личные начальные скорости, меняющиеся согласно закону, вообще говоря,
произвольному"31.
Метафора рулетки, вращающегося колеса становится, как будет видно из дальнейшего,
одной из центральных метафор, связанных с идеей случайности.
Интерес к случайности делает актуальным для культуры такое явление как уродство.
Вспомним Вольтера, смеявшегося над представлением о случайном расположении глаз
вверху головы. Монстр, урод привлекает внимание как модель случайного расположения
органов, частей, составляющих органическое единство. Особый интерес вызывают
гибриды, возникновение которых описывается в духе клинамена как нарушение
естественного взаимопритяжения существ одного вида и случайное соединение
антиподов. Хариет Ритво приводит множество примеров самых фантастических гибридов,
обсуждавшихся в научной литературе XIX века, таких, например, как смесь собаки и
лисицы, львицы и английского дога, кошки и куницы, оленя и кобылы32.
Тератология превращается в метафору хаотического творения. Гюисманс создает
настоящую апологию уродов. В своем романе "Наоборот" он описывает, каким образом
тупая, инертная и бессмысленная природа силится создать фантастические аномалии, хотя
сама она без помощи человека "неспособна породить столь омерзительные и извращенные
виды"33. На помощь ей Гюисманс призывает человека - селекционера, садовника. По
мнению Макса Мильнера, призвание художника у Гюисманса - "помочь природе в
создании чудовищного"34. В эссе "Монстр" Гюисманс останавливается на том, каким
образом природа порождает чудовищ на микроуровне в "одухотворенной желатине
протоплазм"35.
Клинамен вписывается в генезис монстра, он ответственен за длинную цепочку
деформаций, порождающих гротеск36. Еще
___________
31 Пуанкаре. О науке. M., 1983, с. 329.
32 Н. Ritvo. The Platypus and the Mermaid and other Figments of the Classifying
Imagination. Cambridge, Mass., 1997, pp. 91-97.
33 J.-K. Huysmans. A rebours. Paris. 1912, p. 125.
34 M. Milner. Huysmans et la monstruosite. In: J.-K. Huysmans. Une esthetique
de la decadence. Geneve-Paris, 1987, p. 55.
35 Huysmans. L'Art moderne. Certains. Paris, 1976, p. 390.
36 См.: H. Finter. Blasons de 1'heterogene en acte(s). Le theatre emblematique de "Cesar
Antechrist" - Revue des sciences humaines, № 203. juillet-sept. 1986. p. 45-46.
220
Фридрих Шлегель утверждал, что всякое "чисто случайное сочетание формы и материи
гротескно"37. Клинамен участвует в создании романтического гротеска.
Но он же превращается в своего рода "сексуальное извращение", беспорядочное
совокупление во тьме. Особенно очевидно это из "Письма о мифах" Поля Валери:
"Наши праотцы совокуплялись во тьме своей с каждой тайной, - и странные рождались
от них дети! <...> разве природа в своих играх не действует сходно, когда она расточает,
преобразует, губит, предает забвению и вновь находит столько возможностей и форм
жизни среди лучей и атомов, в которых роится и сталкивается все, что есть мыслимого и
немыслимого? <...> В результате рождается странное, нелепое творение, несообразное с
течением жизни, всесильное и всеустрашающее, которое не несет в себе никакого
целевого начала, ни исхода, ни предела..."38
Столкновение атомов, порождающее монстров, уподобляется Валери хаотической
работе сновидения, кошмара. Кошмар на долгое время становится одной из метафор
мироздания.
Любопытно, что знаменитая картина Фюссли "Кошмар" (1782) интерпретировалась
Эразмом Дарвиным в категориях свободы и несвободы движений.