единстве. Так, возможность
сблизить Нил с Алфеем, как показал Джон Ливингстон Лоуэс, опирается на описание этой
реки у Павсания (1, 443), который утверждал, что в отличие от иных рек Алфей, падая с
высоты, исчезает под землей, а затем вновь возникает в Аркадии в виде множества
источников. Иными словами, он ведет себя как Нил. Ассоциация между Нилом и Алфеем
проведена уже самим Павсанием51. Сближение Амары с Аркадией
______________
50 S. Johnson. The History of Rasselas Prince ofAbissinia. Oxford-London-New York, 1977, p.
14. Сведения об Амаре Джонсон черпал у португальского иезуита Ж. Лобо, книгу
которого "Путешествие в Абиссинию" Джонсон перевел на английский (1735).
51 J. L. Lowes. The Road to Xanadu. Boston, 1955, pp. 359-360.
185
делается возможным также в силу амбивалентности аркадического мифа. Аркадия была
идеализирована Вергилием, в то время как многие античные авторы (Полибий, Ювенал,
Филострат, Овидий и др.) описывали ее как бедную и дикую страну, что придавало образу
Аркадии противоречивый характер. Саннадзаро вводит в Аркадию мотив похорон,
упомянутая выше пирамида - также могильный памятник. Дж. Ф. Гверчино помещает в
Аркадию (1621-1623) изображение аллегории смерти, которое позднее становится
каноническим ее атрибутом. Отсюда во многих текстах Аркадия - это рай после
грехопадения52.
_____________
52 См. E. Panofsky. Et in Arcadia Ego: Poussin and the Elegiac Tradition. - In: E. Panofsky.
Meaning in the Visual Arts. Garden City, NY, 1955, pp. 295-320. Амбивалентность модели
горного рая отсылает к традиции связывать возникновение гор с деградацией земли.
Вплоть до XVII века сохранялось представление о том, что первоначально мир был создан
в виде идеального шара или яйца, а
"горы, как и иные искривления поверхности земли, были непосредственным результатом
греха Адама и Евы. Наказанию были подвергнуты одновременно Адам, Ева, змей и,
согласно этой теории, также и земля. <...> Макрокосм отражал микрокосм, и деградация
человека отражалась в деградации внешнего мира, среди признаков этого упадка
возникновение гор было самым заметным". - М. Н. Nicolson. Mountain Gloom and Mountain
Glory: the Development of the Aesthetics of the Infinite. Ithaca-New York, 1959, p. 83.
Джон Донн в "Анатомии мира" (1611) все еще описывает упадок земли в категориях
разрушения идеальности ее формы:
But keeps the earth her round proportion still? Doth not a Tenerife, or higher hill Rise so high
like a rock, that one might think The floating moon would shipwreck there, and sink? - J. Donne.
The Complete English Poems. Harmondsworth, 1977, p. 278. {Сохраняет ли земля все еще
свою круглую форму? / Не возвышается ли Тенериф или еще более высокая гора / Скалой,
из-за которой, кажется, /Налети на нее парящая луна, она пойдет ко дну?!
Такого рода представления опирались на тот факт, что первое упоминание гор в Библии
связано с потопом. В горной модели рая странным образом соединяются традиционные
представления об Эдеме и идея наказания, запустения, крайней суровости природы.
Водопад также имеет амбивалентные обертоны - это и райский ключ и одновременно
метафора потопа (почти все английские тексты о водопадах обыгрывают полисемию
слова flood, означающего поток, разлив - часто с нильским подтекстом - и всемирный
потоп). Горный рай - это "потерянный рай", своего рода утвердительная негативность.