Все эти машины можно было бы отнести в области чисто литературного вымысла, если
бы их функционирование не ставило перед художником ряд проблем, выходящих за
рамки простой игры воображения. Бергсон в "Творческой эволюции" предлагал читателям
представить художника перед холстом. Читателю известен имеющийся у него набор
красок, ему известна модель, он хорошо изучил стиль художника.
"Мы имеем все исходные данные, абстрактно мы знаем, как будет решена стоящая перед
художником проблема, поскольку портрет будет безусловно похож на модель и похож на
художника, но конкретное решение приносит с собой тот крошечный элемент
непредсказуемости, который и составляет основу произведения искусства".
Творчество оказывается заключенным именно в элементе непредсказуемости. Метод
работы художника, его стиль, краски, модель - все это относится к просчитываемым
компонентам, которые можно уподобить шестерням механизма. Но суть искусства
заключена в "клинамене", который лежит в основе этой сложной детерминистической
машины. Чем она сложнее, тем выше в ней доля случайности, тем гениальнее она творит.
Существенно и то, что случайность относится к области бессознательного, это
"крошечный элемент непредсказуемости" даже для самого творца.
Творчество начинает пониматься как бессознательный автоматизм. В центр машины по
производству текстов должна быть помещена бессознательная интенциональность -
полумертвец-полуавтомат. Поль Валери вспоминает, как его рука бессознательно
набрасывала на листе бумаги изображения монстров - классических порождений
случайности:
"[Перо] принялось набрасывать причудливые фигуры, безобразных рыб, спрутов,
ощетинившихся слишком зыбкими и невесомыми завитками <...>, между тем как душа
моя, почти не замечая того, что творила рядом моя рука, блуждала, точно
сомнамбула"161.
Рождается теория автоматического письма, уподобляющая писателя бессознательной
машине. В "Манифесте сюрреализ-
_________
161 П. Валери. Об искусстве, с. 357.
259
ма" (1924) Андре Бретона, где идея автоматического письма получила свое теоретическое
обоснование, писатели, практикующие этот метод, называются "скромными
записывающими аппаратами'"162. Для его применения писатель должен добиться
состояния абсолютной пассивности и широко применять случайность в своей работе.
Бретон советует:
"После слова, чье происхождение вам кажется подозрительным, запишите любую
букву, например, "л", постоянно букву "л", и введите случайность, превратив эту букву в
первую букву следующего слова"163.
Таким образом, автоматически, без всякого сознательного участия автора начинает
работать машина по производству образов. Творчество, согласно Бретону, подобно
процессу физических взаимодействий. В основе создания сюрреалистского образа лежит
принцип "разности потенциалов между двумя проводниками" - а образ - искра, между
ними проскакивающая. Ценность образа возрастает в обратной зависимости от степени
сознательности его производства.
"И точно так же как длина искры возрастает от того, что ее помещают в разряженные
газы, сюрреалистская атмосфера, созданная механическим письмом <...> великолепно
приспособлена для производства прекрасных образов"164.
Механический компонент в производстве текста, эксплицированный Бретоном, еще
более очевиден в теории автоматического письма, изложенной Рене Домалем. Для Домаля
автоматическое письмо - это прежде всего результат телесного автоматизма, который
производит хаос. Это письмо детерминируется двумя факторами: "телесной механикой и